Гонорар компетентности и добросовестности

[Akari]

Советую прочесть

Юрист Петелина Мария Вениаминовна

Гонорар компетентности и добросовестности

Профильный комитет Госдумы предложил принять в первом чтении законопроект о «гонораре успеха».

Сделан очередной шаг на пути к тому, чтобы федеральный законодатель принял важное решение, обеспечивающее реализацию права на квалифицированную юридическую помощь и отвечающее интересам государства, в том числе, в сфере налогообложения деятельности по оказанию правовых услуг.

Прозрачность отношений

Первым шагом была законодательная инициатива Ю.А. Шарандина. Будучи членом Совета Федерации, 7 февраля 2007 г. он внес в Государственную Думу законопроект № 392336-4 «О внесении изменения в статью 25 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”».

Законопроект предусматривает дополнение подп. 3 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре новым абзацем следующего содержания: «Размер вознаграждения определяется доверителем и адвокатом (адвокатами) самостоятельно и добровольно исходя из цели конкретного соглашения об оказании юридической помощи, при этом размер вознаграждения или его части может определяться сторонами в соответствии с правилами, принимаемыми Всероссийским съездом адвокатов, пропорционально к размеру полученной доверителем материальной выгоды вследствие восстановления его законных прав: удовлетворения (отказа в удовлетворении) претензии, иска, заявления, жалобы, освобождения от обязательств или достижения иного благоприятного для доверителя правового результата.».

Обосновывая необходимость принятия рассматриваемого дополнения в Закон об адвокатуре, Ю.А. Шарандин акцентировал внимание на том, что возможность установления вознаграждения адвоката в зависимости от результата разрешения дела позволяет обеспечить оказание квалифицированной юридической помощи лицам, не имеющим средств, достаточных для оплаты услуг адвоката по высокой ставке вне зависимости от результата оказанных адвокатом услуг. Помимо того, что этот способ выплаты вознаграждения позволяет осуществлять все расчеты между сторонами на взаимоприемлемых для них условиях, он дает адвокату дополнительный стимул выполнить поручение и является экономическим средством защиты доверителя от недобросовестных или непрофессиональных действий адвоката.

Запрет на получение вознаграждения в зависимости от исхода дела ведет к выплатам «неофициального» «гонорара успеха», что влечет сокрытие соответствующих сумм от налогообложения и применение различных способов легализации полученных доходов.

В беседе с нашим корреспондентом в феврале 2007 г. (см.: «АГ». 2007. № 1) Юрий Афанасьевич отметил: «Вопрос о гонораре успеха затрагивает не только адвокатов. По большому счету, речь идет о соблюдении принципа законности, а если быть точнее – о прозрачности отношений между адвокатом и его доверителем в части оплаты услуг адвоката. Но судя по масштабам, которые приобрела дискуссия по этому вопросу, моя инициатива может натолкнуться на сопротивление».

В отсутствие запрета

Часть вторая ГК РФ, введенная в действие с 1 марта 1996 г., не предусматривает специального регулирования для договоров на оказание юридической помощи. Воспользовавшись отсутствием в законе прямого запрета на заключение договоров о «гонораре успеха» и ориентируясь на опыт зарубежных коллег, российские адвокаты начали заключать такие договоры. Однако в случаях, когда доверители не исполняли обязательства по договору, арбитражные суды, как правило, отказывали адвокатам в удовлетворении исковых требований. Суды восприняли подход, который был сформулирован в информационном письме Президиума ВАС РФ от 29 сентября 1999 г. № 48: «…не подлежит удовлетворению требование исполнителя о выплате вознаграждения, если данное требование истец обосновывает условием договора, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем».

Право законодателя

Необходимость внесения в законодательство рассматриваемого изменения обусловлена правовой позицией, которую Конституционный Суд РФ сформулировал в постановлении от 23 января 2007 г. № 1-П: стороны в договоре об оказании правовых услуг не могут обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения, поскольку в системе действующего правого регулирования судебное решение не может выступать ни объектом чьих-либо гражданских прав (ст. 128 ГК РФ), ни предметом какого-либо гражданского договора (ст. 432 ГК РФ); однако не исключается право федерального законодателя предусмотреть возможность иного правового регулирования, в частности, в рамках специального законодательства о порядке и условиях реализации права на квалифицированную юридическую помощь.

