о правовой определенности и судебном нормотворчестве

[Aidar]

О правовой определенности и судебном нормотворчестве

В статье Потапенко С.В. «Судебное нормотворчество и единство судебной практики», опубликованной в предновогоднем выпуске «ЭЖ-юрист», поднята ак-туальная тема – о выполнении судебной системой стабилизирующей функции, создающей уверенность в справедливости и надежности законов, объективности и предсказуемости правосудия.

Прочитав эту статью, захотелось отчасти развить поднятую тему, отчасти возразить автору.

Деятельность судебной системы должна вносить определенность в граж-данско-правовые отношения. В результате этой деятельности должны разрешать-ся конфликты и споры. И уже в древнем Риме существовал принцип «res judicata pro veritate habeture».

Правовая определенность является одним из основополагающих принци-пов права.

В начале ХХ века один из корифеев правовой науки России г-н Покровский И.А. в своей книге «Основные проблемы гражданского права» дал следующую оценку принципу правовой определенности:

« Одно из первых и самых существенных требований, которые предъявляются к праву развивающейся человеческой личностью, является требование определенности правовых норм. Если каждый отдельный человек должен подчиняться праву, если он должен приспособлять свое поведение к его требованиям, то очевидно, что первым ус-ловием упорядоченной общественной жизни является определенность этих требова-ний. Всякая неясность в этом отношении противоречит самому понятию правопоряд-ка и ставит человека в весьма затруднительное положение: неизвестно, что исполнять и к чему приспособляться. И естественно, что чем более развивается индивидуальная самодеятельность, тем более растет эта потребность в определенности права. Пока гражданско-правовая жизнь течет вяло, движимая инерцией исстари заведенного по-рядка, пока индивидуальное творчество в этой области еще не играет заметной роли, до тех пор известная неясность или неопределенность правовых норм не дает себя больно чувствовать. Но дело решительно меняется с того момента, когда возникает потребность в большей личной энергии и в большей личной инициативе, тогда опре-деленность права становится непременным условием этих последних, становится во-просом самой личности. Индивид, поставленный лицом к лицу с обществом, государ-ством, имеет право требовать, чтобы ему было этим последним точно указано, чего от него хотят и какие рамки ему ставят. Логически это право на определенность право-вых норм есть одно из самых неотъемлемых прав человеческой личности, какое только себе можно представить; без него, в сущности, вообще ни о каком "праве" не может быть речи».

В настоящее время, ритм гражданско-правовой жизни заметно ускорился, соответственно возросло и требование правовой определенности по сравнению с началом ХХ века и по сравнению со временем «социалистического» существова-ния России.

Актуальность правовой определенности подчеркивалась и в неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации правовой пози-ции, согласно которой общеправовой критерий определенности, ясности, недву-смысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равен-ства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1 Конституции Российской Фе-дерации), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правопримени-телями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ве-дет к произволу, а значит - к нарушению принципов равенства и верховенства закона.

В качестве инструмента для обеспечения правовой определенности автор статьи «Судебное нормотворчество и единство судебной практики» предлагает применение ст.389 ГПК РФ:

«Согласно ст. 389 ГПК РФ Председатель Верховного Суда РФ или заместитель Председателя Верховного Суда РФ имеет право внести в Президиум Верховного Суда РФ мотивированное представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики и законности».

Г-н Потапенко весьма своебразно ее толкует:

«Причем такой пересмотр судебных постановлений в порядке надзора не ограни-чен какими-либо сроками, на него не распространяется характерный для стадии над-зорного производства принцип диспозитивности, так как дело рассматривается по су-ществу в отсутствие надзорных жалоб сторон или представления прокурора».

К сожалению, автор не привел никаких доводов для такого толкования ст.389 ГПК РФ. Такое толкование, на мой взгляд, является неконституционным и противоречит основополагающим принципам справедливого правосудия.

В частности Секретариат Конституционного суда РФ считает:

«…при толковании ст.389 ГПК РФ необходимо принимать правовую позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в определении от 13.06.2002 №166-О, соглас-но которой должностные лица судов общей юрисдикции, являющиеся одновременно судьями, могут инициировать возбуждение производства в порядке надзора на состо-явшиеся судебные решения только при наличии оснований, выявленных по результа-там рассмотрения заявлений соответствующих заинтересованных лиц, указанных в за-коне. Иное означало бы нарушение принципов состязательности и равноправия при осуществлении судопроизводства. Данная позиция, выраженная в отношении право-мочий должностных лиц суда на принесение протестов в порядке надзора на основе норм ГПК РФ 1964 г., сохраняет свою силу и в отношении реализации полномочий, предусмотренных ст.389 ГПК РФ» .

Более того, такое толкование ст.389 ГПК РФ предполагает несоблюдение Российской Федерацией обязательств, вытекающих из присоединения к Европей-ской конвенции «О защите основных свобод и прав человека».

В связи с инкорпорированием Европейской конвенции «О защите прав че-ловека и основных свобод» (далее - Конвенция) в правовую систему России перед российским законодателем встала необходимость привести свою судебную систе-му в соответствие с европейскими стандартами. Основным из источников по формированию позиции европейского суда по вопросу пересмотра в порядке надзора является установленный Европейской конвенцией принцип правовой определенности, гарантирующей недопустимость пересмотра вступившего в за-конную силу решения суда. Такая позиция зафиксирована в решении по делу «Брумареску против Румынии». Право на справедливое разбирательство, гаран-тированное Конвенцией, провозглашает верховенство права как часть общего на-следия договаривающихся государств. Одним из основных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который требует среди про-чего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, их решение не ставилось под сомнение.

В постановлении Европейского суда по правам человека по делу «Рябых против РФ» содержится принципиальный подход к любой процедуре, позволяю-щей отменить окончательное решение суда. А именно, Европейский суд устано-вил, что надзорное производство по российскому гражданскому судопроизводст-ву не соответствует принципу правовой определенности. Это несоответствие име-ет следующие аспекты:

1. отсутствие жестких и неизменяемых процессуальных сроков на отмену судебного акта.

2. наличие права у суда надзорной инстанции рассматривать дело по существу.

3. привязка процедуры надзорного обжалования к полномочиям от-дельных должностных лиц.

Г-н Потапенко в своей статье толкует ст.389 ГПК РФ именно в свете важно-сти наличия вышеуказанных аспектов, не считаясь с радикально противополож-ной позицией Европейского суда по правам человека по данному вопросу.

Россия, выступавшая по делу «Рябых против РФ» как ответчик, после выне-сения решения Европейским судом по правам человека была обязана в целях предотвращения новых нарушений привести в соответствие с нормами Конвен-ции российскую правовую систему.

Оставление в ст.389 ГПК РФ права должностных лиц вносить мотивирован-ные представления в Президиум Верховного Суда РФ также создает предпосылки для новых нарушений Конвенции со стороны РФ. Также это противоречит стать-ям 26 и 27 Венской Конвенции о праве международных договоров (Вена, 23 мая 1969 г.)

Статья 26 «Каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться»

Статья 27 «Участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора»

и положениям части 4 статьи 15, части 1 статьи 17, статьи 18 Конституции Российской Федерации:

«права и свободы человека согласно общепризнанным принципам и нормам меж-дународного права, а также международным договорам Российской Федерации явля-ются непосредственно действующими в пределах юрисдикции Российской Федера-ции».

В настоящее время Европейским судом по правам человека вынесено уже 8 Постановлений, в которых было установлено нарушение п.1 ст.6 Европейской Конвенции по фактам отмены вступивших в законную силу решений в порядке надзора. Это: Постановление от 01.12.2005 «Смарыгин против РФ», жалоба №73203/01; Постановление от 25.10.2005 «Юрий Романов против РФ», жалоба №69341/01; Постановление от 25.10.2005 «Кутепов и Аникеенко против РФ», жа-лоба №68029/01; Постановление от 13.10.2005 «Васильев против РФ», жалоба № 66543/01; Постановление от 06.10.2005 «Андросов против РФ», жалоба №63973/00; Постановление от 21.07.2005 «Росэлтранс против РФ», жалоба №60974/00; Поста-новление от 05.04.2005 «Волкова против РФ», жалоба №48758/99; Постановление от 24.07.2005 «Рябых против РФ», жалоба №52854/99 .

Европейский суд по правам человека в данных постановлениях указывал, что отмена окончательных судебных решений противоречит принципам «верхо-венства права», «правовой определенности», «res judicata». И поэтому примене-ние ст.389 ГПК РФ в толковании г-на Потапенко - это прямой путь к допущению новых нарушений Конвенции со стороны России. Можно сделать и другой вывод, о том, что отмена судебного решения в порядке надзора на основании мотивиро-ванного представления Председателя Верховного Суда РФ или его заместителя будет нарушением права на справедливый суд в свете толкований Европейского суда по правам человека.

Применение ст.389 ГПК РФ в последующем может явиться предметом рас-смотрения жалобы о нарушении Россией прав человека, с большой долей веро-ятности установления факта нарушения п.1 ст.6 Европейской Конвенции «О за-щите прав человека и основных свобод». Этот вывод можно сделать также на ос-новании наиболее известного и наиболее цитируемого Европейским судом по правам человека Постановления по делу «Совтрансавто против Украины», жало-ба № 48553/99 от 25 июля 2002 г.

"77…юридические системы, характеризуемые процедурой протеста, и, следова-тельно, риском отмены вступивших в силу решений судов неоднократно, как про-изошло в данном деле, как таковые несовместимы с принципом правовой определен-ности, которая является одним из фундаментальных аспектов верховенства права по смыслу Статьи 6 § 1 Конвенции, в свете Brumarescu…"

Это дело является прецедентным и, на мой взгляд, для более полного по-нимания отношения Европейского суда по правам человека к отмене решений в порядке надзора необходимо процитировать частично не совпадающее, частично особое мнение судьи И.Кабрала Баррето по данному делу:

«Я первым признаю, что процедура принесения протеста является одним из наи-более тяжких и вопиющих нарушений принципа обязательности судебных решений, принципа, который сам по себе является одной из основополагающих ценностей демо-кратического общества, вытекающей из принципа верховенства права, закрепленного в Конвенции».

Надо отметить, что Европейский суд по правам человека, рассмотрев во-прос о справедливой компенсации по данному делу в отдельном судебном засе-дании постановил:

«а) что государство-ответчик должно выплатить компании-заявителю в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в окончательную силу согласно пункту 2 статьи 44 Конвенции следующие суммы:

i) 500 000 (пятьсот тысяч) евро в возмещение материального ущерба;

ii) 75 000 (семьдесят пять тысяч) евро за моральный ущерб;

iii) 50 000 (пятьдесят тысяч) евро в возмещение судебных издержек и расходов;

iv) любую сумму, соответствующую налогу на данные суммы;

b) что по истечении названного срока вплоть до даты выплаты этой суммы будут на-числяться простые проценты исходя из ставки программы маржинальных ссуд Цен-трального европейского банка плюс три процента…»

Таким образом, применение ст.389 ГПК РФ, на мой взгляд, не может слу-жить средством внесения правовой определенности, а наоборот представляет для нее угрозу.

Более того, из недавно опубликованной Предварительной Резолюция Комитета Министров Совета Европы ResDH (2006)1 «О нарушении принципа правовой опре-деленности процедурой пересмотра дел в порядке надзора в гражданском судопроиз-водстве в Российской Федерации – принятые общие меры и остающиеся вопросы в свете Постановлений Европейского суда по правам человека по делу Рябых (24 июля 2003 г.) и делу Волкова (5 апреля 2005 г.) следует вывод, что Российские власти в Совете Европы доказывают, что:

«Власти отдавали себе отчет в наличии структурной проблемы, которая стала предметом рассмотрения Судом по делу Рябых, начиная с первых коммуникаций Европейским Судом жа-лоб подобного рода Российским Властям. Вследствие этого понимания процедура пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений в порядке надзора была радикально из-менена введением в действие нового Гражданско-процессуального Кодекса, принятого 14 нояб-ря 2002, то есть за шесть месяцев до вынесения Постановления Суда по делу Рябых.

Новый Кодекс (который вступил в силу с 1 февраля 2003), имеет два основных отличия от старого:

- круг лиц, имеющих право подачи жалоб в порядке надзора, ограничен сторонами су-дебного процесса и лицами, чьи законные права и интересы затрагиваются оспариваемым су-дебным постановлением (часть 1 Статьи 376);

- период времени, в который возможна подача жалобы в порядке надзора, ограничен од-ним годом (часть 2 Статьи 376)».

При таких обстоятельствах применение ст. З89 ГПК РФ – осознанное нару-шение обязательств, вытекающих из факта присоединения к Европейской Кон-венции.

Конечно же, вопрос соответствия ст.389 ГПК РФ Конституции РФ и прин-ципам справедливого правосудия значительно шире, чем оговаривалось выше; более полный анализ ст.389 ГПК РФ можно найти в обращении ОАО «Нижнекам-скнефтехим» в Конституционный Суд РФ о неконституционности ст.389 ГПК РФ.

Сразу же после толкования ст.389 ГПК РФ г-н Потапенко приводит опреде-ление термина «единства судебной практики» данного в постановлении Прези-диума Верховного Суда РФ от 23.03.2005 №25-ПВ04.

Причем из текста данного постановления можно определить круг лиц, на которых распространяется данное разъяснение:

«Для Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ на-рушением единства судебной практики может считаться вынесение определений, про-тиворечащих постановлениям Пленума Верховного Суда РФ, содержащим разъясне-ния по вопросам судебной практики; постановлениям Президиума Верховного Суда РФ, определениям Судебной коллегии по гражданским делам, и Кассационной колле-гии Верховного Суда РФ по конкретным делам, содержащим толкования норм матери-ального и процессуального права; материалам официально опубликованных Верхов-ным Судом РФ обзоров судебной практики и ответов на возникшие у судов вопросы в применении законодательства».

Данное толкование порождает для судей судебной коллегии по граждан-ским делам Верховного Суда РФ обязанность соотносить выносимый судебный акт не только с законом, но судебными актами: постановлениями Президиума Верховного Суда РФ, определениями Судебной коллегии по гражданским делам, и Кассационной коллегии Верховного Суда РФ по конкретным делам, содержа-щими толкования норм материального и процессуального права. Причем надо обратить особое внимание на то, что судья Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ должен будет выверять свое решение не только с су-дебными актами вышестоящих инстанций, но и судебными актами, вынесенными судьями Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ. Даже если он будет считать, что его коллега неправильно истолковал закон и попытает-ся вынести решение, руководствуясь ст.120 Конституции РФ, считая, что он под-чиняется только Конституции РФ и федеральному закону, то согласно трактовке вышеуказанного постановления Президиума Верховного Суда РФ его решение будет подлежать отмене…

Данное разъяснение Президиума Верховного Суда РФ оставляет открытым вопрос о том, что будет нарушением единства судебной практики для судей пер-вой инстанции. Будут ли для них обязательными определения кассационной ин-станции и постановления Президиумов областных судов?

И порождает разумный вопрос: «Нарушение единства судебной практики является новым основанием для отмены решения?» Если так, то насколько это со-гласуется с положениями ч.3 ст.55 Конституции РФ? И насколько законным явля-ется данное Постановление Президиума Верховного Суда РФ? Является ли оно прецедентом, и создает ли оно норму права?

Норме права присущи следующие признаки :

а) принята уполномоченными органами государства (законодатель-ными органами);

б) действие ее распространяется на неограниченный круг субъектов;

в) имеет общеобязательный характер;

г) рассчитана на неоднократное применение;

д) в случае ее неисполнения возможно применение принудительных мер.

Теперь рассмотрим цитируемое Постановление Президиума ВС РФ с точки зрения соотношения с данными признаками нормы права.

Конституцией РФ (ст. ст. 10, 94, 110, 118) реализован принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную власти. Причем в соот-ветствии со ст.94 Конституции РФ законодательным органом является Федераль-ное собрание. А ч.4 ст.3 Конституции РФ запрещает присвоение властных полно-мочий. То есть, из Конституции РФ не следует права судебных органов создавать нормы права.

Конституционный суд РФ в своем Определении от 19 февраля 2004 г. N 103-О, оценив полномочия Президиума Верховного суда РФ, пришел к следующему суждению:

«… постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации не является по своему назначению и содержанию разъяснением и не подпадает под признак "официального и иного толкования", которое в соответствии с частью вто-рой статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" оценивается наряду с буквальным смыслом рассматривае-мого акта Конституционным Судом Российской Федерации при принятии решения по делу. Правом давать разъяснения по вопросам судебной практики Президиум Верховного Суда Российской Федерации не наделен законом…»

Круг действия Постановления Президиума Верховного суда РФ от 23.03.2005 №25-ПВ04 ограничен в самом постановлении указанием о том, что оно имеет предназначение для судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ. То есть, опять же имеет место несоответствие признаку нормы права.

Насчет общеобязательности Постановления Президиума Верховного суда РФ от 23.03.2005 №25-ПВ04: думается, что сама направленность на определенный круг – судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ, говорит о том, что данное постановление, если даже было бы обязательным, то оно не имело бы общеобязательного характера. Тем более, что в силу ст.120 Конституции РФ судьи подчинены только Конституции РФ и закону. Обязателен для судьи закон, а не постановления Президиума ВС РФ.

Несоблюдение правовой позиции, изложенной в Постановлении Прези-диума ВС РФ, не является основанием для отмены судебных актов и не может быть положено в обоснование судебного решения. В п.4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено:

"Суду также следует учитывать:

а) постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании поло-жений Конституции Российской Федерации, подлежащих применению в данном деле, и о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции Россий-ской Федерации нормативных правовых актов, перечисленных в пунктах "а", "б", "в" части 2 и в части 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, на которых сторо-ны основывают свои требования или возражения;

б) постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятые на ос-новании статьи 126 Конституции Российской Федерации и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле;

в) постановления Европейского Суда по правам человека, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих при-менению в данном деле".

Пленум Верховного суда РФ в данном постановлении не дал никаких разъ-яснений о необходимости учитывать постановления Президиума Верховного суда РФ при вынесении решений.

Объективно «норма права», содержащаяся в Постановлении Президиума ВС РФ, не может существовать вне нормы прав содержащейся в данном случае в ч.3 ст. 377 ГПК РФ, поэтому неоднократность применения, как признак нормы права также не может быть в полной мере применен к Постановлению Прези-диума Верховного Суда РФ.

На основании вышеизложенного можно констатировать, что Постановле-ния Президиума Верховного Суда РФ не обладают признаками, присущими нор-ме права.

В качестве аргумента для признания нормативности решений Верховного суда РФ г-н Потапенко приводит следующее:

«Официальное опубликование этих решений является одним из признаков их нормативности».

Представляется, что публикация всех судебных решений была бы пра-вильным ответом на вызовы времени. И это можно делать в сети Интернет. Безус-ловно, это сделает правосудие более прозрачным и повысит ответственность су-дей.

Но сама по себе публикация судебных актов, конечно же, не делает их но-сящими нормативный характер. Тем более, что публикуются не все судебные ак-ты, а лишь «наиболее актуальные судебные постановления, носящие прецедентный ха-рактер» . Отсюда можно предположить, что не все судебные постановления носят прецедентный характер. И можно даже предположить, что есть кто-то, кто опре-деляет по неизвестному публике принципу, что будет опубликовано, а что нет, то есть, придавать «нормативность» судебному постановлению или нет. И это лицо, санкционировавшее публикацию «прецедента» остается неизвестным, как и мо-тивы его действий. Что порождает возможность умножения судебных ошибок, а также открывает двери для судебного произвола.

Даже официальная публикация Постановлений Президиума ВС РФ не мо-жет превратить постановление Президиума Верховного Суда РФ в писаное право.

Весьма энергично о неписаном праве отзывался английский философ, эко-номист, юрист Иеремия Бентам:

«Неписаное право, право по сути своей неопределенное, не имеющее ни начала, ни конца, пригодное разве для управления стадом и не достойное че-ловека. При нем судья является законодателем, но таким, все законы которого индивидуальны и неизбежно создаются только ex post facto (задним числом): законы его пишутся кровью тех, для кого они предназначаются».

Считаю, что прав Яковлев В.Ф., отметивший, что, несмотря на возрастание регулятивной роли судебной практики, ее использование в качестве дополни-тельного источника права формально невозможно, поскольку Россия является страной континентального позитивного права.

Нельзя не прислушаться к словам Покровского И.А. писавшего еще в 1917 году: «Если теория свободного судейского правотворения заключает в себе орга-ническую и неустранимую опасность судейского произвола, если она самую не-определенность и неясность права возводит в принцип, она, очевидно, идет в раз-рез с интересами развивающейся человеческой личности. Эта последняя может мириться со многими ограничениями своей свободы, если они установлены зако-ном и если они ясны, она не может мириться с зависимостью от чьего бы то ни было произвола, хотя бы самого доброжелательного. Стремление к строгой за-конности составляет такую же непременную черту развивающегося гражданского права, как и развивающегося права публичного, и никакой судейский «транспер-сонализм» этого стремления подавить не сможет».

Причина, названная в качестве придания нормативности судебным поста-новлениям Верховного суда РФ, а именно выполнение стабилизирующей функ-ции, создающей уверенность в справедливости и надежности законов, объектив-ности и предсказуемости правосудия, является весьма уважительной.

Было бы идеально, если бы в каждом суде принимались правильные и за-конные решения, тогда не было бы разброса практики. Вполне понятно желание Верховного Суда РФ, осуществляющего в предусмотренных федеральным зако-ном процессуальных формах судебный надзор за деятельностью судов общей юрисдикции, жестко ограничить нижестоящие суды от неправильного примене-ния законов, указывая им образец применения права. Однако, вряд ли возможно создать такой образец для каждого случая.

И все же, устанавливая жесткий образец применения права для нижестоя-щего суда, Верховный суд РФ не решает проблему законности решений ниже-стоящих судов. Поскольку тем самым, снижается ответственность нижестоящих судов за правильное толкование норм права. Имеется в виду позитивная ответст-венность, которая проявляется в способности самостоятельно выполнять свою работу так, как должно.

В области управления любой руководитель знает, что если делать работу за подчиненного, тот через некоторое время будет считать это должным, и практи-чески будет не работать, а приносить работу руководителю, таким образом сни-мая с себя ответственность за эту работу и перекладывая ее на руководителя.

Последствия этого в области правосудия лучше всего показать, процитиро-вав профессора Шершеневича Г.Ф.:

«Судебная практика рабски ловит каждое замечание кассационного департамента, старается согласовать свою деятельность со взглядами сената. Эта масса решений, на-растающая с каждым годом, все крепче и крепче опутывает наш суд, который как лев, запутавшийся в сетях, бессильно подчиняется своей участи, отказывается от борьбы и живет разумом высшей инстанции. В настоящее время вся задача практика заключает-ся в том, чтобы подыскать кассационное решение на данный случай. Борьба перед су-дом ведется не силою логики, не знанием соотношения конструкции института и сис-темы права, не искусством тонкого толкования законов, а ссылкою на кассационные решения. Печальную картину представляют теперь судебные заседания, где мы видим, как адвокаты поражают друг друга кассационными решениями, и где торжествует тот, кто нашел более подходящее и притом более позднейшее».

Против признания за судебной практикой высших судебных органов (Вер-ховного Суда РФ и Высшего арбитражного суда РФ) силы закона можно привести тот факт, что судебная практика имеет тенденцию менять свое направление. И это вполне логично, поскольку и высшие судебные инстанции могут ошибаться, и ограничить их в праве исправить ошибку в толковании права было бы неразумно. Исправление ошибки путем изменения своей практики, а не настаивание на ней снова и снова, делает честь высшим органам судебной власти и является вполне приемлемым, пока решения обязательны только по тем делам по которым они вынесены.

В случае же придания решениям высших судебных инстанций силы закона, любое изменение судебной практики было бы равнозначно изменению закона. Причем данное изменение, даже если бы оно ухудшало положение тяжущихся, было бы обязательным, для всех дел, рассмотрение которых было начато, и еще не окончено. (Кстати, вопрос точного определения момента окончания рассмотре-ния дел весьма сложен при многоступенчатой надзорной системе существующей в ГПК РФ. Европейский суд по правам человека в деле «Денисов против РФ» от 06 мая 2004 (жалоба № 33408/03), была проанализирована процедура надзора по но-вому ГПК РФ и был сделан следующий вывод: «Суд, следовательно, считает, что процедура судебного надзора, как только она запущена, может стать неопреде-ленной. Следовательно, если ее считать средством правовой защиты, которое нужно исчерпать, то созданная надзорной процедурой неопределенность сделает бессмысленным правило шестимесячного срока. В этих обстоятельствах, Суд счи-тает, что надзорная жалоба сродни жалобе о повторном слушании дела и анало-гична средствам правовой защиты, которые не должны обычно быть приняты во внимание как средство правовой защиты по Статье 35 § 1 Конвенции. Суд не на-ходит никаких особых обстоятельств, которые могли бы оправдать другой вывод». Тем самым ЕСПЧ решил, что окончательным решением является постановление кассационной инстанции). А закон, ухудшающий положение, в соответствии с общеправовым принципом, не может иметь обратной силы.

Васьковский Е.А.в книге «Курс гражданского процесса» также затронул данный вопрос :

«Признание решений третьей инстанции обязательными для всех судов, чрезвычайно неблагоприятно отражается на деятельности низших судов, лишая их всякой самостоятельности и приучая к пассивному подчинению разъяснениям третьей инстанции. Совсем не то наблюдается в западной Европе. Во Франции суды второй инстанции нередко отступают от разъяснений кассационного суда, и их упорное неподчинение не раз побуждало кассационный суд пересматривать свои разъяснения и отказываться от высказанных взгля-дов. Такую же самостоятельность суждений проявляют германские суды. Известный процессуалист проф.Штейн свидетельствует, что… изучая … из года в год судебные решения низших и средних инстанций, он именно из них получает правильные сведения об основоположениях действующего права. «Если бы мы», продолжает он, «когда-либо должны были устранить всю совокупность наших судей от научного и духовно-го участия в развитии и усовершенствовании нашего права, то это привело бы к застою, регрессу, невозна-градимому уменьшению духовной производительности. И когда Адикес жалуется, что у нас низшие суды могут оспаривать решения имперского суда, то я говорю: слава Богу, что наши суды настолько самостоя-тельны, что подчиняются решениям имперского суда только тогда, когда его мотивы убедительны, и что они высказывают свои убеждения даже тогда, когда знают, что наивысший авторитет другого мнения. Противо-речие не остается без внимания. Наш имперский суд к счастью, обладает мужеством через несколько лет за-являть, что он ошибся, и он отказывается от прежнего решения. Он не связывает себя, как английские выс-шие суды, он идет вперед, и низшие суды помогают ему; происходит взаимное оплодотворение между выс-шей и низшей инстанциями, и было бы грубой ошибкой прекратить его».

Можно было бы приводить много различных доводов касательно норма-тивного характера актов Верховного Суда РФ, но, на мой взгляд, никак нельзя от-рицать того положительного влияния на всю судебную систему, которое оказы-вают разъяснения Пленума Верховного Суда РФ. Более того, многие разъяснения давно ожидаются обществом. В частности, давно ожидается совместное Постанов-ление Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ о подве-домственности споров. Которое могло бы действительно обеспечить единообра-зие в разрешении гражданских споров. Данное постановление двух высших су-дебных органов, осуществляющих судебный надзор при разрешении граждан-ских дел в рамках гражданского судопроизводства (ст.118 Конституции РФ), име-ло бы огромный интерпретационный авторитет. И одного этого авторитета было бы достаточно, чтобы уменьшить количество злоупотреблений и споров о подве-домственности.

Хотя, конечно, при обнаружении дефектов в тексте закона, правильней бы-ло бы воспользоваться законодательной инициативой.

Г-н Потапенко в своей статье также делает весьма неожиданный вывод:

«…определения Конституционного суда РФ – это не решения суда по существу спора, поэтому высказанные в них правовые позиции не могут рассматриваться в каче-стве источников права и не носят обязательный характер для судов, разрешающих конкретные споры».

В качестве краткого комментария к данному выводу просто напомню, что Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23.03.2005 №25-ПВ04, кото-рым г-н Потапенко обосновывал признание судебного нормотворчества Верхов-ного Суда РФ, также не является решением по существу спора. В нем так же, как и определениях Конституционного Суда РФ решался вопрос о приемлемости де-ла для рассмотрения. Поэтому, на мой взгляд, аргументация г-на Потапенко для неприменения правовых позиций Конституционного суда РФ, выраженных в оп-ределениях, не может быть принята в качестве убедительной.

Тем более, что сам Конституционный Суд РФ в своих постановлениях ссы-лается на свои правовые позиции, выраженные и в определениях.

Но в то же время нельзя оставить без внимания тот факт, что зачастую суды поступают именно так, как указал в своей статье г-н Потапенко: используют пра-вовые позиции Конституционного суда РФ в своих решениях только в тех случа-ях, когда это соответствует их собственным взглядам и игнорируют их, когда правовая позиция Конституционного суда РФ, изложенная в определении, не со-впадает со взглядами судьи. Что, конечно же, не добавляет правовой определен-ности для граждан и не способствует единству судебной практики.

Эту проблему можно разрешить различными способами: внесением изме-нения в законодательство, выражения правовой позиции по данному вопросу в постановлении Конституционного суда РФ, внесением дополнений в постановле-ние Пленума Верховного суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 г. "О судебном реше-нии".

Так или иначе, в данный вопрос должна быть внесена определенность, что дало бы большую уверенность в справедливости и надежности законов, объек-тивности и предсказуемости правосудия.

Султанов Айдар Рустэмович, судья Третейского энергетического суда, член Ассоциации по улучшению жизни и образования

[Aidar]

В продолжение дискуссии о единстве судебной практики и правовой определенности

В продолжение дискуссии о единстве судебной практики и правовой определенности

В статье Председателя Верховного Суда Республики Хакасия Потапенко С.В. «Судебное нормотворчество и единство судебной практики» ("ЭЖ-ЮРИСТ" N 50, 2005) поднята актуальная тема - о выполнении судебной системой стабилизирующей функции, создающей уверенность в справедливости и надежности законов, объективности и предсказуемости правосудия. В продолжение поднятой темы была опубликована статья «О правовой определенности и судебном нормотворчестве» в «Российская юстиция» №3 2006 в которой в частности была затронута возможность применения статьи 389 ГПК РФ в целях обеспечения единства судебной практики, а также были приведены аргументы о том, что применение ст.389 ГПК РФ может создать нарушение принципа правовой определенности. Недавно на сайте Верховного Суда Республики Хакаии был опубликован ответ на статью «Правовая определенность и судебное нормотворчество». Ответ был назван Председателем Верховного Суда Республики Хакасия доктором юридических наук, профессором ХГУ Потапенко С.В. «Заметки по поводу несостоявшейся дискуссии о единстве судебной практики и правовой определенности».

В данных заметках уважаемый представитель судебной власти прежде всего попытался обесценить опубликованную статью «Правовая определенность и судебное нормотворчество», указав что он не знает автора статьи, кроме как в качестве лица, отстаивающего свободу совести в Европейском Суде по правам человека . И мой оппонент предположил, что возможно именно это явилось основанием применения двойных стандартов, а именно в признании прецедентного характера постановлений Европейского Суда по правам человека, даже в том случае, когда они вынесены не в отношении России и не признании в качестве прецедентных источников права постановлений Президиума Верховного Суда РФ.

Однако, на наш взгляд, здесь нет никаких противоречий. Более того, именно такой подход в полной мере соответствует общеобязательным правовым позициям Конституционного Суда РФ, который применяет толкования, содержащиеся в постановлениях и решениях Европейского Суда по правам человека в своих постановлениях и актах независимо от того, в отношении какой страны-участницы Конвенции вынесен судебный акт Европейским Судом по правам человека.

