В минувшую среду Законодательное собрание Петербурга провело свое первое заседание после недолгого (почти двухмесячного) летнего отпуска. Отвыкшие друг от друга народные избранники ничем новым не удивили. Они, ласкаясь после каникул и для проформы поругавшись перед представителями СМИ, почти единогласно согласились со всеми законопроектами, придуманными в реальном и конструктивном диалоге с исполнительной властью города.
Есть такое слово - родина
Говорить общие фразы о том, что в Петербурге политическая жизнь умерла, значит, сказать глупость. Эта якобы жизнь здесь просто бурлит. Пример тому - открывшаяся сессия Законодательного собрания. Ведь как только наш город оказался родиной нынешнего президента всея Руси, так он тут же перешел и в статус родины очередных экспериментов над общемировыми демократическими и авторитарными ценностями, которые веками пытались пробиться на свой особый путь на Западе и Востоке соответственно. Объединенное воплощение постсоветских и постперестроечных "преобразований" в переложении на творчество непонятых новых русских душ в последнее время краше всего проявляется именно на родной земле Владимира Путина. И понять этот факт не дано никому: ни "яблокам", ни "медведям"; никто его не объяснит: ни зулус, ни француз. Наверное, в Петербурге над умами властей и жителей довлеет местность - болотистая с мокротой и торфянистая с газами.
У нас, как и в Москве, стали строиться стихийные баррикады в 1991-м. У нас город, уже почти со всей страной, активно радовался обстрелу Белого дома в 1993-м. Пережили, особо не ругаясь, и введение рыночной экономики, и деноминацию. Разве что за "сигаретный бунт" немного стыдно - где-то на Руси и хлеба даже по карточкам не было. Даже в 1998-м продвигались через тернии к демократии, вылезая из "мерсов" в общую очередь, дабы дитятям перловки купить...
Ну как в таких условиях не развиться самой передовой для России демократической диаспоре? Как не породить из нее большинство членов нынешнего руководства страны? Неужели эти правители могли забыть свой родной Петербург? Именно здесь проводились самые дерзкие политические эксперименты. Именно здесь обыгрывались сценарии, которые потом переносились на всю страну. Либо отметались как непригодные для того, чтобы новая власть почувствовала себя Властью. Никому вроде бы не заметной, однако придумывающей законы, которые касаются всех и действуют на благо этой самой власти. Вернее, ее конкретных представителей, облаченных в человеческие тела.
Ненужные обсуждения
Самую важную роль в становлении принципов нынешней системы всегда играл питерский парламент, как бы он ни назывался. Именно этот орган прошел путь от Ленсовета, избранного по принципу "лишь бы не коммунисты", перебрался в нынешнее многоголосное, но безличное "одобрямс" Смольного и, наконец, согласился в скором времени вообще наплевать на выборы конкретных личностей, перейдя на систему полностью партийного самоформирования.
Вновь открывшаяся сессия подтвердила, что своим устоявшимся принципам законотворчества питерское Законодательное собрание не изменило. Говорили в основном немного. Голосовали дружно и почти единогласно, несмотря на кажущуюся многофракционность. Все, что было намечено, приняли.
На современном языке данный процесс обзывается примерно так: "законопроект прошел нулевое чтение". На нем, по идее, должны выслушиваться все идеи и предложения, ведущие к дальнейшему росту благосостояния и уровня жизни петербуржцев, должны сглаживаться все возникающие скользкие моменты и в итоге - должен найтись компромисс. Что происходит на самом деле - одному Богу известно (ну и приближающимся к Нему участникам "нулевых" чтений). Поскольку иногда, несмотря на все предварительные согласования, депутаты начинают "бесноваться" и что-то доказывать друг другу, членам правительства, компетентным лицам и журналистам. С одним и тем же удачным исходом принимаются законы и поправки, подготовленные в недрах фракции парламентского "медвежьего" большинства или в трактовке, предложенной Смольным (что зачастую одно и то же).
Частный пример: правительство в лице вице-губернатора Михаила Осеевского вновь предлагает увеличить налог на транспортные средства . Доклад представителя городского правительства выслушан с невыносимым вниманием, после чего начинаются прения, а Михаил Осеевский, которому, наверное, все известно и так, спокойненько болтает в глубине зала, вообще не прислушиваясь к вполне разумным замечаниям депутатов. В частности, о том, что грузовики гораздо больше портят городские дороги, нежели мотоциклы, однако ежегодные налоги с них будут примерно одинаковыми. О том, что пенсионер, имеющий прохудившуюся "Волгу", налог уплатить не сможет. О том, что до сих пор, к сожалению, нельзя сравнивать срок жизни и качество нового отечественного автомобиля и иномарки пятилетней давности. Закон тем не менее принимается: типа, ребята, у вас есть время на поправки, вот и попробуйте в них переломить волю Смольного.