«Отсюда следует, что возможность установления адвокатом и его доверителем в соглашении об оказании юридической помощи вознаграждения, обусловленного принятием судебного акта по делу, должна быть прямо предусмотрена федеральным законом» – такой вывод сформулирован в пояснительной записке к законопроекту.

Публичный интерес и специфический результат

Вывод о том, что стороны договора об оказании правовых услуг не могут обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения, Конституционный Суд основывает на двух основных положениях: 1) необходимость обеспечить баланс между частными и публичными интересами (т.е. между такими конституционно защищаемыми ценностями, как гарантирование квалифицированной и доступной юридической помощи, самостоятельность и независимость судебной власти, свобода договорного определения прав и обязанностей сторон в рамках гражданско-правовых отношений по оказанию юридической помощи, включая возможность установления справедливого размера ее оплаты); 2) буквальное понимание предмета договора возмездного оказания услуг (в п. 1 ст. 779 ГК РФ предметом такого договора названо совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности исполнителями, в то время как при оказании правовых услуг, по мнению КС, в предмет договора включается и специфический результат действий (деятельности), для достижения которого заключается договор, — решение суда в пользу заявителя).

Указав на некоторую неоднозначность и недосказанность мотивировочной части постановления № 1-П, трое судей КС — Н.С. Бондарь, Г.А. Гаджиев и А.Л. Кононов сопроводили этот документ особыми мнениями, где, по существу, дали его подробный комментарий.

Примечательно, что судьи исследуют правовую целесообразность специального правового регулирования порядка оказания юридических услуг с использованием института условного вознаграждения — «гонорара успеха» — в настоящее время, а не в перспективе, когда наша судебная и правовая система поднимется на «качественно иной уровень зрелости» и «институт условного вознаграждения, освобожденный от коррупционного потенциала, перестанет рассматриваться как несовместимый с конституционными принципами правосудия».

Н.С. Бондарь, в частности, отмечает, что в системе аргументации КС недостаточно внимания уделил реализации ч. 1 ст. 48 Конституции РФ. По его мнению, рассматриваемое решение КС предполагает целесообразность осуществить специальное регулирование порядка оказания юридических услуг с использованием — при определенных условиях и для установленных на законодательном уровне случаев — «гонорара успеха» на основе соблюдения конституционных принципов и норм, обеспечивающих баланс публичных и частных конституционных ценностей и определяющих критерии справедливой оплаты юридической помощи, безусловной судебной защиты прав и законных интересов обеих сторон по договору возмездного оказания правовых услуг.

Г.А. Гаджиев считает, что при разумном использовании «разнообразных публично-правовых средств», ограничивающих возможности «услугодателя любой ценой добиваться положительного для услугополучателя решения суда», уже в настоящее время (при условии, если законодатель найдет способы преодоления конфликта интересов между услугодателем и клиентом) условные вознаграждения по некоторым юридическим делам вполне допустимы.

А.Л. Кононов обращает внимание, в частности, на то, что при определении предмета дела из него исчезло ограничение, касающееся рассмотрения лишь той сферы юридических услуг, которая связана с защитой имущественных (частноправовых) интересов заказчика. Это позволило «привнести и гиперболизировать публичные элементы адвокатской помощи». Кроме того, «в жалобах заявителей речь шла не о всяком вознаграждении, а только о том его виде, который определяется в процентах от выигранной суммы иска — так называемом условном гонораре, или «гонораре успеха», что весьма существенно для правовой оценки».

«Мнение же о том, что условие договора о выплате вознаграждения в определенном проценте или доле от суммы выигранного спора, — пишет А.Л. Кононов, — вмешивается в прерогативы суда и каким-либо образом посягает на самостоятельность и независимость судебной власти, является глубоким заблуждением, основанным на ошибочном представлении, что судебный акт никак не связан с результатом состязания сторон и не зависит от их процессуальных действий и усилий. <…> очевидно, что наличие или отсутствие желаемого судебного решения, удовлетворяющего права и интересы заказчика, является для него определенной и наиболее убедительной оценкой качества услуг исполнителя и при отсутствии других критериев — нормальным и законным условием размера соответствующего вознаграждения по обоюдному согласию сторон. <…> Достижение желаемого результата и зависимость от него размера оплаты правовых услуг возможны и в иных формах: при добровольном удовлетворении требований и интересов заказчика, мировом соглашении или ином внесудебном урегулировании спора с участием и при правовой помощи юриста. Однако и в том, и в другом случае природа правовых услуг очевидно одна и та же. <…> Таким образом, нет никаких оснований полагать, что само по себе принятие судом определенного решения могло бы пониматься сторонами договора услуг как предмет или результат оказания услуг… <…>…