Сам Европейский Суд по правам человека в своих постановлениях руководствуется своей прецедентной практикой, причем суд не связан при применении прецедента субъектным составом прецедента. И при изложении постановлений и решений по жалобам против Российской Федерации Европейский Суд по правам человека ссылается на свою прецедентную практику по делам против других государств. И это соответствует принципу правовой определенности. Поскольку такой подход соответствует ожиданиям того, что толкование норм Конвенции не будет находиться в зависимости от субъектного состава дела рассматриваемого Европейским Судом по правам человека и делает прогнозируемым решение суда.

Следовательно, при применении норм Конвенции Российская Федерация должна принимать во внимание всю практику Европейского Суда по правам человека, как и в отношении России, так и практику, сформированную в ходе рассмотрения жалоб поданных против других государств. Причем и ту практику, которая была сформирована по делам, рассмотренным и до присоединения России к Конвенции.

Только такой подход поможет избежать России признания новых нарушений Конвенции. Хотя надо признать, что реализация такого подхода порождает ряд проблем и прежде всего с тем, что как пишет начальник Правового управления Аппарата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации Г.П. Ивлиев в статье «Оценка законопроектов с учетом решений Совета Европы и Европейского Суда по правам человека» : «в нашей стране сколько-нибудь полной информацией о решениях Совета Европы и Европейского Суда не обладает ни один государственный орган».

Что же касается обязательности правовых позиций Президиума Верховного Суда РФ, то данный вопрос не единожды был предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ. В частности в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. N 19-П "По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» было указано:

«Решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов не обладают такой юридической силой. Они не обязательны для других судов по другим делам, так как суды самостоятельно толкуют подлежащие применению нормативные предписания, следуя при этом Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120, часть 1, Конституции Российской Федерации). Решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов могут быть оспорены в установленных федеральным законом процессуальных формах. Кроме того, не предусмотрена обязательность официального опубликования этих решений, что в силу статьи 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой применению подлежат только официально опубликованные акты, также исключает для других правоприменителей и обязательность следования им при разрешении других дел. Возможность опубликования отдельных судебных решений или извлечений из них не является достаточной гарантией для реализации указанной конституционной нормы».

А правовая позиция Конституционного Суда РФ, изложенная в Определении от 19 февраля 2004 г. N 103-О о полномочиях Президиума Верховного Суда РФ, процитированная мной в статье, к сожалению, была полностью проигнорирована оппонентом. Возможно, это было вызвано позицией Председателя Верховного Суда Республики Хакасия об отсутствии общеобязательности правовых позиций изложенных в Определениях Конституционного Суда РФ.

Мой оппонент и автор заметок, цитируя мою статью, комментирует ее следующим образом:

Так, он пишет: "Г-н Потапенко в своей статье также делает весьма неожиданный вывод: "... определения Конституционного Суда РФ - это не решения суда по существу спора, поэтому высказанные в них правовые позиции не могут рассматриваться в качестве источников права и не носят обязательный характер для судов, разрешающих конкретные споры" (С. 39). На самом деле, такой вывод может быть неожиданным только для юриста, который, как говорится, "не в теме".

Действительно этот вывод меня удивил, но данное удивление было вызвано тем, что уважаемый автор ранее ссылался в качестве источника права на Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23.03.2005 №25-ПВ04. Которым в частности, уважаемый автор обосновывает признание судебного нормотворчества Верховного Суда РФ , так вот это постановление также не является решением по существу спора. В нем так же, как и определениях Конституционного Суда РФ решался вопрос о приемлемости дела для рассмотрения. Соответственно для меня было удивительным, что человек признающий в качестве источника права Постановление Президиума Верховного Суда РФ, вынесенное не по существу спора, отказывает в обязательности определений Конституционного Суда РФ по мотиву вынесения не по существу спора.

По всей видимости, уважаемый оппонент, не увидел своего различного подхода к Постановлениям Президиума Верховного Суда РФ и Определениям Конституционного Суда РФ. Но речь шла именно об этом. И оценка этого подхода как неубедительного , на наш взгляд, не является не подходящей к описанной ситуации. Ведь действительно, в случае непризнания одного судебного акта в качестве общеобязательного, поскольку он явился не результатом рассмотрения по существу спора, вполне ожидаемо, что и другой судебный акт будет признаваться не имеющим общеобязательной силы.

Так что удивление было вызвано совсем не тем, что многие правоприменители – судьи судов общей юрисдикции и арбитражных судов при применении Определений Конституционного Суда РФ проявляют удивительную избирательность от полного игнорирования до выборочного применения.

Такая порочная практика действительно вызывает обоснованные претензии практиков к правоприменителям. И бывает трудно понять, почему в одном случае правовые позиции, изложенные в определении Конституционного Суда РФ, игнорируются, а в другом применяются, несмотря на то, что определение и не опубликовано , да и вынесено после вынесения судебного акта.

Это действительно создает большие проблемы. Конституционный Суд РФ полагает, что его Определения в силу ст.79 Федерального Конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», обладающие общеобязательным характером, устраняют неконституционное толкование норм права. Правоприменители других ветвей судебной власти на ссылки представителей лиц, участвующих в деле, предлагают представить Постановление Конституционного Суда РФ, а не ссылаться на Определение, или просят представить судебный акт Конституционного Суда РФ с правовой позицией, изложенной в резолютивной части, а не мотивировочной. Нередко можно услышать: «данное Определение вынесено не по вашему обращению». Практики могут легко продолжить список оправданий судов для игнорирования Определений Конституционного Суда РФ и далее.

Насколько такая практика вносит определенность в правоотношения?

К сожалению, и Пленум Верховного Суда РФ, рекомендуя в своем постановлении учитывать при вынесении решений постановления Конституционного Суда РФ, не дал однозначного разъяснения. Что позволило моему оппоненту написать:

«Очевидно, далеко не случайно Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" рекомендует судам при вынесении решения учитывать постановления Конституционного Суда РФ, но не дает таких же рекомендаций в отношении правовой позиции, высказанной в определениях Конституционного Суда».

Конечно же, на это утверждение можно также возразить, тем, что возможно Пленум Верховного Суда РФ, вынося вышеуказанное постановление, использовал терминологию, использованную законодателем в ГПК РФ. А именно в ч.3 ст.1 ГПК РФ термин судебное постановление использовано, как обобщающий термин для всех судебных актов. И вполне возможно, что Пленум использовал термин «постановление», как обобщающий термин для всех актов Конституционного Суда РФ. Как впрочем, и актов Европейского Суда по правам человека, которые также выносятся не только в виде постановлений, но и в виде решений. Которые нельзя игнорировать, поскольку зачастую Европейский Суд по правам человека в своих постановлениях ссылается на ранее данные толкования порядка применения Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» в своих решениях. Но, конечно же, из самого текста постановления Пленума Верховного Суда РФ вышеуказанный вывод имеет силу лишь, как вероятностный. Текст Постановления Пленума допускает различное толкование, в том числе, и то которое приводит мой оппонент. И эта неопределенность конечно требует устранения, поскольку эта неопределенность порождена Пленумом Верховного Суда РФ, то разумно было бы предположить, что он ее и устранит, если конечно раньше не выскажется Конституционный Суд РФ . Вполне возможно, что для разрешения этой неопределенности может понадобиться внесение изменений в ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» В любом случае, эта неопределенность должна быть преодолена в кратчайшее время. Отправление правосудия должно быть прогнозируемым, а не похожим на игру в кости – воспримут твою правовую позицию, основанную на правовой позиции Конституционного Суда РФ при вынесении решения или нет. Хотя, данная неопределенность, на взгляд судей Конституционного Суда РФ, является мнимой . В частности, в своем интервью Председатель Конституционного Суда РФ говорит:

«Нельзя утверждать, что в «определении с позитивным содержанием» отсутствует ответ на вопрос, соответствует ли закон Конституции. Ответ на него дан путем распространения позиции уже по ранее состоявшемуся решению Конституционного суда по другому делу. И в том, уже рассмотренном деле был дан ответ на вопрос, конституционен ли закон. И обязанность каждого, в том числе и законодателя, исполнять это решение суда. Фактически позитивное определение напоминает о прежнем подходе суда к подобной проблеме».

Кстати, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" не указано, что при вынесении решений судам следует учитывать Постановления Президиума Верховного Суда РФ. Возможно это та самая ситуация, когда Пленум Верховного Суда РФ предвосхитил правовую позицию Конституционного суда РФ, изложенную в Определении от 19 февраля 2004 г. N 103-О, в котором было указано:

«… постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации не является по своему назначению и содержанию разъяснением и не подпадает под признак "официального и иного толкования", которое в соответствии с частью второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" оценивается наряду с буквальным смыслом рассматриваемого акта Конституционным Судом Российской Федерации при принятии решения по делу. Правом давать разъяснения по вопросам судебной практики Президиум Верховного Суда Российской Федерации не наделен законом…»

Далее мой оппонент пишет, что якобы я в своей статье ссылаюсь на письмо Секретариата Конституционного Суда РФ, как на источник права (хотя в моей статье такого не было написано) и далее пишет, что «при всем уважении к Секретариату Конституционного Суда РФ вряд ли его письмо можно считать источником права в виде правовой позиции Конституционного Суда РФ». Возможно, данный пассаж был сделан лишь для того, чтобы уклониться от обсуждения правовой позиции Конституционного Суда РФ, не выгодной оппоненту, ведь в письме Секретариата Конституционного Суда РФ лишь говорится о необходимости применять правовую позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в Определении №166-О от 13.06.2002.

А сама правовая позиция, изложенная в данном Определении, делает несостоятельным не только довод оппонента о возможности возбуждения надзорного производства без волеизъявления заинтересованных лиц, но и его ссылку на Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 15 сентября 2004 г. по делу N 85пв03. Поскольку данное Постановление Президиума Верховного Суда РФ находится в явном противоречии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении №166-О от 13.06.2002.

Во избежание возражения, что данная правовая позиция не является общеобязательной , рассмотрим данную правовую позицию более подробно:

«2. Природой гарантированных Конституцией Российской Федерации гражданских прав, материальных по своей сути, обусловлено диспозитивное начало гражданского судопроизводства, что находит выражение в гражданском процессуальном законодательстве при конкретизации таких общих принципов судопроизводства, как состязательность и равноправие сторон (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации). В совокупности с другими принципами гражданского судопроизводства они выражают цели правосудия по гражданским делам, прежде всего цель защиты прав и свобод человека и гражданина (статья 2; статья 17, часть 1; статья 18 Конституции Российской Федерации).

Согласно статье 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Право на судебную защиту реализуется через совокупность процессуальных средств, обеспечивающих справедливое правосудие и эффективное восстановление нарушенных прав граждан. Одним из таких процессуальных средств является установленная главой 36 ГПК РСФСР возможность исправления в порядке надзора судебных ошибок путем пересмотра решений, определений и постановлений, вступивших в законную силу. Согласно нормам данной главы, в частности статье 324, должностные лица судов вправе направить протест в порядке надзора на состоявшееся судебное решение в соответствующий суд. По смыслу этих статей протест в порядке надзора может быть принесен как по результатам рассмотрения заявлений лиц, участвующих в деле, так и должностным лицом суда по собственной инициативе, без волеизъявления заинтересованных лиц.

Судья, принося протест на судебное решение в порядке надзора по собственной инициативе, тем самым затрагивает сферу процессуальных прав лиц, участвующих в деле, по обжалованию решений суда, принятых по их конкретному делу, что недопустимо, поскольку в соответствии со статьей 118 (часть 1) Конституции Российской Федерации исключительную компетенцию судебной власти составляет осуществление правосудия. Из данного конституционного положения следует, с одной стороны, что никакой иной орган не может принимать на себя функцию отправления правосудия, а с другой - что на суд не может быть возложено выполнение каких бы то ни было функций, не согласующихся с его положением как органа правосудия. Такой подход нашел отражение и в носящей рекомендательный характер резолюции Экономического и Социального Совета ООН 1989/60 от 24 мая 1989 года, утвердившей Процедуры эффективного осуществления Основных принципов независимости судебных органов, согласно которым, в частности, ни от одного судьи нельзя требовать выполнения функций, не совместимых с его независимым статусом.

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных им в Постановлениях от 14 февраля 2002 года по делу о проверке конституционности статьи 140 ГПК РСФСР и от 28 ноября 1996 года по делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, присущий гражданскому судопроизводству принцип диспозитивности означает, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом; конституционный принцип состязательности предполагает такое построение судопроизводства, при котором правосудие (разрешение дела), осуществляемое только судом, отделено от функций спорящих перед судом сторон. При этом суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций.

Следовательно, должностные лица судов общей юрисдикции, являющиеся одновременно судьями, должны приносить протесты в порядке надзора на состоявшиеся судебные решения только при наличии оснований, выявленных по результатам рассмотрения заявлений соответствующих заинтересованных лиц, указанных в законе. Иное означало бы нарушение принципов состязательности и равноправия при осуществлении судопроизводства (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации), а также конкретизирующего их принципа диспозитивности гражданского процесса».

Из данного текста видно, что вывод о том, что внесение протестов должностными лицами судов общей юрисдикции, являющимися одновременно судьями будет нарушением принципов состязательности и равноправия при осуществлении судопроизводства (ч.3 ст.123 Конституции РФ) основан на правовых позициях Конституционного Суда РФ, содержащихся в сохраняющих свою общеобязательную силу Постановлении Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2002 г. N 4-П "По делу о проверке конституционности статьи 140 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Б.Фишер" и Постановлении Конституционного Суда РФ от 28 ноября 1996 г. N 19-П "По делу о проверке конституционности статьи 418

Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом

Каратузского районного суда Красноярского края". На наш взгляд, из правовых позиций Конституционного Суда РФ в вышеуказанных постановлениях можно сделать однозначный вывод о том, что какой-либо неопределенности в вопросе, кто может инициировать надзорное производство не существовало, и не существует.

Хотя на наш взгляд, следуя правовым позициям Конституционного Суда РФ можно было прийти и к выводу о несоответствии самой процедуры внесения протестов принципам состязательности и равноправия сторон. В Постановлении Конституционного Суда РФ №4-П от 14.02.2002 выражены следующие правовые позиции:

«4. В Российской Федерации гарантируются свобода экономической деятельности, признание и защита равным образом частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности, предоставляется право каждому на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статьи 8 и 34, часть 1; статья 35, части 1 и 2, Конституции Российской Федерации). На этих конституционных предписаниях основаны взаимосвязанные положения Гражданского кодекса Российской Федерации о равенстве участников гражданских правоотношений, неприкосновенности собственности, свободе договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, об осуществлении субъектами гражданских правоотношений принадлежащих им прав по своему усмотрению (пункты 1 и 2 статьи 1, пункт 1 статьи 2 и пункт 1 статьи 9).

Природой гарантированных Конституцией Российской Федерации гражданских прав, материальных по своей сути, обусловлено диспозитивное начало гражданского судопроизводства, что находит выражение в гражданско-процессуальном законодательстве при конкретизации такого общего принципа судопроизводства, как состязательность и равноправие сторон (статья 123, часть 3 Конституции Российской Федерации). В совокупности с другими принципами гражданского судопроизводства, выражают цели правосудия по гражданским делам, и прежде всего конституционную цель защиты прав и свобод человека и гражданина (статья 2; статья 17, часть 1; статья 18 Конституции Российской Федерации).

Присущий гражданскому судопроизводству принцип диспозитивности означает, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются, главным образом, по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом. Так, гражданское дело возбуждается, как правило, по заявлению лица о защите его нарушенного права, а меры по обеспечению иска принимаются в соответствии с волеизъявлением истца (третьего лица, заявляющего самостоятельные требования на предмет спора), заинтересованного не только в вынесении в свою пользу решения суда, но и в его надлежащем исполнении.

…в силу принципов диспозитивности, состязательности и равноправия сторон в гражданском судопроизводстве при осуществлении данного процессуального права прокурор не должен действовать вопреки воле лица, в частноправовых интересах которого он обращается в суд и который как предполагаемый субъект спорных материальных правоотношений в соответствии с частью второй статьи 33 ГПК РСФСР участвует в гражданском процессе в качестве истца.

5. В Российской Федерации правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом как носителем судебной власти; при осуществлении правосудия, в том числе посредством гражданского судопроизводства, судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону; установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, суд принимает решение в соответствии с законом (статья 118, части 1 и 2; статья 120 Конституции Российской Федерации).

Гражданские процессуальные отношения не могут возникать и развиваться без санкционирования распорядительных действий участвующих в деле лиц судом - основным и решающим субъектом этих отношений…

…Осуществляя гражданское судопроизводство на основе состязательности и равноправия сторон, суд обязан создавать условия, при которых соблюдался бы необходимый баланс их процессуальных прав и обязанностей».

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 28 ноября 1996 г. N 19-П также дано конституционное толкование принципа состязательности и равенства (ст.123 Конституции РФ). Согласно этого толкования конституционный принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности предполагает такое построение судопроизводства, при котором функция правосудия (разрешения дела), осуществляемая только судом, отделена от функций спорящих перед судом сторон. При этом суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам, равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций.

Поскольку протест, а ныне «мотивированное представление» в порядке ст.389 ГПК РФ, является не судебным актом, санкционирующим распорядительные действия участвующих в деле лиц, а скорее административным актом должностного лица, направленным на защиту публичных интересов, то действия должностного лица, вносящего представление, безусловно, являются вмешательством в права лиц, участвующих в деле. Причем вмешательством не только в процессуальные права, но и в материальные права лиц, участвующих в деле. Точка зрения оппонента, о том, что принцип диспозитивности не распространяется на ст.389 ГПК РФ, на наш взгляд, противоречит пониманию принципа диспозитивности. Дефиниция, данная одним из корифеев гражданского права О.А. Красавчиковым, вполне подходит для применения в настоящей дискуссии: «…Диспозитивность, считается специфической категорией гражданского процессуального права, наука которого понимает под диспозитивностью возможность свободного распоряжения субъектом своими материальными и процессуальными правами в гражданском процессе». Соответственно даже если предположить о возможном наличии вмешательства должностного лица в процессуальные права лиц, участвующих в деле, то согласиться о наличии такого права в отношении материальных прав никак нельзя. И на наш взгляд, правовые позиции Конституционного Суда РФ, содержащиеся в сохраняющих свою силу постановлениях, также подтверждают, что принцип диспозитивности распространяется на все надзорное производство, и было бы неправильным говорить об изъятиях из этого принципа ради единства судебной практики:

В соответствии с принципом диспозитивности, присущим судопроизводству в арбитражных судах, арбитражные процессуальные правоотношения возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе лиц, участвующих в деле, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться процессуальными правами и спорным материальным правом.

Данный принцип распространяет свое действие и на надзорное производство, в котором участвующие в деле лица, а также лица, не участвовавшие в деле, о правах и об обязанностях которых арбитражный суд принял судебный акт, по своему усмотрению решают, воспользоваться им правом на инициирование надзорного производства, предназначенного для исправления ошибок во вступившем в законную силу судебном акте, или нет (Постановление Конституционного Суда РФ от 17 ноября 2005 г. N 11-П).

Присущий гражданскому судопроизводству принцип диспозитивности, в полной мере распространяющийся на надзорное производство, позволяет указанным лицам по своему усмотрению решать вопрос, воспользоваться ли правом на его инициирование. (Постановление Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2006 г. N 1-П)

Причем действия должностных лиц по внесению мотивированного представления даже при условии, что они произведены в результате изучения заявления лиц, участвующих в деле создают непреодолимые сомнения в беспристрастности суда, руководитель (или заместитель) которого взял на себя функции, лица, участвующего в деле и вынес административный акт с целью пересмотра судебного акта. Поскольку в этом случае к мнению одной стороны добавляется авторитет Председателя (или заместителя) Верховного Суда РФ и аргументы данного должностного лица, что ставит другую сторону в невыгодное положение. Ведь теперь противной стороне нужно будет спорить не только с другой стороной, но и авторитетным мнением Председателя (заместителя) Верховного Суда РФ. О равенстве в данном процессе не приходится говорить. Что мнение заинтересованного лица для членов Президиума Верховного Суда РФ против мнения Председателя (заместителя) Верховного Суда РФ, который является также членом Президиума? Ведь оценивая представление, как не подлежащее удовлетворению, члены Президиума Верховного Суда РФ оценивают фактически как неудовлетворительно выполненную работу Председателя (заместителя) Верховного Суда РФ. Будет ли в этой ситуации Президиум Верховного Суда РФ независимым и беспристрастным и созданным на основании закона?

Известный специалист в области международного гражданского процесса Т.Н. Нешатаева пишет на эту тему: «Общеизвестно, что в России долгие годы судьи–администраторы имели право ставить вопрос об изменении судебного акта по собственной воле. Корни такого явления носят ментальный характер: начальник должен иметь больше прав. Однако, еще в 1999 году Европейский Суд в деле Брумареску против Румынии (№28342/95 решение от 28 ноября 1999 года) признал, что такое право противоречит принципу равенства и, следовательно, не гарантирует справедливого суда. В более жесткой форме этот вывод повторен в деле «Совтрансавто» против Украины (№48553/99, решение от 25 07.2002) и, наконец, совсем недавно в деле Денисов против РФ (жалоба №33408/03 от 06.05.2004). При рассмотрении этого дела Европейский Суд, тщательно проанализировав ст.376, 377, 381-383, 386, 387, 389 и 390 нового Гражданского процессуального кодекса РФ, пришел к выводу, что в нем тоже присутствуют нарушения равенства судей, так как, согласно части 6 ст.381 и части 382, председатель соответствующего суда может отменить решение судьи, а согласно статьи 389, председатель и заместитель председателя Верховного Суда РФ могут внести представление о пересмотре в порядке надзора любого судебного акта в Президиум Верховного Суда РФ, причем осуществление этого права не ограничено сроком. Заключив на этом основании, что надзорное производство не может рассматриваться в качестве судебной защиты прав человека в смысле п.1 ст.35 Европейской конвенции Европейский суд фактически признал, что Верховный Суд РФ в данном деле не является судебной инстанцией» .

Сама идея возможности вмешательства должностных лиц вышестоящих судов в процедуру пересмотра дел скорей всего происходит из известного высказывания В.И.Ленина о непризнании ничего частного, и придании всем отношениям характера публично-правовых. Известный процессуалист, один из разработчиков ГПК РФ доктор юридических наук Е.А. Борисова в своей монографии, исследовав развитие процедуры пересмотра, указала, что «надзорное производство, закрепленное в ГПК РСФСР, не имело аналогов в мировой юридической практике и представляло собой результат уничтожения до основания всего старого суда и его аппарата, результат практического воплощения тезисов Советской власти: «Не угождать «Европе», а продвинуться дальше в усилении вмешательства государства в частноправовые отношения, в гражданские дела», не выпустить из своих рук ни малейшей возможности расширить вмешательство государства в «гражданские отношения» .

До октябрьского переворота возможность производства инициирования судом по собственной инициативе не признавалась:

«Суд прилагает закон к правам граждан. Он имеет целью отправление правосудия, то есть воздаяние каждому должного, на основании закона. Это воздаяние состоит или в признании и утверждении спорного права, или в наказании, которое служит возмездием за нарушение закона отдельным лицом.

... Он вызывается столкновением прав или требований одного лица с правами и требованиями других, или же столкновением лица с общим законом, который всеми должен быть соблюдаем. Поэтому власть суда простирается только на данные случаи и столкновения.

Отсюда ясно, что в суде всегда есть две стороны, которые спорят между собой. Эти стороны суть частные лица, тягающиеся между собой, или частное лицо и закон, который подвергся нарушению. Судья вызывается к деятельности самими сторонами. Он не вступается в дело по собственному побуждению, а является здесь третьим лицом. Его задача - держать весы, равные для обеих сторон, разобрать права и требования каждой и окончательно постановить свой приговор».

Является ли процедура надзорного производства единственным реально доступным инструментом для исправления многочисленных судебных ошибок и недостатков в судебных решениях, вынесенных мировыми и федеральными судьями?

Вывод оппонента, что нет другого способа исправить многочисленные судебные ошибки иначе как в надзоре, вполне соответствует ГПК РФ , но не соответствует требованиям сегодняшнего дня. Многие ученые процессуалисты предлагают внести изменения и в ГПК РФ и в ФЗ «О судебной системе» и создать на базе кассационных судов полную апелляцию и создать окружные кассационные суды. В частности, 23 июня 2005 г. в Москве состоялось заседание совета при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия по проблемам судопроизводства, на котором один из разработчиков ГПК РФ Е.А. Борисова предложила: «ускорить процедуру судопроизводства за счет создания новой инстанции в рамках судов общей юрисдикции, так называемых окружных судов, которые работали бы на территории области в качестве промежуточного контроля между районными и областными судами». А на прошедшем в начале 2006 года заседании Совета при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия с предложением о создании окружных судов выступил советник Президента РФ В.Ф. Яковлев: «Построение системы по окружному принципу делает суды более независимыми от местных властей, а это важно. Нужен закон о судах общей юрисдикции. Он позволит определить компетенцию судов, утвердить полную апелляцию и кассацию, развить судебную специализацию» .

В книге заместителя председателя Верховного Суда РФ В.М. Жуйкова, одного из разработчиков ГПК РФ, вышедшей в 2006 году, также содержится предложение: «Необходимо в системе судов общей юрисдикции создать окружные суды, которые, являясь непосредственно вышестоящими судебными инстанциями по отношению к находящимся на территориях судебных округов областным и другим соответствующим им судам, будут действовать в качестве судов кассационных инстанций и рассматривать в установленном ГПК порядке жалобы, подсудные в настоящее время президиумам областных и других соответствующих им судов».

Думается, что реформа судов общей юрисдикции не за горами, но это большая и отдельная тема.

Соотношение понятий «единство судебной практики» и «правовая определенность».

Мой оппонент полагает, что я вышел за рамки дискуссии, употребив термин «правовая определенность», в то время, как он употреблял лишь термин «единство судебной практики». В своих заметках он пишет, что он «не предлагал рассматривать ст. 389 ГПК РФ в качестве инструмента для обеспечения правовой определенности. Это было бы просто нелогичным». В то же время, он полагает возможным внесение представлений на основании ст.389 ГПК РФ для обеспечения единства судебной практики и законности. Из этого можно сделать предположение, что мой оппонент не считает «единство судебной практики» совместимым с термином «правовая определенность».

Рассмотрим, так ли это. Принцип правовой определенности предполагает стабильность правового регулирования и существующих правоотношений. Правовая определенность необходима для того, чтобы участники соответствующих отношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав и обязанностей. Хотя в Конституции РФ данный принцип напрямую не закреплен, Конституционный Суд РФ его легко выводит:

Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями (см.: Постановления от 25 апреля 1995 года N 3-П; от 15 июля 1999 года N 11-П; от 11 ноября 2003 года N 16-П).

Из конституционных принципов равенства и справедливости вытекает требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, поскольку иное не может обеспечить ее единообразное применение, не исключает неограниченное усмотрение в правоприменительной практике и, следовательно, неизбежно ведет к произволу (см.: Постановление от 13 декабря 2001 года N 16-П, Постановление от 17 июня 2004 года N 12-П).

Из этих правовых позиций легко сделать вывод, что единообразное толкование в судебной практике, единство судебной практики и законности – это явления одного порядка и охватываемы понятием правовая определенность. Принцип правовой определенности имеет своей целью обеспечить участников соответствующих отношений возможностью точно спрогнозировать результат своих действий и в том числе дать надежду, что права данных лиц будут защищены, что при разрешении спора действия правоприменителя также будут прогнозируемы и предсказуемы и не будут меняться от случая к случаю, и не будут меняться от региона к региону. Этот принцип призван гарантировать стабильность. Судебная система, стремящаяся выполнять стабилизирующую функцию, создавать уверенность в справедливости и надежности законов, объективности и предсказуемости правосудия, также работает на принцип правовой определенности, который в свою очередь является элементом принципа верховенства права.

Европейский Суд по правам человека в своих Постановлениях не единожды оценивал судебную практику национальных судов с требованиями Конвенции и выработал следующие правовые позиции:

«Для совместимости судебного толкования с требованиями Конвенции необходимо, чтобы его результаты соответствовали природе правонарушения, а решения суда были разумно предсказуемы».

В то же время Европейский Суд по правам человека полагает, что судебная практика должна следовать писаному закону. В одном из недавних Постановлений ЕСПЧ было дано следующее толкование статьи 6 Конвенции:

«23. В соответствии с судебным прецедентным правом задача термина «установленный законом» в Статье 6 Конвенции – обеспечить, «чтобы юридическая организация в демократическом обществе [не] зависела от выбора Исполнителя, и чтобы она регулировалась законом, исходящим от Парламента» (см. Занд против Австрии, ходатайство №7360/76, протокол Комиссии от 12 октября 1978г., Решения и Протоколы (DR) 15, стр. 70 и 80). И в странах, где закон кодифицирован, организация судебной системы не может быть разрешена по усмотрению судебных инстанций, хотя это не означает, что суды не имеют каких-либо полномочий интерпретировать соответствующее национальное законодательство (см. Коэм и другие против Бельгии, №№32492/96, 32547/96, 32548/96, 33209/96 и 33210/96, §98, ECHR 2000-VII).

24. Далее Суд повторяет, что по его предварительному решению фраза «установленный законом» включает не только законное основание для такого существования «органа правосудия», но и выполнение органом правосудия определенных норм, которые регулируют его работу. В деле Занда (на которое ссылка дается выше) Комиссия выразила мнение, что термин «орган правосудия, установленный законом» в Статье 6 §1 предусматривает «всю организационную систему судов, включая…дела, подпадающие под юрисдикцию определенной категории судов…»

25. В деле Коэм и другие против Бельгии (на которое дается ссылка выше, §§107-109) Суд пришел к заключению, что национальный суд не имеет юрисдикции рассматривать дела некоторых заявителей на основании практики, не установленной законом, и, таким образом, он не мог считаться органом правосудия, «установленным законом» .

Вернемся к соотношению терминов «единство судебной практики» и «правовая определенность». На наш взгляд, «единство судебной практики» следует тем же целям, что и принцип правовой определенности и вывод о подчиненности «единства судебной практики» принципу правовой определенности, который в свою очередь является элементом принципа верховенства права, является логичным.

Соответственно применение ст. 389 ГПК РФ для обеспечения единства судебной практики и законности, то есть в целях обеспечения правовой определенности, которое для обеспечения этой цели имеет ввиду отмену, вступившего в законную силу решения, в любое время по инициативе Председателя или заместителя Председателя Верховного Суда РФ вызывает большие сомнения. Поскольку сама возможность отмены решения в любое время по инициативе должностных лиц нарушает принцип правовой определенности, а сама такая отмена нарушает принцип доступа к суду. И как видно из заметок моего оппонента можно сделать предположение, что он это вполне осознает, поскольку пишет, что использование ст.389 ГПК РФ для обеспечения правовой определенности было бы нелогичным.

Но мой оппонент в то же время настаивает на том, что его толкование ст. 389 ГПК РФ, согласно которого «пересмотр судебных постановлений в порядке надзора на основании ст. 389 ГПК РФ не ограничен какими-либо сроками, на него не распространяется характерный для стадии надзорного производства принцип диспозитивности, так как дело рассматривается по существу в отсутствие надзорных жалоб сторон или представления прокурора», является вполне конституционным и соответствующим основополагающим принципам справедливого правосудия.

С этим нельзя согласиться, применение ст.389 ГПК РФ не только нарушает п.1 ст.6 Европейской Конвенции, но и право на уважение собственности, гарантированное ст.1 Протокола №1 к Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод».

Этот вывод только на первый взгляд является новацией для российского права. Поскольку он в принципе соответствует и российской правовой доктрине, которая полагала, что судебное решение является юридическим фактом не только в процессуальном праве, но и в материальном гражданском праве. В частности, такой точки зрения придерживался О.А. Красавчиков, который писал, что «судебное решение обычно выступает в качестве правоустанавливающего факта, то есть замыкающего элемента юридического состава. Юридические последствия наступают лишь при завершенном составе» .

