Определяющей идеей нового Генплана стало решение проблем сегодняшнего дня при минимальном вмешательстве в сложившийся порядок вещей
Мне очень нравятся сказки Льюиса Кэрролла. Больно уж они жизненные. А еще эти сказки - настоящие пособия по менеджменту, государственному и корпоративному. Например, к сюжету о новом петербургском Генплане очень подходит такой диалог девочки Алисы с Чеширским Котом:
- Не скажете ли мне, по какой дороге отсюда идти?
- Это сильно зависит от того, куда вы хотите прийти, - сказал Кот.
- Мне, в общем-то, все равно... - сказала Алиса.
- Тогда неважно, какой дорогой идти, - сказал Кот.
- Лишь бы прийти куда-нибудь, - добавила Алиса как объяснение.
- О, туда вы наверняка придете, - сказал Кот, - если только будете идти... достаточно долго.
Если рассматривать Генплан с точки зрения определения направлений развития города, то мы, "если будем идти достаточно долго", куда-нибудь да придем. Правда, совершенно непонятно, куда именно. По моему разумению, Генплан должен быть одним из тех ключевых документов, что определяют и приоритеты развития городской экономики, и повестку дня его жителей и властей. Однако таким основополагающим документом новый Генплан, похоже, не стал. И это не вина самого Генплана: его разработчики сделали, пожалуй, даже больше, чем от них можно было ожидать в тех обстоятельствах, в которые они были поставлены. Проблема в том, что без внятного видения того, каким город должен стать (подчеркнем слово "должен"), без стратегии развития все документы более низкой иерархии получаются смазанными.
Между тем у нашего города долгосрочной стратегии, судя по всему, нет. Попытки привнесения в систему управления городским развитием элементов системного анализа так и закончились ничем. Разработанный в 1990-е годы с подачи и при непосредственном участии Леонтьевского центра "Стратегический план" остался на бумаге.
На мой взгляд, авторы этого документа слишком увлеклись попыткой согласования всех имеющихся в обществе интересов, что в результате и привело к невнятному результату. Согласитесь, сформулированное в "Стратегическом плане" определение Петербурга как "универсального города" вряд ли можно считать удачным. Это безликое определение на самом деле не позволяет ответить ни на один серьезный вопрос с точки зрения управления мегаполисом. Более того, оно больше всего напоминает подспорье в уходе от ответа на ключевые вопросы. Каковы ключевые компетенции Петербурга? В чем состоят его конкурентные преимущества? Что в первую очередь надо сделать, чтобы реализовать эти преимущества? Куда, в конце концов, направить дефицитные ресурсы, чтобы они дали наибольший эффект? Ответов на эти и другие вопросы у нас нет. Поэтому вставьте в "Стратегический план" вместо Санкт-Петербурга название любого другого крупного российского индустриального центра - Новосибирск или Нижний Новгород - и, с некоторыми оговорками, у вас в руках окажется стратегический план Новосибирска или Нижнего Новгорода.
Разумеется, "Стратегический план" Леонтьевского центра был шагом вперед на фоне отсутствия у постсоветского города хоть какого-то целеполагания. Но, сделав этот шаг, Петербург с точки зрения выработки стратегии остановился. Не случайно в таком важном для города документе, как Генплан, цель поставлена не более внятная, чем создание "универсального города", а именно - достижение Петербургом европейского стандарта качества городской среды. Все претензии, которые я адресовал к целеполаганию, определяемому "Стратегическим планом", можно отнести и к нынешним "европейским стандартам". То есть не европейские стандарты плохи, а постановка задачи - уж больно она напоминает известный тост "За все хорошее против всего плохого". Такое целеполагание предопределило результат: основной идеей нового Генплана стало решение проблем сегодняшнего дня при минимальном вмешательстве в сложившийся порядок вещей.
Строго говоря, Генплан как градостроительная конституция не должен указывать дорогу в будущее, он не тождественен плану стратегическому. Новый Генплан содержит в себе множество достоинств. Главное из них - он позволил увязать текущие интересы различных групп общества, предоставив им определенный временной запас. Другое дело, что этого недостаточно.
Безусловно, возникает вопрос: а возможно ли в принципе обозначить направление развития города на дальнюю перспективу при тех неопределенностях, которые характерны для нашего времени? Да, степень неопределенности действительно велика, а Генплан нужен здесь и сейчас. Тут уместно провести аналогию с корпоративным управлением. Рыночные субъекты тоже действуют в условиях неопределенности, однако в великих компаниях находились и находятся люди, способные задавать векторы развития и, главное, брать на себя за это ответственность перед акционерами и сотрудниками. Если вернуться к Петербургу, то единственной общественной силой, которая сейчас способна определять векторы развития, является администрация города. Пока, к сожалению, она взять на себя эту ответственность не решилась.
Что неудивительно. Наш журнал неоднократно отмечал, что мы недостаточно знаем о "реальном Петербурге", чтобы делать аргументированные долгосрочные прогнозы, что мы не располагаем институциями, которые обстоятельно изучали бы мегаполис, нам катастрофически не хватает администраторов, имеющих вкус к сбору информации, способных ее использовать и, проявив волю, сформулировать долгосрочный проект. У нас нет, в конце концов, такой системы обратной связи с населением, которая позволила бы разделить ответственность за те или иные решения между властью и обществом. За 15 пореформенных лет в Петербурге так и не появились элиты, готовые взять на себя ответственность за планирование на стратегическую глубину, сформулировать, говоря актуальным языком, петербургский прорывной проект. Иначе говоря, у нас отсутствует инструментарий принятия стратегических решений. А это означает, что у нас еще долго будут проблемы с определением долгосрочных целей.
Классики публицистики учат: в конце самой пессимистической колонки обязательно должно быть что-то духоподъемное. В качестве такового скажу: обратите внимание на один из главных парадоксов нашего времени - ни в городе, ни в стране инструментов развития нет, но развитие-то есть. За все хорошее против всего плохого!
Сергей Агеев