Первой была Яна Асмаловская, профессиональный юрист, чью дочь Полину отчислили из Академии русского балета весной 2004 года. Теперь девочек уже три - родители Елены Рыкуновой и Натальи Васильевой тоже подали в суд на академическое руководство. На минувшей неделе слушания по делу "Родители против Вагановского" состоялись в Куйбышевском районном суде.
Представитель академии адвокат Михаил Юрьев в ходе заседания озвучил основную причину отчисления Полины Асмаловской из Академии: "Особенности строения тела девочки препятствовали ее занятиям по профильному предмету - классическому танцу". Под несколько расплывчатой формулировкой скрывается выявленный специалистами в ходе обучения дефект стопы.
Мы обратились за разъяснением к проректору Академии русского балета Вячеславу ИСАКОВУ, который любезно согласился ответить на вопросы нашего корреспондента:
- Дело Асмаловской находится в суде еще с конца августа. Но так как суды у нас тянутся долго, то девочка пока учится. Похоже, что мама-юрист уже сама поняла, что не сможет юридически обоснованно защитить свои претензии. Ее главный аргумент состоит в том, что ее дочь в Академии получает не только профессиональное, но и основное общее образование. А по закону основное общее образование является обязательным для всех, и, следовательно, мы не имели права девочку отчислять. Но в нашем уставе черным по белому, совершенно однозначно написано, что если по профессиональным основаниям обучающийся отчисляется, то он переводится для продолжения общего образования в муниципальную школу по месту жительства. Что в рассматриваемом случае и было сделано. Так что никакого тут нарушения закона нет, никто не посягает на право ребенка получать общее образование.
Несмотря на наше стремление сохранить каждого, ежегодно мы отчисляем достаточно большое количество наших учащихся. Для многих это трагедия, но если человек лишен профессиональных данных - а это определяют наши квалифицированнейшие специалисты, - тут, по-моему, все однозначно. Не говоря уже о том, что, когда мы принимали Асмоловскую, мы принимали ее условно, и тогда это маму вполне устраивало. И это тоже вековая традиция, потому что детей мы принимаем в десятилетнем возрасте, а потом у них начинается половое созревание, которое сопровождается серьезными изменениями в организме. Тут с природой спорить трудно. А эта мама спорит с природой. Мичурин тоже хотел преобразовать природу. Теперь появилась мама Полины Асмаловской.
Она говорит, что девочке не обязательно быть солисткой Мариинского театра, что Полина сможет работать в другой труппе. Но наша Академия готовит артистов именно для Мариинки, готовит на бюджетные деньги - и очень серьезные деньги. Подготовка одного артиста балета обходится государству в 50 - 60 тысяч долларов! Причем по подготовке артистов балета у нас платного образования нет и, как мы считаем, быть не может. Конечно, мы идем на- встречу современным веяниям. С этого года Академия начала готовить менеджеров балета - на платной основе. Но не артистов.
Сейчас начался очередной набор в Академию. Сначала у нас абитуриенты проходят отбор по профессиональным данным. То есть первые два тура их смотрят специалисты, в том числе и медики, которые оценивают по таким параметрам, как выворотность, подъем, форма стопы, способность к прыжку. И только после этих двух туров мы проверяем музыкальность и танцевальность детей. Между прочим, необходимая выворотность встречается лишь у 0,1% детей.
Раньше на одно место был конкурс две тысячи человек. Сейчас выбор меньше, но прием остается тот же, в среднем - шестьдесят человек, из которых до выпуска доходит - по статистике - 50 - 60% учащихся. Потом - кроме Академии есть и другие учебные заведения, и если дети болеют балетом, но не дотягивают до наших требований, мы помогаем им попасть в другие училища - в Казань, Уфу, Минск.
В конце концов можно ведь любить балет и не быть при этом артистом. Некоторые из тех, кто был в свое время отчислен из Академии, работают у нас преподавателями небалетных дисциплин. Многие становятся балетоведами. Это нормально, когда родители желают своему ребенку добра, не ставят его в безвыходную, стрессовую ситуацию. Или другой случай. Человек хорошо учился, успешно закончил Академию, проработал полгода в театре и сломал ногу. И сегодня он снова - студент Академии, изучает балетный менеджмент. Трагедия? Да. Но он любит балет и, так как ему нельзя дальше быть артистом, решил переквалифицироваться. Но это так у нормальных людей происходит, не зачарованных своей юридической исключительностью.
МОЖНО ВОПРОС?
Вы бы отдали своего ребенка в балет?
Дарья Павленко:
- Раньше я говорила: нет, ни в коем случае. А теперь думаю, что хуже от этого не будет. В хореографическом училище девочка определенно получит пользу - для своего обаяния, для своей грации. Но ребенку надо очень четко объяснить, что балет - это бесконечный труд: это стертые в кровь пальцы, это растянутые мышцы, это каждодневная усталость. Но если ребенок готов и хочет - почему нет?
Ирма Ниорадзе:
- Моему сыну уже четыре года, и, конечно, он тоже пытается танцевать. С одной стороны, это приятно, а с другой - пугает. Балетный век очень короток, и я знаю, какой это тяжелый труд. Мне так жалко своих партнеров, когда сил нет после вариации, а нас надо поднимать. Бывает так, что я вечерами ничего не ем, чтобы прийти на следующий день легкой. Мне не хотелось бы, чтобы жизнь моего сына была такой трудной!
Наталия Сологуб:
- Все, что угодно, только не балет. Это очень коварная профессия. Тут нельзя быть середнячком: в балете - либо "да", либо "нет"; либо "пан", либо "пропал". Я бы своему ребенку такой карьеры не пожелала.
Подготовила Юлия Бройдо