А в настоящее время п.3 ч.1 статьи 8 Гражданского кодекса РФ предусматривает возникновение гражданских прав и обязанностей из судебного решения, установившего гражданские права и обязанности.

М.А.Рожкова в книге «Судебный акт и динамика обязательства» полагает, что правоприменительный акт – документ (судебный акт) принимаемый судом, является юридическим фактом материального права, влекущим возникновение определенных юридически значимых последствий.

Соответственно аннулирование вступившего в законную силу решения -юридического факта материального права, вполне правомерно рассматривается ЕСПЧ, как неуважение права собственности. И на наш взгляд, может свидетельствовать о нарушении ст. 35 Конституции РФ.

Если же исходить из того, что публичный интерес в виде обеспечения единства судебной практики превалирует над частным интересом лиц, участвующих в деле, то можно сделать предположение, что сколь скоро Конституция РФ является основным законом, то единообразное понимание и отражение конституционных положений в законодательстве и правоприменительной деятельности должно быть главным. Это предположение является вполне логичным, в то же время, из сказанного можно сделать следующее предположение: сколь скоро для обеспечения «единства судебной практики и законности» высшее руководство Верховного Суда РФ имеет право инициировать надзорное производство по собственному желанию, то таким правом нужно наделить и руководство Конституционного Суда РФ. Поскольку именно Конституционный Суд РФ осуществляет общеобязательное толкование Конституции и выявляет конституционно-правовой смысл законов, иных нормативных правовых актов, что призвано обеспечить единообразное понимание и отражение конституционных положений в законодательстве и правоприменительной деятельности. Однако, Конституционный Суд РФ не претендует на данное право. Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин полагает, что Конституционный Суд РФ не вправе рассматривать дела по собственной инициативе исходя из принципа разделения властей. Впрочем, к такому выводу приходит не только председатель Конституционного Суда РФ, но и другие: «В отсутствие обращений по некоторым вопросам ряд потенциально конституционно значимых проблем de facto не юридизируются и не конституционализируется» .

Отсюда можно сделать вывод, о том, что посыл о возможности инициирования должностными лицами Верховного Суда РФ надзорного производства независимо от волеизъявления сторон ради обеспечения «единства судебной практики и законности» также будет противоречить принципу разделения властей.

Что же касается утверждения оппонента о возможности отмены, вступившего в законную силу судебного решения, без ограничения какими-либо сроками, то такая возможность будет противоречить не только правовым позициям ЕСПЧ , но и правовым позициям Конституционного Суда РФ. В Постановлении №11-П от 17.11.2005г. Конституционный суд РФ выразил правовую позицию касательно значения процессуальных сроков:

«Предусмотренный частью 3 статьи 292 АПК РФ предельный срок для обжалования по пересмотру в порядке надзора судебного постановления является процессуальным сроком. С его истечением заинтересованные лица в силу статьи 115 АПК РФ утрачивают право соответствующих процессуальных действий. Наличие сроков для обжалования судебных постановлений в вышестоящих инстанциях обусловлено требованием гарантированности стабильности гражданского оборота.

Более полно вопрос необходимости установления пресекательных процессуальных сроков раскрыт в Постановлении Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 года N 5-П, Определении Конституционного Суда РФ от 18 апреля 2006 г. N 103-О. Некоторые судьи Верховного Суда РФ полагают, что принцип исчисления сроков для принятия надзорных жалоб ВАС РФ и ВС РФ должен быть един. А в Определении Конституционного Суда РФ от 4 апреля 2006 г. N 113-О в резолютивной части указано:

Впредь до законодательного урегулирования в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях пределов и оснований проверки, полномочий судей суда надзорной инстанции, сроков для обжалования (опротестования) вступившего в законную силу судебного акта и порядка рассмотрения жалобы (протеста) в суде надзорной инстанции судам общей юрисдикции при разрешении соответствующих вопросов надлежит руководствоваться положениями главы 36 АПК Российской Федерации.

Что позволяет делать вывод о том, что возможность отмены, вступившего в законную силу решения без ограничения сроков несовместима с принципом правовой определенности, который является одним из основополагающих элементов верховенства права по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Что касается конституционности или не конституционности правоприменительной практики толкующей ст.389 ГПК РФ, как предоставляющей возможность инициирования надзорного производства Председателю Верховного Суда РФ и его заместителям в отсутствие надзорных жалоб и представлений прокурора и неограниченное никакими сроками, то точку в данной дискуссии в ближайшее время поставит Конституционный Суд РФ, который рассмотрит ряд жалоб физических и юридических лиц на соответствие ст.389 ГПК РФ Конституции РФ.

Султанов Айдар Рустэмович, судья Третейского энергетического суда, член Ассоциации по улучшению жизни и образования

[Aidar]

Что касается конституционности или не конституционности правоприменительной практики толкующей ст.389 ГПК РФ, как предоставляющей возможность инициирования надзорного производства Председателю Верховного Суда РФ и его заместителям в отсутствие надзорных жалоб и представлений прокурора и неограниченное никакими сроками, то точку в данной дискуссии в ближайшее время поставит Конституционный Суд РФ, который рассмотрит ряд жалоб физических и юридических лиц на соответствие ст.389 ГПК РФ Конституции РФ.

с некоторыми жалобами о неконституционности ст.389 ГПК РФ можно ознакомиться в интернете: http://rrpoi.narod.ru/cons_court/cons_court.htm

[Aidar]

материалы в тему

Перевод с английского и французского К.Н. Коротеева

СОВЕТ ЕВРОПЫ

КОМИТЕТ МИНИСТРОВ

Промежуточная Резолюция ResDH(2006)1,

касающаяся нарушений принципа правовой определенности надзорным производством в гражданском процессе в Российской Федерации — общие меры и неразрешенные вопросы

Решения Европейского Суда по делам Рябых (24 июля 2003 г.) и Волкова (5 апреля 2005 г.)

(Принята Комитетом министров 8 февраля 2006 г. на 955-м заседании заместителей Министров)

Комитет министров, в соответствии с положениями ст. 46 § 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — «Конвенция);

Ссылаясь на решения Европейского Суда по правам человека от 24 июля 2003 г. по делу Рябых (жалоба № 52854/99) и от 5 апреля 2005 г. по делу Волковой (жалоба № 48758/99), касающиеся отмены Президиумами двух областных судов судебных решений в пользу заявительниц по надзорным протестам, поданным Председателями указанных судов на основании ст. ст. 319 и 320 действовавшего в то время Гражданско-процессуального кодекса;

Напоминая, что в своих решениях от 24 июля 2003 г. и от 5 апреля 2005 г. Суд единогласно признал нарушение ст. 6 § 1 Конвенции, состоявшее в том, что использование надзорного производства в отношении вступивших в силу и юридически обязательных судебных решений нарушило принцип правовой определенности и, соответственно, право заявительниц на доступ к суду;

Напоминая об обязательствах каждого государства по ст. 46 § 1 Конвенции исполнять решения Суда, включая применение общих мер для предотвращения новых нарушений Конвенции, аналогичных тем, которые уже установлены Судом;

Подчеркивая необходимость быстро принять такие меры в делах, подобных данным, поскольку в них выявлена структурная проблема, которая может послужить источником многочисленных сходных нарушений Конвенции;

Ссылаясь на Правила применения ст. 46 § 2 Конвенции, утвержденные Комитетом министров;

Предложив Российской Федерации представить информацию об уже принятых или принимающихся вследствие настоящих решений мерах;

Информация, представленная властями Российской Федерации:

Изучив информацию, представленную властями Российской Федерации, касающуюся мер, принятых для предотвращения новых подобных нарушений; эта информация приложена к настоящей резолюции;

Оценка Комитета Министров:

Приветствуя реформу надзорного производства, введенную новым Гражданско-процессуальным кодексом, вступившим в силу 1 февраля 2003 г.;

Отмечая с удовлетворением, в частности, что некоторые проблемы, лежащие в основе нарушений, постановленных в настоящих делах, были разрешены, среди прочего, посредством:

— наделения правом возбуждать надзорное производство только сторонам в деле и лицам, чьи интересы были затронуты оспариваемым решением (п. 1 ст. 376);

— ограничения срока на подачу заявления о пересмотре судебного решения в порядке надзора до одного года (п. 2 ст. 376);

Принимая, однако, во внимание, что остаются сомнения о том, предотвращает ли ныне действующее надзорное производство новые нарушения требования правовой определенности , предусмотренный Конвенцией;

Подчеркивая в этой связи, что, несмотря на вышеуказанные позитивные изменения, существующая процедура все еще допускает возможность нарушения правомерного доверия сторон по отношению к окончательным и обязательным судебным решениям и что последующая неопределенность может продолжаться неопределенный период после подачи заявления о возбуждении надзорного производства;

Отмечая с определенным пониманием, что российские власти и значительная часть российского правового сообщества считают в настоящее время необходимым сохранить эту процедуру постольку, поскольку она представляется единственным реально доступным инструментом для исправления многочисленных судебных ошибок и недостатков в судебных решениях, вынесенных на местном и региональном уровнях;

Выражая, однако, особую озабоченность тем фактом, что на региональном уровне очень часто один и тот же суд действует последовательно как кассационная и надзорная инстанция в одном и том же деле, и подчеркивая, что суду должна быть предоставлена возможность исправить все недостатки решений нижестоящих судов в одной процедуре так, чтобы последующее обращение к надзорному производству стало бы действительно исключительным, если вообще необходимым;

Подчеркивая, что обязательное и подлежащее исполнению судебное решение может быть изменено только в исключительных обстоятельствах, в то время как в соответствии с действующим надзорным производством такое решение может быть отменено из-за любого материального или процессуального нарушения;

Подчеркивая, что в эффективной судебной системе ошибки и недостатки в судебных решениях должны быть исправлены в первую очередь через обыкновенное апелляционное и (или) кассационное производство, прежде чем судебное решение вступит в силу и станет исполнимым, чтобы избежать последующего риска нарушения права сторон полагаться на обязательные судебные решения;

Принимая, следовательно, во внимание, что ограничение пересмотра в порядке надзора обязательных и подлежащих исполнению судебных решений исключительными обстоятельствами должно происходить вместе с усовершенствованием судебной системы и качества правосудия, так чтобы ограничить необходимость исправления судебных ошибок, осуществляемого в настоящее время в надзорном производстве;

Приветствуя растущее понимание этих двух аспектов проблемы в российских правовых кругах и отмечая с интересом продолжающийся в Российской Федерации анализ дальнейших судебных реформ, включая надзорное производство, который может осуществляться в сотрудничестве с соответствующими органами Совета Европы,

ПРИЗЫВАЕТ российские власти предоставить приоритет реформе гражданского судопроизводства с тем, чтобы обеспечить полное соблюдение принципа правовой определенности , предусмотренного Конвенцией, как она истолкована в решениях Суда;

ПОБУЖДАЕТ власти действовать таким образом, чтобы эта реформа позволила исправлять судебные ошибки посредством обыкновенного апелляционного и (или) кассационного производства, прежде чем решения станут окончательными, и предоставить соответствующим судам достаточные средства и полномочия для осуществления их обязанностей;

ПОБУЖДАЕТ власти до принятия этой всеобъемлющей реформы рассмотреть принятие временных мер, ограничивающих насколько это возможно риск новых подобных нарушений Конвенции, и, в частности:

— продолжить последовательное ограничение надзорного производства, в частности, через ужесточение сроков подачи надзорных жалоб и допустимых оснований для этой процедуры, чтобы они охватывали только наиболее серьезные нарушения закона;

— обеспечить, чтобы в надзорном производстве соблюдались требования справедливого судопроизводства, в частности принципы состязательности, равенства сторон и т.п.;

— упростить действующее надзорное производство, чтобы оно стало более скорым;

— ограничить, насколько это возможно, число последовательных надзорных жалоб, которые могут быть поданы в одном деле;

— препятствовать злоупотреблению надзорными жалобами и их подаче по несерьезным поводам, что равнозначно скрытой апелляции, мотивированной несогласием с оценкой, данной нижестоящими судами в пределах их компетенции и в соответствии с законом;

— принять меры, побуждающие стороны к адекватному использованию, насколько то возможно, ныне доступного кассационного обжалования, чтобы обеспечить исправление судебных ошибок, прежде чем решение станет обязательным и подлежащим исполнению;

ПРЕДЛАГАЕТ компетентным российским властям:

— обеспечить широкое распространение настоящей Промежуточной Резолюции в российском правительстве, парламенте и судебных органах;

— представить, в течение года, план действий по принятию и применению мер общего характера, требуемых для предотвращения новых нарушений требования правовой определенности ;

РЕШАЕТ возобновить рассмотрение данного вопроса в контексте соответствующих решений Суда в течение первых шести месяцев 2007 г.

Приложение к Резолюции ResDH(2006)1

Информация, представленная Правительством Российской Федерации во время рассмотрения дела Рябых Комитетом министров

Уже принятые меры

Правительство было в полной мере осведомлено о структурных проблемах, выявленных решением по делу Рябых с тех пор, как аналогичные жалобы были коммуницированы Судом российским властям. Поэтому надзорное производство было радикально изменено новым Гражданско-процессуальным кодексом, принятым 14 ноября 2002 г., за шесть месяцев до решения по делу Рябых.

Новый Кодекс (который вступил в силу 1 февраля 2003 г.) привнес два основных изменения:

— круг лиц, управомоченных на подачу надзорных жалоб, был ограничен сторонами по делу и лицами, чьи правовые интересы затронуты оспариваемым решением (п. 1 ст. 376);

— срок для подачи надзорных жалоб был ограничен одним годом (п. 2 ст. 376);

Более того, власти обеспечили публикацию решения по делу Рябых (в переводе на русский язык) в «Журнале российского права» (№ 5(89), 2004), который регулярно рассылается по российским судам и другим соответствующим органам. Решение также было опубликовано в ряде российских правовых журналах и базах данных в Интернете и поэтому легко доступно властям и общественности.

Российский Конституционный Суд принял решение по делу Рябых во внимание в своем решении, критикующем неравенство сторон в надзорном производстве по Кодексу об административных правонарушениях постольку, поскольку надзорное представление прокурора не было передано другой стороне для комментариев (определение от 12.04.2004 г., № 113-О, §§ 3.3–3.4). Хотя это определение не касается гражданского процесса, который был предметом спора в деле Рябых, оно подтверждает продолжающуюся решимость Конституционного Суда предотвращать новые аналогичные нарушения Конвенции в других сферах.

Другие предполагаемые реформы

Российские власти полагают, что новый Кодекс делает надзорное производство более соответствующим требованию Конвенции о правовой определенности . Они, однако, признают, что Кодекс, возможно, не решил все проблемы и что все еще остаются сомнения о том, достаточны ли принятые меры для предотвращения новых аналогичных нарушений этого требования. Российские власти, таким образом, серьезно изучили предложение Комитета о продолжении реформ надзорного производства и приступили к анализу последующих реформ, которые могут потребоваться.

В контексте этого анализа Совет Европы и российские власти совместно организовали 21–22 февраля 2005 г. в Страсбурге семинар на высшем уровне с участием представителей российских высших судов, исполнительной власти, прокуратуры и адвокатуры. Семинар сделал возможным уникальный и конструктивный обмен мнениями между основными представителями российского правового сообщества и Советом Европы и оценку существующей практики применения надзорного производства в уголовном, гражданском и арбитражном процессе в свете требований Конвенции. Был признан достигнутый на данный момент в реформе надзорного производства прогресс, и были определены оставшиеся неразрешенными вопросы, особенно в сфере гражданского процесса. Заключения семинара вместе с другими избранными материалами опубликованы на сайте опубликованы на Интернет-сайте Комитета министров (CM/Inf/DH(2005)20).

Российские власти подчеркивают, что успех реформ надзорного производства в гражданских делах обусловлен параллельными мерами по улучшению качества судебных решений, принимаемых судами первой и второй инстанций. Они согласны, что в эффективной судебной системе ошибки и недостатки должны быть в первую очередь рассмотрены в обыкновенном апелляционном и (или) кассационном производстве, прежде чем решение станет обязательным и подлежащим исполнению. Поэтому одной из основных целей реформы будет предоставление судам достаточных полномочий и средств для лучшего исполнения своих обязанностей, так чтобы ограничить необходимость исправления судебных ошибок через надзорное производство после того, как решение становится обязательным и подлежащим исполнению.

Подготовка плана действий

Российские власти обязуются информировать Комитет министров о результатах продолжающегося анализа и представить, в течение одного года, план действий по дальнейшим реформам надзорного производства в Российской Федерации с тем, чтобы оно полностью удовлетворяло требованиям Конвенции и решениям Суда.

http://ehracmos.memo.ru/cases/com/ryabyh2006-1.html

[Aidar]

свежее постановление ЕСПЧ

Постановление интереснотем, как опровергнуты возражения России. И данное постановление также содердит в себе ответы на предмет дискуссии

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО

БОРЩЕВСКИЙ ПРОТИВ РОССИИ

Жалоба № 14853/03

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

21 сентября 2006

Это постановление суда по данному делу вступит в силу в порядке, установленном Статьей 44 § 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто только редакционной правке.

В деле Борщевский против России,

Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

C.L. ROZAKIS, Председатель

L. LOUCAIDES,

F. TULKENS,

N. VAJIC,

A. KOVLER,

E. STEINER,

K. HAJIYEV, Судьи

и S. NIELSEN, Секретарь Секции Суда

Заседая за закрытыми дверями 31 августа 2006г.,

Вынес, принятое в тот же день, следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№ 14853/03), поданной в Европейский Суд против Российской Федерации гражданином России Александром Павловичем Борщевским ("заявитель") 21 марта 2003г. в соответствии со Статьей 34 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("Конвенция").

2. Российское государство ("Правительство") в Суде представлял Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П. Лаптев.

3. 30 октября 2003г. Суд коммуницировал жалобу государству-ответчику. Согласно Статьи 29 § 3 Конвенции Суд решил рассмотреть жалобу на приемлемость и по существу одновременно. 13 декабря 2004г. суд поставил сторонам дополнительные вопросы.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

4. Заявитель 1941 г.р., и проживает в Московской области.

A. Исходная информация

5. В 1987г. работодатель заявителя, принадлежащая государству строительная и промышленная организация "Мосэнергострой", откомандировал его для участия в работах по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. В результате воздействия радиоактивного облучения 15 сентября 1989г. заявителю была установлена вторая группа инвалидности.

6. До марта 1996г. прежний работодатель заявителя выплачивал ему ежемесячную компенсацию за вред здоровью. В ноябре 1994г. организация была приватизирована и реорганизована в государственную компании OAO "СПК Мосэнергострой".

7. В период со 2 марта 1996г. по 1 февраля 2002г., компенсация была выплачена Ступинским отделом пенсионного фонда (в настоящее время переименовано в Отдел № 25 Пенсионного фонда, в дальнейшем "Ступинский отдел пенсий").

8. С 1 февраля 2002г. компенсация в возмещение вреда выплачивается Комитетом социальной защиты населения Администрации Ступинского района Московской области.

B. Судебные разбирательства

9. В 1997г. заявитель предъявил гражданский иск к своему бывшему работодателю, "Мосэнергострой ", утверждая, что размер выплачиваемой компенсации в возмещение вреда был неправильно исчислен за период с 1989г. по 2 марта 1996г.

10. 15 апреля 1997г. Кореновский районный суд Краснодарского края удовлетворил его иск частично.

11. 7 июля 1997г. Краснодарский краевой суд отменил решение суда от 15 апреля 1997г., и вернул дело на новое рассмотрение на том основании, что обязательство выплачивать компенсацию в возмещение вреда было делегировано органам социальной защиты населения.

12. 8 сентября 1997г. Кореновский районный суд привлек Ступинский отдел пенсий в качестве соответчика по делу.

13. 18 декабря 1997г. Кореновский районный суд Краснодарского края удовлетворил иск заявителя к его бывшему работодателю и установил, что заявитель имел право на ежемесячные платежи в размере 15035 руб. В отношении Ступинского отдела пенсий ничего не было присуждено, поскольку заявитель явно возражал против привлечения его в качестве соответчика. Определением от 9 декабря 2000г. в решении суда была исправлена арифметическая ошибка.

14. В 2002г. заявитель обратился в Кореновский районный суд с просьбой дополнить резолютивную часть решения суда от 18 декабря 1997г. в связи с тем, что со 2 марта 1996г. Ступинский отдел пенсий является правопреемником его бывшего работодателя, что касается выплаты компенсации за вред здоровью. Ступинский отдел пенсий возражал против просьбы заявителя, утверждая, что заявление было подано сверх предельного срока и, что его удовлетворение должно определять вопрос, который подпадает за пределы области решения суда от 18 декабря 1997г., а именно: вопрос его правопреемственности по обязательствам бывшего работодателя заявителя.

15. Решением от 5 апреля 2002г. Кореновский районный суд изменил решение суда от 18 декабря 1997г. Суд постановил, что со 2 марта 1996г. Ступинский отдел пенсий должен выплачивать компенсацию в возмещение вреда заявителю вместо бывшего работодателя заявителя, в том же самом размере (15035 руб.), с последующей индексацией пропорционально росту минимального размера оплаты труда. Решение суда от 5 апреля 2002г. не было обжаловано.

C. Исполнительное производство

16. Однако, Ступинский отдел пенсий продолжал недоплачивать заявителю. Заявитель обратился в Кореновский районный суд за разъяснением о порядке исполнения решения суда от 5 апреля 2002г., и выдать ему исполнительный лист.

17. 14 октября 2002г. Кореновский районный суд, отмечая, что ответчик был надлежащим образом извещен о судебном заседании, но не явился на слушание, постановил, что Ступинский отдел пенсий не подчинился решению суда от 5 апреля 2002г. и продолжал выплачивать значительно меньшие суммы заявителю. Определением от этого же числа, суд определил, что Ступинский отдел пенсий выплатит заявителю за счет Казначейства сумму, недоплаченную за период со 2 марта 1996г. по 1 июля 2002г. в общей сложности 5 412 251,81 руб. и выдал ему исполнительный лист. Определение суда от 14 октября 2002г. не было обжаловано.

18. Заявитель предъявил исполнительный лист в Министерство финансов.

19. 5 февраля 2003г. Министерство финансов переслало исполнительный лист в Министерство труда и социального развития, которое, в свою очередь, переслало его в Комитет социальной защиты населения Московской области.

20. 13 февраля 2003г. Комитет социальной защиты населения Московской области уведомил заявителя, что его исполнительный лист был принят для исполнения. Тем не менее, исполнение было возможным только "в пределах лимитов ассигнований и бюджетных ограничений" и "в хронологическом порядке, по мере того как исполнительные листы были выданы судами".

21. 9 июня 2003г. судебный пристав-исполнитель Московской областной службы судебных приставов возбудил исполнительное производство к Ступинскому отделу пенсий, и предложил исполнить решение суда в течение пяти дней.

22. 13 августа 2003г. Кореновский районный суд рассмотрел заявление Ступинского отдела пенсий об изменении способа исполнения решения суда от 5 апреля 2002г., и определил следующее:

"Оценив трудности социальной ситуации в Российской Федерации в текущем году ... суд считает необходимым выплатить 5 412 251,81 рублей в пользу заявителя Казначейством двадцатью ежемесячными выплатами ... Установлено, что отложенные выплаты должны быть защищены от инфляции в соответствии с российским законодательством..."

23. 1 сентября 2003г. Кореновский районный суд разъяснил свое определение от 13 августа 2003г., указывая, что выплаты должны быть осуществлены в равных долях, и что определение было обращено к немедленному исполнению.

24. По утверждению Правительства, 28 октября 2003г. Краснодарский краевой суд отменил определение суда от 13 августа 2003г. и вернул дело на новое рассмотрение. 10 декабря 2003г. Кореновский районный суд отклонил заявление Ступинского отдела пенсий об изменении должника и приостановлении исполнительного производства. Копии этих решений не были предоставлены Суду, и их точное содержание неизвестно.

25. 2 февраля 2004г. Ступинский отдел пенсий запросил у Московского Пенсионного фонда средства, необходимые для выплаты долга заявителю. 5 февраля 2004г., в ответ на запрос судебного пристава в развитие запроса, Московский Пенсионный фонд ответил, что он запросил Министерство труда и социального развития выделить необходимую сумму (5 412 251,81 руб.).

26. 6 февраля 2004г. Верховный Суд Российской Федерации рассмотрел "надзорную жалобу Ступинского отдела пенсий № 25 на решение Кореновского районного суда от 5 апреля 2002г. ... которая содержала просьбу о приостановлении исполнения решения суда". В соответствии с п.1 ч.2 и ч.4 статьи 381 Гражданского процессуального кодекса судья ВС РФ решил истребовать дело и приостановить исполнительное производство.

27. 20 февраля 2004г. судебный пристав-исполнитель получил определение Верховного Суда, и приостановил исполнительное производство.

D. Отмена решения суда в порядке судебного надзора

28. 21 мая 2004г. судья Верховного Суда Российской Федерации рассмотрел "надзорную жалобу Руководителя отдела пенсий № 25 г-жи L.". Верховный Суд согласился с тем, что доводы г-жи L. заслуживают внимания в том, что Кореновский районный суд не имел полномочий (юрисдикции) на принятие решения от 5 апреля 2002г. В соответствии со статьей 384 Гражданского процессуального кодекса судья переслал надзорную жалобу на рассмотрение по существу в Президиум Краснодарского краевого суда.

29. 22 июля 2004г. Президиум Краснодарского краевого суда отменил в порядке судебного надзора решение суда от 5 апреля 2002г., и вернул заявление заявителя о дополнении резолютивной части решения суда от 18 декабря 1997г. в Кореновский районный суд на новое рассмотрение.

30. 13 сентября 2004г. Кореновский районный суд определил, что он принял решение от 5 апреля 2002г. с превышением своих полномочий (юрисдикции), поскольку Гражданский процессуальный кодекс не предусматривал принятия решений в таких ситуациях.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА

A. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР (действовавший до 1 февраля 2003)

31. Решение суда вступает в законную силу по истечении срока на кассационное обжалование и опротестование, если оно не было обжаловано или опротестовано (статья 208). Кассационная жалоба или протест могут быть поданы в течение десяти дней (статья 284).

32. Решение приводится в исполнение после вступления его в законную силу, кроме случаев немедленного исполнения (статья 209).

B. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации

33. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации ("новый Кодекс"), был принят 14 ноября 2002г. и заменял Гражданский процессуальный кодекс РСФСР ("старый Кодекс") с 1 февраля 2003г. Он предусматривал следующее:

Статья 362. Основания для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке

"1. Основаниями для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке являются:

...

(4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права."

Статья 376. Право на обращение в суд надзорной инстанции

"1. Вступившие в законную силу судебные постановления, за исключением судебных постановлений Президиума Верховного Суда Российской Федерации, могут быть обжалованы … в суд надзорной инстанции лицами, участвующими в деле, и другими лицами, если их права и законные интересы нарушены судебными постановлениями.

2. Судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции в течение года со дня их вступления в законную силу ..."

Статья 381. Рассмотрение надзорной жалобы или представления прокурора

"2. По результатам рассмотрения надзорной жалобы или представления прокурора судья выносит определение об:

(1) истребовании дела, если имеются сомнения в законности судебного постановления ...

4. В случае истребования дела судья вправе приостановить исполнение решения суда до окончания производства в суде надзорной инстанции ..."

Статья 384. Определение суда о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции

"1. Определение суда о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции должно содержать:

(7) мотивированное изложение оснований для передачи дела в целях рассмотрения по существу ..."

Статья 387. Основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора

"Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений нижестоящих судов в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права."

Статья 390. Полномочия суда надзорной инстанции

"1. Суд, рассмотрев дело в порядке надзора, вправе: ...

(2) отменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции полностью либо в части и направить дело на новое рассмотрение;...

(5) отменить либо изменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции и принять новое судебное постановление, не передавая дело для нового рассмотрения, если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права."

C. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации

34. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 2 от 20 января 2003, "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского Процессуального Кодекса Российской Федерации", предусматривает что:

"22. ... С учетом изложенного срок [годичный] подачи надзорной жалобы или представления прокурора на судебные постановления, вступившие в законную силу до 1 февраля 2003 г., необходимо исчислять с 1 февраля 2003 г."

D. Обзор судебной практики Верховного Суда по гражданским делам за второй квартал 2004г. (Постановление Пленума ВС РФ от 6 октября 2004г.)

35. В ответ на вопрос № 4, относительно последнего дня процессуального срока на обжалование в порядке надзора судебных постановлений, вступивших в законную силу до 1 февраля 2003 года, Президиум Верховного Суда РФ разъяснил, что последним днем на подачу таких надзорных жалоб является 2 февраля 2004г.

E. Закон Об исполнительном производстве (закон от 21 июля 1997)

36. Требования, содержащиеся в исполнительном документе, должны быть исполнены судебным приставом-исполнителем в двухмесячный срок со дня поступления к нему исполнительного документа (статья 13).

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1 ЧТО КАСАЕТСЯ ОТМЕНЫ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ

37. Суд, во-первых, рассмотрит жалобы заявителя относительно отмены решения суда от 5 апреля 2002г. в порядке судебного надзора. Заявитель жаловался, что акт отмены нарушил его "право на суд" по Статье 6 § 1 Конвенции и его право на уважение собственности по Статье 1 Протокола № 1. Соответствующие части этих норм гласят следующее:

Статья 6 § 1

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое … разбирательство дела в разумный срок … судом ..."

Статья 1 Протокола № 1

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права ..."

A. Приемлемость

38. Суд полагает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что она не является неприемлемой и по любым другим основаниям. Она, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. По существу

1. Доводы сторон

39. Правительство утверждало, что Президиум Краснодарского краевого суда отменил решение суда от 5 апреля 2002г. для исправления "судебной ошибки", совершенную районным судом. Президиум не выносил нового решения, а вернул дело на новое рассмотрение. Правительство делает особый акцент на то, что по сравнению с делом Ryabykh (смотри Ryabykh v. Russia, № 52854/99, § 54, ECHR 2003-IX), надзорное судопроизводства было инициировано стороной по делу - Отделом № 25 Пенсионного фонда по Москве и Московской области (бывший "Ступинский отдел пенсий"). Правительство считало, что не было никакого нарушения прав заявителя по Статье 6 § 1 Конвенции или Статье 1 Протокола № 1.

40. Заявитель ответил, что решение суда от 5 апреля 2002г. было отменено через два года после его вступления в силу. Ни решение Президиума, ни какой-либо иной судебный акт не ссылается на какую-либо "судебную ошибку", которая якобы была совершена районным судом в первоначальном решении. Заявитель считал, что отмена этого решения суда непоправимо испортила принцип правовой определенности и нарушила его право на уважение собственности.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Статья 6 Конвенции

41. Суд повторяет, что право на справедливое судебное разбирательство, как это гарантировано Статьей 6 § 1 Конвенции должно быть интерпретировано в свете Преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает Верховенство права, являющегося частью общего наследия Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из фундаментальных аспектов Верховенство права является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их решение не ставилось бы под сомнение (смотри Brumarescu v. Romania, постановление от 28 октября 1999, Сборник Постановлений и Решений 1999-VII, § 61).

42. Этот принцип настаивает на том, что ни одна из сторон не имеет права требовать пересмотра окончательного и обязательного для исполнения судебного решения просто в целях проведения повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов на отмену или изменение вступивших в силу судебных решений должны использоваться для исправления фундаментальных ошибок. Простая возможность существования двух точек зрения по вопросу не является основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданы, только если они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера (смотри, mutatis mutandis, Ryabykh v. Russia, № 52854/99, § 52, ECHR 2003-X; и Pravednaya v. Russia, № 69529/01, § 25, 18 ноября 2004).

43. Однако, это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система Высоких Договаривающихся Сторон допускала отмену судебного решения, ставшего окончательным и обязательным для исполнения, вышестоящим судом по жалобе, поданной должностным лицом государства, чье полномочие на подачу такой жалобы не подпадает под какие-либо временные ограничения, в результате чего судебные решения подлежали безусловному оспариванию (смотри Ryabykh, процитировано выше, §§ 54-56).

