о правовой определенности и судебном нормотворчестве

[Aidar]

Судье

Конституционного Суда Российской Федерации

О.С. ХОХРЯКОВОЙ

Уважаемая Ольга Сергеевна!

В связи с поручением руководства МГЮА отвечаем на поставленные Вами вопросы. В связи с тем, что направленный Вами Перечень вопросов Вы именуете «примерным», мы сочли себя вправе в отдельных необходимых, с нашей точки зрения случаях, несколько выходить за их рамки.

Интересующие Вас вопросы (всего их 31) сгруппированы в три больших тематических блока. В блоках мы позволили себе сформировать группы вопросов, по признаку отнесения их к одним и тем же институтам.

Блок 1.

1. В связи с оспариванием статьи 377 ГПК в части, исключающей возможность подачи надзорной жалобы в Верховный Суд Российской Федерации на вступившие в законную силу судебные постановления по делам, подсудным мировому судье, Вас

интересует следующее:

Подвопрос 1.1. Допустимо ли с учетом требований Конституции Российской Федерации выделение каких-либо категорий дел, судебные постановления по которым могут обжаловаться (проверяться) в меньшем числе судебных инстанций по сравнению с обычным порядком обжалования?

Подвопрос 1.2. Если выделение каких-либо категорий дел, судебные постановления по которым могут обжаловаться (проверяться) в меньшем числе судебных инстанций по сравнению с обычным порядком обжалования допустимо, то каковы могут быть критерии выделения таких категорий дел и соответствуют ли этим критериям положения статьи 23 ГПК Российской Федерации, определяющие гражданские дела, подсудные мировому судье?

Подвопрос 1.3. Какова практика других стран?

Подвопрос 1.4. Каким образом Верховный Суд Российской Федерации может обеспечить единство судебной практики по делам, подсудным мировым судьям, если рассмотрение надзорных жалоб (представлений) на судебные постановления по таким делам не входит в его компетенцию?

Подвопрос 1.5. Нарушает ли положение статьи 377 ГПК Российской Федерации, исключающее возможность обжалования в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье, конституционные принципы равенства всех перед законом и равноправия?

Подвопрос 1.6. Если будет осуществляться реформа надзорного производства, то в какой последней судебной инстанции, на Ваш взгляд, могут быть обжалованы судебные постановления по делам, подсудным мировому судье?

Подвопрос 1.7. Может ли этот порядок отличаться от порядка обжалования всех остальных судебных постановлений?

Подвопрос 1.1. «Допустимо ли с учетом требований Конституции Российской Федерации выделение каких-либо категорий дел, судебные постановления по которым могут обжаловаться (проверяться) в меньшем числе судебных инстанций по сравнению с обычным порядком обжалования?»

[Aidar]

Ответ: Думается, что ответ на этот вопрос должен быть отрицательным в силу следующего.

В соответствии со статьей 45 (частью 1) Конституции РФ государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется. На основании статьи 46 (части 1) Конституции РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Очень важно подчеркнуть, что обе вышеуказанные нормы находятся в главе 2 Конституции РФ, которая называется «Права и свободы человека и гражданина».

А в соответствии с статьи 17 (частью 2) Конституции РФ основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Уменьшение правовых возможностей, связанных с исправлением судебной ошибки, нельзя не признать уменьшением объема, а, следовательно, частичным отчуждением права на судебную защиту как одного из основных прав человека.

Данный вывод вполне согласуется и с положениями главы 1 раздела первого Конституции РФ «Основы конституционного строя». В частности, речь идет о положениях ст. 2 Конституции РФ провозглашающей, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина являются обязанностью государства. А в соответствии с статьи 6 (частью 2) Конституции РФ каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами.

Отрицательный ответ на поставленный выше вопрос вытекает и из позиций Конституционного Суда Российской Федерации. Так, в постановлении от 14 апреля 1999 года № 6-П «По делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 325 ГПК РСФСР в связи с жалобами гр-н Б.Л. Дрибинского и А.А. Майстрова» Конституционный Суд РФ указал следующее:

«Право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и свободам человека; в Российской Федерации оно признается и гарантируется согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (статья 17, части 1 и 2; статья 46, часть 1 Конституции Российской Федерации). Международным пактом о гражданских и политических правах (статья 14), Всеобщей декларацией прав человека (статьи 7, 8 и 10) и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (статья 6) установлено, что все равны перед законом и судом и каждый при определении его гражданских прав и обязанностей имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. По смыслу этих положений, право на судебную защиту предполагает наличие конкретных гарантий, которые позволяли бы реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости.

Такой гарантией применительно к гражданскому судопроизводству является, в частности, закрепленное в статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации

положение об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон».

Между тем, граждане и иные субъекты российского права, чьи правовые споры были разрешены мировыми судьями, в соответствии со ст. 377 ГПК РФ могут обращаться только в низовую судебно - надзорную инстанцию в виде президиума областного или соответствующего ему суда, и не вправе обжаловать незаконные решения мировых судей в Верховный Суд РФ, если дело не рассматривалось в президиуме областного суда.

Правосудие в рамках которого существует запрет обращения в высшие судебно -надзорные инстанции по делам, разрешенным мировыми судьями, вряд ли может быть признано правосудием, в полной мере отвечающим требованиям справедливости.

Выделение каких-либо категорий дел, судебные постановления по которым могут обжаловаться (проверяться) в меньшем числе судебных инстанций по сравнению с обычным порядком обжалования, так или иначе, исходит из деления соответствующих дел на более важные и менее важные. А это всегда чревато субъективизмом и нарушением принципов равноправия граждан и иных субъектов российского права. То, что для одного субъекта в силу размера защищаемого блага может показаться неважным, то для другого в силу его материального положения и некоторых иных моментов может оказаться весьма и весьма важным.

Подвопрос 1.2. Если ограничение возможности обжалования) допустимо, то каковы могут быть критерии выделения таких категорий дел и соответствуют ли этим критериям положения статьи 23 ГПК Российской Федерации, определяющие гражданские дела, подсудные мировому судье?

Ответ на данный вопрос по существу уже дан выше. С нашей точки зрения, сколько-нибудь удовлетворительные критерии выделения категорий дел, жалобы по которым не могут быть поданы во все существующие в соответствии с действующим законодательством проверочные инстанции, вряд ли могут быть найдены.

По действующему российскому законодательству таким критерием, очевидно, должна служить малозначительность дела, определяемая пределами компетенции мирового судьи. Однако, практика применения данной статьи показывает, что этот критерий законодателем в сущности не выдержан.

Если обратиться к положениям ст. 23 ГПК, то, наряду с действительно малозначительными делами, например, делами по имущественным спорам при цене иска, не превышающей пятисот минимальных размеров оплаты труда (п. 5 ч. 1 ст. 23 ГПК), мировые судьи рассматривают и весьма сложные и социально значимые категории дел. В частности, таковыми в ряде случаев являются дела о разделе между супругами совместно нажитого имущества (п. 3 ч. 1 ст. 23 ГПК). Эти дела подсудны мировому судье независимо от цены иска. В рамках действующего законодательства мировые судьи порой рассматривают споры о разделе совместно нажитого имущества между материально обеспеченными супругами, связанные, скажем, с признанием права собственности на предприятие или с разделом акций. Относительно часто они рассматривают споры супругов о разделе квартир, дач, земельных участков. Эти споры затрагивают весьма серьезные права и интересы, включая право на жилье, очень многих граждан. Причем разрешаются такие споры мировыми судьями не всегда верно, а обращаться с надзорными жалобами в Верховный Суд РФ закон и сложившаяся судебная практика не позволяют, что в ряде случаев чревато нарушением материального и процессуального законодательства и весьма важных прав граждан.

Сказанное относится и к некоторым иным категориям дел, подсудных мировым судьям. В частности, исходя из буквального толкования пп. 2- 4, 6 ч. 1 ст. 23 ГПК РФ мировым судьям подсудны споры о признании брака недействительным, об определении порядка общения с ребенком, об определении места жительства ребенка, о передаче ребенка на воспитание, о порядке осуществления родительских прав, об устранении препятствий в общении с ребенком, об изменении формулировки увольнения и некоторые другие порой достаточно сложные и социально значимые категории гражданских дел. Что же касается попыток Верховного Суда РФ путем публикации Обзоров судебной практики и ответов на вопросы отнести эти дела к подсудности районных судов, то эти попытки не выглядят убедительными, поскольку лишены достаточной нормативной основы.

Подвопрос 1.3. Какова практика других стран?

В некоторых странах (например в ФРГ) не допускается ревизионное обжалование вступивших в законную силу судебных постановлений, если оспариваемая сумма составляет меньше определенного размера3.

Вопрос 1.4. Каким образом Верховный Суд Российской Федерации может обеспечить единство судебной практики по делам, подсудным мировым судьям, если рассмотрение надзорных жалоб (представлений) на судебные постановления по таким делам не входит в его компетенцию?

В соответствии со ст. 126 Конституции РФ Верховный Суд Российской Федерации осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью судов общей юрисдикции и дает разъяснения по вопросам судебной практики. Что же касается мировых судей, то поскольку Федеральный закон «О мировых судьях в Российской Федерации» был принят лишь в 1998 г., то в Конституции России 1993 г. о них не упоминается. В то же время, исходя из исторического, систематического и логического толкования данной конституционной нормы, можно сделать вывод о том, что исходя из ст. 126 Конституции Верховный Суд Российской Федерации должен осуществлять в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью всех судебных органов, разрешающих правовые споры с участием граждан.

Если же обратиться к судебным реалиям, то картина здесь следующая. Поскольку рассмотрение надзорных жалоб (представлений) на судебные постановления по делам, подсудным мировым судьям, не входит в компетенцию Верховного Суда РФ4, то Верховный Суд РФ не изучает и не обобщает судебную практику по этим делам и, как следствие, не может обеспечить и единство судебной практики по таким делам.

Вопрос 1.5. Нарушает ли положение статьи 377 ГПК Российской Федерации, исключающее возможность обжалования в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье, конституционные принципы равенства всех перед законом и равноправия?

Ответ: Имеются все основания полагать, что положение статьи 377 ГПК Российской Федерации, исключающее возможность обжалования в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье, нарушает конституционные принципы равенства всех перед законом и равноправия.

В соответствии с ст. 19 (частью 2) Конституции Российской Федерации государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от имущественного и должностного положения, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

Запрет обжалования в порядке надзора, в основе которого так или иначе находятся соображения о мнимой «малозначительности» дел, рассматриваемых мировыми судьями, по существу является скрытой формой дискриминации граждан по признаку их имущественного положения. Между тем правосудие в Российской Федерации не должно превращаться в правосудие только для богатых.

Подвопрос 1.6. Если будет осуществляться реформа надзорного производства, то в какой последней судебной инстанции, на Ваш взгляд, могут быть обжалованы судебные постановления по делам, подсудным мировому судье?

Ответ: В свете правовых положений Конституционного Суда РФ, исходя из которых возможно исправление судебных ошибок путем применения процедуры пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам, вести речь о «последней судебной инстанции» вряд ли имеет смысл. Очевидно, что такого рода последней судебной инстанцией будет существующая в данный момент в стране высшая судебная инстанция, которая исправит допущенную нижестоящими судами либо ей самой судебную ошибку. В судебной практике прошлых лет были известны отдельные случаи внесения Председателем Верховного Суда СССР в Пленум Верховного Суда представлений об исправлении судебных ошибок, допущенных самим Пленумом Верховного Суда СССР. Такие представления рассматривались вне строго определенной процессуальной формы, которой просто- напросто не существовало, и удовлетворялись5.

Подвопрос 1.7. Может ли этот порядок отличаться от порядка обжалования всех остальных судебных постановлений?

Ответ: По соображениям, которые уже были приведены выше, порядок обжалования в порядке надзора решений мировых судей вряд ли должен отличаться от порядка обжалования всех остальных судебных постановлений.

Блок 2

В связи с оспариванием статей 380,381,382,383 и 387 ГПК Вы задаете целый ряд вопросов. Мы позволили себе тематически их сгруппировать.

В первую группу мы включили вопросы, связанные с анализом принципа правовой определенности. А именно, мы попытались ответить, Как соотносится с принципом правовой определенности в свете статьи 15 Конституции Российской Федерации и практики Европейского Суда по правам человека возможность обжалования в суд надзорной инстанции любых судебных постановлений, вступивших в законную силу?

Во вторую группу мы включили вопросы, касающиеся порядка предварительных процедур в суде надзорной инстанции, и вопросы, касающиеся оснований для отмены судебных постановлений в суде надзорной инстанции (подробнее об этом см.: С. 15 данного заключения)

Первая группа Вопрос 1. Как соотносится с принципом правовой определенности в свете статьи 15 Конституции Российской Федерации и практики Европейского Суда по правам человека возможность обжалования в суд надзорной инстанции любых судебных постановлений, вступивших в законную силу?

Ответ: На первый взгляд, сама возможность пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу, находится в полном противоречии с принципом правовой определенности. Отрицательный ответ на данный вопрос может быть основан также на том обстоятельстве, что возможность такого пересмотра может не ограничиваться одной инстанцией. В частности, согласно ГПК РФ, существуют три судебно- надзорные инстанции, к каждой из которых заинтересованные лица чисто теоретически имеют возможность обратиться. Однако для фундаментального ответа на поставленный вопрос первоначально необходимо разобраться в содержании принципа правовой определенности в свете ст. 15 Конституции РФ и практики Европейского суда.

В деле Еur. Court H.R. Brumares v. Romania, Judgment of Octeber 1999. Reports. 1999-VII. Para. 61 Европейский Суд указал, что принцип правовой определенности является одним из основополагающих аспектов принципа верховенства права. Правовая определенность является необходимым .-следствием и условием реализации принципа верховенства права.

Принцип верховенства права нашел закрепление в преамбуле Устава Совета Европы. Подписавшие его Государства,

убежденные, что укрепление мира, основанного на справедливости и международном сотрудничестве, отвечает жизненной необходимости сохранения человеческого общества и цивилизации.

вновь утверждая свою приверженность духовным и моральным ценностям, которые являются общим достоянием их народов и подлинным источником принципов свободы личности, политической свободы и верховенства права, лежащих в основе любой истинной демократии

Указания на этот принцип также содержаться в статье 3 названного документа;

Каждый Член Совета Европы должен признавать принцип верховенства Права и принцип, в соответствии с которым все лица, находящиеся под его юрисдикцией, должны пользоваться правами человека и основными свободами, и искренне и активно сотрудничать во имя достижения цели Совета, определенной в главе I.

Анализ практики Европейского суда приводит к выводу, что принцип верховенства права, хотя и содержится лишь в его преамбуле, не является идеологической фикцией. Он активно используется судом при толкована я положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция). Такая роль положений Устава Совета Европы, преамбулы Конвенции вытекает из принятого Судом метода толкования Конвенции.

В решении по делу Еur. Court H.R. Golder v. the United Kingdom, Judgment of Feb. 1975. Series A.№ 18 Европейский Суд указал, что при толковании Конвенции он будет руководствоваться статьями 31-33 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года.

Статья 31

Общее правило толкования

1. Договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора,

2. Для целей толкования договора контекст охватывает, кроме текста, включая преамбулу и приложения:

а) любое соглашение, относящееся к договору, которое было достигнуто между всеми участниками в связи с заключением договора;

Ь) любой документ, составленный одним или несколькими участниками в связи с заключением договора и принятый другими участниками в качестве документа, относящегося к договору.

3. Наряду с контекстом учитываются:

а) любое последующее соглашение между участниками относительно толкования договора или применения его положений;

Ь) последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования;

с) любые соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между участниками.

Специальное значение предается термину в том случае, если установлено, что участники имели такое намерение.

Ссылаясь на п. 2 Ст. 31 Венской Конвенции, Европейский Суд в решении по делу Golder подчеркнул, что «преамбула к договору образует неотъемлемую часть его контекста. Боле того, преамбула обычно бывает весьма полезной для определения «предмета» и «цели» международно-правового акта при его толковании».

Общее содержание принципа верховенства права весьма многообразно, но, выделив основное, можно утверждать, что процессуальные его проявления сводятся к следующему:

1. Должно признаваться верховенство прав и свобод человека. Должен обеспечиваться приоритет задач их обеспечения и защиты. В данном контексте верховенство права в гражданско-правовых делах трудно себе представить без возможности получить доступ к правосудию (Golder).

2. Вмешательство органов исполнительной власти в права отдельных лиц должно находиться под эффективным контролем, который обычно обеспечивается судебной системой, во всяком случае, в последний инстанции; судебный контроль предоставляет наилучшие гарантии независимости, беспристрастности и надежной процедуры. (Еur. Court H.R. Klass and Others v. Federal Republik of Germany, Judgment of 06.09.1978. A, № 28, 55).

3. принцип верховенства права предполагает презумпцию субъективной беспристрастности суда, когда все его члены считаются свободными от личных предубеждений и пристрастий, пока не доказано обратное. Данная презумпция отражает важный элемент принципа верховенства, заключающийся в том, что решение суда являются окончательными и обязательными, если они не отменены вышестоящим судом на основании их незаконности или несправедливости. (Еur. Court H.R.Pullar v. the United Kingdom,of 10.07/1996. Reports 1996-III,32).

4. В законодательстве каждого государства-члена Совета Европы должны быть средства юридической защиты от произвольного вмешательства публичных властей в ∙осуществление гарантированных прав. При этом предоставление исполнительной власти неограниченных дискреционных полномочий противоречит принципу верховенства права.

Таким образом, анализ отдельных положений принципа верховенства права. в части, касающейся гражданского процесса, дает нам следующее содержание принципа правовой определенности. Этот принцип определяет стабильность правового регулирования и существующих правоотношений.

Существование данного принципа необходимо для того, чтобы участники соответствующих отношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав и обязанностей.

Значение этого принципа, по мнению европейских юристов, сводится к тому, чтобы сделать человеческие поступки в определенной мере прогнозируемыми и понятными и обеспечить возможность взаимного согласования и координации действий. Поведение, соответствующие данному принципу, являются всеобъемлющим началом правопорядка. Требование действовать в соответствии с принципом правовой определенности является фундаментальной нормой правовой системы.

Согласно практике Европейского Суда одним из существенных проявлений принципа правовой определенности является уважение к судебным решениям, вступившим в законную силу. Суд неоднократно указывал на опасность именно неограниченного пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, т.е. актов, которые уже определили объем прав и обязанностей заинтересованных лиц, актов, на базе которых уже сложились или могли сложиться определенные материальные правоотношения.

Так, по делу Еur. Court H.R. Brumarescu v. Romania, Judgmtnt of 28.10.1999 Reports. 1999-VII. Европейский Суд отметил, что принцип правовой определенности требует, чтобы судебное решение, в котором определенный вопрос получил окончательное разрешение в рамках закона, не ставилось под сомнение. Несовместимым с данным принципом Суд признал предоставленное Генеральному прокурору статьей 330 ГПК Румынии право обращаться в Верховный Суд с требованием об отмене окончательного и вступившего в законную силу судебного решения по делу, в котором он не являлся стороной.

Суд подчеркнул, что поскольку данное полномочие Генерального прокурора не ограничено каким-либо сроком, то вынесенное на основании закона судебное решение может быть оспорено в течение неопределенного времени. Суд. констатировал, что в рассматриваемом им случае на основании обращения Генерального прокурора, сделанного в порядке реализации данных полномочий, Верховный Суд свел на нет результаты всего судебного процесса, завершившегося окончательным судебным решением, которое в силу принципа red judicata не подлежало пересмотру и к тому же уже было исполнено.

При обсуждении проблем, связанных с принципом правовой неопределенности, обычны ссылки на решения Европейского Суда, в том числе по делам Праведная и Рябых. И, действительно, анализ этих решений способен показать, каким образом на самом деле понимает данный принцип Европейский Суд по правам человека.

В частности, в постановлении по делу «Праведная против Российской Федерации» от 18 ноября 2004 г. Европейский Суд установил, что порядок пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам был применен российскими судебными органами без малейших к тому оснований.

По спору пенсионерки Праведной с Управлением пенсионного фонда о размере причитающейся ей пенсии в качестве «вновь открывшегося обстоятельства» судебные органы РФ ошибочно расценили принятое после разрешения дела судом первой инстанции Разъяснение Министерства труда и социального развития. Был также пропущен установленный ГПК РСФСР 3- месячный срок для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам. Кроме того, Европейский суд счел заявление Управления пенсионного фонда о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам «в сущности, попыткой заново оспорить результат судебного разбирательства по делу по тем вопросам, которые Управление пенсионного фонда могло поставить в ходе рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, но оно этого не сделало». В итоге неправомерно были отменены вступившие в законную силу законные и обоснованные судебные постановления.

По ряду моментов сходным было и дело «Рябых против Российской Федерации» Заявитель обратилась с иском к Новооскольскому отделению Сбербанка России, Сбербанку России, государству Россия. Она утверждала, что ее личные сбережения, которые она разместила в 1991 г. в Сбербанке, существенно потеряли в стоимости в связи с экономическими реформами. Указанные сбережения являлись результатом десятилетий тяжелого труда. Однако государство не исполнило своего обязательства по восстановлению стоимости депозитов, размещенных в Сбербанке РФ, в целях компенсации последствий инфляции, принятого на себя в соответствии с ФЗ "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации".

30 декабря 1997 г. Новооскольский районный суд Белгородской области вынес решение в пользу заявителя и присудил выплатить ей из государственной казны порядка 130 миллионов (после деноминации- около 130 тысяч) руб. Суд не принял основного возражения государства в отношении того, что предусмотренная в Законе о сбережениях схема возмещения не может быть применена на практике, поскольку не было издано соответствующих подзаконных актов.

После отмены решения в кассационном порядке 8 июня 1998 г. было принято новое решение по существу аналогичного содержания, которое не было обжаловано и вступило в законную силу.

После этого дело неоднократно рассматривалось судами кассационной, надзорной и первой инстанции. Причем требования Рябых то удовлетворялись, то полностью отклонялись, поскольку они якобы не имели под собой правовых оснований.

И только в результате шестого судебного разбирательства суд первой инстанции, руководствуясь ст. 1 Протокола № 1 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, удовлетворил требования заявителя. Это решение 10 июня 2002 г. вступило в законную силу.

В конечном итоге, дело Рябых шесть раз рассматривалось судами первой, пять- второй и три- надзорной инстанции. И, как указал впоследствии Европейский Суд, «то обстоятельство, что требования заявителя были, в конце концов, удовлетворены, само по себе не устраняет последствий состояния правовой неопределенности, в котором заявитель находилась в течение трех лет после отмены окончательного Постановления от 8 июня 1998 г.» Вряд ли с этим выводом можно не согласиться.

Таким образом, и по отношению к делу Праведной, и по отношению к делу Рябых в полной мере справедливым являются воспроизведенное в Постановлениях Европейского Суда по обоим делам (см. соответственно их пп. 24 и 51) следующее правовое положение:

«Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено».

При этом важно подчеркнуть, что под «окончательным решением» Европейский Суд имеет в виду не любое, но лишь законное решение, пересмотр которого в принципе недопустим. В этом отношении в обоих Постановлениях Европейский Суд обратил внимание на то, что «право на судебное разбирательство, гарантированное п. 1 ст. 6 Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, в которой, в соответствующей ее части, верховенство права признается частью общего наследия Договаривающихся государств».

Далее в Постановлениях по обоим делам (соответственно в пп. 25 и 52), исходя из их русского перевода, сформулировано следующее:

«Данный принцип содержит требование, что стороны не вправе добиваться пересмотра окончательного и подлежащего исполнению Судебного решения лишь в целях пересмотра и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов по пересмотру должны осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не для подмены надзора. Пересмотр не должен рассматриваться как замаскированное обжалование, и одна лишь возможность двух взглядов по делу не может служить основанием для пересмотра. Отклонение от этого принципа оправдано, только если это необходимо при наличии существенных и бесспорных обстоятельств ... ».

Приведенное положение требует разъяснений. Это связанно как со сложностью излагаемой правовой конструкции, так и с возможной неточностью перевода, который к тому же является неофициальным. Тем не менее, даже из не слишком совершенного текста перевода можно понять следующее.

Европейский Суд отнюдь не выступает против пересмотра незаконных судебных постановлений. «Полномочия вышестоящих судов по пересмотру должны осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия ...»

Правда, здесь же идет речь о том, что «стороны не вправе добиваться пересмотра окончательного и подлежащего исполнению Судебного решения лишь в целях пересмотра и вынесения нового решения по делу». Очевидно, здесь имеется в виду недопустимость злоупотребления сторонами своими процессуальными правами, когда бесконечные жалобы заинтересованных лиц направлены на отмену законного и обоснованного судебного постановления либо, по крайней мере, на то, чтобы попытаться отсрочить его исполнение.

Комментария требуют и две следующие фразы: «Полномочия вышестоящих судов по пересмотру должны осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не для подмены надзора. Пересмотр не должен рассматриваться как замаскированное обжалование, и одна лишь возможность двух взглядов по делу не может служить основанием для пересмотра».

Очевидно, что их следует понимать в контексте с предыдущими положениями. Возможно, что здесь идет речь о «платоническом» исправлении судебных ошибок. На эти ошибки обращается внимание вышестоящим судом с целью недопущения подобного в будущем. Правовые же отношения сторон не корректируются, дабы не вносить в них элемента неопределенности.

И уж во всяком случае, основанием для пересмотра не могут служить разные точки зрения, существующие по тем или иным вопросам в теории или в практике: «одна лишь возможность двух взглядов по делу не может служить основанием для пересмотра».

В контексте обсуждаемой проблемы очень важно подчеркнуть следующее. Принцип правовой определенности не носит самостоятельного характера, он является частным проявлением принципа законности. Отклонения от принципа правовой определенности в отдельных случаях возможны. Однако «Отклонение от этого принципа оправдано, только если это необходимо при наличии существенных и бесспорных обстоятельств». Применительно к российским реалиям, к числу такого рода «существенных и бесспорных обстоятельств» можно отнести, например, наличие постановления (определения) Конституционного Суда РФ, которым норма, на основе которой было разрешено дело, признана неконституционной, либо дается толкование закона, в свете которого становится очевидной серьезная ошибка, допущенная судебными органами при разрешении соответствующего дела или дел. В качестве «существенных и бесспорных обстоятельств» может быть признано и не учтенное судом, разрешавшим спор по существу, решение Европейского Суда, принятого по жалобе заявителя либо по аналогичному делу. Сюда же может быть отнесено наличие грубых (а порой вопиющих) судебных ошибок, которые не должны заключаться в существовании «двух взглядов по делу», т.е. разных точек зрения, имеющихся по тому или иному вопросу в теории или на практике.

Итак, мы видим, что принцип правовой определенности имеет общий смысл: уважение вступивших в законную силу решений. Однако было бы неправильно усматривать в нем запрет на их пересмотр вообще. Практика Европейского суда показывает многоаспектность условий применения этого установления.

1. Суд отметил, что нарушение данного принципа является не сама по себе

подача жалоб, а подача жалоб лицами, которые не являлись сторонами в судебном разбирательстве.

2. Нарушает данный принцип не сама возможность обжаловать вступивший в

законную силу судебный акт, а отсутствие временных ограничений на подачу такой жалобы, результатом чего может быть не только исправление судебной ошибки, но и отмена законных и справедливых судебных решений.

3. В принципе Европейский суд не запрещает национальному государству

вводить процедуру пересмотра вступившего в законную силу акта суда. В деле Pullar прямо записано, что решения суда являются окончательными и обязательными, если они не отменены вышестоящим судом на основании их незаконности или несправедливости. Следовательно, такой пересмотр должен служить исправлению судебных ошибок, поиску справедливости в каждом конкретном деле. При этом надзор не должен служить целям возбуждения процедуры ради просто нового слушания дела.

4. Согласно мнению Европейского Суда принцип правовой определенности не является «священной коровой». Отступления от принципа ради восстановления

справедливости допустимы.

В этой связи необходимо отметить следующее, все принципы Конвенции можно разделить на две группы: абсолютные и иные. Деление основано на анализе ст. 1 Конвенции.

Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I (ст. с 1 по 18) настоящей Конвенции.

Следовательно, если принцип прямо прописан в ст. со 2 по 18 Конвенции, то никаких исключений из него делать нельзя. Иные принципы допускают известные ограничения. Принцип правовой определенности в ст. 2 - 18 Конвенции отсутствует. Следовательно, он является производным (иным). Таким образом, принцип правовой определенности допускает известные ограничения своего действия (об этом далее).

