Государство в лице федеральных властей вплотную занялось проблемой незаконных рубок леса. Единственный его союзник в борьбе с браконьерами - крупный лесопромышленный бизнес
Ряд событий последнего времени свидетельствует: незаконные рубки леса, относимые скептиками к разряду вечных российских проблем, оказались в фокусе внимания наших властей. В начале 2005 года президент страны, выслушав доклад руководителя Минприроды, поручил министерству усилить борьбу с нелегальным лесопользованием. Федеральное агентство лесного хозяйства впервые провело космический мониторинг наиболее эксплуатируемых участков лесных территорий, а также начало подготовку к реализации пилотных проектов по контролю над оборотом леса. Наконец, в конце ноября в Санкт-Петербурге пройдет Европейско-Североазиатская министерская конференция по правоприменению и управлению в лесном секторе (ENA FLEG) - международного процесса, к которому присоединилась наша страна.Существенные результаты сокращения "серого" сектора в лесном хозяйстве могут быть достигнуты, предположительно, уже в 2007 году. Но добиться этого будет непросто: в постсоветский период в стране сложилась разветвленная система рубки, экспедирования и потребления неучтенного леса, в которую вовлечены самые разнообразные группы интересов - лесопользователи, российские и иностранные лесоперерабатывающие предприятия, перекупщики древесины, чиновники, сотрудники правоохранительных органов... По сути, у государства в лице федеральных органов есть один реальный союзник в борьбе с нелегальным оборотом леса - крупный лесной бизнес, принявший решение работать в правовом поле.
Точно в цель
Роль своеобразного катализатора, подвигнувшего Россию включить незаконные рубки леса в список приоритетных проблем, сыграло мировое сообщество, озаботившееся в последние годы наведением тотального порядка в лесопользовании. Примером усилий такого рода является международный процесс министерского уровня ENA FLEG, к которому Россия присоединилась в начале 2005 года. ENA FLEG представляет собой один из аналогичных процессов, происходящих в пяти регионах земного шара. Задача заключается в противодействии незаконным рубкам, продажам нелегальной древесины и в усилении контроля над соблюдением законодательства в лесном секторе с использованием механизмов межгосударственной кооперации.
Заметим, что подспудная цель FLEG, по мнению экспертов, отличается от декларируемой задачи: она сводится к выравниванию экономических условий для всех целлюлозно-бумажных комбинатов и лесоперерабатывающих предприятий. В частности, евразийский вариант движения зародился благодаря лоббистским усилиям лесного бизнеса Центральной Европы, обеспокоенного "особыми условиями", в которых работают североевропейские предприятия, покупавшие нелегальную российскую древесину. Страны - члены движения FLEG заявляют о своем намерении закрыть границы не только для нелегального сырья, но также для иностранной готовой продукции деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности, изготовленной из древесины неясного происхождения. Данная природоохранная инициатива тоже имеет чисто экономическую изнанку - желание как можно дольше охранять свои рынки от третьих стран, особенно от агрессивно наступающего Китая.
России, особенно в преддверии вступления в ВТО, не остается ничего иного, как принять предложенные правила игры. Максимальную готовность соответствовать мировой системе ценностей демонстрирует экспортоориентированный российский бизнес, в первую очередь - крупнейшие целлюлозно-бумажные комбинаты, уже фактически начавшие выстраивать системы контроля над оборотом леса.
В мутной водице
Единого мнения по поводу реальной картины происходящего в отечественной лесной отрасли нет. По оценке Минприроды РФ, незаконные рубки ежегодно наносят стране ущерб в размере 5 млрд рублей. Однако даже подведомственный Минприроде орган - Федеральное агентство лесного хозяйства (Рослесхоз), не говоря уж о независимых экологах, - подвергает сомнению объективность такой оценки. По словам руководителя Рослесхоза Валерия Рощупкина, объем теневых рубок и реальный ущерб от них намного выше, чем заявляют представители Минприроды.