44. Суд устанавливал нарушения "права на суд" заявителя, гарантированного Статьей 6 § 1 Конвенции во многих делах, в которых судебное решение, которое стало окончательным и обязательным для исполнения, впоследствии было отменено вышестоящим судом по жалобе должностного лица государства, чье полномочие на вмешательство не подлежало какому-либо предельному сроку (смотри Roseltrans v. Russia, № 60974/00, §§ 27-28, 21 июля 2005; Volkova v. Russia, № 48758/99, §§ 34-36, 5 апреля 2005; и Ryabykh, процитировано выше, §§ 51-56).

45. В данном деле решение суда от 5 апреля 2002г., вынесенное в пользу заявителя, было отменено в порядке судебного надзора на том основании, что районный суд не имел полномочий (юрисдикции) по данному делу. Суд должен оценить было ли полномочие для проведения судебного надзора осуществлено властями для того, чтобы довести до максимально возможного справедливого баланса между интересами личности и необходимостью гарантировать эффективность системы гражданского правосудия. (смотри, mutatis mutandis, Nikitin v. Russia, № 50178/99, §§ 57 и 59, ECHR 2004-...).

46. Правительство различало данную жалобу от вышеупомянутых дел ввиду того, что процедура судебного надзора была инициирована Ступинским отделом пенсий, который являлся стороной по делу, а не должностным лицом государства. Суд, тем не менее, не убежден, что это различие имеет решающее влияние для его анализа.

47. Суд отмечает, во-первых, исключительно длительный период времени, более чем два года и три месяца, прошедших от даты вступления в силу решения суда, вынесенного в пользу заявителя, до даты, когда был инициирован судебный надзор. Суд отмечает, что Гражданский процессуальный кодекс РСФСР не устанавливал никакого предельного срока для подачи надзорной жалобы, таким образом позволяя оспорить вступившее в силу решение суда в любое время (смотри Ryabykh, процитировано выше). Процедура судебного надзора в данном деле был инициирована в соответствии новым Гражданским процессуальным кодексом, которая ограничена предельным сроком в один год (часть 2 статьи 376, процитировано в пункте 33 выше). Тем не менее, переходные нормы, регулирующие вступление в силу нового Гражданского процессуального кодекса, как они были разъяснены Пленумом Верховного Суда Российской Федерации, давали возможность для подачи надзорной жалобы на любое решение суда, вступившее в силу до 1 февраля 2003г. (смотри пункты 34 и 35 выше). В данном деле Ступинский отдел пенсий воспользовался этой возможностью обжаловать решение суда, вынесенное в пользу заявителя, которое стало обязательным для исполнения двадцатью пятью месяцами раньше.

48. Суд подчеркивает, что обязательное для исполнения решение суда может быть отменено только в исключительных случаях, а не для единственной цели - получить иное решение суда по делу (смотри прецедентное право процитированное в пункте 42 выше). В российской юридической системе, основания для отмены или изменения судебных решений кассационными судами в основном совпадают с основаниями для отмены или изменения судебных решений в порядке судебного надзора (сравни пункт 4 части 1 Статьи 362 и Статью 387 Гражданского процессуального кодекса). Таким образом, ситуация, где обязательные для исполнения судебные решения, вынесенные в пользу заявителя, были поставлены на вопрос о возможности отмены, при том что Отдел мог подать обычную (кассационную) жалобу. Это заслуживает внимание, тем не менее, как Гражданский процессуальный кодекс РСФСР, так и Российской Федерации, позволял стороне подавать надзорную жалобу даже если сторона ранее не исчерпала возможность на подачу обычной (кассационной) жалобы. В данном деле Отдел не осуществил свое право на подачу обычной (кассационной) жалобы по крайней мере в двух случаях, и дважды допустил истечь установленному десятидневному предельному сроку, не оспаривая ни решение суда от 5 апреля 2002г., ни определение суда от 14 октября 2002г., которые имели отношение к одному и тому же вопросу. Фактически, представитель Отдела не явился на судебное заседание 14 октября 2002г., хотя, как отметил районный суд, Отдел был надлежащим образом извещен о нем. Правительство не указало на какие-либо исключительные обстоятельства, которые могли помешать Отделу представить свои аргументы районному суду или использовать обычную (кассационную) жалобу в течение установленного времени.

49. Суд, наконец, отмечает, что Правительство не представило копию надзорной жалобы Отдела. Тем не менее усматривается, что было две четких жалобы. Первая была подана Отделом и содержала просьбу о приостановлении исполнительного производства (смотри пункт 26 выше), в то время как вторая жалоба была подана его руководителем и раскрывала определенные доводы по существу (смотри пункт 28 выше). В любом случае, не усматривается, что какая-либо жалоба была доведена до заявителя с предложением представить свои возражения, поскольку новый Гражданский процессуальный кодекс не предусматривал предоставление ему этих документов.

50. Обсудив вышеуказанные доводы, Суд считает, что удовлетворяя жалобу Отдела об отмене решению суда от 5 апреля 2002г., Президиум Краснодарского краевого суда нарушил принцип правовой определенности и "право заявителя на суд" по Статье 6 § 1 Конвенции. Соответственно было нарушение этой Статьи.

(b) Статья 1 Протокола № 1

51. Суд повторяет, что существование долга, подтвержденного вступившим в силу и обязательным для исполнения решение суда, обеспечивает выгодоприобретателя "законным ожиданием", что долг будет выплачен и составляет "собственность" выгодоприобретателя по смыслу Статьи 1 Протокола № 1. Отмена таких сумм по решению суда составило нарушение его права на уважение его собственности (смотри, среди прочих решений, Brumarescu, процитировано выше, § 74; и Androsov v. Russia, № 63973/00, § 69, 6 октября 2005).

52. Правительство не соглашалось, что было нарушение Статьи 1 Протокола № 1 ввиду отмены вступившего в силу решения суда, вынесенного в пользу заявителя. Оно отмечало, что заявитель продолжал получать ежемесячно определенный размер компенсации за вред его здоровью.

53. Поскольку не оспаривается, что нормы ГПК, регулирующие отмену судебных решений, были нарушены, то Суд допускает, что нарушение было законным. Нет необходимости определять, преследовало ли оно законную цель, поскольку, в любом случае, оно было несоразмерным независимо от его цели по следующей причине.

54. Суд отмечает, что судопроизводство касалось компенсации за вред здоровью заявителя, нанесенного ему в период его участия в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. Существенная сумма, представляющая из себя недополученные суммы заработка и инфляционные убытки, была присуждена внутренним судом за счет государственных пенсионных органов. Отмена вступившего в силу решения суда подорвало доверие заявителя на обязательность судебного решения, и лишило его возможности получить деньги, которые он законно ожидал получить (смотри пункт 30 выше). При таких обстоятельствах Суд считает, что отмена решения суда от 5 апреля 2002г. в порядке судебного надзора наложило чрезмерное бремя на заявителя, и была, следовательно, несовместима со Статьей 1 Протокола № 1. Следовательно, было нарушение этой Статьи.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1 ЧТО КАСАЕТСЯ ДЛИТЕЛЬНОГО НЕИСПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЙ СУДА

55. Заявитель далее жаловался на неисполнение судебных решений от 5 апреля и 14 октября 2002г. Он ссылался на Статью 6 Конвенции и Статью 1 Протокола № 1, процитированы выше.

A. Приемлемость

56. Ссылаясь на процедуру пересмотра в порядке судебного надзора (смотри пункт 26 и все последующие выше), Правительство утверждало, что "не представляется возможным считать, что были затронут нормы Конвенции" поскольку жалобы заявителя могли быть рассмотрены Судом только после того, как будет принято окончательное решение суда.

57. Суд отмечает, что вопрос, который нужно рассмотреть - были ли судебные решения, вынесенные в пользу заявителя, исполнены в пределах "разумного срока". Соответственно, Суду необходимо убедиться, что судебные решения были "исполнимы". В данном деле, поскольку не было подано никаких жалоб на судебные решения от 5 апреля и 14 октября 2002г., то в соответствии с Гражданским процессуальным кодексом РСФСР, действовавшим в то время, судебные решения становились вступившими в силу и обязательными для исполнения через десять дней после их провозглашения (смотри пункты 31 и 32 выше). С этого момента, это обязательство лежало на должнике, государственном органе, чтобы исполнить их. 14 октября 2002 районный суд выдал заявителю исполнительный лист и в соответствии с ним судебный пристав-исполнитель возбудил исполнительное производство. Определение Верховного Суда от 6 февраля 2004г. затрагивало приостановление исполнительного производства, но не влияло на правильность этих судебных решений, которые оставались неисполненными на эту дату (смотри пункт 26 выше). Возбуждение процедуры судебного надзора не могло, по своей сути, отменить обязательство должника исполнить вступившее силу судебное решение, обязательность которого существовала по крайней мере до 22 июля 2004г., когда Краснодарский краевой суд отменил решение суда от 5 апреля 2002г.

58. Из этого следует, что по крайней мере в период с 5 апреля 2002г. по 22 июля 2004г. судебные решения, вынесенные в пользу заявителя, были "исполнимые", и это было обязанностью государственного органа их исполнить. В любом случае, Суд повторяет, что отмена решения суда способом, который был установлен, была несовместима с принципом правовой определенности и "правом заявителя на суд", не может быть принята как оправдание на неисполнение этого решения (смотри Sukhobokov v. Russia, № 75470/01, § 26, 13 апреля 2006). Соответственно, возражение Правительства должно быть отклонено.

59. Суд полагает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что она не является неприемлемой и по любым другим основаниям. Она, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. По существу

60. Правительство оспаривало законность оснований, на которых было основано решение суда от 5 апреля 2002г. Оно не сделало никаких комментариев относительно существа жалобы о неисполнении.

61. Заявитель настаивал на своих требованиях.

62. Возвращаясь к данному делу, Суд отмечает, что Правительство не оспаривало ответственность Государства за долги Ступинского отдела пенсий, возникающего из судебных решений, вынесенных в пользу заявителя (смотри, в противовес, Gerasimova v. Russia (реш.), № 24669/02, 16 сентября 2004). Как упомянуто выше, решение суда от 5 апреля 2002г. стало обязательным для исполнения через десять дней, 15 апреля 2002г. С этого дня и, по крайней мере, до 6 февраля 2004г., когда исполнение официально было приостановлено определением Верховного Суда РФ, государственный орган обязан был исполнить его. Суд, тем не менее, отмечает, что решение суда от 5 апреля 2002г. оставалось неисполненным даже после вынесения определения от 14 октября 2002г., ввиду отказа должника исполнить первое решение суда.

63. Суд часто устанавливал нарушения Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1 в делах, поднимающих вопросы подобные в данном деле (смотри, например, Burdov v. Russia, № 59498/00, ECHR 2002-III; и, более поздние, Poznakhirina v. Russia, № 25964/02, 24 февраля 2005; Wasserman v. Russia (№ 1), № 15021/02, 18 ноября 2004; и Sukhobokov, процитировано выше).

64. Рассмотрев представленный ему материал, Суд отмечает, что Правительство не выдвинуло какой-либо факт или аргумент способные убедить Суд придти к другому выводу в данном деле. Оно не предоставило какого-либо оправдания за задержки в исполнении. Обсудив свой прецедентное право по данному вопросу, Суд считает, что не исполняя такой существенный период времени вступившие в силу судебные решения, вынесенные в пользу заявителя, внутренние органы власти нарушили его "право на суд", и лишили его возможности получить деньги, которые он имел право получить.

65. Суд, соответственно, считает, что было нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1, что касается неисполнения судебных решений, вынесенных в пользу заявителя.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

66. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне."

A. Ущерб

67. Заявитель требовал 160 600 евро, что касается материального ущерба, который представлял из себя основной долг, причитающийся ему по судебным решениям от 5 апреля и 14 октября 2002г., и инфляционные убытки за задержку. Он также требовал 3000 евро, что касается морального вреда.

68. Правительство считало, что материальный ущерб не должен быть присужден, поскольку судебные решения были отменены. Что касается требования о моральном вреде, заявитель не представил доказательств, показывающих, что он понес страдания из-за действий органов государственной власти.

69. Суд напоминает, что в данном деле, Суд установил нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1, в том, что судебные решения, вынесенные в пользу заявителя, оставались неисполненными длительный период времени, и впоследствии были отменены. Заявитель тем самым был лишен возможности получить деньги, которые он законно ожидал получить. Следовательно, имеется причинная связь между установленными нарушениями и требованием заявителя о материальном ущербе. В то время, когда судебные решения, вынесенные в пользу заявителя были вынесены, размер присужденного был равен приблизительно 154 500 евро по официальному валютному курсу (смотри пункт 17 выше). Кроме того, дальнейший материальный убыток произошел за период от даты, когда судебные решения вступили в силу до вынесения решения Европейским Судом (смотри Grinberg v. Russia, № 23472/03, § 39, 21 июля 2005). Расчет заявителем этого убытка в сумме 6100 евро не является чрезмерным или необоснованным. В любом случае, Правительство не предложило другого способа для исчисления инфляционных убытков. Соответственно, Суд присуждает заявителю 160 600 евро, что касается материального ущерба, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму.

70. Суд далее считает, что заявитель понес страдания ввиду неисполнения органами государственной власти судебных решений, вынесенных в его пользу, и последующее решение о их отмене. Суд принимает во внимание размер и природу присужденного в данном деле, что это есть компенсация за инвалидность, связанную с исполнением трудовых обязанностей, и период бездействия властей. Делая оценку на справедливой основе, Суд присуждает заявителю всю заявленную им сумму, что касается морального вреда, которая составляет 3 000 евро, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму.

B. Судебные расходы и издержки

71. Заявитель не требовал судебных расходов и издержек. Соответственно, нет необходимости присуждать по этому основанию.

C. Процентная ставка за просрочку платежа

72. Суд считает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу приемлемой;

2. Постановил, что имело место нарушение Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1, что касается отмены решения суда от 5 апреля 2002г. в порядке судебного надзора;

3. Постановил, что имело место нарушение Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1, что касается длительного неисполнения решений суда от 5 апреля и 14 октября 2002г.;

4. Постановил,

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления постановления в законную силу в соответствии со Статьей 44 § 2 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, конвертированные в российские рубли на день выплаты:

(i) 160 600 евро (сто шестьдесят тысяч шестьсот евро) в качестве материального ущерба;

(ii) 3000 евро (три тысячи евро) в качестве морального вреда;

(iii) а также любой налог, который может быть начислен на вышеуказанные суммы;

(b) что по истечении вышеупомянутых трех месяцев, на присужденные суммы подлежит начислению простой процент в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента;

Совершено на английском языке и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 21 сентября 2006 года в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Soren NIELSEN Christos ROZAKIS

Секретарь Секции Суда Председатель Палаты

http://chernobyl.onego.ru/spisok/zakon/osn_zakon/strasburg/borshchevskiy.htm

[Aidar]

c сайта Конституционного суда РФ

c сайта Конституционного суда РФ:

СПИСОК дел, принятых Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению

Запрос Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобы граждан Абакарова М.-С.А., Гафиятуллина И.Ж., Гильмутдинова Н.Р., Заугарова Д.Е., Колодько Л.С., Масловой А.И., Пономаревой С.В., Полякиной Т.Ф., Полудо О.С., Савельевой Р.П., Савельева С.П., Сизикова Э.А., Чнртовского Ф.В. и ОАО "Нижнекамскнефтехим" о проверке конституционности отдельных положений статей 16, 20, 112, 336, 377, 388, 381, 382, 383, 387 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судья-докладчик - О.С.Хохрякова

[Aidar]

В журнале "Корпоративные споры" №2 за 2006 была опубликована статья посвященная ст.389 ГПК РФ:

Гражданский процесс и корпоративные войны

Айдар Рустэмович СУЛТАНОВ, начальник юридического управления ОАО «Нижнекамскнефтехим», судья Третейского энергетического суда (г. Нижнекамск)

В предыдущей статье в качестве возможного способа для быстрой отмены неправосудного акта было упомянуто обращение к Председателю Верховного Суда РФ или его заместителю, которые в силу предоставленных им ст. 389 ГПК РФ полномочий имеют право в обход всех надзорных инстанций внести мотивированное представление в Президиум Верховного Суда РФ в целях обеспечения законности и единства судебной практики.

В средствах массовой информации широко освещалась встреча Председателя Верховного Суда РФ с предпринимателями, на которой В. М. Лебедев предложил для быстрого разрешения ситуаций, возникающих при корпоративных захватах, обращаться к руководству ВС РФ.

Ознакомление с опубликованной практикой Президиума Верховного Суда РФ свидетельствует о том, что наибольшее число постановлений и определений4 вынесено по так называемым корпоративным спорам. Вследствие этого создается впечатление, что обращение к Председателю ВС РФ является эффективным средством для отмены неправосудных актов, принятых в ходе «корпоративных войн».

Отмененные Президиумом ВС РФ судебные акты показывают изощренность юристов, искусно конструирующих исковые требования таким образом, чтобы дело стало подсудным и подведомственным конкретному суду. Точнее, создается видимость подсудности и подведомственности. И заслуга Президиума ВС РФ в том, что он эту видимость разрушил, отменив неправосудные акты. Итак, можно констатировать: обращение к Председателю Верховного Суда РФ или его заместителю может помочь в отмене незаконных судебных актов.

Действительно, ст. 389 ГПК РФ уникальна...

[Aidar]

Новое постановление ЕСПЧ по новому ГПК РФ

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО

ПРИСЯЖНИКОВА И ДОЛГОПОЛОВ ПРОТИВ РОССИИ

Жалоба № 24247/04

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

28 сентября 2006

Это постановление суда по данному делу вступит в силу в порядке, установленном Статьей 44 § 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто только редакционной правке.

В деле Присяжникова и Долгополов против России,

Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

C.L. ROZAKIS, Председатель

L. LOUCAIDES,

F. TULKENS,

N. VAJIC,

A. KOVLER,

D. SPIELMANN,

S.E. JEBENS, судьи

и S. NIELSEN, Секретарь Секции Суда

Заседая за закрытыми дверями 7 сентября 2006г.,

Вынес, принятое в тот же день, следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№ 24247/04), поданной в Европейский Суд против Российской Федерации двумя гражданами России, Инной Николаевной Присяжниковой и Николаем Николаевичем Долгополовым ("заявители") 28 мая 2004г. в соответствии со Статьей 34 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("Конвенция").

2. Интересы первого заявителя в Суде представляла второй заявитель, г-жа И. Присяжникова. Российское государство ("Правительство") в Суде представлял Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П. Лаптев.

3. 27 сентября 2004г. Суд решил коммуницировать жалобу Правительству РФ. Согласно Статьи 29 § 3 Конвенции Суд решил рассмотреть жалобу на приемлемость и по существу одновременно. 30 августа 2005г. суд поставил сторонам дополнительные вопросы.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

4. Заявители - 1966 и 1934 г.р. соответственно и проживают в г. Нерюнгри в Республике Саха (Якутия) Российской Федерации.

5. Заявители предъявили гражданский иск к Правительству, требуя исполнить Государственные целевые расчетные чеки на приобретение российского автомобиля, или вернуть стоимость этого автомобиля.

6. 17 марта 2003г. Усть-Янский районный суд Республики Саха (Якутия) вынес решение в пользу заявителей, и взыскал 112441,80 российских рублей ("руб.") первому заявителю и 107327,82 руб. второму заявителю с Министерства финансов.

7. 23 апреля 2003г. Верховный Суд Республики Саха (Якутия) (в дальнейшем - "Верховный Суд") отклонил кассационную жалобу Министерства финансов и оставил без изменения решение суда.

8. Исполнительное производство было возбуждено 15 мая 2003г., однако решение суда не было исполнено.

9. Определением от 11 августа 2003г. надзорный судья R. Верховного Суда Республики Саха (Якутия) отказал в истребовании дела по надзорной жалобе Министерства финансов с целью пересмотреть дело в надзорном порядке. Министерство финансов в надзорной жалобе утверждало, что суды неверно применили нормы материального права.

10. Письмом от 20 октября 2003г. Председатель Верховного Суда отклонил повторную надзорную жалобу Министерства финансов о надзорном пересмотре дела.

11. 9 июня 2004г. Министерство финансов подало новую надзорную жалобу на решение суда, вынесенное в пользу заявителей, по тем же самым основаниям, что прежде.

12. 30 сентября 2004г. Председатель Верховного Суда вынес определение о передаче дела на рассмотрение по существу в Президиум Верховного Суда в порядке судебного надзора. В описательной части было упомянуто надзорное определение от 11 августа 2003г., а письмо Председателя Верховного Суда от 20 октября 2003г. не было упомянуто.

13. 14 октября 2004г. Президиум Верховного Суда Республики Саха (Якутия) в составе пяти судей и под председательством Председателя Верховного Суда постановил, что нижестоящие суды не приняли во внимание определенные нормы, имеющие отношение к погашению Государственных целевых расчетных чеков. На этом основании, со ссылкой на статьи 388 и 390 Гражданского процессуального кодекса, Президиум отменил решение суда, вынесенное в пользу заявителей, и отказал им в иске, как не основанного на внутреннем законодательстве.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА

A. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации

14. В случае подачи кассационной жалобы решение суда, если оно не отменено, вступает в законную силу после рассмотрения дела судом кассационной инстанции. (статья 209 § 1). Решение суда приводится в исполнение после вступления его в законную силу, за исключением случаев немедленного исполнения, в порядке, установленном федеральным законом (статья 210).

15. Соответствующие нормы, регулирующие судебный надзор, гласят следующее:

Статья 13. Обязательность судебных постановлений

"1. Суды принимают судебные постановления в форме судебных приказов, решений суда, определений суда..."

Статья 376. Право на обращение в суд надзорной инстанции

"1. Вступившие в законную силу судебные постановления, за исключением судебных постановлений Президиума Верховного Суда Российской Федерации, могут быть обжалованы … в суд надзорной инстанции лицами, участвующими в деле, и другими лицами, если их права и законные интересы нарушены судебными постановлениями.

2. Судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции в течение года со дня их вступления в законную силу ..."

Статья 378. Содержание надзорной жалобы или представления прокурора

" Надзорная жалоба или представление прокурора должны содержать:

(1) наименование суда, в который они адресуются;

...

(4) указание на суды, рассматривавшие дело по первой, апелляционной, кассационной или надзорной инстанции, и содержание принятых ими решений;

(5) указание на решение, определение суда, которые обжалуются..."

Статья 381. Рассмотрение надзорной жалобы или представления прокурора

"2. По результатам рассмотрения надзорной жалобы или представления прокурора судья выносит определение об:

(1) истребовании дела, если имеются сомнения в законности судебного постановления ...

(2) отказе в истребовании дела, если изложенные в жалобе или представлении доводы в соответствии с федеральным законом не могут повлечь за собой возможность отмены судебного постановления.

...

6. Председатель верховного суда республики … вправе не согласиться с определением судьи об отказе в истребовании дела. В этом случае председатель соответствующего суда … выносит свое определение об истребовании дела."

Статья 382. Рассмотрение дел, истребованных в суд надзорной инстанции

"2. По результатам рассмотрения дела, истребованного в суд надзорной инстанции, судья выносит определение:

- об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции;

- о передаче дела для рассмотрения надзорной жалобы или представления прокурора по существу в суд надзорной инстанции."

Статья 383. Определение об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции

"2. Председатель верховного суда республики … вправе не согласиться с определением судьи об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. В этом случае председатель соответствующего суда … выносит свое определение о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции."

Статья 384. Определение суда о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции

"1. Определение суда о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции должно содержать:

(7) мотивированное изложение оснований для передачи дела в целях рассмотрения по существу..."

Статья 390. Полномочия суда надзорной инстанции

"1. Суд, рассмотрев дело в порядке надзора, вправе:

...

(5) отменить либо изменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции и принять новое судебное постановление, не передавая дело для нового рассмотрения, если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права."

В. Закон Об исполнительном производстве (закон от 21 июля 1997)

16. Требования, содержащиеся в исполнительном документе, должны быть исполнены судебным приставом-исполнителем в двухмесячный срок со дня поступления к нему исполнительного документа (статья 13).

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1 ЧТО КАСАЕТСЯ ОТМЕНЫ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ, ВЫНЕСЕННЫХ В ПОЛЬЗУ ЗАЯВИТЕЛЕЙ

17. Суд сначала рассмотрит жалобу заявителей относительно отмены судебных решений, вынесенных в их пользу, в порядке судебного надзора. Заявители жаловались, что акт отмены нарушил их "право на суд" по Статье 6 § 1 Конвенции и их право на уважение собственности по Статье 1 Протокола № 1. Соответствующие части этих норм гласят следующее:

Статья 6 § 1

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое … разбирательство дела в разумный срок … судом ..."

Статья 1 Протокола № 1

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права ..."

A. Приемлемость

18. Суд полагает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что она не является неприемлемой и по любым другим основаниям. Она, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. По существу

1. Предполагаемое нарушение Статьи 6 Конвенции

(a) Доводы сторон

19. Правительство утверждало, что Президиум Верховного Суда Республики Саха (Якутия) имел законные основания для отмены судебных решений, вынесенных в пользу заявителей, поскольку их исковые требования были удовлетворены ошибочно. Соответственно, не было никакого нарушения "права заявителей на суд" по Статье 6 § 1 Конвенции.

20. Заявители отмечали, во-первых, что надзорная жалоба Министерства финансов была подана 9 июня 2004г., что более одного года после 23 апреля 2003г., когда судебные решения, вынесенные в их пользу, стали обязательными для исполнения, так как статья 376 Гражданского процессуального кодекса устанавливала годичный предельный срок для подачи надзорной жалобы. Во-вторых, надзорное определение от 30 сентября и постановление Президиума от 14 октября 2004г. противоречили друг другу. Кроме того, Президиум не указал каких-либо убедительных причин для отмены вступивших в силу судебных решений, вынесенных в их пользу. Заявители считали, что отмена вступивших в силу судебных решений непоправимо испортила принцип правовой определенности и нарушила их право на уважение собственности.

(b) Мнение Европейского Суда

21. Суд повторяет, что право на справедливое судебное разбирательство, как это гарантировано Статьей 6 § 1 Конвенции должно быть интерпретировано в свете Преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает Верховенство права, являющегося частью общего наследия Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из фундаментальных аспектов Верховенство права является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их решение не ставилось бы под сомнение (смотри Brumarescu v. Romania, постановление от 28 октября 1999, Сборник Постановлений и Решений 1999-VII, § 61).

22. Этот принцип настаивает на том, что ни одна из сторон не имеет права требовать пересмотра окончательного и обязательного для исполнения судебного решения просто в целях проведения повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов на отмену или изменение вступивших в силу судебных решений должны использоваться для исправления фундаментальных ошибок. Простая возможность существования двух точек зрения по вопросу не является основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданы, только если они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера (смотри, mutatis mutandis, Ryabykh v. Russia, № 52854/99, § 52, ECHR 2003-X; и Pravednaya v. Russia, № 69529/01, § 25, 18 ноября 2004).

23. Суд повторяет, что Статья 6 § 1 закрепляет за каждым право обращаться в суд в случае любого спора о его гражданских правах и обязанностях. Таким образом она заключает в себе "право на суд", одним из аспектов которого является право на доступ к правосудию, то есть право инициировать производство в судах по гражданским вопросам. Однако, это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система Высоких Договаривающихся Сторон допускала отмену судебного решения, ставшего окончательным и обязательным для исполнения, вышестоящим судом по жалобе, поданной должностным лицом государства, чье полномочие на подачу такой жалобы не подпадает под какие-либо временные ограничения, в результате чего судебные решения подлежали безусловному оспариванию (смотри Ryabykh, процитировано выше, §§ 54-56).

24. В данном деле решение суда от 17 марта 2003г., оставленное без изменения 23 апреля 2003г., было отменено в порядке судебного надзора на том основании, что суды первой и кассационной инстанций неверно применили нормы материального права. Суд должен оценить, было ли полномочие для проведения судебного надзора осуществлено властями для того, чтобы довести до максимально возможного справедливого баланса между интересами личности и необходимостью гарантировать эффективность системы гражданского правосудия. (смотри, mutatis mutandis, Nikitin v. Russia, № 50178/99, §§ 57 и 59, ECHR 2004-...).

25. Суд отмечает, что Гражданский процессуальный кодекс ("ГПК") устанавливал предельный срок в один год для подачи надзорной жалобы, исходной точкой является дата, с которой судебное решение вступало в законную силу (часть 2 статьи 376 ГПК). Поскольку норма "судебное решение" охватывал как сами решения так и надзорные определения (часть 1 статьи 13 ГПК), оказывается, что всякий раз, когда надзорным определением отклонялось возбуждение надзорного судопроизводства, как например, определение от 11 августа 2003г., годичный предельный срок начал работать заново. Неопределенность предельных сроков для возбуждения надзорного судопроизводства позволила ответчику, Министерству финансов, чтобы подать три последовательных надзорных жалобы, из которых третья была подана почти спустя четырнадцать месяцев, после того как судебные решения, вынесенные в пользу заявителей, вступили в законную силу.

26. Суд далее отмечает, что надзорные жалобы Министерства финансов были основаны в значительной степени на одних и тех же аргументах. Первая была отклонена судьей Верховного Суда, вторая была отклонена Председателем Верховного Суда, а третья была удовлетворена тем же самым Председателем. Это вытекает из статей 381 ч.6 и 383 ч.2 ГПК, что Председатель регионального Верховного Суда может не согласиться с надзорным определением любого другого судьи этого же суда, которым этот судья отклонял возбуждение надзорного судопроизводства. Суд уже анализировал полномочие Председателя на такие действия, которые не подлежат какому-либо предельному сроку (смотри Denisov v. Russia (реш.), № 33408/03, 6 мая 2004).

27. Кроме того, Суд отмечает, что в соответствии российским Гражданским процессуальным кодексом полномочие председателя не согласиться с надзорными определениями других судей не определен никаким способом. Председатель имеет бесконтрольное дискреционное полномочие на инициацию надзорного судопроизводства, простое "несогласие" с надзорным определением судьи, вынесенного в установленном порядке, является достаточным основанием для этих его действий (смотри статьи 381 ч.6 и 383 ч.2 ГПК). Председателю не нужно никаких жалоб от стороны по делу, чтобы осуществить это дискреционное полномочие, и может проявить такую инициативу в любое время.

28. Суд уже устанавливал нарушения "права на суд" заявителя, гарантированного Статьей 6 § 1 Конвенции во многих делах, в которых судебное решение, которое стало окончательным и обязательным для исполнения, впоследствии было отменено по протесту должностного лица государства, чье полномочие на вмешательство не подлежало какому-либо предельному сроку (смотри Roseltrans v. Russia, № 60974/00, §§ 27-28, 21 июля 2005; Volkova v. Russia, № 48758/99, §§ 34-36, 5 апреля 2005; и Ryabykh, процитировано выше, §§ 51-56). Правительство не выдвинуло каких-либо аргументов, которые могли бы позволить Суду придти к другому выводу в данном деле. Суд, следовательно, считает, что отмена судебного решения от 17 марта 2003г., оставленного без изменения в кассации 23 апреля 2003г., в порядке судебного надзора, инициированного Председателем Верховного Суда Республики Саха (Якутия), нарушила принцип правовой определенности и "право заявителя на суд". Соответственно, есть нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции.

2. Предполагаемое нарушение Статьи 1 Протокола № 1

29. Суд повторяет, что существование долга, подтвержденного вступившим в силу и обязательным для исполнения решение суда, обеспечивает выгодоприобретателя "законным ожиданием", что долг будет выплачен и составляет "собственность" выгодоприобретателя по смыслу Статьи 1 Протокола № 1. Отмена таких сумм по решению суда составило нарушение его права на уважение его собственности (смотри, среди прочих решений, Brumarescu, процитировано выше, § 74; и Androsov v. Russia, № 63973/00, § 69, 6 октября 2005).