Приведенный выше анализ принцип правовой определенности, к сожалению, может носить лишь фрагментарный характер. Полный анализ принципа возможен только при наличии аутентичных текстов, которые в настоящее время фактически, отсутствуют. Как отмечал П. Лаптев: «Для того чтобы войти в правовую систему России, право Совета Европы должно быть лингвистически доступно россиянам - и законодателям, и судьям, и прокурорам, и простым гражданам. Сегодня же далеко не все акты Совета Европы, решения Европейского Суда переведены на русский язык, а адекватность имеющихся переводов (даже договоров, ратифицированных Российской Федерацией) аутентичным текстам не всегда максимальна. Здесь нам еще предстоит много работы».

Иными словами, воспринимать принцип правовой определенности как вообще запрет пересмотра вступивших в законную силу актов ошибочно. Такой пересмотр, с точки зрения Суда нужен, однако, он должен служить целям правосудия, быть ясным, эффективным.

Необходимо также остановиться на теоретической составляющей рассматриваемого принципа. Первое, что обращает на себя внимание, и в Конвенции, и в договоре о создании Европейского сообщества, и в Договоре о Европейском Союзе отсутствует какое либо упоминание о принципе правовой определенности.

Как показывает анализ особых мнений судей Европейского Суда, можно говорить о двух взаимоисключающих подходах к толкованию положений Конвенции: широкопозитивистском и узкопозитивистском.

Смысл первого состоит в признании за Европейским Судом права судейского правотворчества. Большинство судей полагают, что они компетентны выводить из общих положений международного договора различного рода правила, которые там прямо не закреплены. Ярчайший пример такого подхода - принцип доступности правосудия, или права на суд. В качестве основы для формулирования данного принципа Европейский Суд использовал п. 1 ст. 6 Конвенции, согласно которому:

Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах., когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

На базе приведенной правовой нормы Европейский Суд сформулировал и внедрил в мировую практику как само собой разумеющийся принцип, в соответствии с которым в государствах-членах ЕС гарантируется право на доступ к правосудию.

Однако, исходя из «буквы» Конвенции, о праве на доступ к правосудию на самом деле в ней речь не идет. Само по себе подобное явление не должно настораживать или вызывать отторжение. Нормальная практика любого национального суда состоит в том, что он наполняет право новым содержанием, возможно даже за рамками намерений законодателя. Не является исключением в этом смысле и практика Конституционного Суда РФ. Однако необходимо учитывать, что Европейский суд - орган наднациональный.

Государства, подписавшие Конвенцию, исходили из четких правил самой Конвенции. Они согласились взять на себя только те обязательства, которые там оговорены. Европейский же Суд позволяет себе вводить новые нормативы, которые, иногда далеки от текста толкуемого документа. Возникает резонный вопрос, не является ли подобное наднациональное нормотворчество нарушением суверенитета государства. Государства не знают, чего еще можно ждать от Суда в будущем. Разумеется, можно сделать отсылку к п. Ь ч. 3 ст. 31 Венской конвенции, где записано, что наряду с контекстом договора надо учитывать

Последующую практику применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования.

Иными словами, практика Европейского Суда должна учитываться наряду с текстом самой Конвенции, но приравниваться к ее тексту или получать приоритет она не должна. Безусловно, это весьма щекотливый вопрос, т.к. игнорирование Европейского Суда или выборочное исполнение его решений является нарушением ч. 1 ст. 46 Конвенции. Более того, Верховный Суд РФ заявил:

«Конвенция о защите прав человека и основных свобод обладает собственным механизмом, который включает обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и систематический контроль за выполнением постановлений Суда со стороны Комитета министров Совета Европы. В силу пункта 1 статьи 46 Конвенции эти постановления в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов.

Выполнение постановлений, касающихся Российской Федерации, предполагает в случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего характера, с тем, чтобы предупредить повторение подобных нарушений. Суды в пределах своей компетенции должны действовать таким образом, чтобы обеспечить выполнение обязательств государства, вытекающих из участия Российской Федерации в Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

....

Вторая группа вопросов посвящена проблемам предварительной процедуры в суде надзорной инстанции, полномочиям надзорного суда. Вы интересуетесь:

> Вопрос 1. Соответствует ли правовой природе производства в суде вышестоящей инстанции, компетентной осуществлять проверку вступивших в законную силу судебных постановлений, установление предварительной процедуры рассмотрения жалоб (представлений)?

> Вопрос 2. Соответствует ли предусмотренная оспариваемыми нормами предварительная процедура рассмотрения судьей суда надзорной инстанции надзорной жалобы (представления), истребованного дела требованиям, предъявляемым к судебным процедурам?

> Подвопрос 2.1 Допустимо ли, в частности, с точки зрения требования объективности и беспристрастности суда рассмотрение надзорных жалоб (представлений) на предмет наличия или отсутствия оснований для истребования дела и передачи дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции не коллегиально, а единолично судьей?

> Подвопрос 2.2. Противоречит ли принципу состязательности предварительное рассмотрение судьей надзорной инстанции надзорных жалоб (представлений) без вызова сторон?

> Вопрос 3. Является ли ограничением права на судебную защиту невозможность обжалования определений, вынесенных в порядке предварительного рассмотрения надзорных жалоб (представлений) судьей суда надзорной инстанции?

> Вопрос 4. Регламентирована ли процессуально и каким образом деятельность председателя (заместителя председателя) суда надзорной инстанции при реализации полномочий, предусмотренных частью шестой статьи 381 и частью второй статьи 383 ГПК Российской Федерации?

> Подвопрос 4.1. Каким процессуальным документом должны оформляться их решения, принимаемые по результатам рассмотрения жалобы?

> Подвопрос 4.2. Является ли по смыслу статей 381 и 383 в их взаимосвязи с иными положениями главы 41 обращение к председателю (заместителю председателя) суда надзорной инстанции с жалобой обязательным для последующего надзорного обжалования в Верховный Суд Российской Федерации?

> Вопрос 5. Отвечают ли критерию ясности, недвусмысленности, определенности правовой нормы установленные статьей 387 ГПК РФ основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора?

> Подвопрос 5.1. Являются ли эти основания общими для всех судебных инстанций, правомочных осуществлять пересмотр вступивших в законную силу судебных актов, включая и Президиум Верховного Суда РФ?

> Подвопрос 5.2. Что является критерием существенности нарушения норм материального и процессуального права? Какова сложившаяся практика?

> Подвопрос 5.3. Соответствуют ли существующие основания для обжалования и отмены (изменения) судебных постановлений в порядке надзора предназначению и правовой природе (характеру) этой стадии судопроизводства?

Ответ на вопрос 1.

Считаем, сама по себе предварительная процедура рассмотрения жалобы не может оцениваться негативно. Этот вывод следует из простого сопоставления количества надзорных инстанций и количества постановлений в порядке надзора, выносимых судебной системой.

Надзорная инстанция не является полным аналогом кассационной или апелляционной инстанции. Ее цель состоит в проверке законности уже вступивших в законную силу решений. При этом судебная практика всегда исходила из того, что нестабильность решений суда способна негативным образом сказаться на гражданском обороте. Поэтому к рассмотрению по существу принимаются главным образом такие жалобы, которые действительно важны для правопорядка, которые не будут отвлекать внимание суда на второстепенные вопросы. Именно по этому в отечественной процессуальной науке надзор воспринимался большинством ученых, как инстанция исключительная.

Практика европейских стран не отрицает важности предварительного рассмотрения жалобы.

В качестве примера можно сослаться на положения Гражданского процессуального уложения Германии. § 552 Уложения закрепил, что ревизионный суд по своей инициативе должен проверить, допустима ли ревизия.

В случае несоответствия требованиям ревизия должна быть отклонена как недопустимая.

Предварительное решение вопроса о приемлемости жалобы присутствует и в практике самого Европейского суда. Эта процедура подробно изложена в Регламенте Европейского суда, в частности, в правилах 53-54.

В Российской Федерации предварительное рассмотрение жалобы активно используется Конституционным Судом РФ. Глава 6 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» полностью посвящена этому вопросу. Важность этой части процедуры никем не оспаривается. Сам Конституционный Суд РФ прекрасно понимает значение предварительного рассмотрения жалобы как процессуального фильтра. Например, в определении Конституционного Суда РФ от 16 октября 2003 г. N 321-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Титова Юлия Ивановича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 40 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" Конституционный Суд указал: «Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации в порядке части второй статьи 40 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" ранее уведомлял заявителя о том, что его жалоба не соответствует требованиям названного Закона.

Изучив представленные заявителем материалы, Конституционный Суд Российской Федерации не находит оснований для принятия его жалобы к рассмотрению, поскольку его права оспариваемой нормой нарушены не были.

Из представленных материалов следует, что заявитель, по существу, выражает несогласие с решением Пенсионного фонда Российской Федерации по Челябинской области об отказе в повышении расчетного размера его пенсии с учетом пункта "и" статьи 110 Закона Российской Федерации "О государственных пенсиях в Российской Федерации" на основании предоставленной им справки о реабилитации. Между тем проверка правильности конвертации пенсионных прав застрахованных лиц в расчетный пенсионный капитал может быть осуществлена только вышестоящим органом (в данном случае -Пенсионным фондом Российской Федерации) или в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве. Для рассмотрения обращения заявителя по существу на основании части четвертой статьи 40 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" оно и было направлено в Департамент организации назначения и выплаты пенсий Пенсионного фонда Российской Федерации».

Руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил отказал в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ю.И. Титова, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба признается допустимой.

Полагаем, нет серьезных оснований сомневаться в необходимости существования подобной предварительной процедуры фильтрации жалоб и в гражданском процессе, в рамках которой решается вопрос, насколько она приемлемы с точки зрения правовых нарушений. Такая фильтрация жалоб никак не может ущемлять право на судебную защиту, закрепленную в ст. 46 Конституции РФ.

Ответ на вопрос 2.

Предусмотренная оспариваемыми нормами предварительная процедура рассмотрения судьей суда надзорной инстанции надзорной жалобы (представления), истребованного дела, конечно же, не соответствует требованиям, предъявляемым к судебным процедурам. Вне сомнения, предварительная процедура находится вне рамок процессуальной формы.

Понятие процессуальной формы достаточно подробно исследовано в отечественной литературе. Отдельные авторы определяют это понятие несколько по - разному. Однако в главном их определения совпадают. Так, проф. М.К. Треушников выделяет следующие черты процессуальной формы:

«1. порядок рассмотрения и разрешения гражданских дел заранее определен нормами гражданского процессуального права;

2. заинтересованные в исходе дела лица пользуются правом участия в разбирательстве и отстаивать свои права и интересы...

Гражданская процессуальная форма обеспечивает... гарантии законности разрешения спора...».

Профессор М.С. Шакарян называла следующие черты процессуальной формы:

«1. конституционные гарантии, прежде всего независимость суда и подчинение его только закону, гласность, законность, язык судопроизводства;

2. нормы гражданского процессуального права в совокупности образуют процессуальную форму в широком значении; ею строго и исчерпывающе определяется и направляется процессуальная деятельность - в процессе допустимы, как правило, только действия, предусмотренные процессуальным законом;

3. решение суда должно основываться только на фактах, доказанных и установленных судом предусмотренными законом способами;

4. лицам, заинтересованным в судебном решении, предоставляется право участвовать в разбирательстве дела судом для зашиты своих интересов. Суд не вправе постановить решение, не выслушав и не обсудив доводов этих лиц, явившихся по извещению суда и судебное заседание».

Итак, процессуальная форма подразумевает наличие строгих правил производства 11 дела в суде, гарантий прав лиц, участвующих в деле, от нарушения этих правил. Анализ 11 положений ст. 379-384 ГПК показывает, что, по - сути, никаких правил предварительного1) рассмотрения жалобы законом не предусмотрено.

Безусловно, предварительная процедура рассмотрения жалобы не может приравниваться к процедуре, например, рассмотрения дела по существу. У данной части процесса совсем иные цели. Однако, полагаем, это ни в коей мере не может считаться основанием для освобождения судей суда надзорной инстанции вообще от каких бы то ни было обязанностей по соблюдению процессуальных прав участников процесса. Считаем, в этой части процесса должны быть установлены гарантии участников, прямо пропорциональные ее важному значению.

Исходя из изложенного, полагаем, в принципе, предварительная процедура рассмотрения жалоб (представлений) необходима. В рамках такой процедуры должен решаться вопрос, насколько поданная надзорная жалоба приемлема с точки зрения допущенных по делу нарушений закона. Последние должны быть проанализированы в аспекте возможных оснований к отмене или изменению судебных постановлений в порядке надзора (ст. 387 ГПК).

Другое дело, насколько удачен закрепленный в Кодексе регламент такого рода предварительной процедуры и, что не менее важно, соответствует ли сложившаяся в данном отношении практика принципам гражданского процессуального права и нормам международного права? Если такое соответствие имеется, значит, предварительное рассмотрение надзорной жалобы можно квалифицировать в качестве одного из этапов судопроизводства в данной стадии процесса. Если же такого соответствия, в том числе необходимых процессуальных гарантий объективности и беспристрастности суд нет, данная процедура не может быть признана частью судопроизводства. В этом случае она должна быть квалифицирована в качестве псевдо- судопроизводства, а по сути- антидемократичной чисто административной процедуры, а регулирующие ее нормы по сути являются искусственными вкраплениями в механизм гражданского судопроизводства.

Подвопрос 2.1. Таким образом, мы переходим к вопросу о единоличном рассмотрении дела, праву обжалования судебных актов, выносимых в этой части.

Ответ: Единоличное рассмотрение дела само по себе не может считаться фактом, свидетельствующим против демократичности надзорной стадии. Принцип коллегиальности в современном российском гражданском процессе претерпел существенные изменения. В частности, в соответствии со ст. 7, 14 ГПК практически все дела в судах первой инстанции в настоящее время рассматриваются судьями единолично.

Если рассмотрение одним судьей законодатель считает достаточным для основной (первой) стадии гражданского процесса, то, исходя из этих соображений, для предварительного рассмотрения жалобы в надзоре одного судьи более чем достаточно.

Переход к единоличному рассмотрению дела на практике обусловлен, во многом, большим количеством дел, рассматриваемых судами. Объективно, единоличное рассмотрение более оперативно. К таким выводам пришли и ведущие европейские юристы.

Так, в Протоколе N 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод записано

Статья 6

Статья 27 Конвенции становится Статьей 26, в ее текст вносятся изменения, и ее надлежит читать следующим образом:

"Статья 26. Единоличные судьи, комитеты, Палаты и Большая Палата

1. Для рассмотрения переданных ему дел Суд заседает в составе единоличного судьи. комитетов из трех судей, Палат из семи судей и Большой Палаты, из семнадцати судей. Палаты Суда на определенный срок образуют комитеты...

Статья 7

После новой Статьи 26 в текст Конвенции вставляется новая Статья 27, который надлежит читать следующим образом:

"Статья 27. Компетенция единоличных судей

1. Единоличный судья вправе объявить неприемлемой жалобу, поданную в соответствии со Статьей 34, или исключить ее из списка подлежащих рассмотрению Судом дел, если таковое решение может быть принято без дополнительного изучения жалобы.

2. Это решение является окончательным.

3. Если единоличный судья не объявляет неприемлемой жалобу или не исключает ее из списка подлежащих рассмотрению дел, то этот судья направляет ее в комитет или Палату для дополнительного изучения."

Следовательно, решение вопроса о допустимости надзорной жалобы единоличным судьей само по себе не способно существенным образом отразиться на гарантиях прав участников процесса. Единоличное рассмотрение дела способно удовлетворять даже целям суда первой инстанции. А европейские юристы, известные своим скрупулезным отношением к защите прав человека, не видят в этом никаких нарушений.

Для того, чтобы предварительное рассмотрение надзорной жалобы «вписалось» в ткань гражданского судопроизводства, эта процедура должна быть снабжена надлежащими процессуальными гарантиями.

Подвопрос 2.2. В рамках заданного вопроса Конституционный Суд РФ интересуется, не противоречит ли принципу состязательности предварительное рассмотрение жалобы без вызова сторон?

Отметим, подобная проблема, фактически, уже разрешалась Конституционным Судом РФ в отношении ГПК РСФСР.

Часть 1 ст. 325 ГПК РСФСР обязывала суд надзорной инстанции направлять копии протеста, принесенного по делу, сторонам и другим лицам, участвующим в деле. Непосредственное же участие этих лиц в судебном заседании ставилось в зависимость от мнения суда о целесообразности их присутствия. Надзорная инстанция могла прийти к выводу о необходимости вызова сторон в судебное заседание и по собственной инициативе, и по ходатайству самих заинтересованных лиц. Судебная практика показывала, что суды допускали разные подходы к реализации норм, регулирующих право сторон на личное участие в заседании суда надзорной инстанции, при этом отмечалось, что суды надзорной инстанции редко приглашают участников дела, поскольку это «создает дополнительные организационные трудности. Исследователи указывали, что правило, установленное ч. 1 ст. 325 ГПК РСФСР, позволяло называть надзорное производство гражданским судопроизводством лишь «с большими оговорками», так как, будучи по своей сути частноправовым, оно строилось по правилам, более характерным для публично-правовых отношений. Иными словами, реализация права сторон и других заинтересованных лиц на участие в рассмотрении дела судом надзорной инстанции зависло не от их воли, а от усмотрения суда.

В сложившейся ситуации в Конституционный Суд РФ поступил ряд обращений, оспаривавших конституционность существовавшего на тот момент процессуального положения. В Суд обратились Б.Л. Дрибинский и А.А. Майстров. Заявитель Б.Л. Дрибинский указывал, что до начала рассмотрения дела судом надзорной инстанции он ходатайствовал о допуске его в судебное заседание. Президиум суда отказался удовлетворять эту просьбу, мотивируя тем, что только суд вправе признать целесообразным участие сторон в заседании суда надзорной инстанции. Военная коллегия Верховного Суда РФ, рассматривавшая в порядке надзора дело А.А. Майстрова, указала, что дата рассмотрения дела будет сообщена ему дополнительно. Соответствующее извещение, однако, направлено не было. После вынесения постановления заявителю со ссылкой на ч. 1 ст. 325 ГПК РСФСР было сообщено, что необходимости в его извещении о времени рассмотрения дела не возникло . Иными словами, жалобы граждан касались одного и того же вопроса - создание судом надзорной инстанции препятствий для участия заинтересованных лиц в рассмотрении собственного гражданского, дела.

В постановлении «О проверке конституционности положений ч. 1 ст. 325 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.Л. Дрибинского и А.А. Майстрова» от 14 апреля 1999 г. Конституционный Суд РФ констатировал, ст. 46 (ч. 1) Конституции РФ каждому гарантирует судебную защиту прав и свобод. Данное право реализуется через совокупность процессуальных средств, или гарантий, обеспечивающих справедливое правосудие и эффективное восстановление нарушенных прав. Одним из подобных средств является возможность исправления в порядке надзора судебных ошибок путем пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу.

К проблеме участия заинтересованных лиц в заседании суда надзорной инстанции Суд подошел комплексно. Во-первых, он выяснил соотношение объема прав лиц, участвующих в деле, и объема компетенции суда надзорной инстанции. Во-вторых, разрешил вопрос о равном доступе граждан к правосудию и о равенстве сторон в гражданском процессе, т.е. рассмотрел принцип состязательности и равноправия сторон в качестве одной из основных гарантий надлежащей реализации права на судебную защиту.

Суд констатировал, что производство в надзорной инстанции имеет место после того, как судебное решение по делу вступило в законную силу. На его основе уже могло возникнуть множество правоотношений. Этим обусловлены установленные законом особенности данной стадии судопроизводства, а также пределы прав надзорной инстанции.

В соответствии со ст. 327 ГПК РСФСР права надзорной инстанции связаны лишь спроверкой законности судебных решений и, следовательно, значительно сужены в сравнении с правами суда кассационной инстанции, которая располагает полномочиями по проверке не только законности, но и обоснованности судебных решений. Указанное предполагает различия в пределах рассмотрения дела судами кассационной и надзорной инстанций. В соответствии со ст. 294 ГПК РСФСР, суд кассационной инстанции вправе исследовать новые доказательства и устанавливать новые факты, он вправе проверять решения суда первой инстанции в полном объеме. Этим, а также правом суда второй инстанции принять отказ от кассационной жалобы, заключить мировое соглашение и т.д. объясняются наличие у него обязанности не только направить лицам, участвующим в деле, копии жалоб и протестов, но и известить их о времени и месте рассмотрения дела.

Такого рода обязанности отсутствуют у суда надзорной инстанции. Он не наделен правом оценивать собранные доказательства и правильность определения юридически значимых обстоятельств, их доказанность, соответствие выводов суда обстоятельствам дела. Суд надзорной инстанции не может на этой основе иначе, чем суд нижестоящей инстанции, определять объем и соотношение прав и обязанностей сторон в конкретном деле. Особенностями полномочий суда надзорной инстанции обусловлен и объем процессуальных прав сторон и других лиц, участвующих в деле, на данной стадии гражданского процесса. Таким образом, если суд при рассмотрении дела в порядке надзора проверяет лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права нижестоящими судами по имеющимся в деле материалам в пределах доводов протеста, участие в судебном разбирательстве сторон и других лиц, как правило, необязательно. Они могут проявить свое отношение к доводам надзорного протеста, представив суду письменные объяснения на протест.

Необходимость в участии сторон возникает, если суд надзорной инстанции определяет вопрос о правах и обязанностях сторон иначе, чем это сделано судом нижестоящей инстанции, путем прекращения производства по делу или вынесения нового решения без передачи дела на новое рассмотрение. Таким образом, суд надзорной инстанции обязан известить стороны и лиц, участвующих в деле, о времени и месте заседания, если он пришел к выводу о необходимости применения отмены, изменения или существенного исправления вынесенных постановлений.

Если опираться на высказанную Конституционным Судом РФ правовую позицию, то можно сделать вывод: при решении вопроса о допустимости надзорной жалобы суд надзорной инстанции не исследует доказательств по существу дела, не вправе изменять постановления, не вправе иначе, чем это сделано нижестоящим судом, решать вопросы материального права. Следовательно, насущной необходимости присутствия сторон при решении вопроса о допустимости жалобы нет, тем более, это сложно сделать по техническим соображениям. Однако не имеющим возможности присутствовать при столь важном этапе надзорного производства участникам процесса необходимо дать определенные гарантии их прав, в частности, предоставить возможность обжаловать определение судьи. Лишь в случае закрепления этой важной гарантии данный этап производства в суде надзорной инстанции можно будет квалифицировать в качестве судопроизводства, а не административной процедуры.

Ответ на вопрос 3

На настоящий момент в судебной практике сложилось мнение, что обращение к председателю или его заместителю в случаях, предусмотренных ч. 6 ст. 381 и ч. 2 ст. 383 ГПК, есть форма обжалования определений об отказе в истребовании дела или об отказе передавать его в надзорный суд.

Верховный суд РФ отметил:

Рассмотрение дела должно производиться по правилам производства, установленным в суде первой инстанции, так как в таком случае сохраняется возможность обжалования этого определения в суд второй инстанции. Следовательно, дело должно рассматриваться судьей единолично.

Согласно ч. 2 ст. 383 ГПК РФ председатель областного и соответствующего ему суда вправе не согласиться с определением судьи об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. В этом случае председатель соответствующего суда выносит определение о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

Вряд ли это подобное обжалование можно признать полноценным процессуальным обжалованием (об этом ниже). Следует констатировать, что ГПК не предусматривает специальных процессуальных форм обжалования определений, влияющих на ход надзорной жалобы.

На настоящий момент ГПК не рассчитан на пересмотр подобных актов: не определена судебная инстанция, полномочная рассматривать жалобы, ее полномочия и т.п. Однако практика Конституционного Суда РФ всегда исходила из приоритета защиты прав человека. В этой связи можно вспомнить Постановление Конституционного Суда РФ от 6 июля 1998 г. N 21-П "По делу о проверке конституционности части пятой статьи 325 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина В.В. Шаглия." В нем Конституционный Суд РФ, в частности, указал:

В настоящее время порядок пересмотра приговоров Верховного Суда Российской Федерации по жалобам осужденных законом не урегулирован. В связи с этим Федеральному Собранию надлежит внести в уголовно-процессуальное законодательство изменения, обеспечивающие каждому осужденному реализацию его права на пересмотр приговора вышестоящим судом, предусмотренного статьей 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Нет никаких причин отходить от этой позиции и в настоящее время. Внесение в ГПК поправок, определяющих механизм обжалования определений надзорной инстанции, влияющих на движение жалобы, придаст дополнительный импульс дальнейшей демократизации и гуманизации судебной системы РФ. Что, в свою очередь, может привести к уменьшению количества жалоб граждан РФ в европейские структуры.

Если исходить из необходимости соблюдения процессуальной формы при осуществления правосудия надзорным судом, то, полагаем, следует установить право заинтересованных лиц обжаловать любые судебные определения, влияющие на ход дела в надзорном суде. Мы считаем, что отсутствие реальной возможности обжаловать определения, выносимые на предварительных процедурах, не только нарушает право на судебную защиту, но и не соответствует сложившимся в отечественной науке представлениям о процессуальной форме, как гарантии справедливого правосудия.

Ответ на вопрос 4.

Роль председателя областного и соответствующего ему суда ограничена правом не согласиться с определением об отказе в истребовании дела, и истребовать дело; правом не согласиться с определением об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в надзорной инстанции, и передать дело для рассмотрения в суд надзорной инстанции. Иных полномочий, в частности, по возбуждению дела в надзорном суде у него нет.

Верховный суд отмечал:

Право обжалования судебных постановлений в порядке надзора имеют только лица, указанные в ч. ч. 1 и 3 ст. 3 76 ГПК РФ. Судье, участвующему в рассмотрении и разрешении дела, или должностному лицу соответствующего суда ГПК РФ такое право не предоставлено, в связи с чем он лишен возможности обращаться с представлением о пересмотре судебного постановления в порядке надзора.

Рассматривая вопрос о месте указанных должностных лиц в надзорном производстве, следует обратить внимание на вопрос о процессуальной форме. Современная практика исходит из того, что их деятельность и есть способ обжалования. Однако, анализируя деятельность указанных субъектов, мы видим отсутствие каких либо правил хотя бы в общих чертах определяющих их деятельность, что не может быть характерно для процессуальной деятельности. ГПК не определил ни порядок инициирования этой деятельности, ни порядок рассмотрения поставленных вопросов, ни значение этой деятельности для надзорной инстанции. Определены только полномочия: истребовать дело или отказать; передать дело или отказать. Также определен порядок оформления полномочий: передача дела или его истребование оформляется определением. Все остальные вопросы решаются исходя из сложившейся практики, что вряд ли является правильным.

Подвопрос 4.1. Конституционный Суд РФ в рамках данного вопроса интересуется, порядком оформления полномочий судей на предварительных этапах надзорного производства.

Ответ: Процессуальные действия, совершаемые в рамках гражданского судопроизводства, в том числе и в производстве в суде надзорной инстанции, должны оформляться определениями. На необходимость вынесения в соответствующих случаях определений указывают: ч. 2 ст. 381, ч. 2 ст. 382, ч. 1 ст. 383, ч. 1 ст. 384. Правда, в отдельных случаях в ГПК нет специальных упоминаний о необходимости оформления соответствующих процессуальных действий определениями судьи (ст. 379, ст. 380 ГПК). Однако и в этих случаях исходя из ч. 4 ст. 1 ГПК РФ вынесение определений необходимо. Только там, где процессуальные решения судьи оформляются в форме определений, можно вести речь о наличии процессуальной формы или хотя бы ее элементов.

Из смысла главы 41 ГПК следует, что определения, выносимые в ходе предварительной проверки жалобы не обжалуются. В судебной практике возвращение жалобы может оформляться письмом судьи, что является абсолютно недопустимым. Хуже того, в сложившейся судебной практике бытует следующее обыкновение. Очень часто в письме судьи об отказе в истребовании дела либо об отказе передачи дела вместе с надзорной жалобой для рассмотрения судом надзорной инстанции в сущности лишены убедительной правовой мотивировки. Во всяком случае доводы надзорной жалобы очень часто оставляются вообще оставляются без какого - либо ответа.