Ни оспариваемые положения ст. 779 и 781 ГК РФ, ни какие-либо иные положения данного Кодекса сами по себе по их буквальному содержанию не устанавливают каких-либо ограничений возможности свободного выбора сторонами порядка расчетов, определения размера вознаграждения и условий его выплаты по договору возмездного оказания услуг, что признает и сам Конституционный Суд РФ. <...> Таким образом, достигнутое по обоюдному соглашению сторон условие договора возмездного оказания правовых услуг в делах об имущественных спорах, когда вознаграждение устанавливается в долях или процентах от удовлетворенной суммы иска, соответствует юридической природе подобного договора, не имеет законного ограничения и должно подлежать судебной защите».

Этот вывод полностью согласуется с нормой п. 3 ст. 16 КПЭА: адвокату следует воздерживаться от включения в соглашение условия, в соответствии с которым выплата вознаграждения ставится в зависимость от результата дела, однако данное правило не распространяется на имущественные споры, по которым вознаграждение может определяться пропорционально к цене иска в случае успешного завершения дела.

Нельзя «уходить в тень»

Принимая решение поддержать концепцию законопроекта № 392336-4 и рекомендовать принять его в первом чтении, Комитет государственной Думы ФС РФ по конституционному законодательству и государственному строительству во главе с В.Н. Плигиным, являющийся ответственным за подготовку законопроекта к рассмотрению, исходил из того, что возможность оплаты оказанных адвокатом услуг при надлежащем исполнении им взятых на себя обязательств в процентном отношении к присужденным денежным средствам вытекает из принципа свободы гражданско-правового договора.

Свобода гражданско-правовых договоров в ее конституционно-правовом смысле, как неоднократно отмечалось в решениях Конституционного Суда РФ (постановления от 6 июня 2000 г. № 9-П и от 1 апреля 2003 г. № 4-П), предполагает соблюдение принципов равенства и согласования воли сторон. Поскольку соглашение об оказании юридической помощи является одним из видов гражданско-правового договора, то согласно ст. 1, 2 и 421 ГК РФ условия договора определяются сторонами по своему усмотрению, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными нормативными правовыми актами.

Принятие закона повлекло бы ряд позитивных последствий. Первое, как отмечает В.Н. Плигин, состоит в легализации существующих отношений. Ведь не секрет, что договоры, предусматривающие «гонорар успеха», по-прежнему заключаются, поскольку являются взаимовыгодными для сторон, в первую очередь, по следующим двум причинам.

Первая: такой договор гарантирует доступность правосудия для лиц, не имеющих средств на оплату юридической помощи, — благодаря ему они могут нанять дорогого и высококвалифицированного адвоката. Риск издержек в этом случае полностью перекладывается на адвоката, который берется за дело, поскольку оценивает вероятность успеха как значительную. В условиях диспозитивности и состязательности гражданского процесса выигрыш дела одной из сторон выступает доказательством качества оказанных ей правовых услуг. Положительное судебное решение при этом является не предметом договора, а доказательством надлежащего его исполнения.

Вторая: такой договор полностью отвечает интересам сторон, поскольку адвокат заинтересован в получении высокого гонорара в случае достижения определенного результата, а клиент хочет уплатить эти деньги в расчете на то, что адвокат будет более тщательно исполнять свои обязанности.

Легализация отношений, связанных с выплатой «гонорара успеха», приведет к максимальной открытости, не позволит этой сфере превратиться в теневую и создаст дополнительную возможность налогообложения деятельности по оказанию правовых услуг. Принятие закона открыло бы также возможность судебной защиты прав клиента и адвоката в случае нарушения обязательств другой стороной договора.

Проигравший оплачивает не все

Надо отдать должное Ю.А. Шарандину и членам Комитета по конституционному и государственному строительству во главе с В.Н. Плигиным, выступающим в поддержку «гонорара успеха», несмотря, а то, что в нашей стране достаточно противников законодательного закрепления этого института и не прекращается связанная с ним дискуссия.

Оппоненты обосновывают свою позицию в первую очередь необходимостью борьбы с коррупцией: по их мнению, договор о «гонораре успеха» представляет для нечистых на руку лиц соблазн вступить в сговор с судьей, чтобы «сорвать куш». Но, во-первых, серьезных доказательств прямой связи между ростом коррупции и существованием «гонорара успеха» никто не приводит. А во-вторых, в конечном счете, любая система вознаграждения открывает возможность для злоупотреблений. Однако предотвращать их можно разными средствами, среди которых прямой запрет, допустим, лишь тогда, когда все другие уже исчерпаны.