30. Правительство не соглашалось, что было нарушение права заявителей по Статье 1 Протокола № 1, поскольку они могли бы обратиться за погашением векселей в Сберегательный Банк России.

31. Суд отмечает, что заявители получили вступившее в силу и обязательное для исполнения решение суда, вынесенное в их пользу, по условиям которого Министерство финансов должно было выплатить им существенные суммы денег. Они были лишены возможности получить присужденное без ущерба для себя. Отмена вступивших в силу судебных решений подорвало доверие заявителей на обязательность судебного решения, и лишило их возможности получить деньги, которые они законно ожидали получить. При таких обстоятельствах, даже допуская, что нарушение было законным и преследовало законную цель, Суд считает, что отмена в порядке судебного надзора вступивших в силу судебных решений, вынесенных в пользу заявителей, наложило чрезмерное бремя на заявителей, и была несовместима со Статьей 1 Протокола № 1. Следовательно, было нарушение этой Статьи.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1 ЧТО КАСАЕТСЯ ДЛИТЕЛЬНОГО НЕИСПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЙ СУДА

32. Заявители далее жаловались, что длительное неисполнение решения суда от 17 марта 2003г, оставленного без изменения в кассации 23 апреля 2003г. нарушило их права по Статье 6 Конвенции и Статье 1 Протокола № 1, обе процитированы выше.

A. Приемлемость

33. Правительство утверждало, что жалоба должна быть объявлена неприемлемой в соответствии со Статьей 35 § 4 Конвенции поскольку решения суда, вынесенные в пользу заявителей, были отменены. Президиум Верховного Суда отказал им в иске.

34. Суд отмечает, что вопрос, который нужно рассмотреть - были ли судебные решения, вынесенные в пользу заявителей, исполнены в пределах "разумного срока". Соответственно, Суду необходимо убедиться, что судебные решения были "исполнимы". В данном деле, как только Верховный Суд отклонил кассационную жалобу на решение суда от 17 марта 2003г., то в соответствии с Гражданским процессуальным кодексом судебные решения становились вступившими в силу и обязательными для исполнения (смотри пункт 14 выше). С этого момента, это обязательство лежало на должнике, государственном органе, чтобы исполнить их. Было возбуждено исполнительное производство. Возбуждение процедуры судебного надзора не могло, по своей сути, отменить обязательство должника исполнить вступившие силу судебные решения, обязательность которых существовала по крайней мере до 14 октября 2004г., когда Верховный суд отменил эти судебные решения.

35. Из этого следует, что по крайней мере в период с 23 апреля 2003г. по 14 октября 2004г. судебные решения, вынесенные в пользу заявителей, были "исполнимые", и это было обязанностью государственного органа их исполнить. В любом случае, Суд повторяет, что отмена решения суда способом, который был установлен, была несовместима с принципом правовой определенности и "правом заявителя на суд", не может быть принята как оправдание на неисполнение этого решения (смотри Sukhobokov v. Russia, № 75470/01, § 26, 13 апреля 2006). Соответственно, возражение Правительства должно быть отклонено.

36. Суд полагает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что она не является неприемлемой и по любым другим основаниям. Она, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. По существу

37. Правительство не представило каких-либо комментариев по существу жалобы относительно неисполнения.

38. Заявитель настаивал на своих требованиях.

39. Суд отмечает, что решение суда от 17 марта 2003г. вступило в законную силу 23 апреля 2003г. С этого дня и по крайней мере до 14 октября 2004г., когда оно было отменено Президиумом Верховного Суда, это было обязанностью органа государственной власти, чтобы исполнить его, но он не исполнил их. Фактически, решения никогда не были исполнены.

40. Суд часто устанавливал нарушения Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1 в делах, поднимающих вопросы подобные в данном деле (смотри, например, Burdov v. Russia, № 59498/00, ECHR 2002-III; и, более поздние, Poznakhirina v. Russia, № 25964/02, 24 февраля 2005; Wasserman v. Russia (№ 1), № 15021/02, 18 ноября 2004; и Sukhobokov, процитировано выше).

41. Рассмотрев представленный ему материал, Суд отмечает, что Правительство не выдвинуло какой-либо факт или аргумент способные убедить Суд придти к другому выводу в данном деле. Оно не предоставило какого-либо оправдания за задержки в исполнении. Обсудив свое прецедентное право по данному вопросу, Суд считает, что не исполняя такой существенный период времени вступившие в силу судебные решения, вынесенные в пользу заявителей, внутренние органы власти нарушили их "право на суд", и лишили их возможности получить деньги, которые они имели право получить. Соответственно, было нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1, что касается неисполнения решения суда от 17 марта 2003г., оставленного без изменения 23 апреля 2003г.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

42. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне."

A. Ущерб

43. Что касается компенсации за материальный ущерб, заявители требовали 124441,80 руб. в пользу г-жи Присяжниковой и 119626,82 руб. в пользу г-на Долгополова, представляющие из себя суммы, которые, с их точки зрения, им должно было быть выплачено по целевым расчетным чекам. Они далее требовали на двоих 100000 долларов США, что касается морального вреда.

44. Правительство считало, что никакой материального ущерба не должно быть присуждено, поскольку судебные решения были отменены. Требование о моральном вреде было чрезмерным и не обоснованным.

45. Суд напоминает, что в данном деле, Суд установил нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1, в том, что судебные решения, вынесенные в пользу заявителей, оставались неисполненными длительный период времени, и впоследствии были отменены. Заявители тем самым были лишены возможности получить деньги, которые они законно ожидали получить. Следовательно, имеется причинная связь между установленными нарушениями и требованием заявителей о материальном ущербе, поскольку требования охватывают изначально присужденные суммы. Право заявителей, чтобы получить гораздо большие суммы, не было поддержано во внутреннем судопроизводстве, и они не требовали инфляционных убытков за период прошедший между первоначальным присуждением и постановлением Европейского Суда. Соответственно, Суд присуждает 112442 руб. г-же Присяжниковой и 107328 руб. г-ну Долгополову, что касается материального ущерба, плюс любой налог, который может быть начислен на эти суммы, и отклоняет остальные их требования о материальном ущербе.

46. Суд далее считает, что заявители понесли страдания ввиду неисполнения органами государственной власти судебных решений, вынесенных в их пользу, и их последующая отмена. Суд принимает во внимание сумму и природу присужденного в данном деле и период бездействия властей. Делая оценку на справедливой основе, Суд присуждает каждому заявителю сумму 2400 евро, плюс любой налог, который может быть на них начислен.

B. Судебные расходы и издержки

47. Заявители не требовали судебных расходов и издержек, и соответственно, нет необходимости что-либо присуждать по этому основанию.

C. Процентная ставка за просрочку платежа

48. Суд считает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу приемлемой;

2. Постановил, что имело место нарушение Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1, что касается отмены в порядке судебного надзора решения суда от 17 марта 2003г., оставленного без изменения 23 апреля 2003г.;

3. Постановил, что имело место нарушение Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1, что касается длительного неисполнения решения суда от 17 марта 2003г., оставленного без изменения 23 апреля 2003г.;

4. Постановил,

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления постановления в законную силу в соответствии со Статьей 44 § 2 Конвенции выплатить следующие суммы:

(i) 112 442 руб. (сто двенадцать тысяч четыреста сорок два российских рубля) г-же Присяжниковой, и 107 328 руб. (сто семь тысяч триста двадцать восемь российских рублей) г-ну Долгополову в качестве материального ущерба;

(ii) 2400 евро (две тысячи четыреста евро) каждому заявителю в качестве морального вреда, конвертированные в российские рубли на день выплаты;

(iii) а также любой налог, который может быть начислен на вышеуказанные суммы;

(b) что по истечении вышеупомянутых трех месяцев, на присужденные суммы подлежит начислению простой процент в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента;

5. Отклоняет остальные требования заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 28 сентября 2006 года в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Soren NIELSEN Christos ROZAKIS

Секретарь Секции Суда Председатель Палаты

[Aidar]

Еще одно постановление ЕСПЧ о нарушении принципа правовой определенности отменой решения в порядке надзора по инициативе должностного лица

Дело Йосан против Молдовы Постановление ЕСПЧ от 21/03/2006

№ 37431/02

IV. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ

25. Заявитель жаловалась, что решение Верховного Суда от 2 октября 2002г., которым отменено вступившее в силу решение суда, вынесенное в ее пользу, нарушило Статью 6 § 1 Конвенции.

26. Суд повторяет, что право на справедливое судебное разбирательство судом, как гарантировано Статьей 6 § 1 Конвенции, должно быть интерпретировано в свете Преамбулы к Конвенции, которая, в соответствующей части, провозглашает верховенство права, являющегося частью общего наследия Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из фундаментальных аспектов верховенство права является принцип правовой определенности, который требует, между прочим, что если суды вынесли окончательное решение по делу, то их решение не ставилось бы под сомнение (Rosca v. Moldova, № 6267/02, § 24, 22 марта 2005).

27. Правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata (Brumarescu § 62), то есть принципа окончательности судебных решений. Этот принцип настаивает на том, что ни одна из сторон не имеет права требовать пересмотра окончательного и обязательного к исполнению судебного решения просто в целях проведения повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов на пересмотр должны использоваться для исправления судебных ошибок, неправильности отправления правосудия, а не сводиться к пересмотру решений суда. Пересмотр не может рассматриваться как замаскированная апелляция, а простая возможность существования двух взглядов на предмет спора не является основанием для повторного рассмотрения. Отступления от этого принципа оправданы, только если они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера. (Rosca, § 25).

28. В данном деле Суд отмечает, что протест об отмене был процедурой, которой Генеральный прокурор мог оспорить любое окончательное решение по заявлению одной из сторон судебного процесса. Процедура была предусмотрена в статье 332 прежнего Гражданского процессуального кодекса, который действовал до 12 июня 2003г.

29. Суд далее отмечает, что, удовлетворив протест, внесенный Генеральным прокурором согласно его полномочия, Верховный Суд аннулировал целый юридический процесс, который завершился вступившим в силу и обязательным для исполнения юридическим решением и таким образом res judicata (решенным вопросом).

30. Применив нормы статьи 332, Верховный Суд нарушил принцип правовой определенности. Таким образом, было нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции.

полный текст:

http://chernobyl.onego.ru/spisok/zak...burg/josan.htm

[Aidar]

еще одно Постановление Европейского Суда по правам человека про российский надзор: http://chernobyl.onego.ru/spisok/zak.../stetsenko.htm

[Aidar]

решение о приемлемости

Это решение Еврпоейского Суда по правам человека говорит, о том, что не все ладно и не так однозначно с надзорной процедурой и в уголовном судопроизводстве

Решение ЕСПЧ о приемлемости ''Радчиков против России''

Дата: 21/11/2005

Тема: Европейский Суд

СОВЕТ ЕВРОПЫ

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ЧЕТВЕРТАЯ СЕКЦИЯ

РЕШЕНИЕ

ПО ВОПРОСУ О ПРИЕМЛЕМОСТИ

Жалоба № 65582/01

Валерий Григорьевич РАДЧИКОВ Против России

Европейский Суд по правам человека (четвертая секция), на своем заседании 4 октября 2005, в составе Палаты:

Г-н Д.Касадиваль, Председатель,

Г-н М. Пелонраа,

Г-н Р. Марусте,

Г-н К. Траджа,

Г-н А. Ковлер,

Г-жа Л. Миджович,

Г-н Д. Шикута,судьи,

и Г-н М.. О'Бойле, регистратор Секции,

Рассмотрев вышеуказанную жалобу, поданную 23 января 2001,

Рассмотрев замечания,

предоставленные Правительством государства – ответчика, и ответные замечания, предоставленные заявителем,

После проведенного совещания выносит следующее решение:

ФАКТЫ

Заявитель, Валерий Григорьевич Радчиков, гражданин России, родился в 1956 году. В Суде его представляют г-жа К. Москаленко и г-жа Г. Орозалиева, адвокаты, практикующие в Москве.

Представителем Правительства государства – ответчика выступает П.А. Лаптев, Представитель Российской Федерации в Европейском суде по правам человека. Заявитель умер после того, как направил жалобу, но его дочери, Наталья и Мария, поддержали жалобу.

A. Обстоятельства дела

Факты дела, представленные сторонами, могут быть изложены следующим образом:

Заявитель, полковник в отставке, занимался коммерческой деятельностью. В апреле 1997 года милиция обвинила его в ряде преступлений, в том числе и в организации убийства деловых конкурентов.

Во время следствия заявитель находился под стражей. 15 октября 1998 года, органы милиции направили в Московский городской суд ходатайство о продлении содержания заявителя под стражей на два месяца, чтобы дать возможность заявителю ознакомится с материалами дела. 20 октября 1998 года суд продлил содержание под стражей, но ни заявитель, ни его адвокаты не были приглашены на заседание. 26 ноября 1998 года Верховный Суд отклонил поданную заявителем жалобу на решение о продлении его содержания под стражей, но ни заявитель, ни его адвокаты не были приглашены на заседание.

В результате судебного процесса, 21 января 2000 года, Военный суд Московского военного округа признал заявителя невиновным. 26 января 2000 года прокуратура внесла в Верховный Суд протест на оправдательный приговор, но 25 июля 2000 года суд подтвердил оправдательный приговор, и заявитель был освобожден из-под стражи.

25 августа 2000 года прокуратура внесла надзорное представление, так как расследование и слушания были неполными.

13 декабря 2000 года Президиум Верховного Суда согласился с прокуратурой и отменил приговор. В частности, Президиум счел, что органы следствия включили в дело определенные доказательства незаконно; что они не удостоверились в том, не были ли подсудимые принуждены к признанию вины; что органы следствия не провели следственного эксперимента по убийству; что эксперты были назначены незаконно; что они не допросили свидетелей; что эксперты допустили ошибки и что остались противоречия между показаниями подсудимых в ходе предварительного следствия и на суде. Президиум направил дело на новое расследование.

15 декабря 2000 года Главный военный прокурор заявил на пресс-конференции, что заявитель может быть вновь заключен под стражу.

31 января 2001 года заявитель погиб в автомобильной катастрофе. 2 апреля 2001 года прокуратура закрыла дело в связи со смертью заявителя.

Тем не менее, прокуратура продолжила дело в отношении г-на С, лица, который был судим и оправдан вместе с заявителем. 28 мая 2003 года, г-н С. был признан виновным и приговорен к 14 годам лишения свободы.

B. Применимое внутреннее законодательство.

В соответствии с решением Конституционного Суда от 3 июля 1997 года, вступивший в силу приговор может быть пересмотрен только с целью исправления ошибок правосудия. В соответствии с решением Конституционного Суда от 11 мая 2005 года, пересмотр вступившего в силу приговора является вспомогательным механизмом обеспечения правомерности приговора (§ 3.1).

ЖАЛОБЫ:

1. На основании статьи 6, § 1 Конвенции и на статьи Протокола 7 к Конвенции, заявитель жалуется на то, что его оправдательный приговор был отменен. Он утверждает, что, будучи оправданным судом, он не должен был быть судим вновь, и что надзорный пересмотра приговора несправедливо позволил прокуратуре повторить проигранный процесса.

2. На основании статьи 6 Конвенции заявитель жалуется на то, что судебное разбирательство может длиться нескончаемо долго, так как оправдательный приговор был отменен.

3. На основании статьи 6, § 2 Конвенции заявитель жалуется на то, что Главный Военный Прокурор настроил общественное мнение против него.

4. На основании статьи 5, § 1(с) Конвенции заявитель жалуется на то, что продление его предварительного содержания под стражей было незаконным.

5. На основании статьи 5, § 3 Конвенции заявитель жалуется на то, что ни он, ни его адвокат не были приглашены на слушание по вопросу продления его предварительного содержания под стражей.

6. На основании статьи 5, §§ 4 и 13 Конвенции, заявитель жалуется на то, что ни он, ни его адвокат не были приглашены на кассационное слушание по вопросу продления его предварительного содержания под стражей.

ПРАВО:

1. Правительство утверждало, что в связи со смертью заявителя, Суд должен принять решение, можно ли продолжать рассмотрение жалобы вообще.

Дочери заявителя обратились в Суд с просьбой продолжить рассмотрение жалобы. Они заявили, что в связи с тем, что оправдательный приговор их отца был отменен, он умер как подозреваемый в совершении преступлений. Доброе имя их отца был незаслуженно опорочено, а жизнь его дочерей была разрушена.

Суд вновь заявляет, что он может продолжить рассмотрение жалобы умершего, если его близкий родственник со своим законным интересом будет поддерживать ее (см. Deweer v. Belgium, judgment of 27 February 1980, Series A no. 35, §§ 37–38). Это условие было соблюдено. Суд продолжил рассмотрение жалобы, несмотря на смерть заявителя.

2. На основании статьи 6, § 1 Конвенции и статью 4 Протокола 7 к Конвенции, заявитель жалуется на то, что его оправдательный приговор был отменен. Соответствующая часть статьи 6, § 1 Конвенции гласит:

“При предъявлении ему... любого уголовного обвинения, каждый имеет право на справедливое… разбирательство дела… судом...”

Соответствующая часть статьи 4 Протокола 7 гласит:

«1. Никто не должен быть повторно судим или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое уже был оправдан или осужден в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства.

2. Положения предыдущего пункта не препятствуют повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела».

Правительство заявило, что жалоба была явно необоснованна. Во-первых, пересмотр оправдательного приговора заявителя в надзорном порядке был законен, так как национальная процедура была соблюдена. Во-вторых, пересмотр в надзорном порядке сохранил правовую определенность, поскольку был направлен на правосудие. В-третьих, пересмотр в надзорном порядке не предопределял последующий приговор. В- четвертых, как Суд указал в деле Никитина (см. Nikitin v. Russia, no. 50178/99, ECHR 2004-...), принцип правовой определенности относителен, и от него можно отступать. Адвокаты заявителя утверждают, что жалобы был хорошо обоснована. Во-первых, оправдательный приговор был отменен не в связи с существенными нарушениями в ходе разбирательства или новыми обстоятельствами. Во-вторых, отмена была незаконной даже по внутреннему законодательству, поскольку Конституционный Суд разрешает ее только в случае существенных нарушений в ходе разбирательства или новых обстоятельств. В-третьих, Правительство ошибочно ссылается на дело Никитина, так как факты настоящего дела различны. В-четвертых, настоящее дело схоже с делом Рябых (Ryabykh v. Russia, no. 52854/99, ECHR 2003-IX), где Суд нашел нарушение статьи 6.

В свете аргументов, представленных сторонами, Суд полагает, что эта часть жалобы затрагивает серьезные вопросы факта и права в соответствии с Конвенцией, установление которых требует рассмотрения по существу. В связи с этим Суд приходит к заключению, что настоящая жалоба не является необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 Конвенции. Никаких других оснований для признания ее неприемлемой не установлено.

3. Заявитель также обращался с жалобами на основании статей 5,6 и 13 Конвенции. Однако, учитывая имеющиеся в его распоряжении материалы и круг вопросов, жалобы на которые находятся в его компетенции, Суд считает, что эти жалобы не содержат признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией и Протоколами к ней.

Отсюда следует, что данные жалобы явно необоснованны и должны быть отклонены в соответствии со статьей 35, §§ 3 и 4 Конвенции.

По вышеуказанным причинам Суд единогласно:

Признает приемлемыми, не решая вопроса по существу дела, жалобу заявителя на отмену его оправдательного приговора; Признает неприемлемой остальную часть жалобы.

[Aidar]

все более важной проблемой становится неопределенность экономической политики. По данным обследования предприятий, это сейчас проблема номер один в России. По оценке Всемирного экономического форума , Россия занимает 75-е место среди 117 стран мира по непредсказуемости нормативно-правовой ситуации (Китай на 48-м месте, Индия на 50-м, Бразилия на 65-м). Неопределенность эта часто вызвана непоследовательностью (избирательностью ) применения нормативно-правовых механизмов и становится все более значимым фактором, сдерживающим инвестиции.

Радж М. Десаи, эксперт Всемирного банка и Brookings Institution; Ицхак Голберг, ведущий специалист Всемирного банка

http://www.kommersant.ru/doc.html?DocID=713029&IssueId=30224

[Aidar]

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО

ИРИНА ФЕДОТОВА ПРОТИВ РОССИИ

Жалоба № 1752/02

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

19 октября 2006

Это постановление суда по данному делу вступит в силу в порядке, установленном Статьей 44 § 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто только редакционной правке.

В деле Ирина Федотова против России,

Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

C.L. ROZAKIS, Председатель

N. VAJIC,

A. KOVLER,

E. STEINER,

K. HAJIYEV,

D. SPIELMANN,

S.E. JEBENS, Судьи

и S. NIELSEN, Секретарь Секции Суда

Заседая за закрытыми дверями 28 сентября 2006г.,

Вынес, принятое в тот же день, следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№ 1752/02), поданной в Европейский Суд против Российской Федерации гражданкой России Ириной Юрьевной Федотовой ("заявитель") 29 декабря 2000г. в соответствии со Статьей 34 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("Конвенция").

2. Российское государство ("Правительство") в Суде представлял Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П. Лаптев.

3. 2 сентября 2005г. Суд решил коммуницировать жалобу Правительству РФ. Согласно Статьи 29 § 3 Конвенции Суд решил рассмотреть жалобу на приемлемость и по существу одновременно.

ФАКТЫ

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

4. Заявитель - 1966г.р. и проживает в городе Пенза.

5. По утверждению заявителя, в декабре 1997г. она предъявила иск к поставщику электричества, требуя подключить свой дом к электросети и требуя компенсацию за моральный вред.

6. 17 июля 1998г. Ленинский районный суд Пензы вынес решение в пользу заявителя. Это решение было отменено по кассационной жалобе 1 декабря 1998г., а дело возвращено на новое рассмотрение.

7. 15 апреля 1999г. Ленинский районный суд отказал в иске. Решение суда вступило в силу 22 июня 1999г., когда Пензенский областной суд оставил его без изменения по кассационной жалобе.

8. 28 апреля 2000г. Президиум Пензенского областного суда, по надзорной жалобе заявителя, отменил в порядке судебного надзора решения от 15 апреля и 22 июня 1999г., и вернул дело на новое рассмотрение.

9. 24 августа 2000г. Ленинский районный суд частично удовлетворил иск заявителя, и обязал компанию подключить дом заявителя и выплатить ей 1 000 рублей (руб., приблизительно 40 евро) в качестве компенсации. Решение суда было оставлено без изменения по кассационной жалобе 17 октября 2000г.

10. Было возбуждено исполнительное производство, и 22 января 2001г. заявитель получила присужденную компенсацию, но компания отказывалась подсоединять ее дом, поскольку он не удовлетворял определенным техническим требованиям. Таким образом, заявитель жаловалась в суд, что судебные исполнители не исполнили решение суда от 24 августа 2000г., оставленное без изменения по кассационной жалобе 17 октября 2000г.

11. 23 января 2001г. Железнодорожный районный суд Пензы постановил, что судебные исполнители бездействовали в обеспечении исполнения решения суда в части касающейся обеспечения электричеством. Районный суд кроме того уведомил заявителя о возможности предъявления отдельного гражданского иска об ущербе к местному казначейству. Усматривается, что заявитель не предъявляла такого иска.

12. 29 декабря 2001г. компания подключила дом заявителя к электросети.

13. 21 марта 2002г. заместитель председателя Верховного Суда Российской Федерации внес надзорный протест на судебные решения от 24 августа и от 17 октября 2000г.

14. 26 апреля 2002г. Президиум Пензенского областного суда отменил судебные решения от 24 августа и от 17 октября 2000г. в порядке судебного надзора, и вернул дело на новое рассмотрение. Президиум посчитал, что районный и областной суды неправильно оценили обстоятельства дела, и неверно истолковали соответствующие нормы права.

15. 25 июня 2002г. Ленинский районный суд отказал в удовлетворении иска заявителя. 10 сентября 2002г. Пензенский областной суд оставил без изменения решение суда. Тем не менее, заявителя не обязали вернуть присужденную компенсацию 1 000 руб., и ее дом не был отключен от электросети.

16. Заявитель подал жалобу в Европейский Суд по Правам Человека, жалуясь на нарушение ее прав в ходе вышеупомянутого внутреннего судопроизводства. 19 декабря 2002г. она получила пустой конверт из Европейского Суда. Заявитель жаловалась в Ленинский районный суд на незаконные действия почты г. Пенза. 31 января 2003г. районный суд предписал ей уточнить определенные недостатки ее доводов иска до 6 февраля 2003г. Эти указания были оставлены без изменения по частной жалобе 18 февраля 2003г. Ничто не указывает на то, что заявитель выполнила предписания суда и, очевидно, никаких действий в дальнейшем не потребовалось.

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1 ЧТО КАСАЕТСЯ ОТМЕНЫ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ ОТ 24 АВГУСТА И ОТ 17 ОКТЯБРЯ 2000

17. Заявитель жаловалась по Статье 6 § 1 Конвенции, что отмена окончательных судебных решений от 24 августа и от 17 октября 2000г. нарушила ее "право на суд". Она также жаловалась, что она была лишена своего права на эффективное участие в надзорном судебном заседании. Соответствующая часть Статьи 6 Конвенции гласит следующее:

Статья 6

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое … разбирательство дела в разумный срок … судом ..."

A. Приемлемость

18. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что она не является неприемлемой и по любым другим основаниям. Она, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. По существу

1. Возражения сторон

19. Правительство утверждало, что Президиум Пензенского областного суда отменил судебные решения от 24 августа и от 17 октября 2000г. для исправления "судебной ошибки", совершенной районным и областным судами. Оно полагало, что не было никакого нарушения прав заявителей по Статье 6 § 1 Конвенции.

20. Заявитель утверждала, что отмена окончательных решений по ее делу непоправимо нарушила принцип правовой определенности.

2. Мнение Европейского Суда

21. Суд повторяет, что право на справедливое судебное разбирательство, как это гарантировано Статьей 6 § 1 Конвенции должно быть интерпретировано в свете Преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает Верховенство права, являющегося частью общего наследия Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из фундаментальных аспектов Верховенство права является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их решение не ставилось бы под сомнение (смотри Brumarescu v. Romania, постановление от 28 октября 1999, Сборник Постановлений и Решений 1999-VII, § 61).

22. Этот принцип настаивает на том, что ни одна из сторон не имеет права требовать пересмотра окончательного и обязательного для исполнения судебного решения просто в целях проведения повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов на отмену или изменение вступивших в силу судебных решений должны использоваться для исправления фундаментальных ошибок. Простая возможность существования двух точек зрения по вопросу не является основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданы, только если они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера (смотри, mutatis mutandis, Ryabykh v. Russia, № 52854/99, § 52, ECHR 2003-X; и Pravednaya v. Russia, № 69529/01, § 25, 18 ноября 2004).

23. Суд повторяет, что Статья 6 § 1 закрепляет за каждым право обращаться в суд в случае любого спора о его гражданских правах и обязанностях. Таким образом она заключает в себе "право на суд", одним из аспектов которого является право на доступ к правосудию, то есть право инициировать производство в судах по гражданским вопросам. Однако, это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система Высоких Договаривающихся Сторон допускала отмену судебного решения, ставшего окончательным и обязательным для исполнения, вышестоящим судом по жалобе, поданной должностным лицом государства, чье полномочие на подачу такой жалобы не подпадает под какие-либо временные ограничения, в результате чего судебные решения подлежали безусловному оспариванию (смотри Ryabykh, процитировано выше, §§ 54-56).

24. Суд отмечает, что 24 августа 2000г. Ленинский районный суд частично удовлетворил иск заявителя, и присудил ей сумму денег. Решение суда от 24 августа 2000г. было оставлено без изменения по кассационной жалобе 17 октября 2000г. Решение, таким образом, вступило в силу и стало обязательным для исполнения. 26 апреля 2002г., что более восемнадцати месяцев спустя, решения суда от 24 августа и от 17 октября 2000г. были отменены в рамках процедуры судебного надзора, инициированного заместителем Председателя Верховного Суда Российской Федерации, который был государственным должностным лицом и не был стороной по делу (смотри пункт13 выше).

25. Суд устанавливал нарушения "права на суд" заявителя, гарантированного Статьей 6 § 1 Конвенции во многих делах, в которых судебное решение, которое стало окончательным и обязательным для исполнения, впоследствии было отменено по протесту должностного лица государства, чье полномочие на вмешательство не подлежало какому-либо предельному сроку (смотри Roseltrans v. Russia, № 60974/00, §§ 27-28, 21 июля 2005; Volkova v. Russia, № 48758/99, §§ 34-36, 5 апреля 2005; и Ryabykh, процитировано выше, §§ 51-56).

26. Рассмотрев представленные ему материалы, Суд отмечает, что Правительство не выдвинуло какой-либо факт или аргумент, способные убедить его, чтобы придти к другому выводу в данном деле. Развитие событий в судопроизводстве ни имеет значения, так как не существовало никаких внутренних средств правовой защиты, способных исправить нарушение принципа правовой определенности использованием процедуры судебного надзора (смотри Sardin v. Russia (реш.), № 69582/01, ECHR 2004-II; Ryabykh v. Russia (реш.), № 52854/99, 21 февраля 2002).

27. Соответственно, Суд считает, что было нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции ввиду отмены судебных решений, вынесенных по делу заявителя, в порядке судебного надзора.

28. Что касается жалобы о процессуальных нарушениях в судебном заседании в Президиуме Пензенского областного суда, Суд считает что, решив, что имеется нарушение "право заявителя на суд" самим использованием процедуры судебного надзора, то нет необходимости рассматривать были ли соблюдены процессуальные гарантии Статьи 6 Конвенции в этом судебном процессе (сравни. Ryabykh, процитировано выше, § 59, Volkova v. Russia, № 48758/99, § 39, 5 апреля 2005).

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ ЧТО КАСАЕТСЯ ДЛИТЕЛЬНОСТИ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА

29. Заявитель жаловалась, что судебное разбирательство в ее деле было чрезмерно длительным. Суд считает, что эта жалоба подпадает под рассмотрение по Статье 6 § 1 Конвенции, процитированной выше.

30. Суд отмечает, что в декабре 1997г. заявитель предъявила иск в Ленинский районный суд. Судебное разбирательство окончательно завершилось 10 сентября 2002г. Таким образом, учитывая то, что Конвенция вступила в силу в отношении России 5 мая 1998г., общий период учитываемого времени был приблизительно четыре года и четыре месяца. Тем не менее, Суд считает, что будет подходящим принять во внимание только периоды, когда дело действительно рассматривалось судами, а не периоды, когда не было никакого эффективного решения в определении существа спора заявителя и когда власти были обязаны исполнять это решение. Периоды, в течение которых внутренние суды решали пересматривать или не пересматривать дело, должны быть исключены (смотри Skorobogatova v. Russia, № 33914/02, § 39, 1 декабря 2005).

31. Применяя эти принципы к обстоятельствам данного дела, Суд считает, что у него есть компетенция ratione temporis, чтобы рассмотреть период приблизительно три года и два месяца в течение которых длилось судебное разбирательство, а именно: с 5 мая 1998г. по 22 июня 1999г., когда Пензенский областной суд вынес окончательное решение; с 28 апреля 2000г., когда Президиум областного суда пересмотрел дело, по 29 декабря 2001г., когда решение суда от 24 августа 2000г. было полностью исполнено; и с 26 апреля 2002г., когда Президиум областного суда снова пересмотрел дело, по 10 сентября 2002г., когда было вынесено окончательное решение.

32. Суд отмечает, что в течение периода, принятого для рассмотрения, дело был рассмотрено судами в трех инстанциях. Никаких существенных периодов неактивности не просматривается. Наоборот, заседания проводились и были вынесены решения в установленные сроки судом первой инстанции и кассационной.

