Моральный авторитет большинства членов Общественной палаты крайне низок Государственная дума в первоочередном порядке приняла президентские дополнения к закону "Об Общественной палате" , в соответствии с которыми оная палата наделяется функцией контроля за соблюдением свободы слова в средствах массовой информации. Над самой палатой с ее непонятными даже первым ее участникам полномочиями уже поиронизировано предостаточно.
Можно добавить иронии и в новоиспеченные дополнения. Выясняется, что при создании палаты и определении ее первосвященников президентская администрация о свободе слова в СМИ попросту позабыла. А потом, крепко подумав, вспомнила, что все, связанное со свободой слова - точнее, с ее сужениями и ограничениями, - является излюбленной цацкой депутатов всех уровней. Как же лишить этой цацки общественников? Нельзя-с. Это все равно что заранее не давать младенцу в люльку погремушку или плюшевого мишку. Вот и дополнили.
"Свобода приходит нагая" - это известное выражение влечет за собой глубокий смысл. Свобода слова в своем первозданном, нагом виде для одних - существо беззащитное, которое надо обогреть и одеть. Для других ее нагота - явление в высшей степени неприличное, безнравственное, то, что нужно как можно скорее пресечь. Третьи в наготе этой свободы видят только призыв к продажной любви. Их не устраивает "облико морале". Четвертые из тех же соображений приходят к выводу, что эту девку легко купить. На самом деле всех их не устраивает не первозданная нагота свободы, а сама она как таковая. Но как бы то ни было, ее начинают "упаковывать".
Вопрос в одном: нужна ли такая "упаковка" людям? Год назад в ноябре-декабре 2004 года Агентство социальной информации (руководитель - Роман Могилевский) провело в Петербурге масштабный опрос об отношении горожан к либеральным ценностям. Реальным, а не декларируемым. Результаты поразительны. Абсолютное большинство горожан, расходясь в отношении к таким проблемам, как экономическая или социальная политика, сходятся в том, что ограничения свободы слова, свободы СМИ просто недопустимы. Лишь 18% респондентов выступили за некоторые цензурные барьеры. Что означает, что относительно свободы слова петербуржцы куда более либеральны, чем это кажется не слишком внимательным политикам. Не думаю, что за истекший год такие взгляды сильно изменились бы. Как не думаю, что петербуржцы далеко убежали вперед от жителей других крупных городов, которые, скорее всего, к свободе слова относятся примерно так же.
В этом отношении содержится естественный общественный заказ в адрес всех тех, кто решил заняться созданием модели свободы слова исключительно для матушки России. И этот наказ прост: минимум ограничений - максимум закона. Закона, стоящего на стороне свободы. Если наши "общественники" воспримут именно точку зрения большинства, они выберут одну линию поведения. Антицензурную, так сказать. Но, к сожалению, нельзя исключать и прямо противоположного. Причем не из корыстных, а из самых благих намерений.
Общественная палата получила право высказывания своего мнения. Мнение оно и есть мнение. И не более того. Особенно в наших условиях, когда в обществе нет признанных моральных авторитетов, к которым бы прислушивались. "Вот и все, смежили очи гении. Нету их - и все разрешено", - писал в своих стихах Давид Самойлов. Недавние опросы о том, кто является моральным авторитетом, дали забавный результат. Для 12% населения моральным авторитетом является Владимир Путин. Самый известный член Общественной палаты доктор Рошаль заработал всего 2%. Моральный авторитет остальных ее участников в обществе приближается к ничтожной, практически незначимой величине. Отсюда вопрос: насколько весомо будет их мнение касательно свободы слова? А если этот вес будет практически никаким, то "общественникам" останутся два выхода: или послушно участвовать в дворцовых интригах, или по собственному выбору заняться скучной, повседневной мелочевкой. Что было бы для дела лучше, ибо даже наш президент в Голландии признал, что со свободой слова "на местах" дело обстоит плохо. В большинстве районов она и не ночевала. Но это, повторю, скучно и неэффектно. Ясное дело, что оппозиция - коммунистическая ли, националистическая, леволиберальная - будет поднагружатъ "общественников" своими надуманными вопросами, потребовать места в сетке государственных телеканалов, обращаться с настоятельными предложениями избавить телеэкраны и страницы газет от "нерусских людей" ИЛИ же дать возможность обличать "авторитарный режим".
Стоит заметить, что все эти темы - нравятся они кому-то или нет - присутствуют в медийном пространстве. Реальная проблема именно в том и состоит, что "общественники" призваны дать некие моральные оценки тому, что говорится и пишется, тому, как это говорится и пишется. Способна ли Общественная палата недвусмысленно высказаться по поводу радикально-националистических лозунгов, пропагандируемых пусть маргинальной, но имеющей своего читателя прессе? Причем с такой силой и такой настойчивостью, чтобы довести этих маргиналов до состояния общественной нерукопожатности. У меня лично в этом есть большие сомнения.
Свободой слова никто никогда не бывает доволен. Это самая неудобная штука на свете. Потому что свобода слова - для людей и от людей. А люди - существа грешные, склонные к заблуждениям и ошибкам. Поэтому свобода слова - это, как ни прискорбно, свобода заблуждений и ошибок. Все люди внутренне тоталитарного тина мышления: от коммунистов до левых либералов - считают только свою точку зрения единственно верной. "Ультрагосударственникам" желательно подавить все фланги и оставить в пространстве СМИ только себя. Одного рецепта для решения проблем нет. Вряд ли общественная палата их найдет. Рецептов много, и искать их все равно придется.
Валерий ОСТРОВСКИЙ, обозреватель