Минобороны решило закрыть большую часть военных кафедр. Теперь вместо 229 их останется 30, при этом всех выпускников-офицеров обяжут по окончании вуза отслужить по контракту от 3 до 5 лет. Остальные выпускники пойдут в армию рядовыми. На год.
Я не утопист, я прекрасно понимаю, что цивилизованный мир не выстоит без мощных вооруженных сил. Я и не наивный голубь, свято верующий, что у России нет врагов: лично знаю вполне цивилизованных людей, которые желали бы видеть Россию предельно ослабленной, ибо их ужасает реваншистский и деструктивный потенциал, таящийся в ее социальных недрах.
Меня он тоже страшит, только мне кажется, что эту магму надежнее всех способна удержать в узде сама Россия. А как раз ее ослабление может выпустить на волю новые деструктивные силы. Поэтому я полагаю, что и самой России, и всему цивилизованному миру необходима сильная и дисциплинированная российская армия.
При этом у меня отнюдь не вызывает доверия фантомный образ некоего собирательного Генерала, которого волнует исключительно дармовая рабсила для его дачи. Думаю, генералы заинтересованы в процветании армии не больше и не меньше, чем режиссеры в процветании театров, а профессора - университетов. А потому я смело обращаюсь к тем генералам, кому дорога обороноспособность России, а не собственная шкура: не кажется ли вам, что грести в армию такую публику, которая не обладает и не желает обладать никакими воинскими доблестями, означает не усиливать, а ослаблять обороноспособность страны?
Уже невозможно от армии наполеоновского типа, чья боеспособность основывается на патриотизме и личном честолюбии, вернуться к основанной на принуждении неповоротливой армии образца Фридриха Великого, в которой "солдат должен бояться своего офицера сильнее, чем врага", а потому всегда быть под наблюдением. Современная армия требует постоянной личной инициативы и не допускает той буквально палочной дисциплины, которой требовали "прусские" принципы. Подобные бессудные жестокости уже не допускаются современными социальными стандартами, и надолго отменить эти стандарты не удастся даже путем военного переворота.
Добиться в современной молодежной среде массового распространения воинских доблестей - задача столь же утопическая. Невозможно, чтобы ученый, чья этика обязует его быть готовым покуситься на любой авторитет, всем сердцем принял принцип "приказы не обсуждаются".
Ценности врача, финансиста, инженера тоже приходят в противоречие с ценностями воина: перестроить ценности гражданского общества на военный лад способна лишь непосредственная военная угроза. Но если государству даже какими-то авторитарными методами удалось бы сломить внутреннее несогласие всех будущих врачей, музыкантов, физиков, если бы удалось заставить их служить в армии, к которой они, разумеется, станут питать не самые нежные чувства, это будет иметь сквернейшие последствия прежде всего именно для обороноспособности страны. Мало того, что наполнилась бы балластом сама армия, но, что еще хуже, наиболее развитая часть населения страны прониклась бы неприязнью и к самой армии, и к государству, которое загоняет туда людей, не считаясь с их интересами.
Общество начнет и стихийно, и целенаправленно создавать образ собственного государства как бессердечного деспота, безразличного к интересам своих граждан, и - в противовес ему - идеализированный образ своего потенциального противника как некоего гуманиста и освободителя. Эти фантомы совместными усилиями уже разрушили советское государство со всеми его ракетами, танками и замполитами - неужели нужно снова проделать то же самое с государством российским?
Заставить людей молчать трудно, но возможно. Запретить им фантазировать не сумеет ни военная, ни гражданская цензуры.
А именно людские фантазии, в конце концов, решают исход несостоявшихся сражений.
Александр МЕЛИХОВ