Статья 13 ГПК прямо закрепила перечень постановлений, которые может выносить суд: решение, определение, судебный приказ. Следует обратить внимание на формулировку ч. 2 ст. 13 ГПК, где указаны иные законные распоряжения, требования, поручения, вызовы, обращения судов. Законодатель попытался приравнять постановления и иные документы, выносимые судом. Однако эту попытку нельзя считать вполне удачной. «Степень обязательности судебных постановлений и иных актов существенно различна. Например, вступившее в законную силу судебное решение обязательно не только для лиц, участвовавших в деле, и их правопреемников, но и для многих иных субъектов - органов государственной регистрации, загса, организации, в которой работает должник, обязанный уплачивать алименты, и т. п. С его содержанием не могут не считаться все иные субъекты правового общения. Другие же судебные акты — законные распоряжения, требования, вызовы и обращения, определения о направлении судебного поручения обязательны лишь для конкретного адресата (например, организации, в которой находятся интересующие суд письменные или вещественные доказательства) и не имеют обязательной силы для неопределенного круга лиц».

Конституционный Суд РФ уже указывал на опасность использования дискреционных полномочий должностными лицами судебной системы. Так, в постановлении Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности статьи 44 УПК РСФСР и статьи 123 ГПК РСФСР в связи с жалобами ряда граждан" суд отметил:

«В силу требований Конституции Российской Федерации, в том числе ее статей 46 и 47 (часть 1), подсудность дел определяется законом. В таком законе должны быть закреплены критерии, которые в нормативной форме (в виде общего правила) предопределяли бы, в каком суде подлежит рассмотрению то или иное гражданское либо уголовное дело, что позволило бы суду (судье), сторонам и другим участникам процесса избежать неопределенности в этом вопросе, которую в противном случае приходилось бы устранять посредством правоприменительного решения, т. е. дискреционным полномочием правоприменителъного органа или должностного лица, и тем самым определять подсудность дела не на основании закона".

Мы полагаем, что, отклоняя надзорную жалобу не определением, а составленным в произвольной форме письмом, судья реализует свои дискреционные полномочия. При этом он действует не как судья, а как обычный чиновник, чего, разумеется, не должно быть при решении столь важных для заявителя вопросов. Ведь возвращение жалобы в некоторых случаях может обернуться для заявителя невозможностью воспользоваться национальными средствами судебной защиты. Считаем, все действия судьи, решающие процессуальную судьбу надзорного обращения, всегда должны оформляться определениями.

Вынесение определений важно еще и потому, что для подобных процессуальных актов можно установить процедуру их обжалования. А если нет определения - нечего обжаловать, письма обжалованию не подлежат. При этом согласно ст. 46 (ч. 2) Конституции:

действия и решения государственных органов могут быть обжалованы в суд.

Полагаем, что нужно рассмотреть вопрос о соответствии Конституции РФ сложившейся практики оформления процессуальных действий непроцессуальными документами. Мы считаем, что подобная практика неприемлема. Она лишает заинтересованных в деле лиц защищать свои нарушенные права.

Подвопрос 4.2. Конституционный Суд РФ интересуется, является ли обращение к председателю соответствующего суда обязательным для сторон?

В большинстве процессуальных ситуаций, возникающих в ходе надзорного производства, подобное обращение носит добровольный характер. Как правило, в определениях судей об отказе истребовать дело или передавать его в суд есть указание на право обжаловать это определение соответствующему председателю. ГПК ни в одной из статей не указывает на процедуру, как на обязательную. В этом смысле, деятельность председателя или его заместителя есть не более чем еще одна попытка добиться пересмотра дела в надзорном порядке. Если, рано или поздно, ГПК закрепит более демократичную процедуру определения приемлемости жалобы (например, обжалование определений), то значение роли председателя, безусловно, снизится.

На настоящий момент процедура обращения к председателю или его заместителю, как следует из анализа современной практики, является обязательной лишь при обжаловании решений районного суда, принятых по первой инстанции, в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда РФ.

Согласно п. 3 ч. 2 ст. 377 ГПК решение или определение районного суда, принятое по первой инстанции может быть обжаловано в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда РФ, если указанные решения и определения были обжалованы в президиум соответственно верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа

Согласно абз. 6 ст. 380 ГПК жалобу следует возвращать заявителю, если она подана с нарушение правил подсудности, определенных ст. 377 ГПК.

Судья Верховного суда РФ Толчеев Н.К. отмечает: «при подаче надзорной жалобы на решение районного суда в Судебную коллегию но гражданским делам Верховного Суда РФ к ней должны быть приложены определение судьи краевого, областного и равного им суда об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции и ответ председателя соответствующего суда о согласии с данным определением».

Верховный суд РФ указывал: ч. 3 ст. 17 ГПК РФ устанавливает, что судья, принимавший участие в рассмотрении дела в суде кассационной инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого дела в судах первой и надзорной инстанций, поэтому в случаях такого участия заинтересованное лицо вправе подать надзорную жалобу непосредственно в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации без ответа председателя областного суда о том, что он согласен с определением судьи об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

Иными словами, в большинстве случаев обращение к председателю является правом заинтересованного лица. В случае же обжалования в Верховный суд РФ решений и определений районных судов обращение к председателю по существу превращается в обязанность стороны.

Судебная практика пытается представить такое обращение в качестве формы обжалования, однако, полное отсутствие процессуальной формы деятельности председателя не дает оснований полагать, что его деятельность может быть признана полноценной процедурой пересмотра. ГПК предусматривает только четыре формы пересмотра: апелляция, кассация, надзор, пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам. Деятельность председателя не подпадает ни по одну их указанных процедур. Следовательно, у заинтересованных лиц нет никаких процессуальных гарантий вынесения законных и обоснованных актов. Это не более чем произвольное порождение судебной практике, основанное на пробеле законодательства.

Подобная ситуация уже была предметом рассмотрения в Конституционном Суд РФ. В постановлении от 16 марта 1998 г. N 9-П «По делу о проверке конституционности статьи 44 УПК РСФСР и статьи 123 ГПК РСФСР в связи с жалобами ряда граждан» Суд признал деятельность председателя вышестоящего суда противоречащей Конституции РФ. Правовая позиция основывалась на том, что заинтересованным лица не предоставлялось никаких гарантий защиты их процессуальных прав.

Ответ на вопрос 5. Ответ на вопрос 5 дается при ответе на вопросы 5.1 и 5.2.

Подвопрос 5.1. и 5.2. Конституционный Суд РФ интересуется, являются ли основания для отмены судебных постановлений в порядке надзора общими для всех надзорных судов? Что можно считать существенным нарушением материального и процессуального права?

Согласно ст. 377 ГПК в судах общей юрисдикции действуют три надзорные инстанции: Президиум суда субъекта РФ, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, Президиум Верховного Суда РФ.

Каждая из указанных структур имеет четко определенную компетенцию (подсудность), нарушение которой согласно ст. 380 ГПК РФ является основанием для возвращения надзорной жалобы или представления прокурора без рассмотрения по существу.

Президиум верховного суда субъекта РФ является низовой надзорной инстанцией. В его компетенцию включается рассмотрение только тех судебных постановлений, которые были вынесены на территории соответствующего субъекта РФ. Для отдельных судебных постановлений президиум верховного суда субъекта РФ является последней надзорной инстанцией. Так, ГПК запрещает Судебной коллегии Верховного Суда РФ пересматривать в порядке надзора судебные приказы, решения мирового судьи, апелляционные решения и определения районного суда, решения районного суда, если они не были. предварительно обжалованы в президиум верховного суда субъекта РФ.

Различия между надзорными инстанциями разных уровней проявляются не только в их компетенции, но и в основаниях к отмене соответствующих надзорных постановлений. На постановление президиума верховного суда субъекта РФ распространяется общее правило ст. 387 ГПК РФ, следовательно, основанием для его отмены в вышестоящем надзорном суде является существенное нарушение норм материального или процессуального права.

Нарушение нижестоящим судом норм материального пра^а может быть установлено судом надзорной инстанции по правилам ст. 363 ГПК.

Нарушение или неправильное применение норм материального права

Нормы материального права считаются нарушенными или неправильно примененными в случае, если:

суд не применил закон, подлежащий применению;

суд применил закон, не подлежащий применению;

суд неправильно истолковал закон.

Существенность нарушений должна оцениваться судом надзорной инстанции по каждому делу с учетом его конкретных обстоятельств и значимости последствий нарушения прав, свобод или охраняемых законом интересов участвующих в деле лиц.

Часть существенных нарушений норм процессуального права, влекущих за собой безусловную отмену судебных постановлений независимо от доводов жалобы или представления, приведены в ч. 2 ст. 364 ГПК.

1) дело рассмотрено судом в незаконном составе;

2) дело рассмотрено судом в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания;

3) при рассмотрении дела были нарушены правила о языке, на котором ведется судебное производство;

4) суд разрешил вопрос о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле;

5) решение суда не подписано судьей или кем-либо из судей либо решение суда подписано не тем судьей или не теми судьями, которые указаны в решении суда;

6) решение суда принято не теми судьями, которые входили в состав суда, рассматривавшего дело;

7) в деле отсутствует протокол судебного заседания;

8) при принятии решения суда были нарушены правила о тайне совещания судей.

Другие нарушения норм процессуального права могут являться основанием для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора лишь в случаях, если они привели или могли привести к неправильному разрешению дела. Надзорная инстанция решает этот вопрос, исходя из материалов конкретного дела.

Согласно ч. 3 ст. 377 ГПК жалобы и представления прокурора на надзорные постановления Судебной коллегии Верховного Суда РФ могут быть поданы только при условии, что эти акты нарушают единство судебной практики. Этой норме соответствуют положения ч. 2 ст. 378 ГПК, согласно которым в надзорной жалобе на такие определения должно быть указано, в чем состоит нарушение ими единства судебной практики, и приведены соответствующие обоснования этого нарушения.

Иными словами, основания для отмены, фактически, зависят от вида надзорной инстанции.

Нарушение единства судебной практики является самостоятельньм основным условием для отмены Президиумом Верховного Суда РФ такого рода актов.

Таким образом, полномочия Президиума Верховного Суда РФ в отношении дел, поднадзорных Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, строго ограничены. Президиум Верховного Суда РФ как надзорная инстанция рассматривает дела, представляющие особую важность для обеспечения единства судебной практики, нарушенного названной коллегией.

В современном процессуальном законодательстве нет четких указаний на то, что следует понимать под единством практики. Анализ актов Верховного Суда РФ дает основания считать, что под единством судебной практики следует понимать правильное и единообразное применение судами на всей территории РФ федерального законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

Для Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ нарушением единства судебной практики может считаться вынесение определений, противоречащих постановлениям Пленума Верховного Суда РФ, содержащим разъяснения по вопросам судебной практики; постановлениям Президиума Верховного Суда РФ, определениям Судебной коллегии по гражданским делам и Кассационной коллегии Верховного Суда РФ по конкретным делам, содержащим толкования норм материального и процессуального права; материалам официально опубликованных Верховным Судом РФ обзоров судебной практики и ответов на возникшие у судов вопросы в применении законодательства.

Развивая мысль Верховного Суда РФ, можно сделать вывод, для низовых судебных инстанций нарушением судебной практики является нарушение или игнорирование при вынесении судебных постановлений актов вышестоящих судебных инстанций.

Подвопрос 5.3. Конституционный Суд интересуется, соответствуют ли основания для обжалования предназначению надзорной процедуры?

Необходимо обратить внимание, что наличие оценочных характеристик (существенность нарушения) среди оснований для отмены судебных постановлений нельзя признать чем-то недопустимым. Например, Европейский суд в деле Рябых указал, что отступления от этого принципа правовой определенности допустимы только в случае, если это настоятельно диктуется обстоятельствами конкретного дела. В § 543 Германского процессуального уложения закреплено, что ревизия разрешается, если:

1. спор имеет принципиальное значение или

2. постановление ревизионного суда необходимо для совершенствования права или обеспечения единообразия правосудия.

Необходимо учитывать, что любой вышестоящий суд не является органов защищающим исключительно конкретные нарушенные права и свободы. На нем также лежит задача правильного направления судебной практики нижестоящих судов. Следовательно, условия его работы и основания к отмене решений и определений должны формироваться с учетом этого обстоятельства. Таким образом, законодатель, формулирую полномочия надзорной инстанции, дал этому суду определенный cart blanch, учитывая специфический характер его деятельности.

Блок 3

В данный блок нами были включены следующие вопросы:

Вопрос 1. Вытекает ли из положений статьи 389 в ее взаимосвязи с другими статьями главы 41 ГПК возможность отступления от общей процедуры обжалования судебных постановлений в порядке надзора (сроки, порядок, инстанционность)?

Подвопрос 1.1. Допускает ли принцип диспозитивности возможность возбуждения производства по пересмотру (изменению) вступивших в законную силу судебных постановлений по делам, возникающим из частноправовых и публично-правовых отношений, не по инициативе кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо других лиц, чьи права и законные интересы нарушены судебным постановлением?

Вопрос 2. Как трактуется в науке гражданского процессуального права и практике Верховного Суда Российской Федерации установленное статьей 389 ГПК основание для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора по представлению Председателя (заместителя Председателя) Верховного Суда Российской Федерации?

Подвопрос 2.1. Каково соотношение категорий «судебная ошибка» и «нарушение единства судебной практики и законности»?

Подвопрос 2.2. Каким критериям должно отвечать допущенное нарушение норм материального или процессуального права, чтобы его устранение было необходимым для «обеспечения единства судебной практики и законности»?

Вопрос 3. Чем обусловлены и оправданы ли, по Вашему мнению, существующие различия в регулировании пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений в гражданском и арбитражном процессе?

Вопрос 4. Необходимо ли, на Ваш взгляд, реформирование производства по проверке вступивших в законную силу судебных актов в гражданском процессе и в каком направлении оно должно осуществляться?

Подвопрос 4.1. Возможно ли исправление существенных (фундаментальных) нарушений, повлиявших на исход дела, путем использования процедуры пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам?

Вопрос. 1. Вытекает ли из положений статьи 389 в ее взаимосвязи с другими статьями главы 41 ГПК возможность отступления от общей процедуры обжалования судебных постановлений в порядке надзора (сроки, порядок, инстанционность)?

Ответ: На основании ст. 126 Конституции РФ Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью. Процессуальные формы судебной деятельности, в т.ч. и процессуальные формы деятельности суда надзорной инстанции, устанавливаются законом, в данном случае - ГПК РФ. Глава 41 ГПК РФ, посвященная производству в суде надзорной инстанции, закрепляет, хотя и не слишком совершенный, но вполне определенный порядок возбуждения и рассмотрения дел в суде надзорной инстанции. В основе его лежит возбуждение производства в порядке надзора по жалобам лиц, участвующих в деле, и других лиц, если их права и законные интересы нарушены судебными постановлениями, а в соответствующих случаях и по представлениям участвовавшего в деле прокурора.

Что же касается установленного ст. 389 ГПК полномочия Председателя Верховного Суда Российской Федерации или его заместителя внести в Президиум Верховного Суда Российской Федерации мотивированное представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора, то, на первый взгляд, оно резко выпадает из общего смыслового ряда положений гл. 41 ГПК. К тому же возникает вопрос, а каким же образом вышеуказанные должностные лица могут узнать о вынесении незаконного судебного постановления (или постановлений), требующих пересмотра в порядке надзора? Очевидно, что в подавляющем большинстве случаев источником такой информации будут жалобы тех же заинтересованных лиц, как участвовавших, так и не участвовавших в рассмотрении дела. Также очевидно, что в иных случаях поводом для внесения представления Председателя Верховного Суда Российской Федерации или его заместителя могут быть обращения каких -то иных лиц, что противоречило бы смыслу положений гл. 41 ГПК.

Поэтому возможность отступления от общей процедуры обжалования судебных постановлений в порядке надзора в отношении порядка их рассмотрения и соблюдения , инстанционности, предусмотренная ст. 389 ГПК, не соответствует общим положениям гл. 41 ГПК.

Особо необходимо сказать по поводу сроков обращения с надзорной жалобой либо сроков внесения обращения Председателя Верховного Суда Российской Федерации или его заместителя...

...Подвопрос 1.1. Допускает ли принцип диспозитивности возможность возбуждения производства по пересмотру (изменению) вступивших в законную силу ∙судебных постановлений по делам, возникающим из частно- правовых и публично-правовых отношений, не по инициативе кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо других лиц, чьи права и законные интересы нарушены судебным постановлением?

Ответ: Ответ на данный вопрос частично дан уже выше. Принцип диспозитивности является двигающей пружиной гражданского судопроизводства. В соответствии с данным принципом гражданские дела, по общему правилу, возбуждаются, развиваются, изменяются, переходят из одной стадии процесса в другую и прекращаются под влиянием, главным образом, инициативы участвующих в деле лиц. Начало диспозитивности пронизывает все стадии гражданского процесса. Отдельные стороны проявления/данного принципа нашли отражение во многих нормах ГПК (ст. 3, 4, 35, 39-42, 173, 320, 326, 336, 345-346, 376, 394, 428, 430, 434, 439 и др. ГПК).

Правда, в отдельных случаях законодатель допускает отступления от принципа «чистой» диспозитивности. Речь идет о ситуациях, когда возникает необходимость в защите государственных или общественных интересов либо в защите прав граждан, которые в силу тех или иных исключительных причин сами не в состоянии этого сделать. В подобных ситуациях производство возбуждается по заявлениям прокурора, а в случаях, предусмотренных законом, также по заявлениям государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов.

В данном же случае имеет место существенно иная ситуация, когда дело в порядке ст. 389 ГПК РФ возбуждается Председателем Верховного Суда РФ или его заместителем, т.е. по существу самим судом. Такой порядок возбуждения дела в одной из стадий гражданского судопроизводства находится в противоречии с принципом диспозитивности гражданского процессуального права.

Вопрос. 2. Как трактуется в науке гражданского процессуального права и практике Верховного Суда Российской Федерации установленное статьей 389 ГПК основание для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора по представлению Председателя (заместителя Председателя) Верховного Суда Российской Федерации?

Ответ: В соответствии с ч. 3 ст. 377 ГПК РФ жалобы, представления прокурора на определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации и Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, вынесенные ими в надзорном порядке, подаются в Президиум Верховного Суда Российской Федерации при условии, что такие определения нарушают единство судебной практики. На основании ч. 2 ст. 378 ГПК в надзорной жалобе или представлении прокурора на вынесенное в надзорном порядке определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации или Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации должно быть указано, в чем состоит нарушение единства судебной практики, и должны быть приведены соответствующие обоснования этого нарушения. В соответствии со ст. 389 Кодекса Председатель Верховного Суда Российской Федерации или заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации имеет право внести в Президиум Верховного Суда Российской Федерации мотивированное представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики и законности.

Указанные нормы в силу их противоречивости и неясности вызывают у теоретиков серьезные затруднения в уяснении их содержания, в результате чего большинство из них по существу отказывается от попыток комментирования приведенных норм. Так, авторы одного из Комментариев к ГПК РФ вынуждены были в связи с этим ограничиться замечанием, что понятие единство судебной практики «нуждается в официальном толковании».

Попытки истолковать понятие единства судебной практики можно встретить лишь в работах В.М. Жуйкова. Под единством судебной практики этот автор предлагает понимать «правильное и единообразное применение судами на всей территории Российской Федерации федерального законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел». И далее: «Для Судебной коллегии по гражданским делам и Военной коллегии Верховного Суда РФ нарушением единства судебной практики могут считаться вынесение определений, противоречащих:

1) постановлениям Пленума Верховного Суда РФ, содержащим разъяснения по вопросам судебной практики;

2) постановлениям Президиума Верховного Суда РФ, содержащим толкования норм материального и процессуального права;

3) определениям этих же коллегий, а также Кассационной коллегии Верховного Суда РФ, содержащим толкования норм материального и процессуального права;

4) материалам официально опубликованных Верховным Судом РФ обзоров судебной практики и ответов на возникшие у судов вопросы в применении законодательства».

С высказанными В.М. Жуйковым соображениями в полной мере вряд ли можно согласиться. В сущности, на одну доску автор ставит достаточно разные по своей правовой природе и степени обязательности правовые акты. В частности, постановления Пленума Верховного Суда РФ как акты официального нормативного толкования права обязательны для применения всеми судами при рассмотрении и разрешении гражданских дел. Что же касается иных из числа перечисленных В.М. Жуйковым актов, то они признаком нормативности не обладают.

Кроме того, полное единство судебной практики вряд ли достижимо даже в масштабах Верховного Суда РФ, имея в виду, что обстоятельства гражданских дел отличаются большим разнообразием,, а также, что эти дела разрешаются разными составами суда.

И, наконец, как это ни прискорбно, понятия «правильного» и «единообразного» применения судами норм материального и процессуального права реально не всегда совпадают .

Нельзя не согласиться с В.М. Жуйковым в том отношении, что «Положения, содержащиеся в ст. 389 ГПК, являются принципиально новыми для нашей правовой системы. Ничего подобного им ранее в гражданском процессуальном законодательстве не было. Нет таких положений и в новых Арбитражном процессуальном и Уголовно-процессуальном кодексах.

Введение в ГПК этой статьи означает усиление роли судебной практики, ... и по сути — начало движения к официальному признанию судебного прецедента».

Другими словами, наряду с нормативными актами предпринята попытка создания параллельной системы источников российского права в виде «судебных прецедентов». Причем термин «судебный прецедент» В.М. Жуйков понимает чрезвычайно широко, включая в число таких «прецедентов» не только постановления Пленума Верховного Суда и постановления Президиума и Коллегий Верховного Суда, но и обзоры судебной практики и даже ответы на возникшие у судов вопросы по применению законодательства.

Подвопрос 2.1. Каково соотношение категорий «судебная ошибка» и «нарушение единства судебной практики и законности»?

Ответ: В связи с изложенным выше, вполне определенного ответа на данный вопрос дать невозможно. Вне сомнение, судебная ошибка прямо или косвенно бывает связана с нарушением законности. Что касается «нарушения единства судебной практики», то, как правило, оно одновременно является и нарушением законности. В то же время в отдельных случаях возможно «нарушение единства» противоречащей закону сложившейся судебной практики, допущенное на основании закона и во имя законности.

Подвопрос 2.2. Каким критериям должно отвечать допущенное нарушение норм материального или процессуального права, чтобы его устранение было необходимым для «обеспечения единства судебной практики и законности»?

Ответ:

По причинам, указанным выше, вопрос оставляется без ответа.

Вопрос 3. Чем обусловлены и оправданы ли, по Вашему мнению, существующие различия в регулировании пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений в гражданском и арбитражном процессе?

Ответ: Различия в регулировании пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений в гражданском и арбитражном процессе обусловлены тем, что на сегодняшний день существуют две отрасли права - гражданское процессуальное и арбитражное процессуальное. Причем, арбитражное процессуальное является самостоятельной, но в т о же время однородной с гражданским процессуальным, а потому дублирующей отраслью права. Обе отрасли права регулируют однородные по своей природе общественные отношения. В связи с этим арбитражное процессуальное право во многом вынуждено повторять нормы гражданского процессуального права. С другой же стороны, арбитражное процессуальное право в ряде случаев пытается иначе урегулировать по сути гражданские процессуальные отношения, однако с иным субъектным составом их участников.

Одним из существенных различий в граждански - процессуальном и арбитражно -процессуальном регламентах как раз и являются действующие в них системы пересмотра судебных постановлений. Поскольку речь идет о самостоятельных и независимых друг от друга кодифицированных источниках указанных отраслей права, то в принципе они могут существенно по - иному решать соответствующие процессуальные вопросы. Ограничителями в данном отношении могут выступать лишь положения Конституции РФ, принципы соответствующей отрасли права и российского права в целом, а также просто соображения здравого смысла.

Что касается положений Конституции РФ и, в частности, ст. 46 и норм главы 7 «Судебная власть», то о способах проверки законности и обоснованности судебных постановлений там речи не идет. Таким образом, разная регламентация систем пересмотра судебных постановлений в ГПК и АПК Конституции РФ не противоречит. Думается также, что вопрос о «лучшей» или «худшей» системе пересмотра судебных постановлений не может быть решен и с точки зрения принципы соответствующей отрасли права и. российского права в целом. Анализ судебной практики показывает, что по конкретным делам судебные ошибки в ряде случаев достаточно эффективно исправляются как в рамках апелляционного, так и кассационного пересмотра. С другой стороны, нередки случаи, когда суды как одной, так и другой инстанции допускают заведомый брак и нередко отказываются исправлять порой вопиющие судебные ошибки. Такое положение обусловлено комплексом причин и, в первую очередь, чрезмерной перегруженностью судов проверочных инстанций, отсутствием необходимой мотивации к отмене решений, а в ряде случаев - недостаточной квалификацией или добросовестностью судей.

Вопрос 4. Необходимо ли, на Ваш взгляд, реформирование производства по проверке вступивших в законную силу судебных актов в гражданском процессе и в каком направлении оно должно осуществляться ?

Ответ: В последнее время в юридической литературе имеется довольно много предложений, связанных с реформированием производства по проверке вступивших в законную силу судебных актов в гражданском процессе. Причем многие авторы надежды с кардинальным улучшением деятельности судов проверочных инстанций исключительно или главным образом связывают с изменением системы судов общей юрисдикции, предлагая создание окружных апелляционных судов и судов кассационной инстанции, которые будут призваны проверять законность судебных постановлений, вступивших в законную силу. Причем подобные предложения так или иначе одновременно исходят из необходимости полной ликвидации либо существенного сворачивания деятельности судов надзорной инстанции. При этом одним из основных, а то и единственным аргументом в пользу «сворачивания» надзорного производства являются ссылки на позицию Европейского Суда по правам человека. В полной мере с этим можно согласиться невозможно.

Создание судов апелляционных и существенное изменение функций судов кассационной инстанции само по себе вряд ли способно обеспечить надлежащий уровень проверки судебных актов. Реально данная цель может быть достигнута лишь при условии существенного увеличения судей соответствующих инстанций, а также укомплектование их квалифицированными и добросовестными кадрами и законодательное установление некой мотивации к выявлению и устранению ошибок в деятельности нижестоящих судов.

С нашей точки зрения, известное улучшение системы пересмотра судебных постановлений может быть достигнуто и ценой менее радикальных изменений. Думается, что система кассационного пересмотра судебных постановлений, предусмотренная первоначальной редакцией ГПК РСФСР, в основном была оправданной. Мы имеем в виду существовавшую в указанный период по существу неограниченную возможность представления в суд кассационной инстанции дополнительных письменных материалов (ст. 294, 302 и др. ГПК РСФСР).

Что же касается судов надзорной инстанции, то с учетом реального уровня законности и латентных судебных ошибок в судебных постановлениях по гражданским делам, от указанной системы вряд ли следует отказываться. Однако она действительно требует существенного изменения в двух направлениях.

1. Поскольку понятия законности и обоснованности судебных постановлений неразрывно связаны между собой, следует отказаться от усеченных объемов проверки судебных постановлений, вступивших в законную силу, когда надзорная инстанция вправе отменить решение в случае нарушения норм материального и процессуального права, но не может оценить правильность решения с точки зрения его обоснованности.

2. Кроме того, процедура пересмотра судебных постановлений в порядке надзора должна стать значительно более прозрачной и предсказуемой. Она должна быть в значительно большей мере, нежели сейчас, подвержена действию принципов диспозитивности, состязательности и гласности.

Подвопрос 4.1.: Возможно ли исправление существенных (фундаментальных) нарушений, повлиявших на исход дела, путем использования процедуры пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам ?

Ответ: Полагаем, что исправление существенных (фундаментальных) нарушений, повлиявших на исход дела, путем использования процедуры пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам, в принципе возможно. Однако для этого, как минимум, требуется, чтобы наличие грубой судебной ошибки законодательно было закреплено в качестве одного из оснований к такого рода пересмотру.

Доктор юридических наук

Профессор кафедры

гражданского процесса А.Т. Боннер

Кандидат юридических наук

Доцент кафедры

гражданского процесса МГЮА О.Ю. Котов

« 28 » сентября 2006 года

[Aidar]

Конституционный суд занялся надзором

Конституционный суд (КС) вчера начал рассмотрение жалоб ряда граждан, юридических лиц и правительства Татарии, оспоривших положения главы 41 Гражданского процессуального кодекса (ГПК), регулирующие производство в суде надзорной инстанции. Заявителей поддержала представитель Госдумы в КС Елена Мизулина, заявившая, что институт надзора себя изжил и должен быть отменен.