33. Таким образом, рассмотрев судебное разбирательство в целом, Суд считает, что оно не превысило "разумной срок" по смыслу Статьи 6 § 1 Конвенции. Из этого следует, что эта жалоба явно необоснованная и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.

III. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

34. Наконец, заявитель жаловалась, что судебное разбирательство ведущее к окончательному решению от 10 сентября 2002г. было несправедливым, так как суды неправильно истолковали внутренний закон, неверно оценили обстоятельства дела, не рассмотрели ее требования подробно, что решение суда от 24 августа 2000г. не было исполнено, и что письмо Европейского Суда пропало в декабре 2002г. Тем не менее, оценив весь материал имеющийся в его распоряжении, Суд считает, что эти жалобы не раскрывают какого-либо проявления нарушения прав и свобод, установленных в Конвенции или Протоколах к ней. Из этого следует, что эта часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная, в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.

IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

35. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне."

A. Ущерб

36. Заявитель требовала 7500 евро, что касается материального ущерба, представляющего цену электрогенератора и стоимость документов, якобы утерянных во внутренних судах. Заявитель также требовала 10000 евро, что касается морального вреда.

37. Правительство прокомментировало, что не было никакой причинной связи между предполагаемым нарушением и предполагаемым материальным ущербом. В любом случае, требования заявителя были бездоказательны, чрезмерны и неразумны.

38. Суд не усматривает какой-либо причинной связи между установленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом; Суд, следовательно, отклоняет это требование. С другой стороны, Суд считает, что заявитель понесла страдания ввиду решения властей отменить судебные решения по ее делу. Тем не менее, конкретно предъявленная сумма чрезмерна. Делая оценку на справедливой основе, Суд присуждает заявителю 2000 евро, что касается морального вреда, плюс любой налог, который может быть начислен на вышеуказанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

39. Заявитель также требовала 1000 евро в качестве судебных расходов и издержек, понесенных во внутренних судах и Европейском Суде.

40. Правительство утверждало, что только 274,15 руб. может быть присуждено заявителю, поскольку она не представила подтверждение других затрат.

41. Согласно прецедентного права Суда, заявитель имеет право на возмещение своих судебных расходов и издержек настолько, насколько он показал, что они действительно и обязательно были понесены, и были разумными по размеру. В данном деле, рассмотрев информацию, имеющуюся в его распоряжении и вышеуказанные критерии, Суд считает разумным присудить сумму 10 евро, покрывающую издержки по всем основаниям, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму.

C. Процентная ставка за просрочку платежа

42. Суд считает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу приемлемой, что касается отмены вступивших в силу судебных решений от 24 августа и от 17 октября 2000г., и неприемлемой в оставшейся части;

2. Постановил, что имело место нарушение Статьи 6 Конвенции, что касается отмены вступивших в силу судебных решений от 24 августа и от 17 октября 2000г. в порядке судебного надзора;

3. Постановил, что нет необходимости рассматривать предполагаемые процессуальные несправедливости в надзорном судопроизводстве;

4. Постановил,

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления постановления в законную силу в соответствии со Статьей 44 § 2 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, конвертированные в российские рубли на день выплаты:

(i) 2000 евро (две тысячи евро) в качестве морального вреда;

(ii) 10 евро (десять евро) в качестве судебных расходов и издержек;

(iii) а также любой налог, который может быть начислен на вышеуказанные суммы;

(b) что по истечении вышеупомянутых трех месяцев, на присужденные суммы подлежит начислению простой процент в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента;

5. Отклоняет остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 19 октября 2006 года в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Soren NIELSEN Christos ROZAKIS

Секретарь Секции Суда Председатель Палаты

[Aidar]

Что касается конституционности или не конституционности правоприменительной практики толкующей ст.389 ГПК РФ, как предоставляющей возможность инициирования надзорного производства Председателю Верховного Суда РФ и его заместителям в отсутствие надзорных жалоб и представлений прокурора и неограниченное никакими сроками, то точку в данной дискуссии в ближайшее время поставит Конституционный Суд РФ, который рассмотрит ряд жалоб физических и юридических лиц на соответствие ст.389 ГПК РФ Конституции РФ.

Судебное заседание по рассмотрению вопроса о некоституционности ст.389 ГПК РФ назначено на 21 ноября 2006. Уже поступили заключения экспертов и специалистов:

Судье Конституционного Суда Российской Федерации О. С. Хохряковой

Уважаемая Ольга Сергеевна!

По поручению декана юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета доктора юридических наук профессора Н. М. Кропачева в связи с Вашим письмом от 29 июня 2006 г. № 983 отвечаю на поставленные Вами вопросы.

1. В связи с оспариванием статьи 377 ГПК в части, исключающей

возможность подачи надзорной жалобы в Верховный Суд

Российской Федерации на вступившие в законную силу

судебные постановления по делам, подсудным мировому

судье:

1.1. Допустимо ли с учетом требований Конституции Российской Федерации выделение каких-либо категорий дел, судебные постановления по которым могут обжаловаться (проверяться) в меньшем числе судебных инстанций по сравнению с обычным порядком обжалования? Если допустимо, то каковы могут быть критерии выделения таких категорий дел и соответствуют ли этим критериям положения статьи 23 ГПК Российской Федерации, определяющие гражданские дела, подсудные мировому судье? Какова практика других стран?

В соответствии с частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации «каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод».

В силу части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Согласно статье 126 Конституции Российской Федерации «Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики».

Ни приведенные, ни иные нормы Конституции Российской Федерации не дают основания для вывода о том, что судебные постановления по делам, подсудным мировому судье, могут обжаловаться не в обычном, а в каком-либо «усеченном» порядке.

Соответствующее правило пункта 3 части 2 статьи 377 ГПК, по видимому, обусловлено стремлением «разгрузить» Верховный Суд Российской Федерации от пересмотра в порядке надзора судебных постановлений по упомянутым делам. Такой подход мог бы иметь право на существование, если бы эти дела относились к категории малозначительных: как говорили в Древнем Риме, «minima praetor non curat»(пустяками претор не занимается).

Однако целый ряд дел, отнесенных к подсудности мировых судей частью 1 статьи 23 ГПК, нельзя квалифицировать в качестве малозначительных. Взять, например, дела « о разделе между супругами совместно нажитого имущества независимо от цены иска» (п. 3). В современных условиях супруги могут быть, как сказал поэт, владельцами «заводов, газет, пароходов», и разрешение споров о разделе подобного имущества окажется далеко не простым делом.

Подсудность мировых судей охватывает и обширный массив дел, «возникающих из трудовых отношений, за исключением дел о восстановлении на работе и дел о разрешении коллективных трудовых споров» (п. 6). Даже если

отвлечься от указанных исключений, трудовые дела подчас представляют собой весьма сложную материю.

Мировые судьи рассматривают также «дела об определении порядка пользования имуществом» (п. 7). Здесь, по понятным причинам, все зависит от того, о каком имуществе идет речь.

Институт мировых судей был известей гражданскому процессу Российской Империи. Устав гражданского судопроизводства 1864 г. допускал апелляционное обжалование решения мирового судьи мировому съезду (статья 162). Решения мирового съезда «почитаются окончательными и подлежат немедленному исполнению» (статья 184).

Кассационное обжалование решений мировых съездов было запрещено «по делам, в коих цена иска не превышает ста рублей» (абзац 2 пункта 3 статьи 186).

По другим делам участвовавшие в них лица могли подать в Сенат кассационные жалобы:

«1) в случае явного нарушения прямого смысла закона или неправильного

его толкования;

2) в случае нарушения обрядов и форм судопроизводства столь существенных, что вследствие несоблюдения их невозможно признать приговор в силе судебного решения;

3) в случае нарушения пределов ведомства или власти, законом предоставленных Мировому Съезду» (статья 186).

В итоге «усеченный» порядок обжалования применялся только к решениям мировых судей по малозначительным имущественным спорам. Решения мировых судей по иным спорам могли быть в конечном счете обжалованы в высшую судебную инстанцию, которой являлся Сенат.

Изложенное показывает, что дореволюционное российское законодательство было в этом отношении вполне последовательным.

Определенные ограничения возможности обжалования судебных решений по гражданским делам известны и за границей.

Так, в Германии не подлежат обжалованию решения суда первой инстанции по делам, в которых сумма спорного требования не превышает 600 евро.

По другим делам (с суммой спорного требования, превышающей 600 евро) для подачи апелляционной жалобы необходимо разрешение суда первой инстанции. Такое решение подлежит выдаче, если вопрос, являющийся предметом спора, имеет большую важность либо если пересмотр дела необходим в целях развития законодательства или обеспечения единообразия судебной практики (§ 511 (пункт 2) Zivilprozesorunq).

В Англии право на апелляционное обжалование судебного решения также не возникает автоматически (см. Civil Hrocedure Rules 1998, Раrt 52). Например, в коммерческом суде подача апелляционной жалобы допускается с разрешения председателя суда, выдаваемого в случае, когда, по его мнению, жалоба имеет реальные шансы на успех.

В случае отказа с его стороны лицо, желающее обжаловать решение, может обратиться за получением разрешения в апелляционный суд, хотя получить там такое разрешение весьма затруднительно.

При отказе апелляционного суда заинтересованное лицо теоретически вправе просить Палату Лордов о выдаче разрешения на обжалование, однако такие ходатайства удовлетворяются редко.

Приведенная информация отражает отечественную историю, а также законодательство и практику некоторых иностранных государств.

Что же касается правила пункта 3 части 2 статьи 377 ГПК, ограничивающего возможность надзорного обжалования судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье, лишь обращением в президиум суда общей юрисдикции соответствующего субъекта Российской Федерации, то данное правило не вытекает из норм Конституции Российской Федерации.

1.2. Каким образом Верховный Суд Российской Федерации может обеспечить единство судебной практики по делам, подсудным мировым судьям, если рассмотрение жалоб (представлений) на судебные постановления по таким делам не входят в его компетенцию?

То обстоятельство, что надзорные жалобы по делам, подсудным мировым судьям, не подлежат рассмотрению Верховным Судом Российской Федерации, не лишает последний возможности изучать материалы таких дел, причем в ходе подготовки обзоров Президиума или постановлений Пленума, в частности, по трудовым спорам без этого просто не обойтись.

Обеспечение единства судебной практики по таким делам может быть достигнуто посредством рекомендаций, адресованных как непосредственно мировым судьям, так и районным судам общей юрисдикции, действующим в качестве апелляционной инстанции по проверке законности актов мировых судей, а также судам общей юрисдикции субъектов Российской Федерации, президиумы которых выполняют функции надзорной инстанции по делам такого рода.

1.3. Нарушает ли положение статьи 377 ГПК Российской Федерации, исключающее возможность обжалования в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье, конституционные принципы равенства всех перед законом и равноправия?

Если Верховный Суд Российской Федерации выполняет функции надзорной инстанции, то процедура обжалования судебных постановлений должна быть организована таким образом, чтобы предметом рассмотрения Верховным Судом мог оказаться акт любого суда общей юрисдикции.

В противном случае, когда по указанию закона до высшего судебного органа могут дойти в порядке обжалования акты не всех, а только некоторых судов, закон тем самым наделяет граждан неодинаковыми средствами правовой защиты в зависимости от того, какому суду подсудно дело с их участием.

Рассматриваемое правило пункта 3 части 2 статьи 377 ГПК исключает возможность обжалования акта мирового судьи в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации, тогда как в отношении актов других судов такая возможность предоставляется.

В результате лица, участвующие в деле, подсудном мировому судье, располагают меньшим «набором» средств правовой защиты по сравнению с теми, чьи дела подсудны другим судебным органам общей юрисдикции.

Следовательно, данное положение статьи 377 ГПК нарушает конституционные принципы равенства всех перед законом и равноправия.

1.4. Если будет осуществляться реформа надзорного производства, то в какой последней судебной инстанции, на Ваш взгляд, могут быть обжалованы судебные постановления по делам, подсудным мировому судье? Может ли этот порядок отличаться от порядка обжалования всех остальных судебных постановлений?

С учетом ответа на предыдущий вопрос полагаю, что порядок обжалования судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье, не должен отличаться от порядка обжалования всех остальных судебных постановлений.

Соответственно последней судебной инстанцией, в которую могут быть обжалованы судебные постановления по делам, подсудным мировому судье, должен быть Президиум Верховного Суда Российской Федерации.

Предложения по реформированию надзорного производства в гражданском процессе изложены в ответе на вопрос № 5.

2. В связи с оспариванием статей 380, 381, 382, 383 и 387 ГПК:

2.1. Как соотносится с принципом правовой определенности в свете статьи 15 Конституции Российской Федерации и практики Европейского Суда по правам человека возможность обжалования в суд надзорной инстанции любых судебных постановлений, вступивших в законную силу?

Прежде всего следует подчеркнуть, что законодательство о гражданском судопроизводстве базируется на нескольких принципах (правовой определенности, диспозитивности, законности и др.), ни один из которых не действует обособленно и потому не должен абсолютизироваться; все они действуют совместно, иными словами, взаимодействуют, создавая тем самым взаимные ограничения.

В различные исторические периоды и применительно к различным ситуациям взаимодействие этих принципов неодинаково, и отдельным принципам в известных пределах может придаваться преобладающее значение,

Например, если обратиться к принципу правовой определенности, то наиболее последовательное его соблюдение обеспечивалось бы невозможностью отмены однажды принятых судебных актов.

Именно так обстояло дело в Древнем Риме в эпоху применения легисакционного процесса,

Кстати, и сейчас можно наблюдать преобладающее действие этого принципа применительно к решениям третейских судов (в том числе международных коммерческих арбитражей), отмена (либо отказ в принудительном исполнении) которых допускается лишь в исключительных случаях.

Вместе с тем действие принципа правовой определенности объективно ограничивается, в частности, действием принципа законности, создающего возможность исправления судебных ошибок.

В этом отношении весьма показательно, что в императорский период истории Древнего Рима (в рамках экстраординарного процесса, в котором судебные функции выполняли императорские чиновники) допускалось апелляционное обжалование судебных решений «по вертикали» вплоть до императора (см.: Д.В.Дождев. Римское частое право. М., 1996, с. 223-224).

Именно действием принципа законности объясняется правило, согласно которому решение суда по гражданскому делу вступает в законную силу не сразу после его вынесения, а по истечении определенного периода, предоставляемого лицам, участвующим в деле, для возможного обжалования решения.

Ответ на вопрос о допустимости обжалования решения суда после того, как оно вступило в законную силу, также предопределяется соотношением принципов правовой определенности и законности, которое в различных исторических условиях (и в различных странах) может быть неодинаковым.

Если, однако, соотношение этих принципов определено международным договором или в установленном им порядке, то оно обязательно для государств-участников такого международного договора.

Согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

В данном случае имеется в виду Конвенция о защите прав человека и основных свобод.

Российская Федерация как участник этой Конвенции «признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации» (абзац 3 пункта 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»).

Европейский Суд по правам человека неоднократно обращался к принципу правовой определенности и пределам его действия в своей прецедентной практике.

Как отмечено в решении от 24.07.2003 г. по делу «Рябых против Российской Федерации», принцип правовой определенности означает, что «ни одна из сторон не может потребовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления; полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия» (подчеркнуто мною - В.М.).

В решении от 25.07.2002 г. по делу «Совтрансавто против Украины» указано: «юридические системы, характеризуемые процедурой протеста и, следовательно, риском отмены вступивших в силу решений судов неоднократно, как произошло в данном деле, как таковые, не совместимы с принципом правовой определенности, которая является одним из фундаментальных аспектов верховенства права по смыслу статьи 6 §1 Конвенции» (подчеркнуто мною - В.М.).

В решении от 6 мая 2004 г. по делу «Денисов против России» обращено внимание на то, что предусмотренная ГПК Российской Федерации «процедура судебного надзора, как только она запущена, может стать неопределенной», поскольку допускает неоднократное обжалование судебного решения, вступившего в законную силу.

Из приведенных материалов явствует, что Европейский Суд по правам человека в принципе не исключает пересмотра вступившего в законную силу судебного акта «в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия» (иными словами, в целях обеспечения действия принципа законности), но с учетом принципа правовой определенности исходит из того, что такой пересмотр может иметь место только один раз.

Следовательно, регламентированный ГПК Российской Федерации «надзорный механизм», допускающий неоднократный пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений, не согласуется с нормой части 4 статьи

15 Конституции Российской Федерации, а также с позицией Европейского Суда по правам человека и нуждается в соответствующем реформировании.

2.2. Соответствует ли правовой природе производства в суде вышестоящей инстанции, компетентной осуществлять проверку вступивших в законную силу судебных постановлений, установление предварительной процедуры рассмотрения жалоб (представлений)?

Вопрос о том, в каких вышестоящих инстанциях осуществляется проверка вступивших в законную силу судебных актов, по-разному решается в судах общей юрисдикции и в арбитражных судах.

В судах общей юрисдикции единственной вышестоящей инстанцией такого рода является надзорная инстанция (глава 41 ГПК). Между тем в арбитражных судах таких инстанций две: кассация (глава 35 АПК) и надзор (глава 36 АПК). При этом «кассационная жалоба, поданная с соблюдением требований, предъявляемых настоящим Кодексом к ее форме и содержащих, принимается к производству арбитражного суда кассационной инстанции» (часть 1 статьи 278 АПК) без какой-либо предварительной процедуры.

Что же касается надзорной инстанции, то как ГПК (статьи 381-385), так и АПК (статьи 299-302) предусматривают предварительную процедуру рассмотрения жалобы (представления), но регламентируют ее существенно различным образом.

Если же обратиться к ранее действовавшим в нашей стране ГПК 1964 г. и АПК 1995 г., то нельзя не вспомнить, что надзорное производство тогда возбуждалось не иначе как по протестам уполномоченных должностных лиц суда и прокуратуры, но никакой предварительной процедуры рассмотрения протестов судом надзорной инстанции установлено не было.

Изложенное показывает, что при пересмотре вышестоящей инстанцией судебного акта, вступившего в законную силу, введение предварительной процедуры рассмотрения обращения, имеющего целью инициирование надзорного производства, в принципе не обязательно.

Одновременно необходимо обратить внимание на следующее. Как отмечалось в ответе на вопрос № 2.1, Европейский Суд по правам человека признает допустимым лишь однократный пересмотр вышестоящей инстанцией судебного акта, вступившего в законную силу, тогда как согласно АПК такой пересмотр возможен дважды: в арбитражном суде кассационной инстанции и в Президиуме Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в порядке надзора.

Для приведения нашего арбитражного процессуального законодательства в соответствие с позицией Европейского Суда по правам человека представляется целесообразным предусмотреть в АПК, что решение арбитражного суда первой инстанции вступает в законную силу после того, как оно будет оставлено без изменения или изменено постановлением арбитражного суда кассационной инстанции либо после истечения срока подачи кассационной жалобы, если он не будет восстановлен в установленном порядке.

В случае реализации этого предложения решение арбитражного суда первой инстанции может быть пересмотрено дважды до его вступления в законную силу (в апелляционной и кассационной инстанциях) и один раз - после его вступления в законную силу (в порядке надзора).

В судах общей юрисдикции кассационная инстанция пересматривает решения суда первой инстанции, не вступившие в законную силу. Решения, вступившие в законную силу, могут быть пересмотрены в порядке надзора, причем (за исключением решений мировых судей) неоднократно.

Предложения по приведению норм ГПК о надзорном производстве в соответствие с позицией Европейского Суда по правам человека изложены в ответе на вопрос № 5.

2.3. Соответствует ли предусмотренная оспариваемыми нормами предварительная процедура рассмотрения судьей суда надзорной инстанции надзорной жалобы (представления), истребованного дела требованиям, предъявляемым к судебным

процедурам? Допустимо ли, в частности, с точки зрения требования объективности и беспристрастности суда рассмотрение надзорных жалоб (представлений) на предмет наличия или отсутствия оснований для истребования дела и передачи дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции не коллегиально, а единолично судьей? Противоречит ли принципу состязательности предварительное рассмотрение судьей надзорной инстанции надзорных жалоб (представлений) без вызова сторон?

Рассмотрение дела в суде должно осуществляться на началах состязательности, предполагающей возможность для каждого лица, участвующего в деле, ознакомиться с материалами, представленными другими участниками процесса, и отреагировать на них, с тем, чтобы одна сторона не имела явных преимуществ в изложении своей позиции перед другой. Иными словами, участникам процесса должно быть обеспечено равенство средств защиты (equality of arms), на что неоднократно обращал внимание Европейский Суд по правам человека .

В соответствии с ГПК надзорная жалоба (представление) «подается непосредственно в суд надзорной инстанции» (часть 1 статьи 377) «с копиями, число которых соответствует числу лиц, участвующих в деле» (часть 7 статьи 378), однако копии надзорной жалобы (представления) направляются лицам, участвующим в деле, только вместе с копиями определения судьи о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции (часть 1 статьи 385). Между тем до этого надзорная жалоба (представление) рассматривается судьей суда надзорной инстанции для решения вопроса о том, следует и истребовать дело, причем в таком истребовании может быть отказано (статья 381), а после истребования дела судья решает вопрос о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции и также может отказать в этом (часть 2 статьи 382).

Ни на одной из отмеченных стадий копии жалобы (представления) не направляются другим лицам, участвующим в деле, лишенным возможности представить судье свою позицию, в отличие от стороны, направившей жалобу

(представление). В результате податель жалобы (представления) получает преимущество по сравнению с другими лицами, участвующими в деле, и принцип равенства средств защиты (а тем самым и принцип состязательности) оказывается нарушенным.

Единоличное рассмотрение соответствующих вопросов судьей надзорной инстанции придает его полномочиям дискреционный характер, что, в свою очередь, ослабляет действие принципа правовой определенности.

В итоге нормативное регулирование предварительного рассмотрения надзорных жалоб (представлений) в том виде, в каком оно изложено в ГПК, не согласуется с принципами состязательности и правовой определенности.

Выше уже отмечалось (см. ответ на вопрос № 2.2), что предварительное рассмотрение надзорных обращений судом надзорной инстанции существовало не всегда и из природы надзорного производства оно не вытекает.

Но вопрос может быть поставлен в иной плоскости: целесообразно ли введение такой предварительной процедуры и если да, то при каких условиях?

Представляется, что о целесообразности упомянутой процедуры можно говорить при одновременном наличии двух следующих предпосылок:

1) обжалование судебного акта в порядке надзора допустимо только один раз;

2) единственной надзорной инстанцией должен быть высший орган судебной системы, т.е. применительно к судам общей юрисдикции -Верховный Суд Российской Федерации в лице его Президиума.

При изложенных обстоятельствах возможность обжалования вступивших в законную силу судебных актов будет сведена к минимуму. Кроме того, поскольку надзорное производство по всем делам, рассмотренным судами общей юрисдикции в масштабах страны, будет сконцентрировано в Президиуме Верховного Суда Российской Федерации, есть смысл иметь юридический механизм, которых позволял бы передавать в Президиум Верховного Суда Российской Федерации только те дела, которые нельзя оставить без пересмотра.

Для того, однако, чтобы предварительное рассмотрение не нарушало принципов состязательности, правовой определенности, объективности и беспристрастности, оно должно осуществляться, во-первых, коллегиально и, во-вторых, с вызовом сторон.

Весьма показательна в этом отношении процедура предварительного рассмотрения заявлений или представлений о пересмотре судебных актов порядке надзора в Высшем Арбитражном Суде Российской Федерации, где упомянутые документы рассматриваются «коллегиальным составом судей Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в судебном заседании» (часть 1 статьи 299 АПК).

Рассмотрение производится «без извещения лиц, участвующих в деле» (там же). В целях обеспечения действия на этой стадии принципа состязательности желательно ввести правило, аналогичное содержащемуся в статье 302 АПК.

Что же касается судов общей юрисдикции, то приведение порядка пересмотра судебных постановлений в этой системе в соответствие с требованиями Европейского Суда по правам человека должно быть сопряжено с более существенным реформированием (см. ответ на вопросы №№ 2.6 и 5).

2.4. Отвечают ли критерию ясности, недвусмысленности, определенности правовой нормы установленные статьей 387 ГПК Российской Федерации основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора? Являются ли эти основания общими для всех судебных инстанций, правомочных осуществлять пересмотр вступивших в силу судебных актов, включая и Президиум Верховного Суда Российской Федерации? Что является критерием существенности нарушения норм материального и процессуального права? Какова сложившаяся практика? Соответствуют ли существующие основания для обжалования и отмены (изменения) судебных постановлений в порядке надзора предназначению и правовой природе (характеру) этой стадии судопроизводства?

В соответствии со статьей 387 ГПК «основаниями для отмены или изменения судебных постановлений нижестоящих судов в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права».

Данная статья, упоминая о понятии нарушения норм материального или процессуального права, не раскрывает его содержания. Как отмечено в пункте 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 января 2003 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации», «нарушение норм материального права суд надзорной инстанции устанавливает по правилам статьи 363 ГПК РФ».

Указанная статья, расположенная в главе 40 ГПК («Производство в суде кассационной инстанции») предусматривает, что «нормы материального права считаются нарушенными или неправильно примененными в случае, если:

суд не применил закон, подлежащий применению;

суд применил закон, не подлежащий применению;

суд неправильно истолковал закон»

По вопросу о нарушениях процессуального права пункт 24 Постановления Пленума отсылает к статье 374 ГПК, согласно которой

«1. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены решения суда первой инстанции только при условии, если это нарушение или неправильное применение привело или могло привести к неправильному разрешению дела.

2. Решение суда первой инстанции подлежит отмене независимо от

доводов кассационной жалобы, представлении я в случае, если:

1) дело рассмотрено судом в незаконном составе;

2) дело рассмотрено судом в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания;

3) при рассмотрении дела были нарушены правила о языке, на котором ведется судебное производство;

4) суд разрешил вопрос о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле;

5) решение суда не подписано судьей или кем-либо из судей либо решение суда подписано не тем судьей или не теми судьями, которые указаны в решении суда;

6) решение суда принято не теми судьями, которые входили в состав суда, рассматривавшего дело;

7) в деле отсутствует протокол судебного заседания;

8) при принятии решения суда были нарушены правила о тайне совещания судей».

В статье 387 ГПК оговаривается, что основанием для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются не любые, а существенные нарушения норм материального или процессуального права.

Относительно критерия существенности нарушений норм материального права в пункте 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 января 2003 г. № 20 разъяснено, что их существенность «оценивается и признается судом надзорной инстанции по каждому делу с учетом его конкретных обстоятельств и значимости последствий этих нарушений для лица, в отношении которого они допущены (нарушения его прав, свобод или охраняемых законом интересов)».

Что касается существенности нарушения норм процессуального права, то ее «суд надзорной инстанции устанавливает по правилам статьи 364 ГПК РФ, в которой указаны случаи таких нарушений, которые влекут безусловную отмену судебных постановлений независимо от доводов жалобы или представления (часть 2); другие нарушения норм процессуального права признаются существенными и влекут отмену судебных постановлений при условии, что они привели или могли привести к неправильному разрешению дела (часть 1)» (пункт 24 Постановления Пленума).

В специальной литературе высказана идея о том, что наличие некоторых обстоятельств, фигурирующих в перечне безусловных оснований для отмены судебных постановлений (часть 2 ст. 364 ГПК), не всегда влечет стопроцентную отмену последних.

«При решении вопроса о возможности отмены судебного постановления по основаниям, предусмотренным п. 2 ч. 2 ст. 364 (рассмотрение дела судом в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле, не извещенных о времени и месте судебного заседания) и п. 3 ст. 2 ст. 364 (нарушение правил о языке, на котором ведется судопроизводство), следует иметь в виду, что по этим основаниям не может быть отменено судебное постановление, вынесенное в пользу лица, отсутствующего при рассмотрении дела, или лица, не владеющего языком, на котором ведется судопроизводство.

Положения п.п. 2 и 3 ч. 2 ст. 364 имеют целью защиту прав указанных лиц, поэтому отмена судебных постановлений, вынесенных в их пользу, означала бы использование закона в противоречие с его назначением» (Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации. Под редакцией заместителя Председателя Верховного Суда Российской федерации, доктора юридических наук, профессора, заслуженного юриста РФ В.М.Жуйкова, доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ В.К.Пучинского, доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ М.К.Треушникова. М. 2003, с. 780. Автор комментария к главе 41 «Производство в суде надзорной инстанции» и, в частности, к статье 387 -В. М.Жуй ков).

Изложенные основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются общими для всех судебных инстанций, правомочных осуществлять пересмотр вступивших в законную силу судебных актов, включая и Президиум Верховного Суда Российской Федерации.

Целью пересмотра дел в суде надзорной инстанции является устранение судебных ошибок, допущенных в судебных актах, вступивших в законную силу. Как уже отмечалось, Европейский Суд по правам человека допускает однократный пересмотр таких судебных актов. С учетом изложенного существующие основания для обжалования и отмены (изменения) судебных актов в порядке надзора соответствуют предназначению и характеру этой стадии судопроизводства.

По вопросу о том, отвечают ли критерию ясности, недвусмысленности, определенности правовой нормы установленные статьей 387 ГПК основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора, представляется целесообразным отметить следующее.

При рассмотрении дела в любой инстанции, включая надзорную, суд определяет свою позицию на основе внутреннего убеждения, которое формируется в результате применения юридических норм к конкретной жизненной ситуации. Одни и те же конкретные обстоятельства могут получить неодинаковую оценку в свете одной и той же правовой нормы со стороны различных людей, в том числе выполняющих судейские функции.

Здесь заложена объективная основа для вынесения различных судебных актов по одному и тому же делу при его рассмотрении в различных судебных органах и инстанциях. Неслучайно говорят: «где два юриста, там три мнения; где три юриста, там одиннадцать мнений».

Вот почему как бы законодатель ни стремился к обеспечению ясности, недвусмысленности и определенности правовых норм, полностью устранить возможность их различной интерпретации удается далеко не всегда.

В принципе же основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора, установленные статьей 387 ГПК, являются достаточно ясными и определенными.

2.5.Является ли ограничением права на судебную защиту невозможность обжалования определений, вынесенных в порядке предварительного рассмотрения надзорных жалоб (представлений) судьей суда надзорной инстанции?

Глава 41 ГПК «Производство в суде надзорной инстанции» не содержит норм, ехргезз15 уегЫз предусматривающих возможность обжалования определений, вынесенных в порядке предварительного рассмотрения надзорных жалоб (представлений) судьей суда надзорной инстанции.

Молчание законодателя по этому вопросу не следует, однако, рассматривать как запрет на обжалование таких определений (во всяком случае, фактическое).

В соответствии с частью 1 статьи 371 ГПК «определения суда первой инстанции, за исключением определений мировых судей, могут быть обжалованы в суд кассационной инстанции отдельно от решения суда сторонами и другими лицами, участвующими в деле (частная жалоба), а прокурором может быть принесено представление в случае, если:1) это предусмотрено настоящим Кодексом;

2) определение суда исключает возможность дальнейшего движения дела». Приведенная норма регламентирует обжалование определений суда первой инстанции. Вместе с тем на основании правила части 4 статьи 1 ГПК, допускающей аналогию закона, данная норма может быть гтиЛаНз ти1апо'1з распространена на случаи обжалования определений судьи суда надзорной инстанции, вынесенных в порядке предварительного рассмотрения надзорных жалоб (представлений).

Отсюда явствует принципиальная возможность обжалования определений судьи суда надзорной инстанции об отказе в истребовании дела, выносимых в соответствии с пунктом 2 части 2 статьи 381 ГПК, а также об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции, выносимых в соответствии с абзацем 2 части 2 статьи 382 и статьей 383 ГПК, поскольку такие определения исключают возможность дальнейшего движения дела.