Международные экологические организации ("Гринпис", WWF) ставят Россию в один ряд с такими странами, как Бразилия, Камерун, Габон, Индонезия и Малайзия, где объемы легальных и нелегальных лесозаготовок фактически равны. Оценка Рослесхоза на порядок ниже (около 5% от общего объема заготовок). Минприроды делит эти данные на десять (0,5% от объема заготовок).
Безусловно, стократный разброс цифр продиктован разнонаправленностью интересов. Но манипуляцию с цифрами делает возможной "мутное" информационное пространство. Дело в том, что даже основополагающие данные - количественное и качественное состояние лесного фонда страны - весьма и весьма приблизительны, так как инвентаризация территорий некоторых лесхозов не проводилась десятилетиями. Также расплывчато подсчитывается объем заготавливаемой древесины: дельта между оценкой Росстата, опирающегося на отчеты предприятий лесной промышленности, и Минприроды, оперирующего данными лесорубочных билетов, доходит до 60%. Не меньше нестыковок в отчетах экспортеров, потребителей леса и контролирующих органов (таможни, налоговой инспекции).
Пожалуй, лишь один момент не порождает разногласий заинтересованных сторон - география "болевых точек". Это прилежащие к государственной границе регионы Дальнего Востока, Сибири, Северо-Запада и юга Европейской части России с их богатыми лесами и развитой транспортной инфраструктурой. Тяга браконьеров к границам вполне объяснима. Как сказал в одном из выступлений Валерий Рощупкин, "мы должны констатировать, что большая часть незаконных рубок и нелегального оборота древесины провоцируется активным спросом именно со стороны "экономных" зарубежных компаний, неразборчивых в выборе поставщиков, что подвигает многих лесоэкспортеров на противоправные действия".
Впрочем, по мнению представителей отрасли, исторически сложившаяся география заготовок нелегальной древесины вскоре может измениться. По словам исполнительного директора Конфедерации лесопромышленников Северо-Запада Дениса Соколова, "переправка нелегальной древесины за границу стала более сложным и дорогостоящим мероприятием", так как таможня в последние годы ужесточила требования к сопроводительным документам. Одновременно благодаря относительному экономическому подъему начал формироваться рынок сбыта нелегальной древесины внутри страны. Основными ее потребителями стали небольшие лесопильные производства, избегающие близкого общения с налоговыми органами. "По нашим данным, 90% российских пиломатериалов производится из нелегально заготовленного леса", - сказал Денис Соколов.
Бои локального значения
По определению директора по развитию лесопромышленного бизнеса компании "Илим Палм Энтерпрайз" Дмитрия Чуйко, "главная задача - не поймать браконьера за руку, а создать такие условия, при которых заготовка, продажа и потребление нелегального леса будет экономически невыгодна". И требования, предъявляемые Европейским союзом, уже сделали использование сомнительной древесины экономически нецелесообразным для экспортоориентированных российских предприятий, которые добровольно выбыли из числа потребителей "серого" леса и выстраивают заградительные барьеры, препятствующие его проникновению на комбинаты.
Практически все крупные ЦБК Северо-Запада, являющиеся арендаторами значительных лесных территорий, либо проводят, либо готовятся проводить сертификацию леса по системе FSC (международный сертификат, подтверждающий, что его обладатель не нарушает законов в области лесопользования, к лесу относится бережно и аккуратно проводит лесовосстановительные мероприятия). Сертификат FSC является своеобразным пропуском, обеспечивающим российской целлюлозе, бумаге, картону доступ к иностранному потребителю.