Поводом к рассмотрению дела послужили жалобы 20 граждан, акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также запрос кабинета министров Татарии. Несмотря на то что в жалобах оспариваются разные нормы ГПК, они были объединены судьями КС в одно производство, поскольку касаются рассмотрения дел в порядке надзора. В частности, ряд заявителей ставят под сомнение конституционность самого института надзора, считая недопустимым пересмотр судебных решений после их вступления в законную силу. Так, заявитель Ищенко проходил военную службу в подразделениях особого риска и стал инвалидом. Суд признал его право на взыскание с органов социальной защиты компенсации в возмещение вреда здоровью, однако спустя два года президиум Ленинградского областного суда отменил предыдущие судебные решения и отказал господину Ищенко в удовлетворении его требований.

Авторы других жалоб, напротив, считают неконституционной норму, устанавливающую основания для отказа в рассмотрении надзорной жалобы. Кроме того, некоторые заявители оспорили в КС право председателя Верховного суда (ВС) и его заместителей истребовать дела, решения по которым уже вступили в законную силу, и передавать их для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции, а также по собственной инициативе вносить в президиум ВС представление о пересмотре судебных решений. Заявители считают, что наделение таким правом высших должностных лиц судебной системы нарушает принципы независимости и справедливости правосудия.

В ряде жалоб содержатся заявления, что указанные в законе основания для пересмотра дела в порядке надзора – в частности, "существенные нарушения норм материального и процессуального права" – сформулированы неконкретно, что допускает их различное понимание правоприменителями. Оспаривается также правомерность фактического отсутствия сроков, в которые могут быть пересмотрены решения судов, вступившие в законную силу. Так, представитель ОАО "Хакасэнерго" Игорь Антропенко сообщил, что в августе 2002 года Саяногорский городской суд установил факт владения этой организацией рядом энергетических объектов на территории города. А в ноябре 2005 года по представлению заместителя председателя Верховного суда РФ президиум ВС решение хакасского суда отменил и прекратил производство по делу.

Представитель президента в КС Михаил Кротов выразил мнение, что все оспоренные нормы ГПК конституционны. По его словам, пересмотр отдельных норм надзорного производства "результатов не даст" и приведет к образованию правового вакуума. "Для комплексного решения этого вопроса требуется разработка новой концепции системы надзора",– заявил господин Кротов. А представитель Совета федерации в КС Елена Виноградова пришла к выводу, что совокупность действующих норм ГПК "не создала единой системы, позволяющей эффективно функционировать институту надзора". Госпожа Виноградова также считает, что система контроля Верховного суда за деятельностью нижестоящих судов – одна из основных функций этого института – "могла быть прописана в отдельном законе о Верховном суде".

Представитель Госдумы в КС Елена Мизулина заявила вчера журналистам, что сам институт надзора является пережитком советской системы – нигде, кроме России, его не используют. "К надзору всегда были вопросы,– сказала она.– Надо убирать его из судебного процесса, но никак не могут отказаться от надзора, поскольку он удобен для некоторых". Сегодня КС завершит рассмотрение дела.

ЮРИЙ Ъ-ЧЕРНЕГА

[Aidar]

Текст: Алия Самигуллина Фото: ИТАР-ТАСС

Конституционный суд приступил к рассмотрению обращения группы граждан, ставящего под сомнение всю практику надзорного судопроизводства в российских судах. Заявителей смущают чересчур широкие права Верховного суда в сфере надзора.

Во вторник Конституционный суд начал рассматривать дело о проверке конституционности некоторых положений главы 41 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) России и ряда других статей кодекса, которые регулируют производство в суде надзорной инстанции. Президиуму КС предстоит изучить жалобы 20 граждан, акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго» и кабинета министров республики Татарстан.

Большую часть первого дня заседания заявители объясняли, в чем заключается их недовольство. Если резюмировать претензии, то часть обратившихся в КС оспаривает допустимость пересмотра решений судов, которые уже вступили в законную силу. Приговор вступает в силу после вынесения решения второй инстанции, но в России процесс на этом не заканчивается и уже решенное дело может долго ходить по надзорным инстанциям.

При этом процедура рассмотрения обжалования в третьей инстанции проходит в упрощенном порядке в отличие от первой и второй ступени. По мнению заявителей, это противоречит не только российским законам, но и международному праву.

Заявители также оспаривают основания возвращения надзорной жалобы без ее рассмотрения по существу, порядок предварительного рассмотрения надзорной жалобы и истребованных дел. На практике выходит, что решение о рассмотрении судья принимает единолично, что, по мнению обратившихся в суд, противоречит Конституции. Еще один блок вопросов к КС посвящен тому, что при рассмотрении в надзоре положение участников процесса явно не равно. Граждан и чиновников не устраивает право председателя областного суда, а также председателя Верховного суда и его заместителей соглашаться или не соглашаться с определением судьи об отказе в рассмотрении дела в порядке надзора, а также выносить свои определения об истребовании дел и передаче их для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

Больше всего заявителей смущают широкие права председателя ВС и его заместителей, Дело в том, что они по собственной инициативе могут вносить в президиум ВС представление о пересмотре любых судебных решений (ст. 389 ГПК РФ).

В этом процессе ни одна из сторон не участвует и вообще может не желать уже продолжения разбирательств – судьи могут вносить такие представления исключительно по собственной инициативе «в целях обеспечения единства судебной практики и законности». Кроме того, в самой статье не прописана срочность возбуждения надзорного производства, потому дело может отдаваться на очередное рассмотрение спустя несколько лет после вступления решения в силу.

По мнению полномочного представителя президента в КС Михаила Кротова, все положения ГПК, оспариваемые заявителями, соответствуют основному закону. Хотя отметил, что раз тема надзора в КС обсуждается не первый раз, проблемы в этой отрасли права явно есть. Другое дело, что не всегда правильно проходит правоприменительная практика. В частности, Кротов имел в виду жалобы на то, что не прописаны сроки передачи дела на рассмотрение в надзорной инстанции, и это противоречит принципу «правовой определенности». Однако в Общей части ГПК указано, что у судей есть год на передачу дела в надзор, сообщил он. «Срок могут нарушать, ссылаясь, что в ст. 389 это отдельно не прописано», – согласился с существованием такой проблемы полпред. Правда, уверен юрист, связано это не с самой статьей: «Неправильная правопримененительная практика отдельных должностных лиц ВС не говорит о неконституционности самого положения». В конце своей речи представитель президента признал, что существующая система института надзора требует изменений.

Полпред Совета федерации в КС Елена Виноградова также отметила, что сейчас нет адекватного регулирующего механизма системы надзора. А полпред Госдумы Елена Мизулина, которая будет выступать в среду, прямо сказала, что институт надзора надо отменять. «Надзор – пережиток советской системы, который надо убирать», – заявила она журналистам после заседания. По ее словам, и так есть процедуры рассмотрения дел в различных инстанциях, причем вторая инстанция изучает решение первой очень тщательно. «А надзор – это упрощенная форма рассмотрения дела»,– пояснила полпред. Мизулина считает, что надо набраться смелости и отменить институт надзора. «Хотя он удобен для некоторых», – засомневалась она в такой перспективе.

Доводы полпреда Госдумы и заключительные слова будут оглашены на заседании в среду. Решение по этому делу КС вынесет ближе к концу года.

21 НОЯБРЯ 18:35

http://www.gazeta.ru/2006/11/21/oa_224354.shtml

[Aidar]

КС в СМИ

В фокусе - надзор

Категорическое недовольство надзорной инстанцией пришли вчера выразить в Конституционный суд тринадцать заявителей (и их представителей) из 20 – все они просили признать неконституционными ряд норм 41 главы ГПК.

Такого количества обиженных заявителей в стенах Конституционного суда не было очень давно. В пленарном заседании судьи рассматривали не только жалобы 20 граждан (не все из них прибыли лично, зато некоторые пришли с адвокатами), но и заявления акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также запрос кабинета министров республики Татарстан.

Надзор – специфическое российское изобретение в судебно-правовой системе и за свой сугубо национальный аромат неоднократно критиковалось экспертами Страсбургского суда. Проще говоря, речь идет о механизме исправления судебных ошибок вышестоящими судебными инстанциями. Однако процедура пересмотра решений судов, согласно действующим нормам Гражданско-процессуального кодекса, вызвала у заявителей категорическое несогласие. Так, они оспаривали допустимость пересмотра решений судов, которые уже вступили в законную силу. Например, Александр Ищенко, получивший инвалидность по итогам военной службы, сумел добиться в суде города Сосновый бор Ленинградской области признания права на взыскание с органов социальной защиты компенсаций и возмещение вреда здоровью. Но два года спустя (и этот срок не предел, как стало ясно из выступлений заявителей) президиум Ленинградского облсуда отменил вынесенные решения и отказал Ищенко в удовлетворении его требований

Вообще, бессрочные возможности для пересмотра уже вынесенного судебного решения в надзорной инстанции приобретают невиданный размах, когда дело доходит до Верховного суда. Закон не содержит процессуальных ограничений для председателя Верховного суда и его заместителей вносить в президиум ВС представления о пересмотре вступивших в силу судебных решений (389 статью). Причем руководству ВС для реализации этого полномочия даже не нужна надзорная жалоба, это право у них есть «в целях обеспечения единства судебной практики и законности». Как с возмущением пишут заявители в жалобе ОАО «Хакасэнерго» «в неизвестное нам время к заместителю председателя Верховного суда РФ обратился председатель Верховного суда республики Хакасия с представлением, содержание данного представления нам неизвестно, в наш адрес не поступало». Зато последствия этих контактов оказались сокрушительны для заявителя: в ноября 2005 года, спустя три года после вступления решения в законную силу, решение было пересмотрено, и ОАО «Хакасэнерго» лишилось владения на праве собственности строениями, расположенными на территории города Саяногорска (то есть зданиями трансформаторных подстанций, воздушными линиями и прочими объектами – всего 18 наименований). Решительно напал на 389 статью и Михаил Раскин, представлявший республику Татарстан, пояснивший, что из-за отсутствия четко прописанного срока давности, можно истребовать дело не просто из любой инстанции, а еще и без учет срока давности - хоть из 1917 года. При этом Раскин задумчиво заметил: «Совершенно непонятно, как появляется информация у председателя и его замов».

Также критические замечания вызывает и практика судов общей юрисдикции, привыкших единолично принимать решение, например, без проведения судебного заседания, без изучения дел и часто – без участия сторон (то есть вы можете и не знать, что выигранное вами дело кто-то там наверху почему-то пересматривает). «Надзорные жалобы рассматриваются формально, - едва сдерживалась то ли от волнения, то ли от слез заявительница в ярко-красном платье Светлана Пономарева, - меня предали адвокаты и мое дело было проиграно, везде мне отвечали отказом, я потеряла все – имущество, мужа, семью».

Стоит напомнить, что помимо регулярной критики со стороны европейцев, именно решения в надзорной инстанции часто становятся поводом для столкновений между судами общей юрисдикции и арбитражниками. Хотя глава ВС Вячеслав Лебедев не устает призывать коллег избегать вмешательства в имущественные споры, используя для этого возможности гражданского судопроизводства и отчасти объем этих дел удалось сократить в системе судов общей юрисдикции, но фактически именно система надзора остается тем звеном, где подобное вмешательство в компетенцию арбитражников все еще возможно.

Насколько плохо обстоят дела в звене надзорного судпроизводства окончательно стало ясно лишь после выступлений представителей стороны, принявшей и подписавшей акт. Так, представлявший президента Михаил Кротов героически бился по всем пунктам, но дойдя до 389 статьи в 41 главе ГПК не выдержал, и поддержал звучавшие предложения о сокращении права руководства Верховного суда вмешиваться в порядке надзора, введя годичный срок. Хотя он тут же оправился и решительно продолжил «неправильное применение этой статьи должностными лицами Верховного суда не свидетельствует о ее неконституционности».

Неожиданные дипломатичные способности продемонстрировала представитель Совета Федерации Елена Виноградова, сумевшая на протяжении всего выступления тщательно избегать проблемы соответствия 41 главы ГПК Конституции. Зато она тихо и методично перечислила все недостатки системы надзора, указав на «откровенную неопределенность» формулировок, на то, что право гражданина добиться пересмотра решения в надзоре «до минимума ограничены», а также на двойственную сущность этого института. По мнению Виноградовой, на сегодняшний момент «не создана единой системы, позволяющей оптимально функционировать систему надзора». И потому она предложила подробно доработать эту проблему в законе о Верховном суде, а до принятия закона – можно будет руководствовать постановлением КС.

Сегодня Конституционный суд продолжит слушания по делу.

22 ноября 2006 г., Анна Закатнова , Российская газета

[Aidar]

Винегрет на любителя\\ Конституционный суд изучил надзорную инстанцию

Винегрет на любителя\\ Конституционный суд изучил надзорную инстанцию

Вчера Конституционный суд второй день исследовал запросы 23 заявителей, касающиеся норм 41 главы ГПК – о производстве в суде надзорной инстанции, а Верховный суд признался, что готов предложить поправки в оспариваемую норму.

«Надзорное производство представляет собой правовой винегрет», - решительно заявила вызванная на слушания эксперт, профессор юрфака МГУ Елена Борисова. Впрочем, критическая оценка не помешала ей заявить о конституционности оспариваемых норм. Напомним, что КС объединил в одном слушании жалобы 20 граждан, акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также запрос кабинета министров республики Татарстан. Все они считают несоответствующими Основному закону нормы главы 41 Гражданско-процессуального кодекса, регулирующую надзорную инстанцию, в которой проверяются уже вынесенные судебные решения. Заявители недовольны целым комплексом положений, и как стало ясно из выступления эксперта Борисовой, в том числе и той нормой, которая появилась в результате включения европейских традиций в российское правосудие. Так, порядок предварительного рассмотрения надзорной жалобы – а судья может единолично принимать решение об отказе в истребовании дела, - этот институт, по мнению Борисовой, близок к европейским традициям фильтрации. Правда, она тут же решительно заметила, что в надзорном производстве сохранились и старые советские элементы – «сторона как не знала о надзорном производстве, так и не знает и не может защищать свои интересы» (рассмотрение в этой инстанции зачастую происходит вообще без присутствия сторон – прим. «РГ»).

Заседание началось с выступления представителя Госдумы в КС Елены Мизулиной, которая попросила судей признать оспариваемую норму конституционной, но высказать в постановлении свою точку зрения на принципы формирования надзорного производства. «Не всегда виновата норма закона, нормы принимали, чтобы защитить граждан, - пояснила Мизулина, - ведь если решение вынесено ошибочно, если оказались нарушены права граждан, то тогда есть возможность вмешательства». Правда, на вопрос судьи Михаила Клеандрова о том, есть ли в Госдуме соответствующий законопроект о внесении поправок в ГПК, Елена Мизулина вынуждена была признать, что в нижней палате парламента инициативы нет.

Зато такой проект есть в Верховном суде. Зампред ВС Виктор Жуйков сообщил, что вчера с утра его коллеги рассматривали уже четвертый вариант и с подкупающей честностью прибавил: «Я пришел сюда не для того, чтобы защищать этот вид производства, мы в Верховном суде очень озабочены ситуацией и мы хотели бы, чтобы люди получали судебную защиту, и чтобы наше судопроизводство не мешало им обращаться в Европейский суд». Судьи ВС предлагают установить четкий срок, в течение которого можно пересматривать решение в надзорной инстанции – в течение трех месяцев, причем жалобу можно изучать только один раз, а потом можно будет обратиться в Верховный суд – и тоже только в течение трех месяцев.

Видимо, чтобы никто не сомневался в искренности Верховного суда, Виктор Жуйков привел статистику, свидетельствующую о заинтересованности ВС в реформе надзорного производства. По его словам, президиум Мосгорсуда за год получил 21 тыс. надзорных жалоб – это примерно 70 дел в день, в Верховном суде – 150 тыс. жалоб в уголовном и гражданском судопроизводстве, и для адекватного их исследования нужно не 125 судей, а 1000: «Я сейчас думаю не о судьях, в конце концов, если не справляешься – то есть право на отставку, но кто из пришедших в суд людей поверит, что его делу было уделено достаточное внимание».

Также Верховный суд готовит поправки и в оспариваемую 389 статью ГПК, которая дает право председателю и его замам выносить определения об истребовании дел и их передаче для рассмотрения в надзорную инстанцию. По словам Жуйкова, его коллеги в ВС уже согласны, что срок пересмотра решения должен быть ограничен одним годом, и касаться только дел, имеющих публичное значение (а не частного характера), но пока они не определились, можно ли рассматривать дело без обращения одной из сторон. «Человек, который получает какое-то имущество и права по решению суда, - заявил Виктор Жуйков, - должен быть в этих правах уверен в значительно большей степени, чем в других каких-то правах, раз суд решил и решение вступило в законную силу».

Решение по данному делу КС вынесет в течение месяца.

23 ноября 2006 г., Анна Закатнова , Российская газета

[Aidar]

свежее постановление ЕСПЧ

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО

СЕРЕГИНА ПРОТИВ РОССИИ

Жалоба № 12793/02

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

30 ноября 2006

Это постановление суда по данному делу вступит в силу в порядке, установленном Статьей 44 § 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто только редакционной правке.

В деле Серегина против России,

Европейский Суд по правам человека (Третья секция), заседая Палатой в составе:

B.M. ZUPANCIC, Председатель

J. HEDIGAN,

C. BIRSAN,

A. KOVLER,

V. ZAGREBELSKY,

A. GYULUMYAN,

DAVID THOR BJORGVINSSON, Судьи

и V. BERGER, Секретарь Секции Суда

Заседая за закрытыми дверями 9 ноября 2006г.,

Вынес, принятое в тот же день, следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№ 12793/02), поданной в Европейский Суд против Российской Федерации гражданкой России Майей Тимофеевной Серегиной ("заявитель") 6 октября 2001г. в соответствии со Статьей 34 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("Конвенция").

2. Российское государство ("Правительство") в Суде представлял Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П. Лаптев.

3. 14 сентября 2005г. Суд решил коммуницировать жалобу Правительству РФ.

4. В соответствии со Статьей 29 § 3 Конвенции Суд решил рассмотреть жалобу на приемлемость и по существу одновременно.

ФАКТЫ

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявитель 1936г.р. и проживает в городе Холмск Сахалинской области.

1. Обстоятельства дела

6. В 1987г. заявитель и ее сестра V. решили совместно построить дом в городе Азов на двух смежных участках земли, выделенных им местным советом. Участки были зарегистрированы на имя заявителя и на имя сына Z. ее сестры V. соответственно.

7. Строительные работы начались в 1989г., а в 1990г. право на второй участок земли было передано гражданке V.

8. По утверждению заявителя, в 1992г. V. умерла, оставив завещание, которым она завещала свою часть дома заявителю.

9. К 1995г. строительные работы были почти завершены.

10. 11 октября 1995г. Z. получил решение местной администрации о передачи ему права на второй участок земли, и переехал в этот дом.

11. В ответ на жалобу заявителя, что Z. подделал официальный документ относительно его доли на наследство V., местная милиция отказала в возбуждении уголовного дела ввиду отсутствия доказательств преступления.

12. Местный прокурор также посоветовал заявителю, что выселить Z. из дома возможно только на основании судебного решения. Не усматривается, что заявитель предъявила иск о его выселении.

2. Первый этап судебного разбирательства

13. В октябре 1996г. заявитель подала жалобу в Азовский городской суд ("городской суд") на решение местной администрации о передаче права на землю Z.

14. 23 октября 1996г. жалоба была зарегистрирована и была принята в производство.

15. Определением от 20 января 1997г. суд решил приостановить производство по делу ввиду необходимости истребовать доказательства.

16. 31 июля 1997г. заявитель предъявила отдельный гражданский иск к Z., прося суд подтвердить ее право собственности, что касается части дома, ранее принадлежавшая V. со ссылкой на завещание своей сестры, а также на факт, что это была совместная с ее сестрой собственность, и что заявитель понесла основную часть строительных затрат. Она также просила, чтобы суд восстановил срок для вступления в права на свою долю наследства V., и установить факт, что она фактически вступила в свои наследственные права.

17. В ответ Z. предъявил встречный иск, прося суд отменить завещание V.

18. Судебное разбирательство относительно решения местной администрации было возобновлено 25 августа 1997г. Определением от 17 ноября 1997г. суд объединил исковые требования заявителя к местному совету и к Z. в одно производство.

19. Этим же определением суд также принял отказ Z. от встречного иска к заявителю. Впоследствии этот отказ был объявлен незаконным и отменен Ростовским областным судом ("областной суд") 14 января 1999г.

20. 22 декабря 1997г. суд определил запросить Холмский городской суд опросить ряд свидетелей. Запрос была исполнен, и 9 апреля 1998г. суд получил необходимые доказательства.

21. 5 мая 1998г. Конвенция вступила в силу в отношении России.

22. Судебное заседание 3 июня 1998г. не состоялось ввиду неявки Z.

23. 29 июля 1998г. городской суд отказал в удовлетворении иска заявителя, как ничем необоснованный.

24. Ростовский областной суд 26 августа 1998г. отменил это решение по кассационной жалобе и вернул в суд первой инстанции.

3. Второй этап судебного разбирательства

25. Дело было возвращено в городской суд и принято к рассмотрению 8 сентября 1998г.

26. Суд определил назначить заседание по делу на 20 ноября 1998г. В этот день стороны не явились, и заседание было отложено.

27. 27 января 1999г. заявитель успешно обжаловал действия судьи и дело было передано другому составу суда.

28. Заседание 1 апреля 1999г. не состоялось, так как не явился адвокат ответчика. Заседание было перенесено на 19 мая 1999г. В этот день не явился юрист местной администрации, и суд снова перенес судебное заседание.

29. 24 июня 1999г. юрист заявителя отозвал требования о восстановлении процессуального срока и установления факта фактического вступления в наследство. Она также отказалась от утверждений на признание собственностью заявителя части дома ее сестры в соответствии с завещанием, и от требовании на собственность на том основании, что дом был совместной собственностью и, что заявитель понесла основные строительные затраты.

30. Определением от того же числа Азовский городской суд удовлетворил это ходатайство, и прекратил производство по делу, что касается этих исковых требований. Заявитель утверждала, что она не уполномочивала своего адвоката на отказ от иска, и что она не была уведомлена об этом определении суда.

31. 27 августа 1999г. суд определили разделить производство по делу на две части, и рассмотреть встречный иск ответчика отдельно. Стороны подали предварительные частные жалобы на это определение и 1 сентября 1999г. производство было приостановлено в ожидании кассационного рассмотрения.

32. Ростовский областной суд 4 октября 1999г. отказался рассматривать жалобы на том основании, что определение суда от 27 августа 1999г. вступило в силу и не подлежало кассационному рассмотрению.

33. Ввиду чего производство по делу было возобновлено, но 9 декабря 1999г. городской суд назначил судебную экспертизу и снова приостановил производство по делу.

34. 28 апреля 2000г. заключение судебной экспертизы поступило в суд и производство по делу было возобновлено.

35. Заседание 11 июля 2000г. не состоялось ввиду неявки адвоката заявителя.

36. Эксперт, который был извещен о судебном заседании 3 августа и 14 сентября 2000г., не явился, и заседания были отложены.

37. 26 октября 2000г. по неизвестной причине дело было передано в иной состав суда.

38. Заседание, назначенное на 8 декабря 2000г., не состоялось ввиду неявки сторон.

39. 25 января и 12 марта 2001г. суд определил отложить заседание ввиду неявки заявителя.

40. Определением от 27 апреля 2001г. суд назначил дополнительную экспертизу и приостановил производство по делу.

41. 24 мая 2001г. экспертиза была завершена, и 30 мая 2001 производство по делу было возобновлено.

42. Решением от 5 июня 2001г. Азовский городской суд постановил в пользу заявителя. Суд объявил ее собственником дома, о котором идет речь, и отменил решение местной администрации о передачи права на землю Z., как нарушающее права заявителя.

43. Z. подал кассационную жалобу на это решение суда.

44. 11 июля 2001г. Ростовский областной суд отклонил его кассационную жалобу и оставил без изменения решение суда первой инстанции в полном объеме. Решение вступило в силу в тот же день.

4. Пересмотр в порядке судебного надзора судебных решений в пользу заявителя

45. В неустановленный день исполняющий обязанности председателя Ростовского областного суда внес в Президиум надзорный протест на решение суда от 5 июня 2001г. и кассационное определение от 11 июля 2001г.

46. 13 сентября 2001г. Президиум Ростовского областного суда рассмотрел это дело. Оказывается, что заявитель указан по делу на слушании в единственном числе.

47. Постановлением от того же самого числа Президиум отменил оспариваемые решения. Он постановил, что суды первой и кассационной инстанции ошибочно применили нормы Гражданского Кодекса от 1996г. к событиям, произошедшим до его вступления в силу. Президиум также сослался на несоответствия между фактами, установленными нижестоящими судами и выводами судов и вернул дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

48. 26 августа 2002г. Верховный Суд отклонил надзорную жалобу заявителя на постановление Президиума от 13 сентября 2001г. и отметил, что у нее есть возможность предоставить свои аргументы на новом рассмотрении ее дела в суде первой инстанции.

5. Третий этап судебного разбирательства

49. Производство по делу было возобновлено в неустановленный день.

50. 11 октября 2001г. председательствующий судья был снят с дела, и 25 декабря 2001г. оно было передано в иной состав суда.

51. Решением суда от 30 января 2002г. суд назначил заседание на 20 февраля 2002г. В этот день председательствующий судья был болен, и заседание было отложено.

52. 21 марта 2002г. суд приостановил производство по делу ввиду болезни заявителя.

53. Производство по делу было возобновлено 8 октября 2002г., а следующее заседание было назначено на 11 ноября 2002г.

54. В этот день суд решил запросить дальнейшие доказательства и снова отложил заседание.

55. 29 ноября 2002г. ответчик не явился и заседание было отложено.

56. Решением суда от 15 декабря 2002г. Азовский городской суд отказал в удовлетворении исковых требований заявителя о собственности на оспариваемую часть дома. Суд постановил, что не было достаточных доказательств. чтобы решить, что дом был совместной собственностью, и что заявитель понес основные строительные затраты. Суд далее установил, что собственность заявителя не могла быть основана на завещании, так как завещание было признано недействительным. Что касается участка земли, то суд удовлетворил требование заявителя, и аннулировал определение о передаче права на землю в пользу Z.

57. 26 февраля 2003г. Ростовский областной суд оставил без изменения решение суда первой инстанции по кассационной жалобе, и оно вступило в силу.

6. Второй пересмотр дела в порядке судебного надзора

58. Заявитель подала несколько надзорных жалоб на решение суда от 15 декабря 2002г. и определение от 26 февраля 2003г. Она также требовала отменить определение суда от 24 июня 1999г., утверждая, что она не давала полномочий своему адвокату на отказ от иска.

59. В ответ на эти жалобы, определением от 7 мая 2004г. Председатель областного суда передал дело заявителя на рассмотрение по существу в Президиум областного суда.

60. 10 июня 2004г. Президиум областного суда рассмотрел дело.

61. Он отменил решение суда от 24 июня 1999г. на том основании, что адвокат заявителя превысил свои полномочия, когда он отозвал часть исковых требований, и, что заявитель не была уведомлена об определении суда, о котором идет речь. Президиум вернул дело в этой части на новое рассмотрение. Он также обязал пересмотреть такой вопрос как, могла ли заявитель претендовать на часть дома V., в качестве наследницы V.

62. Что касается решения суда от 15 декабря 2002г. и кассационного определения, Президиум исключил из мотивации судов ссылки на достоверность завещания V., и оставил без изменения в оставшейся части.

7. Четвертый этап судебного разбирательства

63. 7 июля 2004г. дело было принято к рассмотрению городским судом.

64. 16 июля 2004г. суд назначил заседание на 7 сентября 2004г. В этот день заявитель отозвала свои требования к местной администрации и суд отложил заседание, ввиду необходимости истребовать доказательства.

65. Заседания от 29 сентября и от 19 октября 2004г. не состоялись по той же самой причине.

66. 22 ноября 2004г. суд назначил дополнительную экспертизу и приостановил производство по делу.

67. Определением от 2 декабря 2004г. суд принял новые доказательства в дело и выслал их на экспертизу.

68. Производство по делу было возобновлено 21 марта 2005г. Следующее заседание было назначено на 12 апреля 2005г.

69. Решением от 12 апреля 2005г. городской суд отклонил исковые требования заявителя, и удовлетворил встречный иск Z. в полном объеме.

70. Решение было оставлено без изменения областным судом 18 мая 2005г. по кассационной жалобе.