Суд что дышло
Однако больше всего законотворческих проблем возникло по, казалось бы, формальному вопросу о судьбе Уставного суда Петербурга. Поскольку этот суд, кстати или некстати, никак не затрагивал ни одного пенсионера, который до сих пор не может получить льготных лекарств, и ни одного бизнесмена или автомобилиста, которому, по большому счету, на все ветви местной власти зачастую уже давно плевать. Поначалу пункт даже не был включен в повестку дня заседания. Как в приватной обстановке высказался один из довольно значимых депутатов, рассматривать этот вопрос указания сверху еще не пришло. Видимо, чуть позже такое предписание откуда-то "сверху" спустилось или позвонилось, и уже сам глава Комитета по законодательству Игорь Михайлов предложил все-таки с Уставным судом разобраться по закону. Поскольку ситуация случилась уж больно запутанная и во многих отношениях неприятная для самих депутатов.
Напомним вкратце суть проблемы, которая недавно обуяла умы политического бомонда города на Неве. Так вот: где-то по весне этого года Уставный суд Петербурга усмотрел огромную брешь в законодательстве города (говорят, не без подсказки крупных московских фармацевтических и строительных корпораций) - незаконное существование администрации губернатора Петербурга . Такая структура существовала и до прихода Валентины Матвиенко, только называлась просто администрацией Петербурга. Однако в переименованном виде такой орган власти в нашем городе не зафиксирован. Вот Уставный суд и поставил это на вид новому руководству города . Более того, он даже рекомендовал признать нелегитимными все акты, постановления и законы, придуманные за время существования администрации губернатора. В общем, влез этот суд не в свое дело. За что и был наказан.
Речь, конечно, не идет об упразднении Уставного суда. Однако в нынешнем составе он стал явно "антидемократичен" - вместо того чтобы конструктивно работать со Смольным и ЗакСом, он начал призывать к безусловному требованию исполнять основной петербургский закон . Повод для замены нашли быстро, благо сами судьи немного зарвались. В частности, глава Уставного суда Николай Кропачев выступил с революционной идеей пожизненности пребывания на посту уставных судей. Эта позиция с сострадательной точки зрения вполне понятна: в этом году заканчивался срок судейских полномочий, а при сравнительно небольшом объеме работы зарплаты у судей были отнюдь не маленькие. Тот же Николай Кропачев официально получал в полтора раза больше губернатора города.
Так что пришлось Смольному и ЗакСу срочно принимать "адекватные" меры против засилья судебной власти в городе. В мае этого года приняли закон, после которого некоторые судьи согласились уйти добровольно. Однако случилась одна юридическая закавыка: по новому закону состав Уставного суда должен будет работать шесть лет, и некоторые "старые" судьи справедливо решили, что это относится и к ним. Куда смотрели разработчики законопроекта, непонятно. Однако ради великой цели - замены уставных судей - очевидную законотворческую ошибку пришлось срочно исправлять. Что и случилось на первом же заседании ЗакСа.
При этом выявилась замечательная особенность нынешнего состава ЗакСа. Депутаты в принципе сознались в том, что не хотят жить по ими же принятому закону. Мол, когда его писали, то думали одно, а когда приняли и прочитали - смысл оказался совсем другим. Председатель Комитета по законодательству Игорь Михайлов прокомментировал это так: "Мы славяне, мы должны руководствоваться здравым смыслом". Нет, не подумайте, что лидера законодательных инициатив ЗакСа не волнуют какие-то там бумажки в виде законов. Наоборот, он хочет законно исправить то, что "случайно" вышло из-под его же пера. Примерно в том же духе высказались и другие участники законодательного процесса. Начальник Юридического управления ЗакСа Светлана Коновалова отметила, что в закон закладывался другой смысл. Ей вторил вице-спикер Юрий Гладков, который заявил, что "буква и дух закона разошлись". Ведь, по словам депутата Владимира Еременко, им хотелось "создать нормальное правовое поле для деятельности Уставного суда".
Получилось же, как выразился депутат Сергей Андреев, "погань". Поэтому он вообще предложил воздержаться от новой трактовки закона о деятельности Уставного суда. С явной издевкой он отметил, что лучше подождать и "взять паузу" - мол, пусть "наверху" решат, как быть, тогда и мы их поддержим и соответствующий закон примем. Депутаты Андреева не послушались и в первом чтении закон , главный смысл которого в сроках полномочий нынешнего состава Устава суда, приняли при двух голосах "против". Видимо, "наверху" все уже решили, а Сергея Андреева проинформировать об этом забыли. No comments.
Павел Тимофеев