Одно из очередных заседаний Научно-технического совета при правительстве города, куда входят члены правительства, академики РАН и руководители ведущих научных центров Петербурга, было выездным — оно проходило в НИИ кардиологии имени В. А. Алмазова, поскольку посвящалось сердечно-сосудистым заболеваниям, от которых страдают петербуржцы.Перед академиками выступили главный кардиолог города и Северо-Западного федерального округа Евгений Шляхто и председатель комитета по здравоохранению Юрий Щербук. Квинтэссенция обоих докладов: ситуация с недугами сердца и сосудов у петербуржцев — хуже некуда (17.000 в год инфарктов миокарда и 19.000 инсультов мозга).При этом врачи в состоянии спасти жизни многим из погибающих от инфарктов и инсультов, а часто вообще предотвратить развитие беды. Но не спасают и не предотвращают. Почему?
Злости не хватает!
В общей структуре смертности на долю сердечно-сосудистых заболеваний в Петербурге приходится 66,4%. Среди причин едва ли не основной, неминуемо разрушающей сердце, теперь называют стресс. Исследователи отмечают, что показатели смертности «от сердца» в России резко снизились в конце 1980-х, совпав по времени с антиалкогольной кампанией. Сначала решили: россияне «поневоле» стали меньше пить и потому уберегли свои сосуды. Но ученые над подобными заявлениями смеялись от души: ну с чего решили, что люди стали меньше пить? И предполагали: в стране начинались перемены, и люди надеялись, что все изменится к лучшему.
Но надежды многих, как мы знаем, не сбылись. И с начала 1990-х смертность не просто поползла вверх — взметнулась!
Сегодня роль психоэмоциональных факторов в развитии инфаркта, инсульта, аритмии, внезапной остановки сердца, в общем, считается доказанной. Ученые лишь пытаются показать в исследованиях, что конкретно происходит в организме в момент переживания сильных эмоций.
На Международном конгрессе по гипертонии, что проходил в Петербурге в сентябре, состоялся даже специальный симпозиум на тему «Стресс и артериальная гипертензия». С первым докладом выступал ученый-кардиолог из Италии Дж. Манчия, в котором он доложил результаты многолетнего исследования механизмов развития так называемой гипертонии белого халата. Суть исследования сложна, но вывод прост: механизмы развития недуга необычайно тонкие — у человека может повышаться давление даже при виде врача! А доктор будет при этом старательно выискивать другие причины...
После итальянца доклад делал наш профессор Виталий Цырлин. Перед выходом на трибуну он предупредил автора этих строк: «Будете писать, не перепутайте, где я говорил про крыс, а где — про кошек». А перепутать было просто: крысы в эксперименте переживали положительный стресс, испытывая странное удовольствие от электрического шока, а кошек «бросали» собакам, и что они при этом чувствовали, понятно. Но удивителен результат: и при положительном стрессе, и при отрицательном — давление повышалось! И все же есть один нюанс: отрицательные стрессы почему-то в жизни чаще приобретают хронический характер...
В 1997 году было проведено крупное исследование, в котором участвовали 10 тысяч управленческих работников. Оно продемонстрировало: ограничение свободы в принятии решений и связанный с этим стресс сопровождались повышением риска развития ишемической болезни сердца и у мужчин и у женщин! Другие исследования показали, что наличие враждебности как свойства характера увеличивает риск развития ишемии. Сильные отрицательные эмоции, в частности злость, способны напрямую повышать риск развития острых коронарных событий.
Каждый ли из нас всегда спокоен как слон и не испытывает раздражения по тому или иному поводу? То-то и оно. Поэтому на том самом выездном заседании НТС речь, с одной стороны, шла о необходимости профилактической работы с населением, но с другой — говорили о том, что городу срочно нужна служба помощи петербуржцам при остром коронарном синдроме.
Будущее принадлежит мечтателям?
Именно ее организации и посвящена специально разработанная целевая программа, давно одобренная всеми мыслимыми инстанциями — тем же медицинским советом комитета по здравоохранению, например, заседание которого в том же НИИ кардиологии проходило еще весной. Между тем в принятом бюджете будущего года программы по острому коронарному синдрому нет!
Помню, после того заседания медсовета один из участников мечтательно рассказывал:
— Вот в Швеции даже супермаркеты оснащены переносными дефибрилляторами. Если вдруг у человека в магазине остановилось сердце, ему тут же приложат электроды и вернут его к жизни!
— Да... — подхватил другой. — Там каждый прохожий знает, куда и как надо стукнуть, чтобы «запустить» внезапно остановившееся сердце.