71. 11 ноября 2005г. надзорная жалоба заявителя была отклонена.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

72. Статья 11 Гражданского процессуального кодекса РСФСР от 1964г., действовавшего в то время, предусматривала, что областной и вышестоящие суды осуществляют надзор за судебной деятельностью нижестоящих судов.

73. В соответствии со статьями 319, 320 и 327 Кодекса, определенные должностные юридические лица могли в любое время, по требованию заинтересованного лица, или по своему собственному усмотрению, внести в вышестоящий суд протест в порядке судебного надзора на вступившее в силу решение нижестоящего суда в связи с нарушением норм материального или процессуального права.

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1, ЧТО КАСАЕТСЯ СУДЕБНОГО НАДЗОРА ОТ 13 СЕНТЯБРЯ 2001

74. Заявитель жаловалась на несправедливое судебное разбирательство в ее деле. В частности, она утверждала, что 13 сентября 2001г. суд надзорной инстанции незаконно отменил судебные решения в ее пользу, которые находились в состоянии исполнения.

75. Эти жалобы подпадают рассмотрение по Статье 6 § 1 Конвенции и Статье 1 Протокола № 1 которые, в применимой части, гласят следующее:

Статья 6

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое и публичное разбирательство ..."

Статья 1 Протокола № 1

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов."

76. Правительство утверждало, что решения в деле заявителя были ошибочными в том, что внутренние суды неверно истолковали и применили соответствующий закон, и что, следовательно, отмена была оправдана. Оно утверждало, что решения были пересмотрены для исправления судебной ошибки.

77. Заявитель оспаривала возражения Правительства и настаивала на своих жалобах.

A. Приемлемость

78. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что она не является неприемлемой и по любым другим основаниям. Она, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. По существу

1. Статья 6 § 1 Конвенции

79. Суд, во-первых, отмечает, что спор был денежной природы и несомненно затрагивал гражданские права по смыслу Статьи 6 § 1 Конвенции.

80. Суд отмечает, что вопрос данного дела является, может ли процедура пересмотра в порядке судебного надзора, позволяющей отменить вступившее в силу решение суда, считаться совместимой со Статьей 6 § 1, а точнее говоря, был ли в обстоятельствах данного дела соблюден принцип правовой определенности.

81. Суд считает, что это дело подобно делу Ryabykh v. Russia, (№ 52854/99, ECHR 2003-IX), где в применимой части к данному делу было сказано следующее:

"51. ... Суд повторяет, что право на справедливое судебное разбирательство, как оно гарантируется Статьей 6 § 1 Конвенции должно интерпретироваться в свете преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает, что принцип Верховенства права является частью общего наследия Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из фундаментальных аспектов Верховенства права является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, что если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их решения не ставились бы под сомнение...

54. Суд отмечает, что пересмотр решения суда … был осуществлен Председателем Белгородского областного суда, который не был стороной в процессе … Как и в ситуации по румынскому праву, проанализированной в Brumarescu, реализация этого полномочия Председателем не подпадала под какие-либо временные ограничения, так что судебные решения подлежали оспариванию безусловно.

55. Суд повторяет, что Статья 6 § 1 Конвенции закрепляет за каждым право обращаться в суд в случае любого спора о его гражданских правах и обязанностях; таким образом она заключает в себе "право на суд", одним из аспектов которого является право на доступ к правосудию, представляющее собой право возбуждать исковое производство в судах по вопросам гражданско-правового характера. Однако, такое право было бы иллюзорным, если бы правовая система государства - участника Европейской Конвенции допускала, чтобы судебное решение, вступившее в законную силу и обязательное к исполнению, оставалось бы недействующим в отношении одной стороны в ущерб ее интересам. Было бы немыслимо, что Статья 6 § 1 Конвенции, детально описывая процессуальные гарантии сторон - справедливое, публичное и проводимое в разумный срок разбирательство - не предусматривала бы защиты процесса исполнения судебных решений; толкование Статьи 6 Конвенции исключительно в рамках обеспечения лишь права на обращение в суд и порядка судебного разбирательства вероятней всего привело бы к ситуациям, несовместимым с принципом верховенства права, который государства - участники Европейской Конвенции обязались соблюдать, подписав Конвенцию. Исполнение судебного решения, принятого любым судом, должно, таким образом, рассматриваться как составляющая "судебного разбирательства" по смыслу Статьи 6 Конвенции (см. Hornsby v. Greece от 19.03.1997г., Сборник Постановлений и Решений 1997-II, стр.510, § 40).

56. Суд полагает, что право стороны в судебном процессе на правосудие будет в равной степени иллюзорным, если правовая система договаривающегося государства позволяет отменить вступившее в силу и обязательное для исполнения решение суда более высоким судом по протесту, сделанному должностным лицом."

82. Более того, Суд в этом отношении установил в постановлении Sovtransavto Holding v. Ukraine (№ 48553/99, § 77, ECHR 2002-VII) следующее:

"...юридические системы, характеризуемые процедурой протеста, и, следовательно, риском отмены вступивших в силу решений судов неоднократно, как произошло в данном деле, как таковые несовместимы с принципом правовой определенности, которая является одним из фундаментальных аспектов верховенства права по смыслу Статьи 6 § 1 Конвенции, в свете Brumarescu ..."

83. Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, Суд отмечает, что в неустановленный день Председатель Ростовского областного суда внес надзорный протест на решение суда от 5 июня 2001г. и кассационное определение от 11 июля 2001г., вынесенных в пользу заявителя, которые вступили в силу и были обязательными для исполнения. 13 сентября 2001г. Президиум Ростовского областного суда отменил вышеупомянутые судебные решения как ошибочные, и вернул дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

84. Суд не находит каких-либо причин отклоняться от своих вышеупомянутых постановлений, и считает, что было нарушение Статьи 6 § 1, что касается отмены окончательного и обязательного для исполнения решения суда, вынесенного в деле заявителя.

2. Статья 1 Протокола № 1

85. Суд, во-первых, повторяет, что решение Азовского городского суда от 5 июня 2001г. признало заявителя законным собственником дома в споре и отменил решение местной администрации о передаче право на землю Z. Это решение вступило в силу после того, как оно 11 июля 2001г. было оставлено без изменения Ростовским областным судом по кассационной жалобе.

86. Суд считает, что постановление Ростовского областного суда от 13 сентября 2001г. и последующее производство по делу, в конечном счете полностью отклонившее требования заявителя, составила нарушение права заявителя на уважение собственности, гарантированное Статьей 1 Протокола № 1 (смотри Brumarescu v. Romania [GC], № 28342/95, §§ 67-70, ECHR 1999-VII).

87. Обсудив свое прецедентное право (смотри §§ 78-80 в постановлении Brumarescu процитировано выше) и выводы по Статье 6 § 1 выше, Суд считает, что даже допуская, что нарушение, о котором идет речь, могло бы быть представлено как служение некоему общественному интересу, но был нарушен справедливый баланс и заявитель понес и продолжает нести индивидуальное и чрезмерное бремя.

88. Соответственно, было нарушение Статьи 1 Протокола № 1.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ, ЧТО КАСАЕТСЯ ДЛИТЕЛЬНОСТИ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА

89. Заявитель жаловалась, что длительность судебного разбирательства была несовместима с требованием "разумного срока", сформулированного в Статье 6 § 1 Конвенции, которая гласит:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на … разбирательство дела в разумный срок … судом..."

90. Правительство оспаривало этот аргумент и утверждало, что судебное разбирательство не нарушило требования разумного срока Статьи 6.

91. Суд напоминает, что судебное разбирательство, о котором идет речь, началось 23 октября 1996г., когда заявитель предъявила иск в районный суд к местной администрации. Тем не менее, период, который нужно принять во внимание, начался с 5 мая 1998г, когда Конвенция вступила в силу в отношении России. Тем не менее, в оценку разумности времени прошедшего после этой даты, во внимание может быть принято состояние судебного разбирательства в настоящее время. Суд считает, что период, о котором идет речь, окончился 18 мая 2005г., когда решение суда от 12 апреля 2005г. было оставлено без изменения по кассационной жалобе.

92. Кроме того, только периоды когда дело действительно рассматривалось судами должны быть приняты во внимание, таким образом, исключая периоды между принятием окончательных и обязательных для исполнения судебных решений и их отмены в ходе надзорного производства (смотри Markin v. Russia (реш.), № 59502/00, 16 сентября 2004). Соответственно, в данном деле только периоды с 23 октября 1996г., то есть дата начала судебного разбирательства по 11 июля 2001г., когда решение суда от 5 июня 2001г. было оставлено без изменения по кассационной жалобе, а также с 13 сентября 2001г., когда Президиум Ростовского областного суда пересмотрел дело в порядке судебного надзора, по 26 февраля 2003г., когда областной суд отклонил кассационную жалобу на решение суда 15 декабря 2002г., и с 7 мая 2004г., когда на третьем этапе был инициирован судебный надзор, по 18 мая 2005г., дата, когда кассационным определением областного суда было оставлено без изменения решение суда от 12 апреля 2005г., подпадают под рассмотрение Судом.

93. Таким образом, общая длительность судебного разбирательства была семь лет, два месяца и три дня, из которых, пять лет, восемь месяцев и два дня находятся в пределах компетенции Суда (ratione temporis).

A. Приемлемость

94. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что она не является неприемлемой и по любым другим основаниям. Она, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. По существу

95. Суд повторяет, что разумность длительности судебного разбирательства должна быть оценена в свете обстоятельств дела и с учетом следующих критериев: сложность дела, поведение заявителя и поведение соответствующих органов власти (смотри, среди многих других решений, Pelissier and Sassi v. France [GC], № 25444/94, § 67, ECHR 1999-II).

96. Суд отмечает, что дело был определенной сложности, так как оно затрагивало множество переплетенных имущественных требований и было вовлечено три стороны. Суд, кроме того, считает, что поведение заявителя, по крайней мере в известной мере, способствовало длительности судебного разбирательства, так как ее адвокат не явился на заседание 11 июля 2000г. Кроме того, 25 января и 12 марта 2001г. сама заявитель не явилась, что во всех случаях закончилось переносом заседаний. Кроме того, с 21 марта по 8 октября 2002г. производство по делу было приостановлено ввиду болезни заявителя.

97. Что касается поведения судебной власти, Суд отмечает, что оно ведет к существенным задержкам в производстве по делу, особенно во время второго рассмотрения дела заявителя в суде первой инстанции. Оценив вышеуказанное, и то, что дело не было особенно сложным, что судебное разбирательство в пределах компетенции Суда (ratione temporis) продолжалось свыше пяти лет и восьми месяцев, и ввиду того, что на дату ратификации судебное разбирательство уже продолжалось почти полтора года, Суд считает, что длительность судебного разбирательства не отвечает требованию "разумного срока". Соответственно, было нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции.

III. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

98. Заявитель также жаловалась, что Z. незаконно вселился в дом, который она построила, и что власти не выселили и не обвинили Z. в предполагаемом мошенничестве. Она также жаловалась на надзорное производство от 13 сентября 2001г., доказывая, что они нарушили ее права на уважение ее жилища по Статье 8 Конвенции.

99. Что касается жалоб относительно действий Z. и предполагаемом не выселения его властями, Суд отмечает, что заявитель могла предъявить отдельный гражданский иск относительно якобы противозаконных действий Z. или иск о его выселении, но ясно не сделала это. Поскольку заявитель жаловалась на не возбуждение уголовного дела властями в отношении Z., Суд напоминает, что Конвенция не гарантирует, как таковое, право возбуждать уголовное дело против третьего человека. Наконец, что касается жалобы по Статье 8 Конвенции о судебном надзоре от 13 сентября 2001г., Суд напоминает, что существование "жилища" по смыслу Конвенции зависит от того, есть ли достаточно продолжающаяся связь с конкретным местом проживания (смотри Prokopovich v. Russia, № 58255/00, § 36, ECHR 2004-...). На основании фактов Суд отмечает, что из материалов, имеющихся в его распоряжении, усматривается, что фактическим местом проживания заявителя был только город Холмск в Сахалинской области, и нет ничего чтобы предложить, что в соответствующий период времени она предприняла какие-либо шаги переселиться в оспариваемый дом в Азове, или фактическое проживание в нем на постоянной основе. Ввиду вышеуказанного Суд считает, что судебное разбирательство от 13 сентября 2001г. не имело отношения к "жилищу" заявителя по смыслу Статьи 8 Конвенции.

100. Из этого следует, что эта часть жалобы явно необоснованная и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.

IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

101. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне."

A. Ущерб

102. Заявитель требовала 120 000 евро в качестве стоимости утраченного дома и 18 000 евро в качестве инфляционных убытков в период с 1993г. по настоящее время. Она также требовала 50 000 евро, что касается морального вреда.

103. Правительство оспаривало эти требования как явно чрезмерные. Что касается стоимости дома, оно утверждало, что не было никакой причинной связи между нарушением и предполагаемым материальным ущербом.

104. Обсудив обстоятельства дела, Суд считает необходимым присудить заявителю 70 000 евро, представляющего стоимость утраченного дома и инфляционные убытки, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму.

105. Что касается морального вреда, Суд имеет ввиду, что заявитель понесла некоторый моральный вред в результате установленных нарушений, которые не могут быть возмещены Судом простым установлением нарушения. Тем не менее, предъявленная сумма чрезмерная. Делая оценку на справедливой основе, как это требуется Статьей 41 Конвенции, Суд присуждает заявителю сумму 1 400 евро, что касается морального вреда, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму.

B. Судебные расходы и издержки

106. Заявитель также требовала 24 361 евро за судебные расходы и издержки понесенные перед Европейским Судом.

107. Правительство считало эту сумму чрезмерной и необоснованной.

108. Оценив информацию, имеющуюся в своем распоряжении, и возражения Правительства, Суд считает подходящим присудить заявителю 300 евро, что касается судебных расходов и издержек, плюс любой налог, который может быть начислен на вышеуказанную сумму.

C. Процентная ставка за просрочку платежа

109. Суд считает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу приемлемой, что касается пересмотра в порядке судебного надзора от 13 сентября 2001г. и длительности судебного разбирательства, и неприемлемой в оставшейся части;

2. Постановил, что имело место нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1, что касается пересмотра в порядке судебного надзора окончательного решения суда в пользу заявителя;

3. Постановил, что имело место нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции, что касается длительности судебного разбирательства;

4. Постановил,

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления постановления в законную силу в соответствии со Статьей 44 § 2 Конвенции выплатить заявителю, конвертированные в российские рубли на день выплаты, следующие суммы:

(i) 70 000 евро (семьдесят тысяч евро) в качестве материального ущерба;

(ii) 1 400 евро (одна тысяча четыреста евро) в качестве морального вреда;

(iii) 300 евро (триста евро) в качестве судебных расходов и издержек;

(iv) а также любой налог, который может быть начислен на вышеуказанные суммы;

(b) что по истечении вышеупомянутых трех месяцев, на присужденные суммы подлежит начислению простой процент в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента;

5. Отклоняет остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 ноября 2006 года в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Vincent BERGER Bostjan M. ZUPANCIC

Секретарь Секции Суда Председатель Палаты

[Aidar]

Заключение ИНСТИТУТ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РАН

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES

INSTITUTE OF STATE AND LAW

«30» октября 2006 г.

Судье Конституционного суда

Российской Федерации

Хохряковой О.С.

Уважаемая Ольга Сергеевна!

Направляем заключение о конституционности ст.377, 389 и других статей ГПК РФ по Вашему запросу от 29 июня 2006 г. № 984, подготовленное сектором гражданского права, гражданского и арбитражного процесса Института.

Приложение: на 9 страницах.

Директор Института

доктор юридических наук,

профессор А.Г.Лисицын-Светланов

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

по запросу судьи Конституционного суда Российской Федерации

Хохряковой Ольги Сергеевны

В Институт государства и права поступил запрос судьи Конституционного Суда Российской Федерации Хохряковой О.С. о соответствии Конституции Российской Федерации статей 377, 389 и некоторых других статей ГГЖ, обозначенных в приложенном примерном перечне вопросов.

Вопросы (примерный перечень):

Вопрос № 1. В связи с оспариванием статьи 377 ГГЖ РФ в части, исключающей возможность подачи надзорной жалобы в Верховный Суд Российской Федерации на вступившие в законную силу судебные постановления по делам, подсудным мировому судье:

1.1. Допустимо ли с учетом требований Конституции Российской Федерации выделение каких-либо категорий дел, судебные постановления по которым могут обжаловаться (проверяться) в меньшем числе судебных инстанций по сравнению с обычным порядком обжалования? Если допустимо, то каковы могут быть критерии выделения таких категорий дел и соответствуют ли этим критериям положения статьи 23 ГПК Российской Федерации, определяющие гражданские дела, подсудные мировому судье? Какова практика других стран?

1.2. Каким образом Верховный Суд Российской Федерации может обеспечить единство судебной практики по делам, подсудным мировым судьям, если рассмотрение надзорных жалоб (представлений) на судебные постановления по таким делам не входит в его компетенцию?

1.3. Нарушает ли положение статьи 377 ГПК Российской Федерации, исключающее возможность обжалования в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье, конституционные принцип равенства всех перед законом и равноправия?

1.4. Если будет осуществляться реформа надзорного производства, то в какой последней судебной инстанции, на Ваш взгляд, могут быть обжалованы судебные постановления по делам, подсудным мировому судье? Может ли этот порядок отличаться от порядка обжалования всех остальных судебных постановлений?

Вопрос № 2. В связи с оспариванием статей 380, 381, 382, 383 и 387 ГПК РФ:

2.1. Как соотносится с принципом правовой определенности в свете статьи 15 Конституции Российской Федерации и практики Европейского суда по правам человека возможность обжалования в суд надзорной инстанции любых судебных постановлений, вступивших в законную силу?

2.2. Соответствует ли правовой природе производства в суде вышестоящей инстанции, компетентной осуществлять проверку вступивших в законную силу судебных постановлений, установление предварительной процедуры рассмотрения жалоб (представлений)?

2.3. Соответствует ли предусмотренная оспариваемыми нормами предварительная процедура рассмотрения судьей надзорной инстанции надзорной жалобы (представления) истребованного дела, требованиям, предъявляемым к судебным процедурам? Допустимо ли в частности, с точки зрения требования объективности и беспристрастности суда рассмотрение надзорных жалоб (представлений) на предмет наличия или отсутствия оснований для истребования дела и передачи дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции не коллегиально, а единолично судьей? Противоречит ли принципу состязательности предварительное рассмотрение судьей надзорной инстанции надзорных жалоб (представлений) без вызова сторон?

2.4. Отвечают ли критерию ясности, недвусмысленности, определенности правой нормы установленные статьей 387 ГПК Российской федерации основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора? Являются ли эти основания общими для всех судебных инстанций, правомочных осуществлять пересмотр вступивших в законную силу судебных актов, включая и Президиум Верховного Суда Российской Федерации? Что является критерием существенности нарушения норм материального и процессуального права? Какова сложившаяся практика? Соответствуют ли существующие основания для обжалования и отмены (изменения) судебных постановлений в порядке надзора предназначению и правовой природе (характеру) этой стадии судопроизводства?

2.5. Является ли ограничением права на судебную защиту невозможность обжалования определений, вынесенных в порядке предварительного рассмотрения надзорных жалоб (представлений) судьей суда надзорной инстанции?

2.6. Как соотносится с правовой природой производства в суде надзорной инстанции и принципом правовой определенности предусмотренная статьей 377 ГПК Российской Федерации множественность надзорных инстанций? Чем, по вашему мнению, можно объяснить такое решение законодателя?

2.7. Регламентирована ли процессуально и каким образом деятельность председателя (заместителя председателя) суда надзорной инстанции при реализации полномочий, предусмотренных частью шестой статьи 381 и частью второй статьи 383 ГПК Российской Федерации? Каким процессуальным документом должны оформляться их решения, принимаемые по результатам рассмотрения жалобы? Является ли по смыслу статей 381 и 383 ГПК РФ в их взаимосвязи с иными положениями главы 41 обращение к председателю (заместителю председателя) суда надзорной инстанции с жалобой обязательным для последующего надзорного обжалования в Верховный Суд Российской Федерации?

2.8. Усматриваете ли Вы нарушение конституционных принципов осуществления правосудия нормативными положениями, регламентирующими предварительное рассмотрение судьей суда надзорной инстанции надзорных жалоб, а также истребованных

дел?

Вопрос № 3. В связи с оспариванием статьи 389 ГПК РФ:

3.1. Вытекает ли из положений статьи 389 в ее взаимосвязи с другими статьями главы 41 ГПК возможность отступления от общей процедуры обжалования судебных постановлений в порядке надзора (сроки, порядок, инстанционность)? Допускает ли принцип диспозитивности возможность возбуждения производства по пересмотру (изменению) вступивших в законную силу судебных постановлений по делам, возникающим из частно-правовых и публично-правовых отношений, не по инициативе кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо других лиц, чьи права и законные интересы нарушены судебным постановлением?

3.2. Как трактуется в науке гражданского процессуального права и практике Верховного Суда Российской Федерации установленное статьей 389 ГПК РФ основание для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора по представлению Председателя (заместителя Председателя) Верховного Суда Российской Федерации? Каково соотношение категорий «судебная ошибка» и «нарушение единства судебной практики и законности»? Каким критериям должно отвечать допущенное нарушение норм материального или процессуального права, чтобы его устранение было необходимым для «обеспечения единства судебной практики и законности»?

На рассмотрение представлены следующие материалы:

1. Примерный перечень вопросов.

2. Обращение (запрос) Кабинета министров Республики Татарстан о соответствии Конституции Российской Федерации статьи 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Ответы:

По первому вопросу в связи с оспариванием статьи 377 ГПК РФ в части, исключающей возможность подачи надзорной жалобы в Верховный Суд Российской Федерации на вступившие в законную силу судебные постановления по делам, подсудным мировому судье:

1.1. Согласно пункту 1 ч.2 ст.377 ГПК РФ, вступившие в законную силу судебные постановления мировых судей могут быть обжалованы соответственно в президиум верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа. Из содержания статьи вытекает, что законодатель предоставил лицам, участвующим в деле, и другим лицам, если их права и законные интересы нарушены судебными постановлениями, возможность обжалования в порядке надзора вступивших в законную силу судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье. Таким образом, для решений мировых судей не исключен надзорный порядок рассмотрения жалоб.

1.2. В первой фразе п.3 ч.2 ст.377 ГПК РФ предусмотрена возможность обжаловать в порядке надзора постановления президиума верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа (далее - судов субъектов РФ). При этом не сделано никаких исключений применительно к постановлениям президиумов судов субъектов РФ, принятым по жалобам на вступившие в законную силу решения мировых судей.

Таким образом, лица, участвующие в деле и другие лица, указанные в ч.1 ст.376 ГПК РФ, имеют возможность обращения с жалобами в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации на вступившие в законную силу судебные приказы, решения, определения мировых судей. В практике Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации такие дела имели место.

1.3. Такой порядок обжалования в порядке надзора постановлений мирового судьи не нарушает принцип равенства, поскольку для лиц, участвующих в деле, рассмотренном мировым судьей, не закрыт доступ в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации с жалобой в порядке надзора на постановления президиумов судов субъектов РФ.

1.4. Мы не усматриваем нарушения принципа равноправия в гражданском процессе, закрепленного в ч.3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ч.1 ст. 12 ГПК РФ, поскольку в нормах ст.377 ГПК РФ нет положений, ограничивающих права какого-либо лица, участвующего в деле, на обжалование в порядке надзора в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда Российской Федерации постановлений президиумов судов субъектов РФ, вынесенных по надзорным жалобам на судебные постановления мирового судьи.

1.5. Проблема состоит в том, что решения мировых судей, обжалованные в президиум судов субъектов РФ прямо не названы в п.3 ч.2 ст.377 ГПК РФ, но, как было указано выше в п.1.2., в первой фразе п.3 ч.2 ст.377 ГПК РФ нет изъятий применительно к постановлениям президиумов судов субъектов РФ, принятым по жалобам на вступившие в законную силу решения мировых судей. Даже если считать, что в п.3 ч.2 ст.377 ГПК РФ содержатся ограничения для обращения лиц, участвующих в деле, с жалобами на вступившие в законную силу постановления мировых судей в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, то и в этом случае такие ограничения нельзя считать нарушениями принципов равноправия и равенства, исходя из практики Европейского Суда.

1.6. Европейский суд по правам человека полагает, что право на суд не является абсолютным, допускает его ограничения, так как оно по самой своей природе требует государственного регулирования, которое может меняться в зависимости от места и времени, в соответствии с потребностями и ресурсами, как общества, так и конкретных лиц (дело Khalfaoui, 59).

Европейский суд по правам человека допускает, что условия приемлемости жалобы в третьей инстанции могут быть более строгими, чем в апелляции (дела Levages Prestations Services.45; Brualla Gomez de la Torra.37). Более того, Европейский суд по правам человека считает законной такую цель ограничения возможности подачи кассационной жалобы (то есть жалобы в третью инстанцию) в зависимости от цены иска, как избежание чрезмерной перегруженности Кассационного суда (то есть суда третьей инстанции) делами меньшей значимости (Brualla Gomez de la Torra, 36).

1.7. Единство судебной практики по делам, подсудным мировым судьям, обеспечивается, прежде всего, соответственно президиумом верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, то есть на уровне субъектов Российской Федерации. Верховный Суд Российской Федерации участвует в обеспечении единообразия судебной практики по таким делам, пересматривая постановления президиумов верховных судов республики, краевых, областных судов, судов городов федерального значения, судов автономной области, судов автономного округа, а также в форме постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации о применении норм права (например, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации"), обзоров судебной практики по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, ответов Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ на вопросы судов по применению норм права, утверждаемых Президиумом Верховного Суда РФ.

ВЫВОД:

В п.3) ч.2 ст.377 ГПК РФ (первая фраза) не содержится исключений применительно к постановлениям президиумов судов субъектов РФ, принятым по жалобам на вступившие в законную силу решения мировых судей. Такие постановления президиумов этих судов могут быть обжалованы в Судебную Коллегию Верховного Суда Российской Федерации.

Полагаем, что п.3) ч.2 ст.377 ГПК РФ не противоречит Конституции Российской Федерации.

По второму вопросу в связи с оспариванием статей 380, 381, 382, 383 и 387 ГПК, рассматриваются только те вопросы из перечня вопросов, предложенного как примерный перечень, в которых проявляются нарушения положений Конституции Российской Федерации:

2.1. Предоставленная российским государством возможность (то есть право) обжалования в суд надзорной инстанции любых судебных постановлений, вступивших в законную силу, сама по себе не противоречит принципу правовой определенности и конституционному праву на судебную защиту в свете статьи 15 Конституции Российской Федерации и практики Европейского суда по правам человека. Этот вывод основан на позиции Европейского суда по правам человека, согласно которой статья 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод не понуждает государств-участников создать апелляционные и кассационные суд. Однако государство, которое располагает такими судами, должно следить за тем, чтобы тяжущиеся пользовались при этом фундаментальными гарантиями, предусмотренными ст.6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (Delcourt.36; Levagares Prestations Services.44).

2.2. При разрешении вопроса о соответствии принципу правовой определенности процедуры обжалования в порядке надзора следует принять во внимание позицию Европейского Суда по правам человека, высказанную в деле Брумареску против Румынии, согласно которой принцип правовой определенности требует, среди прочего, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено (п.61).

2.3. В деле Рябых против Российской Федерации Европейский Суд по правам человека разъяснил, что принцип недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела означает, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Отступления от этого принципа оправданы, если это необходимо при наличии существенных и бесспорных обстоятельств (п.52 постановления от 24 июля 2003 г.)

2.4. Таким образом, предоставление законодателем возможности обжалования в суд надзорной инстанции любых судебных постановлений, вступивших в законную силу, не должно означать, что дело должно быть пересмотрено только потому, что одна из сторон требует этого в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления по делу.

2.5. Европейский суд по правам человека полагает, что, учитывая специфичность роли третьей инстанции, осуществляющей пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений, допускается больше формализма в этой инстанции (дело Meftah et al.41, Levagares Prestations Services.48). Следовательно, установление предварительной процедуры рассмотрения жалоб (представлений) в суде надзорной инстанции само по себе соответствует его правовой природе исключительной инстанции.