Тем не менее, Комитет, по-видимому, учел наличие подобных опасений: рекомендовал законопроект к принятию он лишь после того, как началось осуществление мер, предусмотренных Национальным планом противодействия коррупции, то есть появились реальные основания полагать, что «коррупционный потенциал» в ближайшем будущем снизится. Представляется, что несомненная польза, которую принятие закона принесет гражданам и государству, многократно перевешивает гипотетический риск, о котором говорят его противники.

К недостаткам «гонорара успеха» они относят также тот факт, что расходы выигравшей стороны на услуги представителя могут лечь тяжелым бременем на проигравшего. Именно по этой причине в правовых системах, где проигравшая сторона должна полностью возместить победителю судебные издержки, соглашения о «гонораре успеха» заключаются нечасто. Наибольшее распространение этот способ выплаты вознаграждения получил там, где правило loser pays all — проигравший оплачивает всё — не действует.

В нашей стране действие данного правила ограничено: расходы на услуги представителя стороны, в пользу которой состоялось решение, взыскиваются с проигравшей стороны «в разумных пределах», в том числе и в случаях, когда размер вознаграждения определяется центах от цены иска (п. 6 информационного письма Президиума ВАС от 5 декабря 2007 г. № 121). Это еще один 1 в пользу официального признания гонорара успеха». К тому же трактовка Президиумом ВАС РФ термина «разумные пределы» не дает оснований полагать, что суд сочтет «разумными» значительные размеры гонорара.

Этот аспект выделяет президент ФПА РФ Е.В. Семеняко: «Противники данного способа вознаграждения адвоката аргументируют свою позицию тем, что его применение может привести к неоправданному увеличению судебных издержек, которые взыскиваются с проигравшей стороны. Подобные опасения напрасны: у суда достаточно полномочий, чтобы определять размеры компенсации судебных издержек в разумных пределах».

Выплата адвокатам «гонораров успеха» широко распространена, например, в Великобритании, Австралии, Канаде, в странах Европейского Союза. При этом п. 3.3 Общего кодекса правил для адвокатов стран Европейского сообщества допускает возможность выплаты адвокату вознаграждения в случае разрешения дела в пользу клиента, если размер вознаграждения определен в соответствии с официальной шкалой гонораров или при наличии контроля со стороны компетентного органа, юрисдикция которого распространяется на адвоката.

Не стоит брать пример с Танзании

Соглашения о гонораре, размер которого обусловлен результатом по делу, адвокатам запрещено заключать лишь в Германии, Танзании и на Кипре. Причем в Германии закон все же допускает незначительные исключения из этого правила (например, в случае, когда адвокат оказывает помощь в примирении супругов по делу о расторжении брака).

Хотелось бы надеяться, что депутаты Государственной Думы примут во внимание серьезные доводы, приводимые в обоснование законопроекта № 392336-4, и поддержат его. Такое решение отвечало бы интересам власти, общества и граждан.

Заместитель главного редактора «АГ» Юрист Петелина Мария Вениаминовна

[Akari]

Советую прочесть

Юрист Петелина Мария Вениаминовна

Гонорар компетентности и добросовестности

Профильный комитет Госдумы предложил принять в первом чтении законопроект о «гонораре успеха».

Сделан очередной шаг на пути к тому, чтобы федеральный законодатель принял важное решение, обеспечивающее реализацию права на квалифицированную юридическую помощь и отвечающее интересам государства, в том числе, в сфере налогообложения деятельности по оказанию правовых услуг.

Прозрачность отношений

Первым шагом была законодательная инициатива Ю.А. Шарандина. Будучи членом Совета Федерации, 7 февраля 2007 г. он внес в Государственную Думу законопроект № 392336-4 «О внесении изменения в статью 25 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”».

Познавательная статья Юриста Петелиной Марии Вениаминовны, заслуживает особого внимания среди её соратников в сообществе адвокатуры, и не только среди них, но также простым гражданам пользующимся услугами оных. Она помогает понять аспекты новой поправки “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”, а именно речь идёт о «Гонораре успех».

Что вы думаете по этому поводу.

Какие «подводные течения» могут встречаться в связи с её принятием?