В связи с этим необходимо принять во внимание нормы части 6 статьи 381 и части 2 статьи 383 ГПК, согласно которым в обеих изложенных ситуациях председатель соответствующего суда вправе не согласиться с «негативным» определением судьи и вынести свое определение в первом случае - об истребовании дела, а во втором - о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

С содержанием определения судьи председатель соответствующего суда может ознакомиться как по собственной инициативе, так и из обращения заинтересованного лица, причем такое обращение, как бы оно ни называлось, фактически представляет собой не что иное, как акт обжалования упомянутого определения судьи.

К таким обращениям прибегают на практике, и в случаях, когда председатель суда отклоняет обращение, он ссылается не на то, что определение судьи не подлежит обжалованию, а на отсутствие оснований не согласиться с определением судьи.

Следует также учесть нормы пункта 3 части 2 ст. 377 ГПК, предусматривающие подачу в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации надзорной жалобы (представления) «на вступившие в законную силу решения и определения районных судов, принятые ими по первой инстанции, если указанные решения и определения были обжалованы в президиум» суда соответствующего субъекта Российской Федерации (подчеркнуто мною - В.М.).

Таким образом, для обращения с надзорной жалобой (представлением) в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не требуется вынесение президиумом суда общей юрисдикции субъекта Российской Федерации соответствующего постановления; достаточно факта обжалования в президиум вступившего в законную силу решения (определения) районного суда.

Тем самым заинтересованным лицам предоставлена возможность подачи надзорной жалобы (представления) в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации и в том случае, когда направленная ранее жалоба (представление) в президиум суда субъекта Российской Федерации не была рассмотрена президиумом по существу, а это происходит именно в ситуации, когда определением судьи отказано в истребовании дела либо в передаче дела в президиум для рассмотрения по существу, а председатель суда не нашел оснований не согласиться с определением судьи.

Следовательно, в такой ситуации жалоба (представление), адресованная Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, фактически является актом обжалования соответствующего определения судьи нижестоящей надзорной инстанции.

В итоге, невзирая на молчание ГПК по вопросу о возможности обжалования «отказных» определений, вынесенных судьей суда надзорной инстанции в порядке предварительного рассмотрения надзорных жалоб (представлений), такая возможность существует и реализуется на практике, а значит, заинтересованные лица располагают в изложенной ситуации правом на судебную защиту.

2.6. Как соотносится с правовой природой производства в суде надзорной инстанции и принципом правовой определенности предусмотренная статьей 377 ГПК Российской Федерации множественность надзорных инстанций? Чем, по Вашему мнению, можно объяснить такое решение законодателя?

Решение законодателя, предусмотревшего в ст. 377 ГПК множественность надзорных инстанций, объясняется данью исторической традиции. Достаточно вспомнить, что во время Советского Союза высшей (и конечной) надзорной инстанцией был Пленум Верховного Суда СССР.

Возникновение многоступенчатой системы судебного надзора объясняется иным, чем сейчас, соотношением принципов гражданского судопроизводства. Такие, в частности, принципы, как диспозитивность, состязательность, законность признавались и в советской гражданско-процессуальной доктрине, но безусловно преобладающее значение тогда придавалось принципу социалистической законности, в связи с чем механизм обжалования судебных актов был всецело подчинен задаче устранения судебных ошибок вне зависимости от того, были ли они обнаружены до или после вступления судебного акта в законную силу.

Отсюда - многоступенчатость органов судебного надзора и не ограниченная во времени возможность принесения надзорных протестов. Наделение правом принесения протестов в порядке надзора определенных должностных лиц органов прокуратуры и суда было обусловлено тем, что публичное начало доминировало во всех отраслях советского права, включая гражданское право и гражданский процесс, а принцип разделения властей советской юридической доктриной не признавался.

В настоящее время ввиду присоединения Российской Федерации к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и обязательностью для нашей страны интерпретации норм Конвенции, излагаемой в решениях Европейского Суда по правам человека, предусмотренная статьей 377 ГПК множественность надзорных инстанций не согласуется с принципом правовой определенности и позицией Европейского Суда по правам человека, не допускающего неоднократный пересмотр вступивших в законную силу судебных актов, что уже отмечалось в ответе на вопрос № 2.1.

Предложения по реформированию надзорной системы в судах общей юрисдикции в целях приведения ее в соответствие с позицией Европейского Суда по правам человека изложены в ответе на вопрос № 5.

2.7. Регламентирована ли процессуально и каким образом деятельность председателя (заместителя председателя) суда надзорной инстанции при реализации полномочий, предусмотренных частью шестой статьи 381 и частью второй статьи 383 ГПК Российской Федерации? Каким процессуальным документом должны оформляться их решения, принимаемые по результатам рассмотрения жалобы? Является ли по смыслу статей 381 и 383 в их взаимосвязи с иными положениями главы 41 обращение к председателю (заместителю председателя) суда надзорной инстанции с жалобой обязательным для последующего надзорного обжалования в Верный Суд Российской Федерации?

Из текста норм, содержащихся в части 6 статьи 381 и в части 2 статьи 383 ГПК следует, что:

1) председатель соответствующего суда5 вправе не согласиться не с любым, а только с «отказным» определением судьи суда надзорной инстанции. Сопределением об истребовании дела и о передаче дела для рассмотрения надзорной жалобы (представления) по существу в суд надзорной инстанциипредседатель суда не согласиться не может;

2) несогласие председателя суда с «отказным» определением судьи оформляется вынесением председателем суда определения об истребовании дела или о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции;

3)ГПК не уточняет, каким документом должно оформляться отклонение председателем суда адресованной ему жалобы заинтересованного лица. На практике это письмо с сообщением об отсутствии оснований для несогласия с определением судьи.

Между тем такая жалоба фактически представляет собой разновидность ходатайства, а по прямому указанию закона «ходатайства лиц, участвующих в деле, по вопросам, связанным с разбирательством дела, разрешаются на основании определений суда...» (статья 166 ГПК).

Данная норма помещена в главе 15, регламентирующей судебное разбирательство в суде первой инстанции. Однако с помощью аналогии закона, допускаемой частью 4 статьи 1 ГПК, приведенную норму ти1а{|'8 ггиЛапсПз целесообразно распространить и на случаи негативного разрешения председателем суда жалоб по вопросам, упомянутым в части 6 статьи 381 и части 2 статьи 383 ГПК.

2.7. Регламентирована ли процессуально и каким образом деятельность председателя (заместителя председателя) суда надзорной инстанции при реализации полномочий, предусмотренных частью шестой статьи 381 и частью второй статьи 383 ГПК Российской Федерации? Каким процессуальным документом должны оформляться их решения, принимаемые по результатам рассмотрения жалобы? Является ли по смыслу статей 381 и 383 в их взаимосвязи с иными положениями главы 41 обращение к председателю (заместителю председателя) суда надзорной инстанции с жалобой обязательным для последующего надзорного обжалования в Верный Суд Российской Федерации?

Из текста норм, содержащихся в части 6 статьи 381 и в части 2 статьи 383 ГПК следует, что:

1) председатель соответствующего суда5 вправе не согласиться не с любым, а только с «отказным» определением судьи суда надзорной инстанции. С определением об истребовании дела и о передаче дела для рассмотрения надзорной жалобы (представления) по существу в суд надзорной инстанции председатель суда не согласиться не может;

2) несогласие председателя суда с «отказным» определением судьи оформляется вынесением председателем суда определения об истребовании дела или о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции;

3) ГПК не уточняет, каким документом должно оформляться отклонение председателем суда адресованной ему жалобы заинтересованного лица. На практике это письмо с сообщением об отсутствии оснований для несогласия с определением судьи.

Между тем такая жалоба фактически представляет собой разновидность ходатайства, а по прямому указанию закона «ходатайства лиц, участвующих в деле, по вопросам, связанным с разбирательством дела, разрешаются на основании определений суда...» (статья 166 ГПК).

Данная норма помещена в главе 15, регламентирующей судебное разбирательство в суде первой инстанции. Однако с помощью аналогии закона, допускаемой частью 4 статьи 1 ГПК, приведенную норму ти1а{|'8 ггиЛапсПз целесообразно распространить и на случаи негативного разрешения председателем суда жалоб по вопросам, упомянутым в части 6 статьи 381 и части 2 статьи 383 ГПК.

Соответственно отклонение председателем суда надзорной жалобы заинтересованного лица правильнее было бы оформлять не письмом председателя суда, а выносимым им определением.

По вопросу о том, необходимо ли обращение к председателю суда надзорной инстанции в качестве условия для последующего надзорного обжалования в Верховный Суд Российской Федерации, весьма существенно разъяснение заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М.Жуйкова, данное им в комментарии к статье 377 ГПК : «При подаче надзорной жалобы в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ на судебные постановления районных судов, вынесенные по первой инстанции, и кассационные определения областных и других судов, если надзорные жалобы были оставлены без удовлетворения в президиумах этих судов (было отказано в истребовании дела по надзорной жалобе либо отказано после истребования дела в его передаче для рассмотрения по существу в президиум суда), необходимо учитывать следующее.

В соответствии с ч. 6 ст. 381 и ч. 2 ст. 383 ГПК председатель верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа вправе не согласиться с определением судьи об отказе в истребовании дела или об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции и вынести свое определение - об истребовании дела или о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

Исходя из этого, надзорная жалоба на указанные судебные постановления может быть подана в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ (это же относится и к Военной коллегии Верховного Суда РФ) только после оставления ее без удовлетворения судьей и председателем областного или другого соответствующего ему суда (для Военной коллегии Верховного Суда РФ - судьей и председателем окружного (флотского) военного суда.

В противном случае надзорная жалоба подлежит возвращению, как поданная с нарушением правил подсудности (ст. 380 ГПК)» (Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации. Под ред. В.М.Жуйкова, В.К.Пучинского, М.К.Треушникова. М., 2003, с. 743-744).

2.8. Усматриваете ли Вы нарушение конституционных принципов

осуществления правосудия нормативными положениями,

регламентирующими предварительное рассмотрение судьей суда

надзорной инстанции надзорных жалоб, а также истребованных

дел?

Как указано в ответе на вопрос № 2.3, упомянутые нормативные положения не согласуются с принципами состязательности и правовой определенности.

3. В связи с оспариванием статьи 389 ГПК:

3.1. Вытекает ли из положений статьи 389 в ее взаимосвязи с другими статьями главы 41 ГПК возможность отступления от общей процедуры обжалования судебных постановлений в порядке надзора (сроки, порядок, инстанционность)? Допускает ли принцип диспозитивности возможность возбуждения производства по пересмотру (изменению) вступивших в законную силу судебных постановлений по делам, возникающим из частно-правовых и публично-правовых отношений, не по инициативе кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо других лиц, чьи права и законные интересы нарушены судебным постановлением?

В соответствии с частью 2 статьи 376 ГПК «судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции в течение года со дня их вступления в законную силу».

Толкование этой нормы во взаимосвязи с нормой, содержащейся в части 1 той же ∙статьи, согласно которой право на обжалование вступивших в законную силу судебных постановлений (за исключением судебных постановлений Президиума Верховного Суда Российской Федерации)предоставлено лицам, участвующим в деле, и другим лицам, чьи права и законные интересы нарушены судебными постановлениями, позволяет заключить, что срок, указанный в части 2 ст. 376 ГПК, установлен для лиц, перечисленных в части 1 данной статьи.

Председатель Верховного Суда Российской Федерации и заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации к упомянутым лицам не относятся. Представляется поэтому, что Председатель Верховного Суда Российской Федерации и заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации при внесении представления в Президиум Верховного Суда Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьей 389 ГПК, не связаны сроком, обозначенным в части 2 статьи 376 ГПК.

Относительно инстанционности и процедуры внесения представлений на основании статьи 389 ГПК заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М.Жуйков уточнил, что «Президиум Верховного Суда РФ рассматривает в порядке ст. 389 дела без соблюдения подсудности, установленной ст. 377 ГПК» (Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации, ст. 784).

И далее: «поскольку основу ст. 389 всецело определяет принцип законности, следует прийти к выводу и о том, что указанные в этой статье лица вправе внести в Президиум Верховного Суда РФ представления о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики и законности независимо от наличия или отсутствия надзорной жалобы или другого обращения к нему» (там же).

Как подчеркнул Европейский Суд по правам человека в решении по делу «Рябых против России», «право стороны в процессе на судебное разбирательство... было бы иллюзорным, если бы в правовой системе Договаривающейся Стороны было бы закреплено, что окончательное, имеющее обязательную юридическую силу судебное постановление могло бы быть отменено вышестоящим судом по заявлению государственного должностного лица».

Изложенная позиция Европейского Суда по правам человека основана на принципе диспозитивности, согласно которому пересмотр судебного акта может быть инициирован только заинтересованным лицом.

Норма статьи 389 ГПК, допускающая такой пересмотр по представлению руководителей Верховного Суда Российской Федерации при отсутствии обращения к ним со стороны заинтересованных лиц, не согласуется с принципом диспозитивности.

Вместе с тем, как уже отмечалось (см. ответы на вопросы 2.1 и 2.6), принцип диспозитивности действует не «в одиночку», а совместно с другими принципами, в том числе принципом законности, допускающим в целях устранения судебной ошибки пересмотр вступивших в законную силу судебных актов по инициативе государства, представленного определенными должностными лицами.

Такая система существовала (и - с учетом статьи 389 ГПК - в известных пределах продолжает существовать) в нашей стране. Известна она и за границей.

Например, во Франции Генеральный прокурор Кассационного суда вправе по своей инициативе внести кассационную жалобу о пересмотре вступившего в законную силу решения суда «в интересах закона». Это его право не ограничено во времени.

Однако для лиц, чей спор разрешен обжалованным Генеральным прокурором (и отмененным по его жалобе Кассационным судом) решением, последнее сохраняет силу (см. 17 Закона от 3 июля 1967 г. № 67-523 «О Кассационном суде»). Соответственно новое решение, вынесенное в кассационном порядке, будет определять последующую судебную практику.

Подобная система, несомненно, является исключением из обусловленного принципом диспозитивности противоположного общего правила, но в этом качестве она может иметь право на существование, ибо в устранении судебной ошибки заинтересованы не только участники разрешенного судом спора, но и государство как носитель публичного интереса в том, чтобы спор был разрешен в соответствии с законом.

Необходимо, однако, чтобы использование этого способа обжалования допускалось лишь в чрезвычайных случаях.

Право на внесение соответствующего представления в Президиум Верховного Суда Российской Федерации не должно принадлежать руководителям судебной системы, поскольку согласно древнеримскому изречению «nemo judex in causa sua» (никто не может быть судьей в собственном деле).

Наиболее предпочтительным было бы легитимировать на это Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека в целях защиты публичного интереса в обеспечении реального осуществления прав и свобод, предусмотренных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

3.2. Как трактуется в науке гражданского процессуального права и практике Верховного Суда Российской Федерации установленное статьей 389 ГПК основание для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора по представлению председателя (заместителя Председателя) Верховного Суда Российской Федерации? Каково соотношение категорий «судебная ошибка и «нарушение единства судебной практики и законности»? Каким критериям должно отвечать допущенное нарушение норм материального и процессуального права, чтобы его устранение было необходимым для «обеспечения единства судебной практики и законности»?

Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М.Жуйков в комментарии к статье 389 ГПК обращает внимание на следующее.

«Понятие «единство судебной практики и законности», данное в ст. 389, нарушение которого дает основания для внесения представления о пересмотре судебных постановлений Президиумом Верховного Суда РФ, следует толковать шире понятия «единства судебное практики», данного в ч. 3 ст. 377 ГПК в качестве условия (при его нарушении) рассмотрения Президиумом Верховного Суда РФ надзорных жалоб и представлений прокурора на определения Судебной коллегии по гражданским делам и Военной коллегии Верховного Суда РФ, вынесенные ими в надзорном порядке.

Надзорные жалобы и представления прокурора на указанные определения Судебной коллегии по гражданским делам и Военной коллегии Верховного Суда РФ Президиум Верховного Суда РФ вправе рассматривать лишь при условии, что именно эти определения нарушают единство судебной практики (см. комментарий к ст. 377 и 378).

Рассмотрение же Президиумом Верховного Суда РФ дела по представлению перечисленных в ст. 389 лиц возможно не только тогда, когда по данному делу вынесено такое определение, но и в других случаях, когда это необходимо для достижения указанной в ст. 389 цели.

Такие случае могут возникнуть не только, когда имеются противоречия в толковании и применении норм права в судебных постановлениях самого Верховного Суда РФ, но и тогда, когда какой-либо федеральный закон применяется нижестоящими судами по-разному в различных субъектах Российской Федерации, возникшая правовая проблема представляется настолько сложной и важной, что без принятия по ней решения Президиумом Верховного Суда РФ единство судебной практики и законность в данном вопросе обеспечить невозможно». (Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации, с. 783-784).

Соотношение категорий «судебная ошибка» и «нарушение единства судебной практики и законности» состоит, как представляется, в том, что нарушение единства судебной практики и законности является индикатором наличия судебной ошибки. В самом деле: если по аналогичным делам выносятся различные судебные решения, значит, какие-то из них ошибочны, и задачей вышестоящих инстанций, включая надзорную, является установление судебных ошибок и рекомендации по их устранению и предотвращению в будущем.

Допущенное нарушение норм материального или процессуального права, чтобы его устранение было необходимым для «обеспечения единства судебной практики и законности», должно отвечать критерию существенности в смысле статьи 387 ГПК (см. ответ на вопрос № 2.4).

4. Чем обусловлены и оправданы ли, по Вашему мнению, существующие

различия в регулировании пересмотра вступивших в законную силу

судебных постановлений в гражданском и арбитражному процессе?

Различия в регулировании пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений в гражданском и арбитражном процессе обусловлены отсутствием должной координации в осуществлявшейся практически одновременно деятельности рабочих групп по подготовке проектов ГПК и АПК.

С моей точки зрения, эти различия не оправданы, и чем скорее соответствующие процедуры будут унифицированы, - тем лучше.

5. Необходимо ли, на Ваш взгляд, реформирование производства по проверке вступивших в законную силу судебных актов в гражданском процессе и в каком направлении оно должно осуществляться? Возможно ли исправление существенных (фундаментальных) нарушений, повлиявших на исход дела, путем использования процедуры пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам?

Необходимость реформирования производства по проверке вступивших в законную силу судебных актов в гражданском процессе обусловлена обязанностью нашей страны как участника Конвенции по защите прав человека и основных свобод привести своей законодательство по этим вопросам в соответствие с позицией Европейского Суда по правам человека.

В оптимальном варианте порядок обжалования судебных актов в системе судов общей юрисдикции целесообразно реформировать с учетом правил, действующих в системе арбитражных судов.

1. В судах общей юрисдикции следует ввести апелляционное обжалование судебных постановлений, которое в настоящее время применяется только в отношении актов мировых судей.

Апелляционной инстанцией для не вступивших в законную силу судебных актов мировых судей и районных судов должна быть судебная коллегия по гражданским делам суда субъекта Российской Федерации, а для актов судебной коллегии по гражданским делам суда субъекта Российской Федерации - Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

2. Следующей стадией обжалования судебных актов, не вступивших в

законную силу, должна стать кассационная инстанция. Ее функции нужно возложить в

отношении судебных постановлений мировых судей, районных судов и судебных

коллегий по гражданским делам судов субъектов Российской Федерации, не

обжалованных в апелляционном порядке, а также в отношении апелляционных

определений судебных коллегий по гражданским делам судов субъектов Российской

Федерации - на суды общей юрисдикции федеральных округов, которые следует

образовать по аналогии с федеральными арбитражными судами округов.

Для определений Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, принятых в апелляционном порядке, кассационной инстанцией будет Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации.

Судебные постановления, принятые Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации по первой инстанции, могут быть обжалованы непосредственно в Кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации.

Судебные постановления судов общей юрисдикции должны вступать в законную силу после того, как они будут оставлены без изменения или изменены судом кассационной инстанции либо после истечения срока на кассационное обжалование.

3. Единственной надзорной инстанцией в системе судов общей юрисдикциидолжен быть Президиум Верховного Суда Российской Федерации.

Целесообразно ввести предварительное рассмотрение надзорной жалобы (представления) коллегиальным составом судей Верховного Суда Российской Федерации с извещением лиц, участвующих в деле8.

Необходимо установить (как это сделано в части 9 статьи 299 АПК), что повторное обращение того же лица по тем же основаниям с жалобой или представлением о пересмотре судебного акта в порядке надзора не допускается.

4. Сроки апелляционного, кассационного и надзорного обжалования судебных

постановлений судов общей юрисдикции должны быть такими же, какие установлены

АПК.

5. Статью 389 ГПК желательно изложить в следующей редакции: «Статья 389. Пересмотр судебных постановлений в порядке надзора по представлению Уполномоченного Российской Федерации при Европейском суде по правам человека

Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека имеет право внести в Президиум Верховного Суда Российской Федерации мотивированное представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях защиты публичного интереса в обеспечении реального осуществления прав и свобод, предусмотренных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод».

6. Часть вторую статьи 392 ГПК желательно дополнить пунктами 5 и 6 в следующей редакции:

«5) признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного судом в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации;

6) установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека».

Исправление существенных (фундаментальных) нарушений, повлиявших на исход дела, путем использования процедуры пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам, разумеется, возможно, однако следует иметь в виду, что к этой процедуре допустимо прибегать лишь в некоторых, весьма специфических ситуациях, перечисленных в части 2 статьи 392 ГПК.

В других случаях (например, когда существенное нарушение закона выразилось в том, что норма закона была истолкована в противоречие с ее смыслом) механизм пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам неприменим.

Вот почему возможность однократного пересмотра судебного акта, вступившего в законную силу, в порядке надзора должна быть сохранена.

Заведующий кафедрой гражданского процесса

юридического факультета

Санкт-Петербургского государственного университета

доктор юридических наук,

профессор В.А.Мусин

[Aidar]

Новое постановление ЕСПЧ

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО

НЕЛЮБИН ПРОТИВ РОССИИ

Жалоба № 14502/04

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

2 ноября 2006

Это постановление суда по данному делу вступит в силу в порядке, установленном Статьей 44 § 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто только редакционной правке.

В деле Нелюбин против России,

Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

C.L. ROZAKIS, Председатель

L. LOUCAIDES,

F. TULKENS,

N. VAJIC,

A. KOVLER,

E. STEINER,

K. HAJIYEV, судьи

и S. NIELSEN, Секретарь Секции Суда

Заседая за закрытыми дверями 12 октября 2006г.,

Вынес, принятое в тот же день, следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№ 14502/04), поданной в Европейский Суд против Российской Федерации гражданином России Владимиром Константиновичем Нелюбиным ("заявитель") 14 марта 2004г. в соответствии со Статьей 34 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("Конвенция").

2. Интересы заявителя в суде представляла С. Анисимова, адвокат, практикующий в Липецке. Российское государство ("Правительство") в Суде представлял Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П. Лаптев.

3. Заявитель жаловался на отмену решения суда, вынесенного в его пользу, в порядке судебного надзора и на нарушение его права собственности.

4. 9 сентября 2005г. Суд решил уведомить о жалобе Государство-ответчика. В соответствии со Статьей 29 § 3 Конвенции Суд решил рассмотреть жалобу на приемлемость и по существу одновременно.

5. Правительство возражало против одновременного рассмотрения жалобы на приемлемость и по существу. Рассмотрев возражение Правительства, Суд отклонил его.

6. Палата, после консультаций со сторонами, решила, что слушаний о приемлемости и/или по существу не требуется (Правило 59 § 3 в конце).

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

7. Заявитель - 1948г.р. и проживает в Липецке. В 1994г. он был уволен с военной службы в отставку.

8. В 2002г. он предъявил иск к Военному комиссариату Липецкой области ("Военный комиссариат"), требуя взыскать недополученную пенсию за период с февраля 1994г. по ноябрь 1998г.

9. 15 июля 2002г. Правобережный районный суд Липецка удовлетворил его иск в полном объеме и присудил ему 32947,11 российских рублей ("руб."), что касается недополученной пенсии. В ноябре 2002г. Военный комиссариат выплатил присужденную ему сумму.

10. Заявитель предъявил новый иск к Военному комиссариату, требуя взыскать убытки, понесенные в связи с запоздалой выплатой пенсии.

11. 27 января 2003г. Правобережный районный суд удовлетворил его иск, и присудил ему 145 835,69 руб. в качестве убытков.

12. Военный комиссариат решение суда в кассационном порядке не обжаловал, и оно вступило в силу и стало обязательным для исполнения 6 февраля 2003г.

13. 23 февраля 2003г. служба судебных приставов Правобережного района возбудила исполнительное производство.

14. 20 мая 2003г. Военный комиссариат подал надзорную жалобу на решение суда, утверждая, чтобы гражданско-правовые нормы, относящиеся к компенсации за убытки, не применимы к пенсиям.

15. 25 сентября 2003г. Президиум Липецкого областного суда провел надзорное заседание. Президиум постановил, что суд первой инстанции обстоятельства дела установил правильно, но ошибочно применил материальное право, поскольку убытки могут быть взысканы только в течение трех лет, предшествующих решению суда. На этом основании президиум отменил решение суда от 27 января 2003г., и в удовлетворении иска заявителю полностью отказал.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

16. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает следующее:

Статья 362. Основания для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке

"1. Основаниями для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке являются:

...

(4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права."

Статья 387. Основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора

"Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений нижестоящих судов в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права."

Статья 390. Полномочия суда надзорной инстанции

"1. Суд, рассмотрев дело в порядке надзора, вправе: ...

(2) отменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции полностью либо в части и направить дело на новое рассмотрение;...

(5) отменить либо изменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции и принять новое судебное постановление, не передавая дело для нового рассмотрения, если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права."

III. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ДОКУМЕНТЫ СОВЕТА ЕВРОПЫ

17. Промежуточная Резолюция Res DH (2006) относительно нарушений принципа правовой определенности в процедуре судебного надзора ("надзор") в гражданском судопроизводстве в Российской Федерации, принятой Комитетом Министров 8 февраля 2006г., в соответствующей части гласит следующее:

"Комитет Министров, на основании пункта 2 Статьи 46 Европейской Конвенции...

Приветствует реформы процедуры судебного надзора ("надзор"), проведенную новым Гражданским процессуальным кодексом, вступившего в силу с 1 февраля 2003г.;

Отмечает с удовлетворением, в частности, что некоторые из проблем, приведших к нарушениям, выявленным в вышеуказанных делах, были таким образом решены…

Выражает, в частности, особое беспокойство тем фактом, что на региональном уровне часто один и тот же суд действует последовательно как кассационная так и надзорная инстанции по одному и тому же делу, и подчеркивает, что вышестоящий суд должен быть в состоянии исправить все недостатки судебных решений нижестоящих судов в одном судебном заседании таким образом, чтобы последующее обращение за помощью к "надзору" становилось действительно исключительной мерой, если это так действительно необходимо;

Подчеркивает, что вступившее в силу и обязательное для исполнения решение суда может быть пересмотрено только в исключительных случаях, в то время как согласно действующей процедуры "надзора" такое решение может быть отменено на основании любого нарушения норм материального или процессуального права;

Обращает внимание, что в эффективной судебной системе ошибки и недостатки в судебных решениях должны быть изначально проходить через процедуру обычной жалобы и/или в кассационном производстве, после чего решение суда должно становиться окончательным и обязательным для исполнения, что позволит, таким образом, избежать последующего риска нарушения права сторон быть уверенными в обязательности судебного решения;

Принимает, следовательно, во внимание, что ограничение надзорного пересмотра вступивших в силу судебных решений только в исключительных случаях, должно идти рука об руку с совершенствованием судебной системы и повышением качества правосудия, что приведет к уменьшению потребности в исправлении судебных ошибок с использованием в настоящее время процедуры "надзора"...

ПРИЗЫВАЕТ Российские власти в приоритетном порядке провести реформу гражданского судопроизводства с целью обеспечения полного соблюдения принципа правовой определенности, установленного Конвенцией, как это истолковано в Постановлениях Европейского Суда;

ПОДДЕРЖИВАЕТ власти в обеспечении путем этой реформы, что судебные ошибки исправляются в ходе обычной жалобы и/или кассационного производства, до вступления решение суда в силу...

ПОДДЕРЖИВАЕТ власти в предстоящем принятии этой всесторонней реформы, в принятии временных мер, ограничивающих, насколько это возможно, риск новых нарушений Конвенции того же самого рода, в частности:

- продолжить ограничение активного использования процедуры "надзора", в частности, путем жесткого уменьшения сроков подачи надзорных жалоб и ограничения допустимых оснований для этой процедуры, сводящихся только к самым серьезным нарушениям закона...

- ограничить, насколько это возможно, количество надзорных жалоб, которые возможно подать по одному и тому же делу;

- не допускать рассмотрения в порядке надзора необоснованных жалоб, представляющих собой злоупотребление доступом к правосудию, которые сводятся к дальнейшему замаскированному обжалованию, вызванному не согласием с оценкой, данной спору по делу нижестоящими судами в пределах их компетенции и в соответствии с законом;

- принять меры, побуждающих стороны судебного процесса в полной мере использовать все возможности, предоставляемые процедурой кассационной жалобы в целях исправления судебных ошибок до того, как решение суда вступит в силу и станет обязательным для исполнения..."

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1 ЧТО КАСАЕТСЯ ОТМЕНЫ РЕШЕНИЯ СУДА, ВЫНЕСЕННОГО В ПОЛЬЗУ ЗАЯВИТЕЛЯ

18. Заявитель жаловался, что отмена решения суда от 27 января 2003г. в порядке судебного надзора нарушила его "право на суд" по Статье 6 § 1 Конвенции и его право на уважение собственности по Статье 1 Протокола № 1. Соответствующие части этих норм гласят следующее:

Статья 6 § 1

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое … разбирательство дела в разумный срок … судом ..."

Статья 1 Протокола № 1

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права ..."

A. Приемлемость

19. Правительство утверждало, что надзорная инстанция вынесла правильное и законное решение. У заявителя не было ни "существующей собственности" ни "законного ожидания" по смыслу Статьи 1 Протокола № 1, поскольку суд надзорной инстанции не установил никаких оснований для взыскания убытков.

20. Суд полагает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что она не является неприемлемой и по любым другим основаниям. Она, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. По существу

1. Предполагаемое нарушение Статьи 6 Конвенции

21. Правительство отметило, что надзорная жалоба была подана стороной судебного процесса спустя лишь три месяца и четырнадцать дней после вступления в силу решения суда от 27 января 2003г. Оно ссылалось на Немецкий Гражданский процессуальный кодекс, который предусматривает возможность подачи надзорной жалобы на судебное решение в течение одного месяца после его вынесения. Следовательно, не было никакого нарушения принципа правовой определенности.

22. Суд повторяет, что право на справедливое судебное разбирательство, как это гарантировано Статьей 6 § 1 Конвенции должно быть интерпретировано в свете Преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает Верховенство права, являющегося частью общего наследия Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из фундаментальных аспектов Верховенство права является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их решение не ставилось бы под сомнение (смотри Brumarescu v. Romania, постановление от 28 октября 1999, Сборник Постановлений и Решений 1999-VII, § 61).

23. Этот принцип настаивает на том, что ни одна из сторон не имеет права требовать пересмотра окончательного и обязательного для исполнения судебного решения просто в целях проведения повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов на отмену или изменение вступивших в силу судебных решений должны использоваться для исправления фундаментальных ошибок. Простая возможность существования двух точек зрения по вопросу не является основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданы, только если они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера (смотри, mutatis mutandis, Ryabykh v. Russia, № 52854/99, § 52, ECHR 2003-X; и Pravednaya v. Russia, № 69529/01, § 25, 18 ноября 2004).

24. Суд повторяет, что Статья 6 § 1 закрепляет за каждым право обращаться в суд в случае любого спора о его гражданских правах и обязанностях. Таким образом она заключает в себе "право на суд", одним из аспектов которого является право на доступ к правосудию, то есть право инициировать производство в судах по гражданским вопросам. Однако, это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система Высоких Договаривающихся Сторон допускала отмену судебного решения, ставшего окончательным и обязательным для исполнения, вышестоящим судом по жалобе, поданной должностным лицом государства, чье полномочие на подачу такой жалобы не подпадает под какие-либо временные ограничения, в результате чего судебные решения подлежали безусловному оспариванию (смотри Ryabykh, процитировано выше, §§ 54-56).