Однако, согласно выше приведенной в п.2.1. позиции Европейского суда по правам человека, правила такой процедуры должны обеспечивать тяжущимся возможность пользоваться фундаментальными гарантиями, предусмотренными ст.6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

2.6. Установленная ст.382 и 383 ГПК РФ предварительная процедура рассмотрения судьей надзорной инстанции жалобы (представления) и истребованного дела, не отвечает требованиям, предъявляемым к судебным процедурам по следующим причинам:

2.6.1. Статьи 382 и 383 ГПК РФ не устанавливают четких оснований для отказа судьи, рассматривающего единолично надзорную жалобу (представление), истребовать дело или передать дело для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. Это может приводить к тому, что судьи по своему усмотрению, то есть дискреционно, отказывают в истребовании дела или в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

2.6.2. Оспариваемые нормы допускают по существу разрешение судьей единолично вопроса о наличии или отсутствии оснований для пересмотра судебного акта в порядке надзора еще до передачи дела соответственно в президиум суда субъекта РФ или Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации. Такое единоличное разрешение судьей вопроса о наличии или отсутствии оснований для пересмотра судебного акта в порядке надзора осуществляется без извещения остальных лиц, участвующих в деле, о рассматриваемой жалобе и ее аргументах. Следовательно, лица, участвующие в деле, не извещенные о поданной надзорной жалобе, не имеют возможности сообщить судье о своих доводах и аргументах письменно или устно.

2.6.3. Европейский суд по правам человека полагает, что согласно требованию состязательности и равноправия каждая сторона должна иметь разумную возможность представить свое дело в условиях, в которых ни одна из сторон не имеет явного преимущества (дело Raffineries grecques, 46). Лишение лиц, участвующих в деле, возможности приводить свои доводы, аргументы в связи с рассматриваемой судьей единолично надзорной жалобой, противоречит позиции Европейского суда по правам человека и нарушает конституционный принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

2.6.4. Пункт 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод подразумевает, в частности, обязанность суда проводить эффективное исследование доводов, аргументов и доказательств сторон (дело Kraska.30;Van de Hurk, 59). Установленная ст.382 и 383 ГПК РФ предварительная процедура рассмотрения судьей надзорной инстанции жалобы (представления) и истребованного дела не создает условий для выполнения судьей такой обязанности, чем нарушается конституционный принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

2.7.5. Установленные статьей 387 ГПК РФ основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора не отвечают требованиям ясности, недвусмысленности, определенности правой нормы, так как не содержат четких критериев отмены или изменения судебных постановлений в надзорной инстанции.

Пленум Верховного Суда РФ в п.24 и 25 постановления № 2 от 20 января 2003 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие ГПК РФ» разъяснил, что суд надзорной инстанции устанавливает существенность нарушения норм процессуального и материального права по правилам статей 363 и 364 ГПК РФ, существенность нарушений норм материального права оценивается и признается судом надзорной инстанции по каждому делу с учетом его конкретных обстоятельств и значимости последствий этих нарушений для лица, в отношении которого они допущены (нарушения его прав, свобод или охраняемых законом интересов).

Из приведенных разъяснений Пленума Верховного Суда РФ не ясно, чем основания для отмены судебных постановлений в порядке надзора отличаются от оснований для отмены судебных постановлений в порядке апелляции и кассации, то есть не вступивших в законную силу.

2.7.6. Неопределенность оснований для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора, установленных в ст.387 ГПК РФ, позволяет смешивать эти основания с основаниями для отмены судебных постановлений в порядке апелляции и кассации. Следовательно, основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора, установленные в ст.387 ГПК РФ, не соответствует предназначению и правовой природе (характеру) надзорной стадии судопроизводства.

2.7.7. Часть шестая статьи 381 и часть вторая статьи 383 ГПК Российской Федерации не регламентируют срок реализации полномочий председателя (заместителя председателя) суда надзорной инстанции по вынесению определений об истребовании дела или о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. Рассматриваемые нормы ГПК допускают также, что эти полномочия могут быть реализованы без обращений лиц, участвующих в деле, то есть по усмотрению самих должностных лиц.

2.7.8. В деле Рябых против Российской Федерации Европейский суд указал, что право стороны в процессе на судебное разбирательство было бы иллюзорным, если бы в правовой системе Договаривающейся Стороны было бы закреплено, что окончательное, имеющее обязательную юридическую силу судебное постановление могло бы быть отменено вышестоящим судом по заявлению государственного должностного лица. Таким образом, деятельность председателя (заместителя председателя) суда надзорной инстанции при реализации полномочий, предусмотренных частью шестой статьи 381 и частью второй статьи 383 ГПК Российской Федерации, в той части, в какой они могут выносить определения об истребовании дела или о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции, следует считать нарушением гарантированного Конституцией Российской Федерации права каждого на судебную защиту.

Вывод:

1) предоставление законодателем возможности обжалования в суд надзорной инстанции любых судебных постановлений, вступивших в законную силу, не означает, что дело должно быть пересмотрено в надзорной инстанции только потому, что одна из сторон требует этого в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления по делу;

2) установленная статьями 382 и 383 ГПК РФ предварительная процедура рассмотрения единолично судьей надзорной инстанции надзорной жалобы (представления) и истребованного дела, не отвечает требованиям, предъявляемым к судебным процедурам;

3) часть шестая статьи 381 и часть вторая статьи 383 ГПК Российской Федерации нарушают право каждого на судебную защиту в той части, в которой допускают вынесение председателем (заместителем председателя) суда надзорной инстанции определений об истребовании дела или о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции без обращений лиц, участвующих в деле, и за пределами годичного срока, установленного ч.2 ст.376 ГПК РФ.

По третьему вопросу в связи с оспариванием статьи 389 ГПК РФ:

3.1. Статья 389 ГПК РФ, предусматривая право Председателя Верховного Суда Российской Федерации или заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации внести в Президиум Верховного Суда Российской Федерации мотивированное представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики и законности, не устанавливает ни сроков, в пределах которых такое представление может быть внесено, ни порядка его внесения.

Европейский суд по правам человека в деле А.А.Денисов против Российской Федерации указал, что осуществление этого права Председателем Верховного Суда Российской Федерации или заместителем Председателя Верховного Суда Российской Федерации согласно ст.389 ГПК РФ не ограничено сроком, что свидетельствует, по мнению Европейского Суда, о неэффективности правовой защиты в надзорной инстанции.

3.2. Статья 389 ГПК РФ допускает возможность отступления от общей процедуры обжалования судебных постановлений в порядке надзора, что отмечают, как практические работники, так и представители науки гражданского процесса.

В Комментарии ГПК РФ под ред.Жилина Г.А. судья Верховного Суда Российской Федерации Зайцев В.Ю., автор комментария к главе 41 ГПК РФ, отмечает, что «по смыслу комментируемой статьи внесение указанного в ней представления возможно ... без соблюдения общего порядка подачи и рассмотрения надзорной жалобы и представления прокурора, установленного ст. 376-381 ГПК.

Соответствующее представление вносится непосредственно в Президиум Верховного Суда РФ и в тех случаях, когда вступившие в законную силу судебные постановления не проверялись в нижестоящих надзорных инстанциях, т.е. без соблюдения правил подсудности, установленной ст. 377 ГПК. Например, представление указанных в комментируемой статье должностных лиц об отмене определения президиума областного суда может быть внесено в Президиум, минуя Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ».

На отсутствие обязательности соблюдения правил подсудности ст.377 ГПК РФ при подаче представления в порядке ст.389 ГПК РФ и невозможность прохождения всей процедуры предварительного рассмотрения надзорной жалобы указывала профессор М.С. Шакарян.

3.3. Статья 389 ГПК РФ не соответствует статье 4 ГПК РФ. Данная статья устанавливает основания для возбуждения гражданского дела в суде только по заявлению лица, обратившегося за защитой своих прав, свобод и законных интересов. В случаях, предусмотренных ГПК и другими федеральными законами, гражданское дело может быть возбуждено по заявлению лица, выступающего от своего имени в защиту прав, свобод и законных интересов другого лица, неопределенного круга лиц или в защиту интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований. Таким образом, предоставляя право возбуждать гражданское дело иным лицам, ст.389 ГПК РФ нарушает основополагающий принцип диспозитивности, заложенный в ст.4 ГПК РФ.

3.4. Непосредственно в ст.389 ГПК РФ не предусмотрены критерии нарушений норм материального или процессуального права, устранение которых необходимо для обеспечения единства судебной практики и законности. Такие критерии предусмотрены в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 23 марта 2005 г. N 25пв04: «под единством судебной практики следует понимать правильное и единообразное применение судами на всей территории Российской Федерации федерального законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел. Для Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации нарушением единства судебной практики может считаться вынесение определений, противоречащих постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащим разъяснения по вопросам судебной практики; постановлениям Президиума Верховного Суда Российской Федерации, определениям Судебной коллегии по гражданским делам и Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по конкретным делам, содержащим толкования норм материального и процессуального права; материалам официально опубликованных Верховным Судом Российской Федерации обзоров судебной практики и ответов на возникшие у судов вопросы в применении законодательства.»

ВЫВОД: статья 389 ГПК РФ нарушает гарантированное ч.1 ст.46 Конституции Российской Федерации право каждого на судебную защиту его прав и свобод, поскольку наделяет председателя Верховного Суда Российской Федерации и его заместителей дискреционными полномочиями, не ограниченными сроком и порядком их реализации, по возбуждению производства по пересмотру (изменению) вступивших в законную силу судебных постановлений по делам, возникающим из частно-правовых и публично-правовых отношений.

[Aidar]

Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации Судье Конституционного Суда

Российской Федерации О.С. Хохряковой

15.11.2006 г. № 2936-3/общ.

на № 975 от 27.06.2006 г.

на № 1467 от 01.11.2006 г.

Уважаемая Ольга Сергеевна!

По Вашей просьбе высылаю статистические данные о рассмотрении надзорных жалоб в судах общей юрисдикции, а также сообщаю мнение Верховного Суда Российской Федерации по поставленным в Вашем письме проблемам производства в суде надзорной инстанции.

1. Считаем, что положения пунктов 1 и 3 части 2 статьи 377 ГПК РФ (в той части, в которой ими исключается возможность обжалования в Верховный Суд Российской Федерации судебных решений по делам, подсудным мировым судьям) Конституции Российской Федерации не противоречат.

Из Конституции Российской Федерации не вытекает, что вступившее в законную силу решение любого суда по любому делу может быть непременно обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации.

В силу статьи 126 Конституции Российской Федерации Верховный Суд Российской Федерации осуществляет судебный надзор за деятельностью судов общей юрисдикции «в предусмотренных федеральным законом процес¬суальных формах». Следовательно, законодатель был вправе определить в ГПК формы осуществления такого надзора, в том числе и установить в нем некоторые ограничения (в данном случае - в отношении судебных постановлений, вынесенных по делам, подсудным мировым судьям). Надзор за этими постановлениями осуществляют областные и другие соответствующие им суды.

Возможность ограничения обжалования судебных постановлений, выносимых по отдельным категориям дел, допускается во многих странах и нигде не рассматривается как нарушение прав человека.

2. Положения статей 381 и 382 ГПК, регулирующие порядок рассмотрения надзорных жалоб и дел, истребованных в суд надзорной инстанции, также считаем не противоречащими Конституции Российской Федерации.

Ссылка на то, что принятие решений по надзорным жалобам судьей или председателем суда надзорной инстанции зависит от их дискреции, представляется неправильной, поскольку судьи принимают данные решения не по своему произвольному усмотрению, а руководствуясь установленными ГПК критериями - основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора (ст.387). |

То обстоятельство, что в данной части надзорного производства решение по надзорной жалобе принимается судьей без участия сторон, также не может считаться нарушением Конституции Российской Федерации, поскольку в данном случае речь идет об исключительном производстве, которое может допускать некоторые изъятия из общих правил, действующих при производстве в двух предыдущих статьях процесса. Кроме того, в надзорном производстве суд решает только вопросы права, поэтому в указанной части этого производства решение этих вопросов вполне допустимо по письменным документам, которыми являются надзорная жалоба и судебные постановления, состоявшиеся по делу.

О допустимости решения вопросов права на основе принципа письменности, без заслушивания устных объяснений, неоднократно высказывался Европейский Суд по правам человека.

3. Не имеется никаких оснований считать противоречащими Конституции Российской Федерации и положения статьи 383 ГПК, предусматривающие требования к содержанию определения об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции, а также право председателя суда надзорной инстанции не согласиться с таким определением и вынести свое определение о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. Каких-либо доводов заявителей по этому поводу не указывается.

4. Нельзя считать противоречащими Конституции Российской Федерации и положения статьи 387 ГПК, устанавливающие основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора.

Производство в порядке надзора, т.е. производство по проверке вступивших в законную силу судебных постановлений, является исключительным (такова, кстати, и мировая практика), поэтому основания для отмены или изменения таких постановлений уже, чем при производстве в суде второй инстанции - они ограничены только вопросами права.

5. Статья 389 ГПК (во взаимосвязи со статьей 380) действительно вызывает целый ряд проблем.

Из нее, в частности, неясно:

в течение какого срока может быть внесено представление в Президиум Верховного Суда Российской Федерации;

допустимо ли внесение такого представления без обращения заинтере¬сованного лица, а по инициативе Председателя Верховного Суда Российской Федерации или его заместителя;

по каким делам могут вноситься такие представления (частного характера или имеющих публичное значение);

что понимать под обеспечением единства судебной практики?

Полагаем, что статья 389 ГПК требует дополнительного законодатель¬ного регулирования.

6. Что касается статьи 336 ГПК как не допускающей подачу кассационной жалобы на решения мировых судей, то, полагаем, оснований для призна¬ния ее не соответствующей Конституции Российской Федерации не имеется, поскольку, во-первых, Конституция не устанавливает формы проверки или пересмотра судебных постановлений и количество судебных инстанций и, во-вторых, согласно статье 36 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» кассационное производство в судах общей юрисдикции является, наравне с апелляционным, производством в судах второй инстанции, следовательно, оно не может иметь место после рассмотрения районным судом в апелляционном порядке дела, подсудного мировому судье.

Просим рассмотреть данное дело без участия нашего представителя.

С уважением, В.М. Жуйков

[Aidar]

В связи с поступающими вопросами о перспективе вынесения положительного постановлени КС РФ , полагаю возможным ограничиться следующим:

Именно по настоянию судей Конституционного Суда РФ в Конституцию РФ было внесено положение об осуществлении деятельности высших судебных инстанций в процессуальной форме: " Это то что очень важно для судов, потому что если надзор начнет осуществляться в каких-то не процессуальных формах, а такое тоже в нашей жизни бывало, то как раз это буде расходиться со всеми принципами правосудия" (Конституционное совещание. стенограммы. М. 1996. том 11 стр.43) И мое глубокое убеждение, что ст.389 ГПК это тот самый внепроцессуальный надзор от которого мы хотели уйти.

Что касается возможности возбуждения надзора по собственной инициативе должностных лица суд, то ответ на данный вопрос также можно найти в материалах Конституционного Совещания:

ОБ ЭКСПЕРТИЗЕ В ЕВРОПЕЙСКОЙ КОМИССИИ

ЗА ДЕМОКРАТИЮ ЧЕРЕЗ ПРАВО

(ВЕНЕЦИАНСКОЙ КОМИССИИ СОВЕТА ЕВРОПЫ)

ПРОЕКТА И ТЕКСТА КОНСТИТУЦИИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ,

ПРИНЯТОЙ ВСЕНАРОДНЫМ ГОЛОСОВАНИЕМ

12 ДЕКАБРЯ 1993 г.

Ряд критических замечаний экспертов направлен на усиление принципа независимости судей, не исключая и их равной с другими гражданами ответственности перед законом. Подчеркивается необходимость уточнения функции “судебного надзора” Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Профессор Х.-М. Пиментель полагает, что функция “надзора” Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда за деятельностью нижестоящих судов противоречит мировой практике, согласно которой суды высшей инстанции осуществляют контроль за нижестоящими только посредством рассмотрения апелляций на их решения. Автор также считает, что установленный в статье 128 Конституции Российской Федерации порядок назначения судей федеральных судов “чреват опасностью чрезмерной политизации членов указанных судов, что может подорвать принцип разделения властей”.

Эксперты обратили внимание юта отсутствие в тексте Конституции Российской Федерации определения функций, полномочий Прокуратуры (статья 129, часть 5), Уполномоченного по правам человека (статья 103, пункт “д”).

Опубликовано в «Конституционное совещание» т.21, стр.91

Заключение Венецианской комиссии на Конституцию РФ

5. Относительно главы 7, посвященной судебной власти, Комиссия выразила свое удовлетворение тем фактом, что в окончательном проекте Конституции Российской Федерации, представленном на всенародное голосование 12 декабря 1993 года, были учтены многочисленные замечания ее членов, в частности по вопросу о необходимости указания органов власти, правомочных обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации, о юридической силе решения этого суда, а также о недопустимостн создания чрезвычайных судов.

Однако Комиссия полагает, что функция “надзора”, которую осуществляют Верховный Суд Российской Федерации и Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в отношении деятельности ниже стоящих инстанций, противоречит общепринятой практике, в соответствии с которой суды высшей инстанции осуществляют контроль за решениями судов низшей инстанции лишь в случае поступления в них жалоб па эти решения. Комиссия полагает также, что процедура назначения судей федеральных судов, предусмотренная статьей 128 Конституции Российской Федерации, может вызвать излишнюю политизацию членов этих судебных органов и подорвать принцип разделения властей.

Комиссия отметила, что принятая Конституция Российской Феде рации пе определяет функции Прокуратуры Российской Федерации н Уполномоченного по правам человека. Комиссия надеется, что эти вопросы будут решены в последующих законодательных актах.

Опубликовано в «Конституционное совещание» т.21, стр.99

[Aidar]

--------------------------------------------------------------------------------

Конституционное совещание

Стенограммы. Материалы. Документы.

29 апреля - 10 ноября 1993 г.

(Издательство "Юридическая литература" Администрации Президента Российской Федерации, Москва, 1995 - 1996 гг.)

Настоящее издание стенографического отчета Конституционного совещания при Президенте Российской Федерации осуществлено с целью сохранения материалов, представляющих историческую ценность и относящихся к подготовке проекта Конституции Российской Федерации.

В него включены нормативные акты и документы, касающиеся организации и порядка работы Конституционного совещания, стенограммы его пленарных заседаний, стенограммы заседаний рабочей комиссии, стенограммы заседаний представителей федеральных органов государственной власти, органов государственной власти республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга, местного самоуправления, политических партий, профсоюзных, молодежных, иных общественных организаций, массовых движений и конференций, товаропроизводителей и предпринимателей по доработке проекта Конституции Российской Федерации, материалы Общественной и Государственной палат, Комиссии конституционного арбитража Конституционного совещания, охватывающие период с 29 апреля по 10 ноября 1993 года.

В настоящее время, все тома доступны в электронном виде

Том 1 Том 8 Том 15 Том 2 Том 9 Том 16 Том 3 Том 10 Том 17 Том 4 Том 11 Том 18 Том 5 Том 12 Том 19 Том 6 Том 13 Том 20 Том 7 Том 14 Справочный Том http://constitution.garant.ru/DOC_55000.htm

[Aidar]

лед тронулся

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СУДА РФ от 31.10.2006 N 77-В06-18

Исковое заявление о взыскании долга и возмещении ущерба удовлетворено правомерно, поскольку отмена состоявшихся судебных постановлений, которыми с государства в пользу физических лиц взысканы конкретные денежные суммы, приведет к нарушению принципа правовой определенности, вмешательству в право заявителей на пользование присужденным и полученным имуществом, закрепленное Конвенцией по защите прав человека, кроме того, в настоящее время предмет спора отсутствует в связи с исполнением решения суда в полном объеме.

Цитата

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 31 октября 2006 года

Дело N 77-В06-18

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кнышева В.П.,

судей Горшкова В.В.,

Борисовой Л.В.

рассмотрела в судебном заседании от 31 октября 2006 года дело по иску Ф., Ф.В. к Министерству финансов Российской Федерации, Управлению Федерального казначейства Российской Федерации по Липецкой области о взыскании долга и возмещении ущерба по надзорной жалобе Управления Федерального казначейства по Липецкой области на решение Советского районного суда г. Липецка от 16 апреля 2003 года, определение судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда от 27 сентября 2004 года и постановление президиума Липецкого областного суда от 15 декабря 2005 года, которыми заявленные исковые требования удовлетворены частично.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Горшкова В.В., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Ф. и Ф.В. обратились в суд с вышеназванным иском, сославшись на то, что являются владельцами целевых расчетных чеков с правом получения автомобилей марки ВАЗ-2109 в IV квартале 1993 года - I квартале 1994 года. Стоимость машин истцами полностью оплачена, однако государство свое обязательство по предоставлению автомобилей не выполнило, машины в указанные сроки истцам предоставлены не были; 19 октября 2002 года по расчетным чекам Ф. и Ф.В. выплачена лишь частичная денежная компенсация в размере соответственно 40074 руб. и 52942 руб. В связи с этим истцы просили суд взыскать в их пользу с ответчика разницу между стоимостью автомобиля и полученной по чекам компенсацией, а также взыскать проценты за пользование чужими денежными средствами и компенсировать причиненный моральный вред.

Решением Советского районного суда г. Липецка от 16 апреля 2003 года исковые требования о взыскании разницы между стоимостью автомобилей, указанных в целевых чеках, и полученной по ним компенсацией, удовлетворены: с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу истца взыскано 98892 руб. 52 коп., в пользу истицы - 86024 руб. 18 коп. В остальной части иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда от 27 сентября 2004 года решение суда оставлено без изменения.

Постановлением президиума Липецкого областного суда от 15 декабря 2005 года решение суда и кассационное определение оставлены без изменения, надзорная жалоба Управления Федерального казначейства по Липецкой области - без удовлетворения.

В надзорной жалобе Управление Федерального казначейства по Липецкой области просит состоявшиеся судебные постановления отменить и вынести новое решение, которым в иске отказать полностью.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2006 года дело истребовано в Верховный Суд Российской Федерации.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2006 года дело передано для рассмотрения по существу в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в надзорной жалобе, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не находит оснований для удовлетворения жалобы и отмены судебных постановлений, состоявшихся по данному делу.

В надзорной жалобе Управление Федерального казначейства по Липецкой области указывает, что судами были допущены существенные нарушения норм материального права, выразившееся, по его мнению, в следующем.

Статьей 3 Федерального закона от 1 июня 1995 г. N 86-ФЗ "О государственных долговых товарных обязательствах" (в редакции 3 Федерального закона от 2 июня 2000 г. N 80-ФЗ) предусмотрено, что погашение государственного внутреннего долга Российской Федерации по государственным долговым товарным обязательствам, указанным в статье 1 названного Закона, производится в соответствии с Государственной программой погашения в 2001 - 2004 годах государственного внутреннего долга Российской Федерации по государственным долговым товарным обязательствам.

При этом, для владельцев целевых расчетных чеков с правом приобретения легковых автомобилей в 1993 - 1995 годах и действующих целевых вкладов данной статьей предусмотрена выплата денежной компенсации в размере части стоимости указанного в чеке автомобиля, установленной исходя из процентного соотношения оплаченной владельцем обязательства части стоимости автомобиля на 1 января 1992 года (по действовавшим до 1 января 1992 года ценам) и стоимости автомобиля, указанного в чеке, определяемой по согласованию с заводом-изготовителем на момент исполнения обязательств.

Аналогичное положение содержится в п. 6 Государственной программы погашения в 2001 - 2004 годах государственного внутреннего долга Российской Федерации по государственным долговым товарным обязательствам, утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 27 декабря 2000 г. N 1006.

В соответствии со ст. ст. 309, 407, 408, 409 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона; надлежащее исполнение прекращает обязательство; если должник выдал кредитору в удостоверение обязательства долговой документ, то кредитор, принимая исполнение, должен вернуть этот документ; нахождение долгового обязательства у должника удостоверяет, пока не доказано иное, прекращение обязательства.

Истцы - владельцы расчетных целевых чеков, получив 19 октября 2002 г. денежную компенсацию за машины в размере, установленном действующим законодательством, - Ф. 40074 руб., Ф.В. 52942 руб., - согласились с таким порядком погашения государственной задолженности перед ними, добровольно передав ценные бумаги отделению Сбербанка Российской Федерации. Тем самым они согласились с изменением условий договора и воспользовались предложением о прекращении обязательства путем получения определенной компенсации, в связи с чем утратили все права, удостоверяемые ценной бумагой.

В соответствии со ст. ст. 142, 817 ГК РФ право требования по ценной бумаге (целевому расчетному чеку) возникает у владельца только при наличии у него этой ценной бумаги (целевого расчетного чека).

Целевые расчетные чеки были сданы истцами в отделение Сберегательного банка Российской Федерации и погашены (л.д. 53, 55).

При таких данных, по мнению заявителя, суд не вправе был удовлетворять заявленное Ф-ми требование.

Указанные доводы заявителя надзорной жалобы рассматривались президиумом Липецкого областного суда, при вынесении постановления от 15 декабря 2005 года, президиум Липецкого областного суда указал на то, что данные доводы не могут служить основанием для отмены решения Советского районного суда г. Липецка от 16 апреля 2003 года и определения судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда от 27 сентября 2004 года.

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.

Согласно ч. 1 ст. 17 Конституции РФ в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 10 октября 2003 года N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" разъяснил, что права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, а также международным договорам Российской Федерации являются непосредственно действующими в пределах юрисдикции Российской Федерации. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (пункт 1).

В силу п. 10 названного Постановления Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Согласно п. 1 ст. 6 Конвенции каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

Как указал Европейский суд по правам человека по делу "Рябых против Российской Федерации" от 24.07.2003 право на судебное разбирательство, гарантированное п. 1 ст. 6 Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, в которой, в соответствующей ее части, верховенство права признается частью общего наследия Договаривающихся государств. Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено. Правовая определенность подразумевает недопустимость повторного рассмотрения однажды решенного дела. Принцип закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера.

Право стороны в процессе на судебное разбирательство также было бы иллюзорным, если бы в правовой системе Договаривающейся Стороны было бы закреплено, что окончательное, имеющее обязательную юридическую силу судебное постановление могло бы быть отменено вышестоящим судом по заявлению государственного должностного лица.

Согласно ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Европейский суд по правам человека указал, что долг признанный судебным решением, может считаться "собственностью" в целях ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции. Отмена такого постановления после того, как оно стало окончательным и не подлежало обжалованию, составляет вмешательство в право лица, в чью пользу вынесено постановление, на спокойное пользование указанным имуществом.

Принимая во внимание, что решение Советского районного суда г. Липецка от 16 апреля 2003 года о взыскании с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в пользу Ф. и Ф.В. исполнено в полном объеме, до рассмотрения в надзорной инстанции президиум Липецкого областного суда, пришел к правильному выводу о том, что удовлетворение надзорной жалобы Управления Федерального казначейства Министерства финансов РФ по Липецкой области и отмена состоявшихся судебных постановлений, которыми с государства в пользу физических лиц взысканы конкретные денежные суммы, приведет к нарушению принципа правовой определенности, вмешательству в право заявителей на пользование присужденным и полученным имуществом, закрепленное в ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола к ней.

Судебная коллегия при принятии решения также учитывает заявление на имя Верховного Суда Российской Федерации Ф. и Ф.В., в котором они указывают на то, что в настоящее время предмет спора отсутствует, в связи с исполнением решения суда в полном объеме.

При таких обстоятельствах, оснований для отмены решения Советского районного суда г. Липецка от 16 апреля 2003 года, определения судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда от 27 сентября 2004 года и постановления президиума Липецкого областного суда от 15 декабря 2005 года не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 387, 388, 390 ГПК РФ, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

решение Советского районного суда г. Липецка от 16 апреля 2003 года, определение судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда от 27 сентября 2004 года и постановление президиума Липецкого областного суда от 15 декабря 2005 года оставить без изменения, надзорную жалобу Управления Федерального казначейства по Липецкой области - без удовлетворения.

[Aidar]

А ЕСПЧ продолжает устанавливать нарушение стё, осуществлением надзора

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО

КОТ ПРОТИВ РОССИИ

Жалоба № 20887/03

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

18 января 2007

Это постановление суда по данному делу вступит в силу в порядке, установленном Статьей 44 § 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто только редакционной правке.

В деле Кот против России,

Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

C.L. ROZAKIS, Председатель

N. VAJIC,

A. KOVLER,

E. STEINER,

K. HAJIYEV,

D. SPIELMANN,

S.E. JEBENS, судьи

и S. NIELSEN, Секретарь Секции Суда

Заседая за закрытыми дверями 12 октября 2006г.,

Вынес, принятое в тот же день, следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№ 20887/03), поданной в Европейский Суд против Российской Федерации гражданином России Анатолием Ефимовичем Кот ("заявитель") 23 июня 2003г. в соответствии со Статьей 34 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("Конвенция").