Как там все на самом деле в Швеции обстоит, не знаем. Наши сограждане, конечно же, не обучены оказанию срочной помощи при остановке сердца. Если не считать персонал гостиницы «Рэдиссон». Там недавно приобрели для своих постояльцев мини-дефибриллятор. Он хранится на стойке регистрации и, по словам менеджеров отеля, к его помощи могут прибегнуть и прохожие на Невском (знали бы они только об этом!).
Сеть гостиниц «Рэдиссон», как известно, принадлежит авиакомпании SAS. Так вот однажды один из ее владельцев едва не погиб во время авиаперелета от внезапной остановки сердца, но будучи спасенным одним из пассажиров, принял решение снабдить все самолеты и отели дефибрилляторами.
Может, нам тоже надо подождать, пока кто-нибудь из «владельцев» города переживет нечто подобное и тогда грудью со спасенным внутри сердцем встанет на борьбу за принятие программы по острому коронарному синдрому?
Суть этой программы состоит прежде всего в организации четкой взаимосвязи между уже существующими в городе кардиологическими центрами — в НИИ кардиологии, во 2-й городской больнице, в ВМА, в СПбГМУ им. Павлова, в МАПО, в 122-й медсанчасти, в Покровской больнице. Каждая служба будет четко понимать, за что именно отвечает, и «скорая помощь» должна доставлять пациентов быстро и точно по назначению.
Следующая проблема — содержание самой медицинской помощи при ОКС. Обычная схема — «положили и не трогаем» — дает высокую смертность (до 20%). Но если больному в первые три часа ввели так называемые тромболитические препараты, риск развития тяжелого инфаркта сокращается до 6 — 8%, а при ангиопластике — до 3%.
Ангиопластика — введение в суженные и не пропускающие кровь коронарные сосуды специальных стентов. Это самое распространенное вмешательство, практикуемое сегодня в США. А вот операции на открытом сердце (знаменитое шунтирование) американские кардиохирурги делают все реже и реже: «вскрывать» сердце там предпочитают в крайних случаях, а доводить пациентов до таких ситуаций не принято.
У нас же больные попадают на стол к хирургам часто уже после нескольких инфарктов! Неинформированность и самих людей, и — что печально — участковых кардиологов — одна из причин запущенных случаев. Вторая — отсутствие денег. Стентирование — удовольствие дорогое: один стент стоит от трех тысяч долларов, а их часто требуется сразу несколько. Выходит, сделать шунтирование на открытом сердце... дешевле.
«Считать целесообразным»
Эти два направления и были разработаны в целевой программе: информационная работа и финансовая составляющая.
Выездное заседание НТС прошло успешно: каждый вспоминал случаи из своей жизни. Например, вице-губернатор Виктор Николаевич Лобко рассказал, как еще академик Алмазов убедил его в необходимости проведения операции аорто-коронарного шунтирования и... поставил в очередь. Лобко тогда работал на Октябрьской железной дороге, где предложили операцию оплатить, чтобы не ждать своей «квоты». Тогда Владимир Андреевич сказал: «Давайте, раз вы нашли деньги, отправим вас на операцию в Германию, а квоту на бесплатное лечение сохраним другому».
Академик Василий Андреевич Глухих вспомнил, как в его Институте электрофизической аппаратуры создали компьютерные томографы — не хуже японских и немецких, но намного дешевле. И продали... всего один!
Шумное было заседание. Много говорили о том, насколько доступно современное лечение для горожан. Председателю комитета по здравоохранению, который в своем докладе показал, как здорово могут справляться те же нейрохирурги с последствиями инсультов, как раз вопрос о доступности и задали. Юрий Александрович ответил:
— Наши горожане могут получить любые виды медицинской помощи.
А потом добавил:
— К великому сожалению, современными возможностями располагают лишь несколько учреждений города...
И далеко не все горожане способны эту помощь оплатить, добавим мы.В решении НТС под пунктом № 2 зафиксировано: «обеспечить финансирование городской программы «Острый коронарный синдром» на 2006 — 2008 годы».
Но, как мы знаем, так ничего и не обеспечено...
Мечтаем дальше?
• • • В возрастной категории от 45 до 65 лет петербуржцы от инфаркта гибнут в полтора раза чаще, а от инсульта — в 2 раза чаще, чем в среднем по стране. При этом наш город считается вторым после нашей прекрасной столицы по насыщению современной медицинской техникой и по уровню специалистов, владеющих, например, методиками предотвращения развития инфаркта при так называемом остром коронарном синдроме.
Ольга Островская