Но сертификация собственных угодий не решает всех проблем ЦБК, так как потребности комбинатов в сырье примерно наполовину обеспечивают сторонние поставщики - лесозаготовители и трейдеры. Комбинаты ищут варианты эффективного контроля за поставками "чужого" леса. Интересный опыт выборочных проверок заготовки древесины на делянках имеет Светогорский ЦБК. "С 2001 года на нашем предприятии действует система "Аудит происхождения древесины", смысл которой заключается в готовности лесозаготовителей к открытому сотрудничеству с нами. До заключения контракта наши специалисты выезжают на место лесозаготовок, проверяют документацию, соблюдение экологических требований, соответствие леса на делянке указанному в лесорубочном билете. Во время действия контракта рейды продолжаются", - рассказывает менеджер комбината по экологии Ирина Нескун. По словам Нескун, после того как аудит стал обязательной формой взаимодействия с поставщиками, многие лесозаготовители предпочли сменить потребителя.
Более технологичный метод внедрил "Монди Бизнес Пейпа Сыктывкарский ЛПК". "Для борьбы с "черными" поставками древесины на комбинате установлен лазерный сканер, определяющий объем привезенного леса. В него вводятся данные с лесорубочного билета, где указано, какое количество древесины на каком участке может заготовить предприятие. Если поставщик превысит законный объем, шлагбаум перед ним просто не откроется", - рассказал генеральный директор компании Ринат Старков.
По словам Дмитрия Чуйко, "Илим Палп" намерен адаптировать к своим потребностям опыт Светогорского и Сыктывкарского комбинатов. "Эти меры позволят нормализовать отношения с прямыми поставщиками сырья - лесозаготовителями. Но наибольшее беспокойство вызывают поставки от трейдеров, скупающих сырье у мелких заготовителей. Выходом может стать маркировка переходящей из рук в руки древесины. Мы собираемся опробовать маркировку в Вологодской области и сейчас совместно с правительством региона ищем самое эффективное и наименее затратное техническое решение", - говорит Дмитрий Чуйко.
Гиганты ЛПК имеют мощный стимул к созданию зон "белого" лесопользования, ресурсы, необходимые для выполнения этой задачи, и можно ожидать, что их усилия окажутся эффективными. Но успех будет локальным, в пределах сырьевых ареалов ЦБК. Иные каналы сбыта неучтенного леса - на экспорт, к полулегальным отечественным лесопилкам - могут быть перекрыты только усилиями государства.
Мне сверху видно все?
Государство в отношении проблемы нелегального лесопользования в последние годы ведет себя, мягко говоря, непоследовательно. Перестройки внутренней структуры лесной службы носят хаотический характер. В 2000 году ликвидировали самостоятельное лесное ведомство, передав его функции разным подразделениям Минприроды. Затем, в конце 2004 года, вернули все на круги своя, создав Федеральное агентство лесного хозяйства, но без функции контроля. Обязанность бороться с лесными браконьерами возложили на другое новообразование - Федеральную службу по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзор). "На всю Ленинградскую область в лесной службе Росприроднадзора работают пять человек. Понятно, что для постоянного мониторинга лесов таких ресурсов недостаточно. В основном инспекторы выезжают на делянки по нашим сигналам", - говорит руководитель Союза лесопромышленников Ленинградской области Андрей Государев.
Правда, надо признать: разрушив систему наземного контроля, государство нашло средства на внедрение принципиально нового метода слежения - аэрокосмического мониторинга. В 2005 году по инициативе Рослесхоза за счет бюджетного финансирования впервые была проведена спутниковая съемка регионов с наиболее интенсивным лесопользованием - Архангельской, Иркутской областей, Красноярского, Приморского и Хабаровского краев. Картинка, полученная из космоса, дала информацию для второго этапа работы - уточняющих обследований, проведенных авиацией Рослесхоза. "По нашим оценкам, дистанционный мониторинг по эффективности намного превышает наземный. На осуществление аэрокосмической съемки федеральный бюджет выделил около 50 млн рублей. Сумма выписанных штрафов только по Иркутской области составила примерно 500 млн рублей. В следующем году мы надеемся распространить эту практику на все 16 регионов, где ведутся интенсивные рубки", - говорит советник руководителя Федерального агентства лесного хозяйства Роман Шипов.