2. Интересы заявителя в суде представлял Н. Смирнов, адвокат, практикующий в Тамбове. Российское государство ("Правительство") в Суде представлял Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П. Лаптев.

3. Заявитель жаловался на отмену решения суда, вынесенного в его пользу, в порядке судебного надзора и на нарушение его права собственности.

4. 2 декабря 2005г. Суд решил уведомить о жалобе Государство-ответчика. В соответствии со Статьей 29 § 3 Конвенции Суд решил рассмотреть жалобу на приемлемость и по существу одновременно.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявитель, Анатолий Ефимович Кот, 1937г.р. и проживающий в г. Тамбов. В 1987г. он принимал участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. 3 ноября 2000г. он прошел освидетельствование на предмет связи заболеваний с радиоактивным облучением, и ему была назначена ежемесячная компенсация за вред здоровью.

6. 30 ноября 2000г. заявитель предъявил иск к Военному комиссариату Тамбовской области, в дальнейшем "военкомат", об увеличении размера компенсации с учетом инфляции.

7. 21 февраля 2001г. и 5 марта 2001г. Октябрьский районный суд Тамбова удовлетворил его исковые требования и обязал военкомат увеличить будущие ежемесячные платежи до 12 051,48 рублей ("руб."), а также выплатить ему 31 579,74 руб., задолженность за прошлый период.

8. 4 июня 2001г. Тамбовский областной суд отменил эти решения по кассационной жалобе, установив, что суд первой инстанции не принял во внимание изменения, внесенные в Закон о пострадавших в Чернобыле Федеральным законом № 5-ФЗ от 12 февраля 2001г. Дело было возращено на новое рассмотрение.

9. Октябрьский районный суд вынес новое решение 13 августа 2001г. Суд установил будущие ежемесячные платежи в размере 10 000 руб., и единовременную задолженность за прошлое время в сумме 60 365 руб.

10. 10 сентября 2001г. Тамбовский областной суд отменил это решение по кассационной жалобе на том основании, что суд первой инстанции неправильно применил материальное право, и вернул дело на новое рассмотрение.

11. Решением от 27 ноября 2002г. Октябрьский районный суд присудил заявителю 18 077,21 руб. в качестве ежемесячных платежей с 1 декабря 2002г., и 281 437,32 руб., что касается задолженности за прошлый период.

12. 20 января 2003г. Тамбовский областной суд оставил без изменения это решение по кассационной жалобе, и решение вступило в законную силу.

13. 23 января 2003г. военкомат подал надзорную жалобу. Он утверждал, что суды первой и кассационной инстанции ошибочно применили гражданско-правовые отношения, учтя рост минимального размера оплаты труда для индексации компенсации заявителя в соответствии с инфляцией.

14. 28 января 2003г. Председатель Тамбовского областного суда приостановил исполнительное производство по решению суда от 27 ноября 2002г.

15. 26 июня 2003г. Президиум Тамбовского областного суда провел надзорное судебное заседание. Он постановил, что нижестоящие суды ошибочно применили нормы материального права, не приняв во внимание поправки, внесенные в Закон о пострадавших в Чернобыле Федеральным законом № 5-ФЗ от 12 февраля 2001г. На этом основании он отменил решение суда 27 ноября 2002г., оставленное без изменения 20 января 2003г., и вернул дело на новое рассмотрение.

16. 7 августа 2003г. Октябрьский районный суд вынес новое решение, которым заявителю было присуждено 6 327,35 руб. в качестве будущих ежемесячных платежей, и 18 578,34 руб., что касается задолженности за прошлый период. Решение суда не было обжаловано, и оно вступило в силу 18 августа 2003г.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

17. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации был принят 14 ноября 2002г. и заменил Гражданский процессуальный кодекс РСФСР с 1 февраля 2003г. Он предусматривает следующее:

Статья 362. Основания для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке

"1. Основаниями для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке являются:

...

(4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права."

Статья 376. Право на обращение в суд надзорной инстанции

"1. Вступившие в законную силу судебные постановления, за исключением судебных постановлений Президиума Верховного Суда Российской Федерации, могут быть обжалованы … в суд надзорной инстанции лицами, участвующими в деле, и другими лицами, если их права и законные интересы нарушены судебными постановлениями.

2. Судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции в течение года со дня их вступления в законную силу..."

Статья 387. Основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора

"Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений нижестоящих судов в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права."

Статья 390. Полномочия суда надзорной инстанции

"1. Суд, рассмотрев дело в порядке надзора, вправе: ...

(2) отменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции полностью либо в части и направить дело на новое рассмотрение;...

(5) отменить либо изменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции и принять новое судебное постановление, не передавая дело для нового рассмотрения, если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права."

III. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ДОКУМЕНТЫ СОВЕТА ЕВРОПЫ

18. Промежуточная Резолюция Res DH (2006) относительно нарушений принципа правовой определенности в процедуре судебного надзора ("надзор") в гражданском судопроизводстве в Российской Федерации, принятой Комитетом Министров 8 февраля 2006г., в соответствующей части гласит следующее:

"Комитет Министров, на основании пункта 2 Статьи 46 Европейской Конвенции...

Приветствует реформы процедуры судебного надзора ("надзор"), проведенную новым Гражданским процессуальным кодексом, вступившего в силу с 1 февраля 2003г.;

Отмечает с удовлетворением, в частности, что некоторые из проблем, приведших к нарушениям, выявленным в вышеуказанных делах, были таким образом решены…

Выражает, в частности, особое беспокойство тем фактом, что на региональном уровне часто один и тот же суд действует последовательно как кассационная так и надзорная инстанции по одному и тому же делу, и подчеркивает, что вышестоящий суд должен быть в состоянии исправить все недостатки судебных решений нижестоящих судов в одном судебном заседании таким образом, чтобы последующее обращение за помощью к "надзору" становилось действительно исключительной мерой, если это так действительно необходимо;

Подчеркивает, что вступившее в силу и обязательное для исполнения решение суда может быть пересмотрено только в исключительных случаях, в то время как согласно действующей процедуры "надзора" такое решение может быть отменено на основании любого нарушения норм материального или процессуального права;

Обращает внимание, что в эффективной судебной системе ошибки и недостатки в судебных решениях должны быть изначально проходить через процедуру обычной жалобы и/или в кассационном производстве, после чего решение суда должно становиться окончательным и обязательным для исполнения, что позволит, таким образом, избежать последующего риска нарушения права сторон быть уверенными в обязательности судебного решения;

Принимает, следовательно, во внимание, что ограничение надзорного пересмотра вступивших в силу судебных решений только в исключительных случаях, должно идти рука об руку с совершенствованием судебной системы и повышением качества правосудия, что приведет к уменьшению потребности в исправлении судебных ошибок с использованием в настоящее время процедуры "надзора"...

ПРИЗЫВАЕТ Российские власти в приоритетном порядке провести реформу гражданского судопроизводства с целью обеспечения полного соблюдения принципа правовой определенности, установленного Конвенцией, как это истолковано в Постановлениях Европейского Суда;

ПОДДЕРЖИВАЕТ власти в обеспечении путем этой реформы, что судебные ошибки исправляются в ходе обычной жалобы и/или кассационного производства, до вступления решение суда в силу...

ПОДДЕРЖИВАЕТ власти в предстоящем принятии этой всесторонней реформы, в принятии временных мер, ограничивающих, насколько это возможно, риск новых нарушений Конвенции того же самого рода, в частности:

- продолжить ограничение активного использования процедуры "надзора", в частности, путем жесткого уменьшения сроков подачи надзорных жалоб и ограничения допустимых оснований для этой процедуры, сводящихся только к самым серьезным нарушениям закона...

- ограничить, насколько это возможно, количество надзорных жалоб, которые возможно подать по одному и тому же делу;

- не допускать рассмотрения в порядке надзора необоснованных жалоб, представляющих собой злоупотребление доступом к правосудию, которые сводятся к дальнейшему замаскированному обжалованию, вызванному не согласием с оценкой, данной спору по делу нижестоящими судами в пределах их компетенции и в соответствии с законом;

- принять меры, побуждающих стороны судебного процесса в полной мере использовать все возможности, предоставляемые процедурой кассационной жалобы в целях исправления судебных ошибок до того, как решение суда вступит в силу и станет обязательным для исполнения..."

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1

19. Заявитель жаловался, что отмена решения суда от 27 ноября 2002г., оставленное без изменения 20 января 2003г., в порядке судебного надзора нарушила его "право на суд" по Статье 6 § 1 Конвенции и его право на уважение собственности по Статье 1 Протокола № 1. Соответствующие части этих норм гласят следующее:

Статья 6 § 1

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое … разбирательство дела в разумный срок … судом ..."

Статья 1 Протокола № 1

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права ..."

A. Приемлемость

20. Суд полагает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что она не является неприемлемой и по любым другим основаниям. Она, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. По существу

1. Предполагаемое нарушение Статьи 6 Конвенции

21. Правительство утверждало, что отмена решения суда от 27 ноября 2002г., оставленное без изменения 20 января 2003г., была осуществлена по инициативе стороны по делу, чьи права собственности и законные интересы были нарушены в результате явных нарушений норм внутреннего права судами первой и кассационной инстанций. В этих обстоятельствах Президиум областного суда имел право в соответствии с пунктом 2 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса отменить ошибочные решения, и вернуть дело на новое рассмотрение. Правительство предлагало Суду установить, что не было никакого нарушения прав заявителя по Статье 6 § 1 Конвенции.

22. Заявитель настаивал на своей жалобе.

23. Суд повторяет, что право на справедливое судебное разбирательство, как это гарантировано Статьей 6 § 1 Конвенции должно быть интерпретировано в свете Преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает Верховенство права, являющегося частью общего наследия Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из фундаментальных аспектов Верховенство права является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их решение не ставилось бы под сомнение (смотри Brumarescu v. Romania, постановление от 28 октября 1999, Сборник Постановлений и Решений 1999-VII, § 61).

24. Этот принцип настаивает на том, что ни одна из сторон не имеет права требовать пересмотра окончательного и обязательного для исполнения судебного решения просто в целях проведения повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов на отмену или изменение вступивших в силу судебных решений должны использоваться для исправления фундаментальных ошибок. Простая возможность существования двух точек зрения по вопросу не является основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданы, только если они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера (смотри, mutatis mutandis, Ryabykh v. Russia, № 52854/99, § 52, ECHR 2003-X; и Pravednaya v. Russia, № 69529/01, § 25, 18 ноября 2004).

25. Суд повторяет, что Статья 6 § 1 закрепляет за каждым право обращаться в суд в случае любого спора о его гражданских правах и обязанностях. Таким образом она заключает в себе "право на суд", одним из аспектов которого является право на доступ к правосудию, то есть право инициировать производство в судах по гражданским вопросам. Однако, это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система Высоких Договаривающихся Сторон допускала отмену судебного решения, ставшего окончательным и обязательным для исполнения, вышестоящим судом по жалобе, поданной должностным лицом государства, чье полномочие на подачу такой жалобы не подпадает под какие-либо временные ограничения, в результате чего судебные решения подлежали безусловному оспариванию (смотри Ryabykh, процитировано выше, §§ 54-56).

26. Суд ранее уже устанавливал нарушения принципа правовой определенности и "права заявителя на суд", гарантированного Статьей 6 § 1 Конвенции во многих делах, в которых судебное решение, которое стало окончательным и обязательным для исполнения, впоследствии было отменено по протесту должностного лица государства, чье полномочие на вмешательство не подлежало какому-либо предельному сроку (смотри среди других решений Ryabykh, процитировано выше, §§ 51-56; Volkova v. Russia, № 48758/99, §§ 34-36, 5 апреля 2005; Roseltrans v. Russia, № 60974/00, §§ 27-28, 21 июля 2005; Kutepov and Anikeyenko v. Russia, № 68029/01, §§ 49-52, 25 октября 2005).

27. В данном деле решение суда от 27 ноября 2002г., оставленное без изменения 20 января 2003г., было отменено в порядке судебного надзора на том основании, что суды первой и кассационной инстанций неверно применили нормы материального права. Суд должен оценить, было ли полномочие для проведения судебного надзора осуществлено властями для того, чтобы довести до максимально возможного справедливого баланса между интересами личности и необходимостью гарантировать эффективность системы гражданского правосудия. (смотри, mutatis mutandis, Nikitin v. Russia, № 50178/99, §§ 57 и 59, ECHR 2004-...).

28. Правительство отличало данную жалобу от вышеупомянутых дел ввиду того, что процедура судебного надзора была инициирована Военным комиссариатом, который был стороной по делу, а не должностным лицом государства. Суд, тем не менее, не убежден, что это различие имеет решающее значение для своего вывода.

29. Это неизбежно, что в гражданском судопроизводстве стороны будут иметь противоположные точки зрения о применении норм материального права. Задача судов состоит в том, чтобы изучить их аргументы в справедливом и состязательном процессе, и дать свою оценку этим требованиям. Суд отмечает, что до подачи надзорной жалобы исковые требования заявителя были трижды рассмотрены судами первой и кассационной инстанций. Не утверждалось, что суды действовали за пределами своей компетенции, или, что были фундаментальные нарушения судебных разбирательств в этих судах. Тот факт, что Президиум не согласен с оценкой, сделанной судами первой и кассационной инстанций, не было, по своей сути, исключительным обстоятельством, оправдывающим отмену вступившего в силу и обязательного для исполнения и решения суда и пересмотр дела по иску заявителя.

30. Обсудив эти выводы, Суд считает, что, удовлетворив надзорную жалобу Военного комиссариата об отмене решения суда от 27 ноября 2002г., оставленное без изменения по кассационной жалобе 20 января 2003г., Президиум Тамбовского областного суда нарушил принцип правовой определенности и "право заявителя на суд" по Статье 6 § 1 Конвенции. Соответственно, было нарушение этой Статьи.

2. Предполагаемое нарушение Статьи 1 Протокола № 1

31. Правительство утверждало, что не было никакого нарушения прав собственности заявителя, поскольку решение было юридически вступившим в силу только в течение восьми дней, от даты, когда оно вступило в силу 20 января 2003г., до даты, когда исполнение решения суда было приостановлено решением Председателя областного суда 28 января 2003г.

32. Суд повторяет, что существование долга, подтвержденного вступившим в силу и обязательным для исполнения решением суда, обеспечивает выгодоприобретателя "законным ожиданием", что долг будет выплачен и составляет "собственность" выгодоприобретателя по смыслу Статьи 1 Протокола № 1. Отмена таких сумм по решению суда составило нарушение его права на уважение его собственности (смотри, среди прочих решений, Brumarescu, процитировано выше, § 74; и Androsov v. Russia, № 63973/00, § 69, 6 октября 2005).

33. Суд отмечает, что существенная сумма была взыскана внутренним судом с военкомата. Отмена вступившего в силу решения суда подорвало доверие заявителя об обязательности судебного решения, и лишило его возможности получить деньги, которые он законно ожидал получить. В этих обстоятельствах Суд считает, что отмена решения суда от 27 ноября 2002г., оставленное без изменения по кассационной жалобе 20 января 2003г., в порядке судебного надзора наложила на заявителя чрезмерное бремя, и, следовательно, была несовместима со Статьей 1 Протокола № 1. Следовательно, было нарушение этой Статьи.

II. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

34. Заявитель жаловался, что внутренние органы государственной власти превратили его жизнь в кошмар, поскольку он был вынужден бороться за свои права, и жить сквозь череду многочисленных судебных заседаний. Он ссылается на Статью 3, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию."

35. Абсолютное запрещение унижающего или бесчеловечного обращения, гарантированное в Статье 3, применяется тогда, когда "достигнут минимальный уровень жестокости" (смотри Price v. the United Kingdom, № 33394/96, § 24, ECHR 2001-VII). Пока Суд не видит никаких причин сомневаться в споре заявителя, что ход судебного разбирательства был источником значительных страданий, Суд считает, что эта ситуация не может вызвать страдания заявителя или унижение такой интенсивностью, и что это составляет "унижающее" или "бесчеловечное" обращение по смыслу Статьи 3 (смотри, среди других решений, Saliba v. Malta (реш.), № 4251/02, 27 ноября 2003; Volkova v. Russia (реш.), № 48758/99, 18 ноября 2003).

36. Из этого следует что эта жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.

37. Заявитель жаловался по Статье 7 Конвенции, что внутренние суды дали неправильную оценку фактам в его деле, и в результате неправильно применили нормы национального права. Статья 7 предусматривает следующее:

"1. Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.

2. Настоящая статья не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами."

38. Суд отмечает, что Статья 7 не относится к гражданскому судопроизводству, и, следовательно, из этого следует, что эта жалоба должна быть отклонена, как не подпадающая в пределы его компетенции ratione materiae в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.

39. Заявитель далее жаловался по Статье 6, что судебное разбирательство продолжалось слишком долго. В соответствующей части Статья 6 гласит следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на … разбирательство дела в разумный срок … судом..."

40. Суд напоминает, что разумность длительности судебного разбирательства, входящего в область Статьи 6 § 1, должна быть оценена в каждом случае в соответствии с конкретными обстоятельствами. Суд должен оценить, между прочим, сложность фактических или юридического вопросов, поднятые делом, поведение заявителей и органов власти, и насколько важен был вопрос для заявителей (смотри Frydlender v. France [GC], № 30979/96, § 43, ECHR 2000-VII). Кроме того, только задержки отнесенные к государству, могут оправдать установление неподчинения требованию "разумного срока" (смотри Pedersen and Baadsgaard v. Denmark, № 49017/99, § 44, 19 июня 2003). Суд сначала должен определить период, который нужно рассмотреть. Согласно информации доступной Суду, заявитель впервые предъявил иск в суд 30 ноября 2000г., и его иск был удовлетворен окончательным решением 20 января 2003г. Судебное разбирательство было возобновлено 26 июня 2003г. после решения надзорной инстанции о пересмотре этого дела. После нового рассмотрения, дело завершилось решением суда от 7 августа 2003г. Следовательно, судебное разбирательство продолжалось 2 года и 3 месяца. Этот период исключает время между решением суда от 20 января 2003г. и судебным надзором от 26 июня 2003, поскольку никакого судебного разбирательства тогда не проводилось (смотри Markin v. Russia, № 59502/00, 16 сентября 2004). В течение этого времени дело было рассмотрено по существу четыре раза, и не усматривается каких-либо существенных периодов бездействия внутренними судами. В этих обстоятельствах, Суд считает, что жалоба не раскрывает какого либо проявление нарушения требования "разумного срока", установленного в Статье 6 Конвенции.

41. Из этого следует, что эта жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.

42. Наконец, заявитель жалуется по Статье 14 Конвенции о дискриминации в отношении него, поскольку суд неправильно проиндексировал присужденную ему сумму компенсации. Статья 14 предусматривает следующее:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам."

43. Нет подтверждения в материалах дела тому, что заявитель был подвергнут дискриминации по смыслу Статьи 14 Конвенции. Эта жалоба, следовательно, также является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

44. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне."

A. Ущерб

45. Заявитель требовал 1 519 918,90 руб., что касается материального ущерба и 30 000 евро, что касается морального вреда.

46. Правительство утверждало, что не было никакой причинной связи между установленным нарушением и предполагаемым ущербом. В любом случае, требования были неразумными и чрезмерными.

47. Что касается требования в отношении материального ущерба, Суд, оценив природу установленных нарушений, считает подходящим присудить заявителю сумму, которую он должен был получить, если бы решение в его пользу не было отменено (смотри пункт 11 выше) менее чем сумма, присужденная ему благодаря решению, которое было вынесено после надзора (смотри пункт 16 выше). Соответственно, Суд присуждает заявителю 22 000 евро, что касается материального ущерба, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму.

48. Суд далее считает, что заявитель понес страдания и расстройства, вытекающие из отмены судебных решений в его пользу в порядке судебного надзора. Тем не менее, предъявленная конкретная сумма является чрезмерной. Делая оценку на справедливой основе, Суд присуждает заявителю 2 000 евро, что касается морального вреда, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму.

B. Судебные расходы и издержки

49. Заявитель требовал 5 515 руб. за почтовые затраты, 15 500 руб. за судебные издержки в судопроизводстве в Страсбурге, и 11 100 руб. за перевод. Правительство не оспаривало, что эти затраты действительно были понесены, и были разумными по размеру.

50. Согласно прецедентного права Суда, заявитель имеет право на возмещение своих издержек и затрат настолько, насколько доказано, что они действительно и обязательно были понесены, и были разумными по размеру. В данном деле заявитель представил квитанции, подтверждающие его требования, что касается почтовых затрат, копию договора об оказании юридической помощи с его представителем в Европейском Суде, и копию договора с переводчиком. Суммы указанные в договорах не являются чрезмерными или неразумными. Оценив имеющуюся в его распоряжении информацию, Суд считает разумным присудить заявителю сумму 940 евро, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму.

C. Процентная ставка за просрочку платежа

51. Суд считает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу приемлемой, что касается отмены решения суда в пользу заявителя в порядке судебного надзора, и неприемлемой в оставшейся части;

2. Постановил, что имело место нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции;

3. Постановил, что имело место нарушение Статьи 1 Протокола № 1;

4. Постановил,

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления постановления в законную силу в соответствии со Статьей 44 § 2 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, конвертированные в российские рубли на день выплаты:

(i) 22 000 евро (двадцать две тысячи евро) в качестве материального ущерба;

(ii) 2 000 евро (две тысячи евро) в качестве морального вреда;

(iii) 940 евро (девятьсот сорок евро) в качестве судебных расходов и издержек;

(iv) а также любой налог, который может быть начислен на вышеуказанные суммы;

(b) что по истечении вышеупомянутых трех месяцев, на присужденные суммы подлежит начислению простой процент в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента.

Совершено на английском языке и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 января 2007 года в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Soren NIELSEN Christos ROZAKIS

[Aidar]

Новости

5 февраля состоится оглашение постановления Конституционного Суда

5 февраля, в понедельник, в 12-00 состоится оглашение постановления Конституционного Суда России по делу о проверке конституционности ряда положений главы 41 Гражданского процессуального кодекса РФ, регулирующих производство в суде надзорной инстанции.

В частности, заявители оспаривают:

- допустимость пересмотра решений судов, которые уже вступили в законную силу;

- основания возвращения надзорной жалобы без рассмотрения ее по существу;

- порядок предварительного рассмотрения надзорной жалобы и истребованных дел;

- право председателя областного суда, а также Председателя Верховного Суда РФ и его заместителей соглашаться или не соглашаться с определением судьи об отказе в рассмотрении дела в порядке надзора, а также их право выносить свои определения об истребовании дел и передаче их для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции;

- право Председателя Верховного Суда РФ и его заместителей по собственной инициативе вносить в Президиум Верховного Суда РФ представление о пересмотре судебных решений (cт. 389 ГПК РФ).

Поводом к рассмотрению дела послужили жалобы 20 граждан, акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также запрос Кабинета Министров Республики Татарстан.

Аккредитация представителей средств массовой информации проводится 2 февраля, в пятницу, с 10-00 до 16-00 по телефону 606-16-41, а также по факсу 606-15-90 и электронной почте prslKsmail.rfnet.ru (в выходные дни и круглосуточно).

29 января 2007 г.

© Конституционный Суд Российской Федерации,

[Aidar]

Причины обращения в КС РФ

Причины обращения в КС РФ

http://www.trud.ru/issue/article.php?id=200701310161001

[Aidar]

Выдержки из Постановления КС РФ от 05.02.2007

П.2.1. В силу статьи 15 части 4 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, являются составной частью ее правовой системы, причем международные договоры Российской Федерации имеют приоритет перед законом при наличии коллизии между ними. Ратифицируя Конвенцию о защите прав человека и его основных свобод, Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательным по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, Федеральный закон от 30.03.1998 года № 54-ФЗ.

Таким образом, как и Конвенция о защите прав человека и основных свобод, решения Европейского Суда по правам человека, в той части в какой ими исходя из общепризнанных принципов и норм международного права дается толкование содержания закрепленных Конвенцией прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, является составной частью Российской правовой системы, а потому, должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.

[Aidar]

ПРЕСС-РЕЛИЗ

09.02.2007

ОАО «Нижнекамскнефтехим» добилось хирургического вмешательства Конституционного Суда РФ

5 февраля 2007 года Конституционный Суд РФ (КС РФ) огласил постановление по результатам рассмотрения запроса Кабинета Министров РТ, заявлений ОАО «Нижнекамскнефтехим», ОАО «Хакасэнерго» и ряда физических лиц о неконституционности ряда норм главы 41 ГПК РФ.

В запросе Кабинета Министров РТ (КМ РТ), заявлении ОАО «Нижнекамскнефтехим» обращалось внимание Конституционного Суда РФ на недопустимость самостоятельного инициирования Председателем Верховного Суда РФ (ВС РФ), либо его заместителями надзорного производства в Президиуме ВС РФ без обращения заинтересованных лиц. А также на то, что применение ст. 389 ГПК РФ без ограничения сроков является нарушением принципа правовой определенности и толкования п.1 статьи 6 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» в толкованиях Европейского Суда по правам человека. Было обращено также внимание Конституционного Суда РФ на то, что сам факт внесения председателем Верховного Суда, либо его заместителями мотивированного представления в Президиум ВС РФ, при том, что они являются членами Президиум ВС РФ, может нарушить принцип беспристрастности при отправлении правосудия, а также указано на то, что деятельность вышеуказанных должностных лиц процессуально не регламентирована.

КС РФ в оглашенном постановлении фактически подтвердил правоту КМ РТ, ОАО «Нижнекамскнефтехим» и ряда других заявителей, указав, что полномочия Председателя Верховного Суда РФ либо его заместителей могут быть реализованы только в случае обращения заинтересованного лица и только в пределах годичного срока, установленного ст.376 ГПК РФ. КС РФ также указал на недопустимость участия председателя Верховного Суда, либо его заместителей в заседании Президиума ВС РФ, если они сами внесли мотивированное представление. И предписал федеральному законодателю необходимость процессуальной регламентации осуществления полномочий, предусмотренных ст. 389 ГПК РФ.

КС РФ указал, что правоприменительные решения по делам ОАО «Нижнекамскнефтехим» и других заявителей должны быть пересмотрены в соответствии с конституционно-правовым смыслом, выявленным в данном постановлении. Таким образом, Конституционный Суд РФ подтвердил правомерность требований ОАО «Нижнекамскнефтехим».

Председатель КС РФ В.Зорькин назвал настоящее постановление по данному делу самым длинным в этом веке. Оно оглашалось в течение 1 часа 40 минут. Постановление содержит много положений, которые будут служить ориентиром не только в реформировании надзорной системы в судах общей юрисдикции. А реформирование надзорной системы предписано оглашенным постановлением.

После оглашения постановления Председатель КС РФ Зорькин В.Д. заявил: «Надо сделать все, чтобы гражданин в своей стране мог получить эффективную защиту, и законодателю фактически завтра нужно приступать к работе, срок пошел с момента оглашения решения… Если употреблять медицинскую терминологию, мы провели не только терапию, но и хирургическое вмешательство".

Безусловно, вынесенное Постановление является важным для всей страны, и не только грядущей реорганизацией надзора и приведением его в соответствие европейским стандартам, но другими положениями, которые влияют на всех граждан России.

Так, КС РФ в данном постановлении указал, что не только положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но и решения Европейского Суда по правам человека, в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных конвенцией прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, являются составной частью Российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.

Высокую оценку данному Постановлению дал Уполномоченный РФ при Европейском Суде по правам человека: «Это, по существу, принципы нового гражданского процесса».

А один из судей КС, поздравив представителей Кабинета Министров Республики Татарстан и ОАО «Нижнекамскнефтехим» с победой, назвал постановление историческим.

ОАО «Нижнекамскнефтехим» довольно решением КС РФ и согласно с данной оценкой.

[Aidar]

ПРЕСС-РЕЛИЗ

09.02.2007

ОАО «Нижнекамскнефтехим» добилось хирургического вмешательства Конституционного Суда РФ

5 февраля 2007 года Конституционный Суд РФ (КС РФ) огласил постановление по результатам рассмотрения запроса Кабинета Министров РТ, заявлений ОАО «Нижнекамскнефтехим», ОАО «Хакасэнерго» и ряда физических лиц о неконституционности ряда норм главы 41 ГПК РФ.

В запросе Кабинета Министров РТ (КМ РТ), заявлении ОАО «Нижнекамскнефтехим» обращалось внимание Конституционного Суда РФ на недопустимость самостоятельного инициирования Председателем Верховного Суда РФ (ВС РФ), либо его заместителями надзорного производства в Президиуме ВС РФ без обращения заинтересованных лиц. А также на то, что применение ст. 389 ГПК РФ без ограничения сроков является нарушением принципа правовой определенности и толкования п.1 статьи 6 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» в толкованиях Европейского Суда по правам человека. Было обращено также внимание Конституционного Суда РФ на то, что сам факт внесения председателем Верховного Суда, либо его заместителями мотивированного представления в Президиум ВС РФ, при том, что они являются членами Президиум ВС РФ, может нарушить принцип беспристрастности при отправлении правосудия, а также указано на то, что деятельность вышеуказанных должностных лиц процессуально не регламентирована.

КС РФ в оглашенном постановлении фактически подтвердил правоту КМ РТ, ОАО «Нижнекамскнефтехим» и ряда других заявителей, указав, что полномочия Председателя Верховного Суда РФ либо его заместителей могут быть реализованы только в случае обращения заинтересованного лица и только в пределах годичного срока, установленного ст.376 ГПК РФ. КС РФ также указал на недопустимость участия председателя Верховного Суда, либо его заместителей в заседании Президиума ВС РФ, если они сами внесли мотивированное представление. И предписал федеральному законодателю необходимость процессуальной регламентации осуществления полномочий, предусмотренных ст. 389 ГПК РФ.

КС РФ указал, что правоприменительные решения по делам ОАО «Нижнекамскнефтехим» и других заявителей должны быть пересмотрены в соответствии с конституционно-правовым смыслом, выявленным в данном постановлении. Таким образом, Конституционный Суд РФ подтвердил правомерность требований ОАО «Нижнекамскнефтехим».

Председатель КС РФ В.Зорькин назвал настоящее постановление по данному делу самым длинным в этом веке. Оно оглашалось в течение 1 часа 40 минут. Постановление содержит много положений, которые будут служить ориентиром не только в реформировании надзорной системы в судах общей юрисдикции. А реформирование надзорной системы предписано оглашенным постановлением.

После оглашения постановления Председатель КС РФ Зорькин В.Д. заявил: «Надо сделать все, чтобы гражданин в своей стране мог получить эффективную защиту, и законодателю фактически завтра нужно приступать к работе, срок пошел с момента оглашения решения… Если употреблять медицинскую терминологию, мы провели не только терапию, но и хирургическое вмешательство".

Безусловно, вынесенное Постановление является важным для всей страны, и не только грядущей реорганизацией надзора и приведением его в соответствие европейским стандартам, но другими положениями, которые влияют на всех граждан России.

Так, КС РФ в данном постановлении указал, что не только положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но и решения Европейского Суда по правам человека, в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных конвенцией прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, являются составной частью Российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.

Высокую оценку данному Постановлению дал Уполномоченный РФ при Европейском Суде по правам человека: «Это, по существу, принципы нового гражданского процесса».

А один из судей КС, поздравив представителей Кабинета Министров Республики Татарстан и ОАО «Нижнекамскнефтехим» с победой, назвал постановление историческим.

ОАО «Нижнекамскнефтехим» довольно решением КС РФ и согласно с данной оценкой.

[Aidar]

еще выдержки из Пост. КС РФ от 05.02.2007

П.9. Общеправовой принцип правовой определенности предполагает стабильность правового регулирования исполнимость вынесенных судебных решений. Поэтому, при установлении оснований для обжалования пересмотр вступивших в законную силу судебных актов в сроки в которые допускается такое обжалование а также при определении судебных инстанций которые правомочны рассматривать соответствующие жалобы и представления, законодателю в силу указанного принципа надлежит исходить из того, что участники гражданских правоотношений должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав и обязанностей.

П.9.1. Процедура обжалования в порядке надзора вступивших в законную силу судебных постановлений, как следует из закрепляющих ее взаимосвязанное положение главы 41 ГПК РФ, включая положения статей 376, 377, 381, 382, 383, 389 допускает возможность подачи надзорной жалобы, представления для проверки судебного постановления в трех надзорных судебных инстанциях в течение года, со дня вступления его в законную силу. Причем, согласно сложившейся правоприменительной практике в этот срок не включая ни время рассмотрения надзорной жалобы, представления, ни время рассмотрения истребованного дела в суде надзорной инстанции, не определен и тот период, в течение которого может быть восстановлен пропущенный срок обжалования ч. 4 ст. 112 ГПК РФ.

Следовательно, в соответствии с действующим процессуальным законодательством Российской Федерации, пересмотр по надзорным жалобам и представлениям, вступивших в законную силу, судебных постановлений, может иметь место, ни только неоднократно, но и в течении неопределенно длительного времени. Применительно к судебным системам основано на таком регулировании, в решениях ЕСПЧ подчеркивается, что процедура допускающая неограниченного, значительно протяженного во времени, обжалования судебных решений, в том числе, неопределенность сроков рассмотрения надзор инстанций, ведет к неопределенности и нестабильности окончательного решения, не совместимых с принципами правовой определенности, являющимся одним из основополагающих элементов верховенства права, и право на справедливое судебное разбирательство - П. 61, 62 постановления 28.10.1999г. по делу Брумареску против Румынии; п. 77 постановления от 25.07.2002г. по делу Совтрансхолдниг против Украины; п.п. 51, 54 постановления от 24.07.2003г. по делу Рябых против России; п.п. 63, 69 постановления от 12.01.2006г. по делу Кекаэ и др. против Болгарии; п. 49 постановления от 27.04.2006г. по делу Засульцев против России и др.

При указанных обстоятельствах, по мнению ЕСПЧ, признание надзорного производства в качестве эффективного средства правовой защиты, которую необходимо исчерпать для соблюдения критерия приемлемости жалобы в ЕСПЧ, породило бы правовую неопределенность и лишило бы смысла правило о соблюдению шестимесячного срока обращение с такой жалобой решение от 29.01.2004г. по делу Берденешвили против России; 06.05.2004 г. по делу Денисов против России.

П. 9.2. Как вытекает из ст. 118 часть 2 Конституции РФ во взаимосвязи с её статьями 126 и 127, гражданское судопроизводство, посредством которого осуществляется судебная власть, суды общей юрисдикции и арбитражные суды в своих принципах и основных чертах, должны быть одинаковыми для этих судов. В судопроизводстве, осуществляемом арбитражными судами ст. 292, 295, 299, 303 АПК РФ отсутствует множественность надзорных инстанций, которой полномочия принадлежит только Президиуму ВАС РФ. Не допускается возможность неоднократного пересмотра судебных актов в порядке надзора, и пересмотрены жесткие сроки, для подачи заявления, представления о пересмотре, не свыше трех месяцев, со дня вступления в законную силу последнего оспариваемого судебного акта, для решения вопросов о принятия заявления, представления к производству 5 дней; для решения вопроса о наличии оснований для пересмотра дела и передачи дела для рассмотрения по существу в Президиум, не более 1 месяца, а для самого разрешения по существу, в срок не превышающий трех месяцев со дня вынесения определения о передаче дела в Президиум.

В отличие от этого, в Гражданском Процессуальном кодексе Российской Федерации, установлены более длительные сроки. Для подачи жалобы по представлению в суд надзорной инстанции 1 (один) год со дня вступления судебного постановления в законную силу. Для рассмотрения в суде надзорной инстанции надзорной жалобы, представления не более одного месяца, а в Верховном Суде Российской Федерации не более двух месяцев. Для рассмотрения судьей истребованного дела и решения вопроса о передаче его для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции не более чем два месяца, а судьей Верховного Суда Российской Федерации не более чем четыре месяца. Этот срок может быть продлен, соответственно до четырех и шести месяцев, для рассмотрения дела по существу в Президиуме Верховного Суда Республики, Краевого и приравненного к нему суда не более двух месяцев, судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ, военной коллегией ВС РФ не более 3 месяцев, в Президиум ВС РФ не более 4 месяцев, при том, что надзорное производство может иметь место последовательно трех судебных инстанций, в целом процесс надзорного обжалования с учетом кумулятивного эффекта такого регулирования может длиться в течении нескольких лет, что не согласуется с вытекающим из Конституции принципа правовой определенности и основанном на нем принципе стабильности судебных актов.

Вместе с тем, признание соответствующих норм ГПК РФ противоречащих Конституции РФ и следовательно утративших силу создавало бы такой пробел в правовом регулировании, которое в данном случае не может быть устранен непосредственно применением Конституции РФ и требует внесения системных изменений в действующее законодательство о судоустройстве и гражданском судопроизводстве, поскольку в настоящее время суды надзорной инстанции отменяют и изменяют значительное число судебных постановлений нижестоящих судов обеспечивая, тем самым исправление допущенных существенных судебных ошибок и защиту нарушенных прав исключено действующих надзорных процедур без одновременного создания системы своевременного предупреждения и исправления судебных ошибок привело бы к процессуально-правовому вакууму, дезорганизации не только деятельности судов надзорной инстанции, но и в целом гражданского судопроизводства поставило под угрозу осуществления основной функции правосудия-обеспечения эффективного восстановления нарушенных прав и свобод человека и гражданина.

Поэтому, вытекающие из преамбулы и ст. 1 ч. 1, 2, ст. 15 ч. 1,4, ст. 17, 18, 19, 46 и 118 Конституции РФ - принцип правовой справедливости и основанный на нем принципе справедливости судебных актов как необходимое условие судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, обязывает КС РФ в целях защиты основ конституционного строя РФ; прав и свобод человека и гражданина и поддержание баланса конституционно защищаемых ценностей и с учетом объективно сложившихся реалий мы в настоящем деле воздержатся от признания 4.1 ст. 376; п. 3 ч.2 ст.377; ч.2, 3,6 ст. 381; ч.2 ст. 389;382; ч.2 ст. 383, ст. 387, 389 ГПК РФ в той части, какой им предопределяется множественность надзорных инстанций, возможность неоднократного пересмотра судебных постановлений, принятых в порядке надзора, неопределенность сроков надзорного обжалования производства, несоответствующими Конституции РФ.

Исходя из правил производства в порядке надзора, существующих в системе судебных инстанций, может рассматриваться как необходимая для обеспечения баланса между такими конституционно защищаемыми ценностями как справедливость и стабильность судебной актов, лишь на переходный период к новому урегулированию, федеральному законодателю надлежит, принимая во внимание, правовые позиции содержащиеся в постановлениях европейского суда по правам человека и резолюции совета министров Европы от 28.02.2006г. № SDH/36.1, в разумные сроки установить процедуры, реально обеспечивающие своевременное выявление и пересмотр ошибочных судебных постановлений и их вступление в законную силу и привести правовое регулирование надзорного производства на основе Конституции РФ с учетом настоящего постановления в соответствии с признаваемыми Российской Федерацией, международные правовые стандарты.

[volod196]

В ответ на разъяснения Боннер А.Т., Котова О.Ю. и Заместителя Председателя Верховного Суда РФ Жуйкова В.М.

Ознакомившись с письмом Заместителя Председателя Верховного Суда РФ Жуйкова В.М. от 15.11.2006 года № 2936-3/общ. о мнении Верховного Суда РФ по проблемам производства в суде надзорной инстанции хотел бы высказать свое мнение.

Утверждения Жуйкова В.М. о том, что в соответствии с пунктами 1 и 3 части 2 статьи 377 ГПК РФ по делам, подсудным мировым судьям, исключена возможность обжалования этих дел в порядке надзора в Верховный Суд РФ, не соответствуют действующему законодательству и судебной практике Верховного Суда РФ. В соответствии с указанными статьями ГПК РФ Верховному Суду РФ неподсудны жалобы в порядке надзора на вступившие в законную силу не только решения и определения мировых судей, но решения и определения верховных судов республик, краевых, областных судов, судов городов федерального значения, суда автономной области, судов автономных округов, принятые ими по первой инстанции, если указанные решения и определения не были предметом кассационного или надзорного рассмотрения в Верховном Суде Российской Федерации; но и кассационные определения верховных судов республик, краевых, областных судов, судов городов федерального значения, суда автономной области, судов автономных округов; но и апелляционные решения и определения районных судов; но и решения и определения районных судов.

Вопрос : как должен поступить судья Верховного Суда РФ по поступившим жалобам на решение районного суда либо на решение мирового судьи, которые не были обжалованы в президиум областного и другого соответствующего ему суда? Так вот, если решение вынесено районным судом, судья Верховного Суда РФ рассматривает надзорную жалобу по существу, истребует дело в Верховный Суд РФ и направляет дело для рассмотрения в президиум областного и другого соответствующему ему суда. Если решение вынесено мировым судьей, судья Верховного Суда РФ отказывает в рассмотрении надзорной жалобы по существу в связи с неподсудностью таких жалоб Верховному Суду РФ. Проблема рассмотрения жалоб в порядке надзора связана с тем, что зачастую судьи областного суда отказываются передать на рассмотрение президиума областного суда в порядке надзора дела, по которым незаконно вынесены решения районных судов и мировых судей и которые приняты с существенным нарушением норм материального права. Как должен поступить гражданин, если в одном случае его незаконно уволили и районный суд отказал в восстановлении на работе, в другом случае ему выплачивали заработную плату в меньшем размере, чем это предусмотрено действующим законодательством, и мировой судья отказал в восстановлении нарушенных прав. В обоих случаях на вступившие в силу судебные постановления гражданин должен подать жалобы в президиум областного суда (ГПК РФ не запрещает минуя эту стадию сразу обратиться с жалобой в Верховный Суд РФ). Если судьи областного суда по поступившей надзорной жалобе отказывают направить дело на рассмотрение в президиум областного суда гражданин с надзорной жалобой должен обратиться в Верховный Суд РФ об истребовании дела и направлении его на рассмотрение в президиум областного суда. Пока все логично. Но дальше при рассмотрении жалоб в Верховном Суде РФ происходит массовое нарушение прав граждан, людям отказывают в правосудии. Многочисленная практика Верховного Суда РФ по рассмотрению жалоб в порядке надзора на вступившие в силу решения районных судов и мировых судей, которые не были обжалованы в президиум областного суда свидетельствует о следующем : по жалобе на незаконное решение районного суда судья Верховного Суда РФ истребует дело в Верховный Суд РФ и затем направляет дело для рассмотрения в президиум областного и другого соответствующему ему суда. Если решение вынесено мировым судьей, судья Верховного Суда РФ отказывает в рассмотрении жалобы по существу в связи с неподсудностью таких жалоб Верховному Суду РФ (почему?). И в случае, если судьи (председатель суда) областного суда отказали гражданину на передачу дела в президиум областного суда для решения вопроса об отмене незаконного решения мирового судьи, возможности отменить незаконное решение мирового судьи у человека больше нет. Несмотря на то, что в надзорных жалобах содержится требование о передаче дела на рассмотрение в президиум областного суда, судьи Верховного Суда РФ отвечают, что жалоба не может быть передана на рассмотрение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ. Ни по одной надзорной жалобе на решения мирового судьи на всей территории России, которое не было обжаловано в президиум областного и другого соответствующего ему суда, ни один судья Верховного Суда РФ не истребовал ни одного дела. Во всех ответах и определениях одна формулировка : такие жалобы неподсудны Верховному Суду РФ. Но раз подсудны Верховному Суду РФ надзорные жалобы на вступившие в силу решения районных судов, которые не были обжалованы в президиум областного суда, то почему неподсудны надзорные жалобы на вступившие в силу решения мировых судей, которые не были обжалованы в президиум областного суда? С таким же успехом судьи Верховного Суда РФ в обосновании отказа могли указать что угодно. Исключена возможность проверки законности постановлений судей Верховного Суда РФ в Конституционном Суде РФ в связи с тем, что в своих постановлениях Конституционный Суд РФ неоднократно подтверждал конституционность статей ГПК РФ, регламентирующих рассмотрение жалоб в порядке надзора, рассмотрение вопросов о правоприменительной практике ему неподсудно. Вопрос : сколько необходимо Конституционному Суду РФ вынести постановлений, чтобы в конце-концов судьи Верховного Суда РФ должным образом начали исполнять свои обязанности?

Возможность подачи надзорной жалобы на вступившие в силу решения районных судов, которые не были обжалованы в президиум областного суда, в Верховный Суд РФ подтверждена многочисленной судебной практикой того же самого Верховного Суда РФ. Так, определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 20.05.2005 года по делу № 13-В05-7 (принятого с участием судьи Верховного Суда РФ Кебы Ю.Г.) было установлено, что судья Верховного Суда РФ по делам, подсудным районным судам и которые не были предметом рассмотрении в президиуме областного и другого соответствующему ему суда, обязан рассмотреть жалобу по существу, при наличии оснований вынести определение об истребовании дела а затем вправе (обязан) вынести определении о направлении дела для рассмотрения в президиум областного и другого соответствующему ему суда.

Несмотря на указанные выше обстоятельства судьи Верховного Суда РФ отказываются рассматривать надзорные жалобы жителей России на решения мировых судей и, в некоторых случаях (почему?), на решения судей районного суда, ссылаясь при этом на ст.377 ГПК РФ. Решение судьи по результатам рассмотрении надзорной жалобы в соответствии с гражданско-процессуальным законодательством не может быть обжаловано в суде. Дело доходит до абсурда, когда один и тот же судья по поступившим надзорным жалобам на вступившие в силу решения районных судов в одном случае отказывает в принятии жалобы на основании ст.377 ГПК РФ, в другом случае рассматривает жалобу по существу в соответствии со статьями 381, 383-384 ГПК РФ. Так судья Верховного Суда РФ Зелепукин А.Н. определением от 21.09.2006 года вернул надзорную жалобу Злобину А.Г. на вступившее в силу решение районного суда без рассмотрения по существу на основании ст.377 ГПК РФ и заместитель Председателя Верховного Суда РФ Жуйков В.М. письмом от 01.11.2006 года за № 54-ф06-10 не нашел оснований, чтобы не согласится с мнением судьи. Но тот же судья Зелепукин А.Н. определением от 29.09.2006 года за №5305-709 рассмотрел другую аналогичную жалобу Злобина А.Г. на другое решение районного суда по существу на основании ст.381 ГПК РФ. Чем в данном случае руководствовался судья принимая то либо другое решение если не принципом дискреции («… судьи принимают данные решения не по своему произвольному усмотрению, а руководствуясь установленными ГПК критериями…» В.М.Жуйков). 7.11.2006 года судья Верховного Суда РФ Кеба Ю.Г. вынес определение о возвращении жалобы без рассмотрения по существу Горошко Л.В. на основании ст.377 ГПК РФ. 11.01.2007 года судья Верховного Суда РФ Кеба Ю.Г. вынес определение № 53ф06-638, в котором указал, что надзорная жалоба Мялкина В.М. должна быть подана в президиум областного либо другого соответствующего ему суда, судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ такие жалобы неподсудны. Надзорная жалоба возвращена ему без рассмотрения по существу несмотря на то, что Мялкин В.М. просил истребовать дело и направить его в президиум Красноярского краевого суда а не в судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ. Определение судьи Кебы Ю.Г. о невозможности рассмотрения жалобы по существу опровергается правоприменительной практикой того же самого Верховного Суда РФ. Так, Судебной коллегией Верховного Суда РФ по надзорной жалобе на решение Октябрьского районного суда г.Иркутска, которое не было обжаловано в президиум Иркутского областного суда, было вынесено определение от 18.03.2005 года по делу № 66-В04-9, которым жалоба была рассмотрена по существу. Так подсудны Верховному Суду РФ надзорные жалобы на решения мировых судей и районных судов и которые не были обжалованы в президиум областного и другого соответствующему ему суда?

Судьями Верховного Суда РФ Зелепукиным А.Н, Пчелинцевым Л.М., Нечаевым В.И., Корчашкиной Т.Е., Гороховым Б.А., Василевской В.П., Потапенко С.В., Кеба Ю.Г. неоднократно выносились определения, которыми надзорные жалобы на решения районных судов, которые не были обжалованы в президиум областного и другого соответствующему ему суда, признавались подсудными Верховному Суду РФ, рассматривались по существу, дела истребовались в порядке надзора в Верховный Суд РФ и на основании статей 383-384 ГПК РФ направлялись (в большинстве случаев) в президиумы областных и других соответствующих ему судов (дело N 44-В06-1 от 24 апреля 2006 года, дело N 45-В05-23 от 15 июня 2005 года, дело N 71-В05-1 от 25 мая 2005 года, дело N 18-В05-7 от 24 мая 2005 года, дело N 4-В05-3 от 11 мая 2005 года, дело N 46-В05-1 от 30 марта 2005 года, дело N 32-В04-19 от 28 марта 2005 года, дело N 6-В05-2 от 18 марта 2005 года, дело N 11-В04-33 от 3 февраля 2005 года, дело № 34-В05-11 от 27.06.2005 года, дело № 77-В04-15 от 13 мая 2005 года, дело № 13-В05-7 от 20.04.2005 года, дело № 34-В03-7 от 30.09.2003 года, дело № 85-ф04-141 от 29.10.2004 года, дело № 47-В05-9 от 15.11.2005 года, дело № 51-В04-4 от 24.05.2004 года, дело № 16-В0529 от 9.12.2005 года и др.). Так подсудны Верховному Суду РФ надзорные жалобы на решения мировых судей и районных судов и которые не были обжалованы в президиум областного и другого соответствующему ему суда? Чем руководствовались судьи Верховного Суда РФ, когда выносили определения об истребовании дел для проверки в Верховный Суд РФ и направлении этих же дел в президиумы областных и других соответствующим им судов? И как отнестись к письму Заместителя Председателя Верховного Суда РФ Нечаева В.И. за № 53ф06-535 от 18.01.2007 года о том, что надзорная жалоба с просьбой о внесении протеста в президиум Красноярского краевого суда не может быть рассмотрена Верховным Судом РФ, когда тот же самый Нечаев В.И., будучи просто судьей Верховного Суда РФ по делу № 71-В05-1 от 25.05.2005 года, по делу N 18-В05-7 от 24 мая 2005 года, по делу N 4-В05-3 от 11 мая 2005 года выносил определения, которыми рассматривал в соответствии со ст.383 ГПК РФ по существу надзорные жалобы на вступившие в силу решения районных судов, которые не были обжалованы в президиум областного и другого соответствующему ему суда. При этом указанные дела были истребованы в Верховный Суд РФ, где рассматривались по существу.

Повторные жалобы о незаконности действий судей Верховного Суда РФ до Председателя Верховного Суда РФ не доходят, на них отвечают либо другие судьи Верховного Суда РФ, либо многочисленные консультанты Верховного Суда РФ, хотя эти жалобы адресованы Председателю Верховного Суда РФ.

Несмотря на то, что в жалобах содержится просьба истребовать дело и и направить его в президиум краевого суда судьи Верховного Суда РФ отвечают, что такие жалобы не могут быть предметом рассмотрения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ (определение судьи Верховного Суда РФ Кеба Ю.Г. № 53ф06-501 от 7.11.2006 г., письмо заместителя Председателя Верховного Суда РФ Нечаева В.И. № 53-ф06-501 от 22.12.2006 г.) Но в жалобах и не содержится просьба о направлении дела в судебную коллегию по гражданским делам, в жалобах граждан содержались просьбы об истребовании дел в Верховный Суд РФ и по результатам рассмотрения жалоб направлении этих дел в президиум краевого суда.

Предметом обжалования в основном являются незаконные судебные постановления мировых судей и судей районного суда по поводу нарушения трудовых прав граждан (например, несоблюдения требований отраслевых соглашений об установлении минимальной заработной платы на уровне прожиточного минимума). По большинству жалоб возбуждены производства в Европейском суде по правам человека (досье № 47828/06 по делу Никитина, досье № 1659/07 по делу Попеновой, досье 2435/07 по делу Чикирдина, досье № 45814/06 по делу Рубцова, досье № 43459/06 по делу Горошко, досье № 2306/07 по делу Мялкина и др.). В отличие от Верховного Суда РФ Европейский Суд по правам человека не отказывает в принятии к рассмотрению жалоб на вступившие в законную силу решения мировых судей РФ.

При проведении «Прямой линии с Президентом России» 25.10.2006 года на вопрос Черехович Л.С. о том, когда же минимальная заработная плата будет не ниже прожиточного минимума Президент РФ ответил : «…минимальный размер оплаты труда будет расти, он будет приближаться к минимальному прожиточному уровню, но самое главное (и сейчас этот вопрос изучается в особом порядке), мы в целом должны переходить к отраслевой оплате труда с тем, чтобы, конечно, не нанести ущерба решению социальных вопросов…».. С 2000 года на территории России действуют отраслевые соглашения (и ратифицированные Россией международные конвенции) об установлении минимальной заработной платы для работников морского транспорта не ниже величины прожиточного минимума. Однако, предприятия отказываются исполнять данные соглашения. Мировой судья судебного участка № 32 в г.Игарке отказывает работникам Игарской гидробазы о выплате им заработной платы на основе отраслевых соглашений. Судьи и председатель Красноярского краевого суда незаконно отказывают передать дела в порядке надзора в президиум Красноярского краевого суда. Судьи Верховного Суда РФ, Заместители Председателя Верховного Суда РФ отказывают передать дела в порядке надзора в президиум Красноярского краевого суда в связи с тем, что, якобы, такие жалобы неподсудны Верховному Суду РФ. Вопрос : при таком состоянии правосудия в Российской Федерации как может измениться материальное положения трудящихся если даже по всей стране, по всем отраслям промышленности будет принят закон об установлении минимальной заработной платы не ниже размера прожиточного минимума? Кто будет исполнять эти законы и как эти отношения будут рассматриваться (вернее - не рассматриваться) в судах?

депутат Туруханского районного Совета Красноярского края В.В.Белоновский

[Aidar]

В отличие от Верховного Суда РФ Европейский Суд по правам человека не отказывает в принятии к рассмотрению жалоб на вступившие в законную силу решения мировых судей РФ.

Полный акцепт. Хотя я поддерживал вопрос о неконституционности ст.389 ГПК РФ. В своем выступлении я не мог не прокомментировать высказывание ВС РФ о том, что если допустить до ВС РФ дела мировых судей, то они завалятся из-за перегрузки. Я твсвоем выступлении сказал, что сейчас завален ЕСПЧ нашими жалобами и нужно сделать так, чтобы граждане могли найти защиту своих прав в РФ...

[Aidar]

Официальное опубликование Постановления Конституционного Суда РФ от 05.02.2007 : http://www.rg.ru/2007/02/14/ks-verdikt-dok.html

[volod196]

если допустить до ВС РФ дела мировых судей, то они завалятся из-за перегрузки...

ВС "завален" жалобами на незаконные решения мировых судей (см. официальный сайт ВС). Вопрос не в этом, а в том, что судьи ВС, Заместители Председателя ВС в нарушении Конституции РФ, действующего законодательства отшлепывают такие отказы что задаешься вопросом : елси у судей ВС нет понятия о совести, чести, порядочности, то что говорить о моральном облике судей низшего звена

[Aidar]

ВС "завален" жалобами на незаконные решения мировых судей (см. официальный сайт ВС).

Это все же показатель работы правосудия - ординарные инстанции не справляются со своими задачами.

[volod196]

Если орданарные инстанции не справляются со своими обязанностями, а судьи ВС не исполняют своих обязанностей, то что можно сказать о состоянии правосудия в стране? То что его практически нет.

По поводу определения КС от 05.02.2007 г.

В очередной раз КС объяснил судьям ВС как они должны действовать при получении надзорных жалоб. При этом в очередной раз КС не дал оценки правоприменительной пракике ВС по поводу отказа в рассмотрении надзорных жалоб на решения мировых судей.

Простые выкладки свидетельствуют о следующем.

При неполной выборке мною было найдено 22 дела, которые были истребованы в ВС в порядке надзора на решения районных судов, из них 19 дел были направлены на рассмотрения президиума областного суда, так как в соотсетствии со ст.377 ГПК вступившие в силу решения районных судов неподсудны ВС. Мироые судьи на порядок рассматривают больше дел по сравнению с районными судами. ВС не истребовал ни одного дела на решение мирового судьи, так как эти дела также неподсудны ВС. Это ж по сколько незаконных решений вынесли мировые судьи, которых и нельзя привлечь к ответственности и не нельзя отменить их незаконное решение. Исходя из этого, сколько они еще вынесут незаконных решенией. Разве это не системная ошибка в организации правосудия у нас в стране.