Взгляд "сверху", без сомнения, дает ответы на ряд вопросов, к примеру, позволяет уточнить истинные границы российских лесных массивов. Он наглядно демонстрирует несоответствие статистических данных о нарушениях лесопользования и реальной картины. Кроме того, новый метод помог Рослесхозу обнаружить коррупцию в собственных рядах. Как сообщил Роман Шипов, "в ходе проверки результатов дистанционного мониторинга выяснилось, что руководитель архангельского территориального подразделения агентства закрывал глаза на недокументированную рубку леса. Ему пришлось покинуть свой пост". Однако, по мнению экспертов, аэрокосмическая съемка - не панацея, в большинстве случаев она позволяет зафиксировать факт нарушения правил лесопользования, но не выявить самого нарушителя.
Лишние билетики
"Методы борьбы с незаконными рубками леса в промышленном масштабе давно апробированы в экономически развитых странах. Технологические решения могут быть разными, но принцип один: надо построить целостную цепочку контроля, от момента выдачи лесорубочного билета до момента поставки сырья потребителю. На всех критических этапах этой цепочки (на складах, железнодорожных станциях, в портах, на таможне и у проходной лесоперерабатывающего предприятия) необходимо получать информацию о грузе и оперативно передавать ее в единую российскую базу данных, которая, в свою очередь, должна быть доступна для правоохранительных органов", - полагает Сергей Синицын, генеральный директор ЗАО "НЭК" (петербургская компания, специализирующаяся на консультировании лесопромышленных предприятий).
Технологии, применяемые на Западе, большей частью технически недоступны для России. В одних странах над участками деревьев ценных пород распыляют микрочипы, передающие сигналы на спутник, в других программируют технику таким образом, что она останавливается при попытке вырубить дерево за пределами отведенного участка. Перед нашей страной стоит пока задача иного порядка - добиться, чтобы каждый лесной склад был оснащен компьютером, бесперебойно передающим информацию в единую базу данных.
Кроме того, масштабы страны, разнородность природных и экономических условий в российских регионах не позволяют без изменений копировать иностранный опыт. "То, что подходит для Дальнего Востока (маркировка деревьев ценных пород, таких как кедр или ясень), экономически неоправданно в европейской части России, где рубят сосну, березу, осину. Здесь скорее целесообразно маркировать штабель. Другой пример: те методы контроля, которые помогут исключить "серый" экспорт на Северо-Западе страны, не дадут ожидаемого эффекта на Дальнем Востоке", - поясняет Сергей Синицын.
Поиском решений, учитывающих уровень российских возможностей и особенности разных регионов страны, займутся участники пилотного проекта внедрения системы контроля за оборотом древесины в Архангельской области и Хабаровском крае. Проект, запускаемый в декабре 2005 года, финансируется за счет средств федерального бюджета (57%) и займа Всемирного банка. Первый его этап - поиск решения, финансовая оценка, техническое обеспечение и пилотный запуск системы в некоторых регионах - должен завершиться уже в июле 2006 года. После чего начнется второй этап - внедрение системы контроля за оборотом леса еще в девяти регионах.
Хотелось бы завершить статью на этой оптимистичной ноте. Но... ох уж это пресловутое "но"! Российская лесная отрасль давно живет в состоянии неопределенности: обсуждение нового проекта Лесного кодекса растянулось на годы. В последнем варианте, принятом Госдумой в первом чтении, разрешительный порядок лесопользования (лесорубочный билет) заменен заявительным (декларацией). Что останется в окончательном варианте кодекса, не берется прогнозировать ни один эксперт. Вместе с тем именно лесорубочный билет как главный носитель информации должен, по замыслу, стать основой системы контроля. Если же билет будет упразднен, создаваемую систему придется "затачивать" под новые условия, что потребует дополнительного времени и средств.
Санкт-Петербург Елена Денисенко