25. Суд уже устанавливал нарушения "права на суд" заявителя, гарантированного Статьей 6 § 1 Конвенции во многих делах, в которых судебное решение, которое стало окончательным и обязательным для исполнения, впоследствии было отменено по протесту должностного лица государства, чье полномочие на вмешательство не подлежало какому-либо предельному сроку (смотри Roseltrans v. Russia, № 60974/00, §§ 27-28, 21 июля 2005; Volkova v. Russia, № 48758/99, §§ 34-36, 5 апреля 2005; и Ryabykh, процитировано выше, §§ 51-56).

26. В данном деле решение суда от 27 января 2003г., вынесенное в пользу заявителя, было отменено в порядке судебного надзора на том основании, что районный суд неверно применил нормы материального права. Суд должен оценить, было ли полномочие для проведения судебного надзора осуществлено властями для того, чтобы довести до максимально возможного справедливого баланса между интересами личности и необходимостью гарантировать эффективность системы гражданского правосудия. (смотри, mutatis mutandis, Nikitin v. Russia, № 50178/99, §§ 57 и 59, ECHR 2004-...).

27. Правительство отличало данную жалобу от вышеупомянутых дел ввиду того, что процедура судебного надзора была инициирована Военным комиссариатом, который был стороной по делу, в течение четырех месяцев после вынесения судебного решения. Суд, тем не менее, не убежден, что это различие имеет решающее значение для своего вывода.

28. Суд подчеркивает, что вступившее в силу и обязательное для исполнения решение суда может быть отменено в исключительных случаях, а не с одной лишь целью получить другое решение по делу (смотри прецедентное право процитированное в пункте 23 выше). В российской юридической системе, основания для отмены или изменения судебных решений кассационными судами в основном совпадают с основаниями для отмены или изменения судебных решений в порядке судебного надзора (сравни пункт 4 части 1 Статьи 362 и Статью 387 Гражданского процессуального кодекса). Решение суда от 27 января 2003г. было отменено в порядке судебного надзора ввиду неправильного применения норм материального права. Эта ошибка могла быть исправлена в суде кассационной инстанции. Таким образом, ситуация где вступившее в силу решение суда, вынесенное в пользу заявителя, о котором идет речь, могло быть отменено, если бы Военный Комиссариат подал кассационную жалобу в пределах установленного десятидневного срока.

29. Суд далее отмечает, что российский Гражданский процессуальный кодекс позволяет стороне по делу подавать надзорную жалобу, даже если она ранее не исчерпала кассационную жалобу. В данном деле Военный комиссариат не воспользовался своим правом подачи кассационной жалобы и позволил истечь установленному десятидневному предельный сроку, без обжалования решения суда от 27 января 2003г. Вместо этого, он подал надзорную жалобу спустя более чем три месяца после того, как решение суда, вынесенное в пользу заявителя, вступило в силу и стало обязательным для исполнения, и после того, как судебный пристав-исполнитель возбудил исполнительное производство (смотри пункт 13 выше). Правительство не указало на какие-либо исключительные обстоятельства, которые могли помешать Военному комиссариату использовать кассационную жалобу в установленный срок.

30. Обсудив эти выводы, Суд считает, что удовлетворив надзорную жалобу Военного комиссариата об отмене решения суда от 27 января 2003г., Президиум Липецкого областного суда нарушил принцип правовой определенности и "право заявителя на суд" по Статье 6 § 1 Конвенции. Соответственно, было нарушение этой Статьи.

2. Предполагаемое нарушение Статьи 1 Протокола № 1

31. Правительство утверждало, что не было никакого нарушения прав собственности заявителя, поскольку у него не было какой-либо "собственности".

32. Суд повторяет, что существование долга, подтвержденного вступившим в силу и обязательным для исполнения решение суда, обеспечивает выгодоприобретателя "законным ожиданием", что долг будет выплачен и составляет "собственность" выгодоприобретателя по смыслу Статьи 1 Протокола № 1. Отмена таких сумм по решению суда составило нарушение его права на уважение его собственности (смотри, среди прочих решений, Brumarescu, процитировано выше, § 74; и Androsov v. Russia, № 63973/00, § 69, 6 октября 2005).

33. Суд отмечает, что судебное разбирательство касалось компенсации за запоздалую выплату пенсии. Существенная сумма была взыскана внутренним судом с государственного Военного комиссариата. Отмена вступившего в силу решения суда подорвало доверие заявителя об обязательности судебного решения, и лишило его возможности получить деньги, которые он законно ожидал получить. При таких обстоятельствах Суд считает, что отмена решения суда от 27 января 2003г. в порядке судебного надзора наложила на заявителя чрезмерное бремя, и, следовательно, была несовместима со Статьей 1 Протокола № 1. Следовательно, было нарушение этой Статьи.

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

34. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне."

A. Ущерб

35. Заявитель требовал 145835,69 российских рублей, что касается компенсации за материальный ущерб, представляющих из себя сумму, причитающуюся ему по отмененному решению суда от 27 января 2003г. Он не предъявлял требований о моральном вреде.

36. Правительство утверждало, что ничего не должно быть присуждено, поскольку требования заявителя были отклонены внутренними судами.

37. Суд напоминает, что в данном деле Суд установил нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1 в том, что решение суда, вынесенное в пользу заявителя, было отменено спустя четыре месяца после того, как оно стало вступившим в силу и обязательным для исполнения. Заявитель, тем самым, был лишен возможности получить деньги, которые он законно ожидал получить. Следовательно, имеется причинная связь между установленным нарушением и требованием заявителя о материальном ущербе. Соответственно, Суд присуждает ему всю заявленную сумму, - 145836 российских рублей, плюс любой налог, который может быть на нее начислен.

B. Судебные расходы и издержки

38. Заявитель не требовал судебных расходов и издержек. Соответственно, нет необходимости что-либо присуждать по этому основанию.

C. Процентная ставка за просрочку платежа

39. Суд считает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу приемлемой;

2. Постановил, что имело место нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции;

3. Постановил, что имело место нарушение Статьи 1 Протокола № 1;

4. Постановил,

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления постановления в законную силу в соответствии со Статьей 44 § 2 Конвенции выплатить заявителю 145 836 (сто сорок пять тысяч восемьсот тридцать шесть) российских рублей в качестве материального ущерба, а также любой налог, который может быть начислен на вышеуказанную сумму;

(b) что по истечении вышеупомянутых трех месяцев, на присужденные суммы подлежит начислению простой процент в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка и плюс три процента.

Совершено на английском языке и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 2 ноября 2006 года в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Soren NIELSEN Christos ROZAKIS

Секретарь Секции Суда Председатель Палаты

[Aidar]

Заключение МГУ

СУДЬЕ

КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ХОХРЯКОВОЙ О.С.

БОРИСОВОЙ Е.А.

На письмо от 26 июня 2006 г.

Уважаемая Ольга Сергеевна!

На поставленные в Вашем письме вопросы могу дать следующее заключение.

1. В связи с оспариванием ст. 377 ГПК РФ в части, исключающей возможность подачи надзорной жалобы в Верховный Суд РФ на вступившие в законную силу судебные постановления по делам, подсудным мировому судье:

1.1. Конституция Российской Федерации гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод (ст. 46). Для реализации данного права необходимо обеспечить право на доступ в суд и право на справедливое судебное разбирательство. Право на доступ означает право на обращение в суд первой инстанции, апелляционной инстанции, надзорной инстанции. Право на справедливое судебное разбирательство раскрывается через предоставление процессуальных гарантий, среди которых: состязательность и равноправие сторон, диспозитивность, юридическая квалифицированная помощь, независимый и беспристрастный суд, разумные процессуальные сроки и др.

1.2. Содержание права на доступ в суд неоднократно толковалось Европейским Судом по правам человека. Применительно к рассматриваемому вопросу представляется важным вывод, согласно которому «право доступа (...) не является абсолютным: оно может быть подвергнуто молчаливо допускаемым ограничениям, так как требует по самой своей природе государственного регулирования». «Государства-участники пользуются в этом вопросе определенной свободой усмотрения. (...) Тем не менее, право доступа к правосудию не может быть ограничено таким образом или до такой степени, что сама его сущность является затронутой; Кроме того, подобное ограничение будет соответствовать п.1 ст. 6 при условии, что они имеют законную цель и что существует разумная соразмерность между используемыми средствами и поставленной целью».

1.3. Поскольку Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее - Европейская конвенция, Конвенция) не предусмотрено права на обжалование судебных решений по гражданским делам, то в законодательстве европейских стран допускается ограничение данного права. Как правило, речь идет о возможности проверки не вступившего в законную силу судебного решения в апелляционном порядке. Большинство законов о гражданском судопроизводстве исходят из концепции желательности апелляционного обжалования и двойного рассмотрения дела. Однако при этом, исходя из названного выше положения о соразмерности правовых средств и цели, законодательство ряда европейских стран устанавливает прямое ограничение на обжалование решений суда в порядке апелляции. В основе такого ограничения - цена иска (например, в Германии эта сумма составляет 600 €, во Франции -4000 €, в Австрии - 2000 €). Можно говорить и о существовании косвенного ограничения права обжалования, которое допускается только с разрешения суда первой или второй инстанции (например, Англия) и только при наличии определенных в законе оснований (например, Австрия, Германия).

1.4. Возможность проверки вступившего в законную силу решения суда может зависеть как от цены иска, так и от наличия такого основания как «необходимость разрешения значимого, фундаментального вопроса права)) (например, в Австрии обращение в ревизионную инстанцию - Верховный суд - допускается только в отношении дел с ценой иска от 4000 €; от 4000 до 20 000 € вопрос о возможности проверки в порядке ревизии решается апелляционным судом; при цене иска свыше 20 000 € вопрос о допустимости производства в третьей инстанции решается Верховным судом. Возможность ревизионного производства в Германии не находится в зависимости от цены иска (до 31 декабря 2006 г. включительно не допускается обжалование при цене иска менее 20 000 €), а обусловлена наличием оснований, свидетельствующих о необходимости дальнейшего совершенствования права, обеспечения единства судебной практики). Это объясняется тем, что, во-первых, в силу действия правового положения о правовой определенности вступившего в законную силу судебного решения, возможность его обжалования носит исключительный характер и допускается только при наличии значимых для права и судебной практики вопросов, и, во-вторых, решается проблема чрезмерной загруженности высших судов.

1.5. Таким образом, руководствуясь прецедентной практикой Европейского Суда по правам человека, в законодательстве европейских стран реализуется концепция о двойном рассмотрении дела (с определенными ограничениями права апелляционного обжалования, если в Конституции государства не предусмотрено право обжалования судебного решения) и исключительности обжалования вступившего в законную силу судебного решения.

1.6. Конституция Российской Федерации не гарантирует права на обжалование судебных решений (в отличие от обжалования приговоров). Не предусмотрено такое право и Европейской конвенцией (в отличие от обжалования приговоров по уголовным делам). В связи с этим можно утверждать, что вопрос об обжаловании судебных постановлений по гражданским делам решается путем государственного регулирования, а именно путем закрепления в Гражданском процессуальном кодексе РФ соответствующего права на обжалование и исключений из него, регламентации порядка реализации данного права. При ограничении права обжалования важно соблюдать соразмерность между используемыми средствами и поставленной целью, чтобы не допустить нарушения п. 1 ст. 6 Конвенции. Критериями выделения категорий дел, решение по которым не подлежит обжалованию, могут быть цена иска, эффективность правосудия (например, дела об оспаривании нормативных правовых актов по АПК РФ). Возможные ограничения обжалования не будут противоречить Конституции Российской Федерации.

1.7. Применительно к возможности обжалования решений мировых судей необходимо отметить следующее. Судебные решения, принятые мировыми судьями, подлежат апелляционному обжалованию и обжалованию в порядке надзора.

Отсутствие права на обращение в Верховный Суд РФ с надзорной жалобой (представлением прокурора) на решение мирового судьи не является нарушением конституционного права на судебную защиту (ст. 46 Конституции), поскольку обращение в Верховный Суд РФ может рассматриваться как исключительная возможность, реализация которой зависит от условий, определяемых государством по своему усмотрению.

1.8. Положение ст. 377 ГПК РФ, исключающее возможность обжалования в порядке надзора в Верховный Суд РФ судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье, не нарушает и конституционных принципов равенства всех перед законом и равноправия сторон. Содержание принципа равенства всех перед законом и судом раскрывается в ст. 7 ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» и ст. 6 ГПК РФ и ни коим образом не влияет на наличие или отсутствие права обращения в Верховный Суд РФ. Содержание принципа равенства сторон раскрывается в доктрине

гражданского процесса, в прецедентной практике Европейского Суда по правам человека (например, дело «Вернер против Польши», решение I секции ЕСПЧ от 31 марта 2005 г. по жалобе № 61517/00 (Р.^. с. Ргапсе) как равенство конкретных возможностей (прав), которые предоставлены законом и могут быть реализованы сторонами при рассмотрении и разрешении их дела соответствующим судом, например, право заявлять отводы, представлять доказательства, давать объяснения суду). Сторонам по делу, рассматриваемым мировым судьей, предоставлено право обращения в суд надзорной инстанции, реализовать которое они могут по своему усмотрению. То обстоятельство, что у данных сторон отсутствует право обращения в Верховный Суд РФ в отличие от сторон по делу, рассматриваемому районным судом, не является нарушением конституционного принципа равноправия, а есть результат правового регулирования порядка обращения в суд надзорной инстанции.

1.9. Негативным последствием отсутствия права обжалования в порядке надзора в Верховный Суд РФ судебных постановлений по делам, подсудным мировому судье, является невозможность Верховного Суда РФ обеспечивать в полной мере единство судебной практики по гражданским делам. Однако и это обстоятельство не нарушает положения Конституции РФ, поскольку в соответствии со ст. 126 Конституции РФ Верховный Суд РФ ...осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебных надзор... Федеральным законом - ГПК РФ -предусмотрены соответствующие процессуальные формы, среди которых отсутствует такая форма, как проверка Верховным Судом РФ законности постановлений мирового судьи. Вместе с тем такая возможность не исключена, и она может быть реализована заместителем Председателя Верховного Суда РФ или Председателем Верховного Суда РФ в порядке ст. 389 ГПК при поступлении от заинтересованных в обжаловании лиц соответствующих надзорных жалоб (представлений).

1.10. Судебные постановления, принимаемые мировыми судьями, по делам, перечисленным в ст. 23 ГПК РФ должны быть объектом проверки Верховного Суда РФ. Причины тому: мировые судьи рассматривают около 80 % всех дел, поступивших по первой инстанции; дела, возникающие из трудовых правоотношений, связанные с исчислением, перерасчетом пенсий, сложны с точки зрения правоприменения, имеют большое социальное значение; недостаточный уровень гарантий - единоличное рассмотрение дела мировым судьей и судьей районного суда, проверка решения мирового судьи по правилам полной апелляции, единоличное рассмотрение надзорной жалобы судьей суда надзорной инстанции.

1.11. В целях эффективной защиты нарушенных прав представляется необходимым предоставление права обжалования в порядке надзора решений мирового судьи в Верховный Суд РФ. Однако это изменение вряд ли повысит эффективность правосудия по гражданским делам. Для достижения данной цели необходимо реформировать надзорное производство в целом, чего нельзя сделать без изменения судебной системы, создания и укрепления гарантий правильного и своевременного рассмотрения дела по существу, новой регламентации проверочных производств в ГПК, изменения состава дел, подсудных мировому судье.

2. В связи с оспариванием статей 380,381,382,383 и 387 ГПК РФ:

2.1. Прежде чем рассматривать вопросы о конституционности перечисленных выше норм ГПК РФ, необходимо определить: отвечает ли возможность обжалования в суд надзорной инстанции судебных постановлений, вступивших в законную силу, требованию правовой определенности, сформулированному прецедентной практикой Европейского суда по правам человека.

В принципиальном плане следует дать положительный ответ: да, отвечает. Возможность обжалования вступивших в законную силу судебных постановлений предусмотрена в процессуальном законодательстве каждого европейского государства. Важными аспектами реализации данной возможности являются предоставление права обжалования заинтересованным лицам, установление конкретного срока подачи жалобы, оснований для допуска жалобы и отмены судебного постановления, регламентация порядка принятия, рассмотрения жалобы и вынесения соответствующего постановления. Все это нашло отражение в ГПК РФ в виде новелл надзорного производства, которые были положительно оценены на проходившем 21-22 февраля 2005 г. в г. Страсбурге семинаре высокого уровня по проблемам надзорного производства при поддержке Совета Европы.

2.2. В настоящее время основной проблемой производства в порядке надзора как эффективного средства правовой защиты (в смысле положений Европейской конвенции) являются процедурные вопросы, связанные с деятельностью судьи надзорной инстанции, рассматривающим надзорную жалобу, Председателя суда надзорной инстанции, реализацией принципа состязательности, последовательным обжалованием судебных постановлений в три судебно-надзорные инстанции. Существование данных проблем подтверждается неоднократными обращениями граждан в Конституционный Суд РФ с

жалобами на конституционность указанных выше статей ГПК РФ, а также критическими замечаниями Комитета министров Совета Европы относительно исполнения основных мероприятий по вопросам, касающихся надзорного производства в России.

2.3. Установление порядка предварительного рассмотрения надзорной жалобы

(представления) в ГПК РФ соответствует правовой природе производства в суде

вышестоящей инстанции, осуществляющим проверку вступившего в законную силу

судебного постановления. Данная процедура известна законодательству многих

европейских стран. Установление ее связано с необходимостью предварительного

разрешения вопроса о допуске жалобы к рассмотрению высшим судом, «отсеивания»,

«фильтрации» жалоб явно бесперспективных, не содержащих доводов,

свидетельствующих о существовании фундаментальных, принципиальных для права,

судебной практики нарушений закона. Конечная цель введения такой процедуры -

определение статуса высшего суда государства как суда, решающего вопросы

фундаментальной правовой и общественной важности; возможность отмены вступившего

в законную силу судебного решения только при наличии существенных нарушений

закона. Рассматриваемая процедура законодательно регламентирована, например, в ГПК

Германии (§ 542, 543), ГПК Австрии (§ 502), ПГС Англии (правило 52.3), закон от 3

января 1979 г. (Франция).

2.4. Единоличное рассмотрение надзорной жалобы (представления) судьей суда надзорной инстанции (ст. 381, 382 ГПК РФ) не противоречит конституционным принципам правосудия, не ограничивает и не нарушает право на судебную защиту (ст. 46, 120, ч.З ст. 123 Конституции).

Следует, однако, признать, что единоличный порядок рассмотрения надзорных жалобы (представления) вызывает сомнения в объективности решения вопроса об истребовании дела или передаче его для рассмотрения в суд надзорной инстанции.

Предоставленная ГПК возможность обратиться с жалобой на определение судьи надзорной инстанции к Председателю суда надзорной инстанции (ч.б ст. 381, ч. 2 ст. 383 ГПК РФ) не является той гарантией, которая обеспечивала бы права заинтересованных в обжаловании лиц.

2.5. Представляется противоречащим принципу состязательности отсутствие в ГПК указания о направлении поступившей в суд надзорной инстанции надзорной жалобы (представления) противоположной стороне. Данная сторона не может реализовать свое право давать объяснения суду в письменной форме, возражать относительно доводов, имеющихся в надзорной жалобе (представлении) (ст. 35 ГПК РФ). Для обеспечения гарантий судебной защиты прав лица, отвечающего по надзорной жалобе

(представлению), необходимо закрепить в ГПК РФ положение об обязанности судьи

суда надзорной инстанции направить копию поступившей в суд надзорной жалобы (представления) противоположной стороне. Данная обязанность установлена в законодательстве европейских стран (например, § 550 ГПК Германии, § 505 ГПК Австрии, правило 52.4 ПГС Англии, ст. 987, 992 ГПК Франции).

Отсутствие в ГПК положения, согласно которому рассмотрение судьей суда надзорной инстанции надзорной жалобы (представления) осуществляется без вызова сторон, вряд ли можно рассматривать как противоречие принципу состязательности. На данном этапе надзорного производства в непосредственном участии сторон нет никакой необходимости. Более того, такое участие приведет к увеличению сроков рассмотрения жалобы, увеличению судебных расходов, судебной волоките (поскольку потребуется обязательное извещение лиц, участвующих в деле о времени, месте рассмотрения судьей поступившей надзорной жалобы (представлении), и соблюдения всех правил, связанных с таким извещением).

2.6. В гл. 41 ГПК не предусмотрено права обжалования определений судьи суда надзорной инстанции. Отсутствие данного права не является ограничением права на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ), поскольку предоставление средств судебной защиты должно быть соразмерным поставленной цели - эффективной защите нарушенных или оспариваемых прав.

В соответствии с положениями ГПК РФ в каждой из трех судебно-надзорных инстанций надзорные жалоба (представление) могут рассматриваться трижды: судьей, Председателем суда надзорной инстанции, судом надзорной инстанции. Предоставление права обжалования определений судьи суда надзорной инстанции создаст еще большую, чем имеющаяся в настоящее время, неопределенность в защите нарушенных прав и приведет к тому, что надзорное производство в целом вряд ли будет осуществляться в разумные сроки.

Безусловно, что решение такого важного вопроса как передача дела для рассмотрения в суд надзорной инстанции, должно контролироваться путем предоставления права обжалования вынесенного судебного постановления. Например, в Германии, Австрии, Англии, где в ГПК закреплен порядок предварительного рассмотрения жалобы на вступившее в законную силу судебное постановление, заинтересованным лицам предоставлено право обжалования судебного постановления о допуске их жалобы. В России в рамках существующей в настоящее время системы судов общей юрисдикции не представляется возможным без ущерба для одной из сторон законодательно закрепить аналогичное право обжалования.

2.7. Деятельность Председателя суда надзорной инстанции, заместителя Председателя Верховного Суда РФ процессуально не регламентирована. ГПГ РФ не содержит правил о порядке обращения к данным должностным лицам суда надзорной инстанции: не установлен срок, в который возможно такое обращение, отсутствует указание на процессуальный документ, который выносится должностным лицом суда по результатам рассмотрения обращения заинтересованного лица, требования к содержанию такого документа. Как справедливо указывает Комитет министров Совета Европы отсутствие каких-либо критериев допустимости для подачи и рассмотрения надзорных жалоб в порядке ч.б ст. 381, ч.2 ст. 382 «делает надзорное производство зависимым от дискреционных полномочий председателей судов субъектов и заместителя Председателя Верховного Суда РФ»

Из содержания ч. 6 ст. 381, ч. 2 ст. 383 ГПК не следует, что заинтересованное лицо обязано обращаться к Председателю суда надзорной инстанции, заместителю Председателя Верховного Суда РФ. Судебная практика на протяжении ряда лет исходила из существования такой обязанности. В настоящее время Верховным Судом РФ дано разъяснение судам надзорной инстанции о необязательности обращения к должностным лицам, перечисленным в указанных статьях ГПК (Письмо от ___ № __). Обращение к данным должностным лицам суда надзорной инстанции является правом, но не обязанностью заинтересованных в обжаловании лиц, и не является препятствием на пути последующего обжалования судебных постановлений в порядке надзора.

2.8. Множественность судебно-надзорных инстанций, установленная ГПК РФ (ст. 377, 382 ГПК), вряд ли находится в соответствии с правовой природой производства по проверке вступивших в законную силу судебных постановлений, а также с требованием «правовой определенности» судебных решений. Наличие трех судебно-надзорных инстанций соответствовало надзорному производству, возбуждаемому по протестам должностных лиц суда и прокуратуры, обеспечивало последовательное рассмотрение жалобы (протеста) судами надзорных инстанций.

Вместе с тем необходимость существования нескольких судебных инстанций по проверке вступивших в законную силу судебных постановлений очевидна. Такая проверка должна осуществляться сначала областными и равными им по компетенции судами, после чего - Верховным Судом РФ. Основания для возбуждения проверочного производства должны различаться во избежание дублирования в деятельности судов.

2.9. В настоящее время основанием для обращения в суд надзорной инстанции и основанием для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора

является существенное нарушение закона (существенное нарушение норм материального и процессуального права) - ст. 387, п.6 ч.1 ст. 378 ГПК.

Содержание данных понятий раскрывается в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 2 от 20 января 2003 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие ГПК РФ» в пунктах 23-25. Ранее содержание «существенности» разъяснялось в постановлении Пленума Верховного суда РФ «О рассмотрении судами Российской Федерации гражданских дел в порядке надзора» от 26 июня 1974 г. № 3 с последующими изменениями и дополнениями (пункты 4, 16) (См.: Комментарий к постановлениям Пленума Верховного Суда РФ по гражданским делам / под ред. В.М.Жуйкова. М, 1999. С. 526 - 530. Автор - В.Ю.Зайцев).

Для обращения в Президиум Верховного Суда РФ с жалобой (представлением) на определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ установлено иное основание - нарушение единства судебной практики.

Что понимается под «единством судебной практики», «нарушением единства судебной практики» разъяснено Верховным Судом РФ в постановлении Президиума Верховного суда РФ от 25 марта 2005 г. ((Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 9. С. 1-2).

Перечисленные в законе основания (п.6 ст. 381, ст. 387 ГПК), отражают кассационно-ревизионный характер производства в порядке надзора, являются достаточно ясными и определенными в большей степени для лица, имеющего юридические знания и опыт. Для лица не сведущего в вопросах права необходима квалифицированная юридическая помощь, предоставление которой должно гарантироваться государством.

Вывод: нормативные положения, регламентирующие

- предварительное рассмотрение судьей суда надзорной инстанции надзорных жалоб (представлений), истребованных дел (ст. 381 - 383 ГПК РФ);

- деятельность лиц, перечисленных в ч.б ст. 381, ч. 2 ст. 383 ГПК РФ;

- последовательность обращения в суды надзорной инстанции (ст. 382 ГПК РФ);

- основания для отмены или изменений судебных постановлений в порядке надзора (ст. 387 ГПК РФ)

не нарушают конституционных принципов правосудия, не ограничивают конституционного права на судебную защиту.

3. В связи с оспариванием ст. 389 ГПК РФ:

3.1. Норма, содержащаяся в ст. 389 ГПК РФ, является относительно определенной, поскольку в ней отсутствуют исчерпывающие указания об условиях действия, правах и обязанностях лиц, участвующих в производстве в порядке надзора.

В связи с этим при применении ст. 389 ГПК возможны отступления от общего порядка производства в суде надзорной инстанции (гл. 41 ГПК).

Существование возможности проверки вступившего в законную силу судебного постановления в интересах обеспечения единства судебной практики и законности

• без соответствующего волеизъявления заинтересованных в такой проверке лиц,

• в течение неопределенного срока,

• в отсутствие определенного порядка возбуждения проверочного производства,

• без соблюдения установленного ст. 381 - 383 ГПК порядка рассмотрения надзорной жалобы,

• без представления заинтересованным в исходе дела лицам прав отставать свои права и интересы на принципах равноправия и состязательности,

• с правом Президиума Верховного Суда РФ принять постановление (не подлежащее обжалованию), которым отменяется или изменяется вступившее в законную силу судебное постановление

создает угрозу нарушения права на справедливое судебное разбирательство, являющегося неотъемлемой частью права на судебную защиту (ст. 46 Конституции), а в отношении заявителя - ОАО «Нижнекамскнефтехим» - нарушает право на судебною защиту.

3.2. Вместе с тем не представляется возможным прийти к выводу о противоречии ст. 389 ГПК конституционному праву на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ).

На деятельность должностных лиц Верховного Суда РФ, перечисленных в ст. 389 ГПК, деятельность Президиума Верховного Суда РФ, как суда надзорной инстанции, распространяются общие положения ГПК о принципах, составе суда, отводах, правах и обязанностях лиц, участвующих в деле, и специальные, определенные в гл. 41 ГПК РФ.

Согласно данным положениям заместитель Председателя Верховного Суда РФ, Председатель Верховного Суда РФ не вправе вносить представления в Президиум Верховного Суда РФ без соответствующей надзорной жалобы заинтересованного в обжаловании лица, по истечении установленного в ГПК срока на обжалование в порядке надзора, без извещения сторон о внесенном представлении. Президиум Верховного Суда РФ, являясь судом надзорной инстанции, должен осуществлять рассмотрение соответствующего представления в порядке, установленном ГПК РФ для рассмотрения

дел в суде надзорной инстанции, с соблюдением принципов диспозитивности, состязательности, равноправия сторон.

3.3. Неправильное применение должностными лицами Верховного Суда РФ нормы ст. 389 ГПК РФ не свидетельствует о ее неконституционности.

Для правильного применения данной нормы необходимо выявить ее конституционно-правовой смысл, что вправе сделать Конституционный Суд РФ. Выявленный конституционно-правовой смысл правовой нормы, является обязательным как для законодателя, так и для правоприменителя, что позволит при последующем применении ст. 389 ГПК избежать нарушения прав заинтересованных лиц.

3.4. В отношении заявителя - ОАО «Нижнекамскнефтехим» - необходимо констатировать, что принятые по его делу (делам) определения заместителя Председателя Верховного суда РФ о внесении представления в Президиум Верховного Суда РФ противоречат общим положениям ГПК РФ и положениям ГПК РФ о производстве в суде надзорной инстанции, их конституционно-правовому смыслу, выявленному Конституционным Судом РФ, в связи с чем не могут быть рассмотрены Президиумом Верховного Суда РФ в порядке надзора.

3.5. Проверка судебных постановлений в порядке ст. 389 ГПК - это одна из процессуальных форм судебного надзора, осуществляемого Верховным Судом РФ, за деятельностью судов общей юрисдикции, предусмотренная гражданским процессуальным законодательством (ст. 126 Конституции).

Однако данная форма не может в полной мере характеризоваться как процессуальная, поскольку в ст. 389 ГПК не предусмотрены такие важные процессуальные гарантии как нормативно определенный порядок рассмотрения и разрешения гражданских дел; предоставление заинтересованным в исходе дела лицам определенного комплекса процессуальных прав, среди которых право участвовать в разбирательстве дела, отстаивать свои права и интересы на принципах равноправия и состязательности.

Вместе с тем в ст. 389 ГПК определены субъекты обращения в Президиум Верховного Суда РФ, наименование процессуального документа, вносимого в суд надзорной инстанции, основания возбуждения производства в порядке надзора, что свидетельствует о наличии процессуальной формы и не позволяет констатировать ее несоответствие (противоречие) положениям ст. 126 Конституции РФ.

4. О различиях в законодательном регулировании порядка проверки судебных постановлений в гражданском процессе и порядка проверки судебных актов в арбитражном процессе:

Различия в законодательном регулировании порядка проверки судебных постановлений в гражданском и арбитражном процессах объясняются тем, что 1) в гражданском процессе отсутствует производство по проверке не вступивших в законную силу судебных решений в апелляционном порядке и 2) устройство судов общей юрисдикции и арбитражных судов принципиальным образом отличается.

Существующие различия не представляются оправданными, вызывают критические замечания. См.: Борисова Е.А. Проверка судебных актов по гражданским делам. М., 2006. С. 262 - 280; Она же. Производство в порядке надзора в гражданском, арбитражном процессах: некоторые проблемы и пути их решения //Юридический мир. 2006. № 1. С. 44 - 47; Жилин Г.А. Цели гражданского судопроизводства и их реализация в суде первой инстанции. М., 2000. С. 106 - 107; Жуйков В.М. Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию. М., 2006. С. 124 - 125; Приходько И.А. Доступность правосудия в арбитражном и гражданском процессе: основные проблемы. М., 2005. С. 154 -155.

5. О необходимости реформирования производства в порядке надзора в гражданском процессе:

5.1. Реформирование производства в порядке надзора без изменения системы судов общей юрисдикции невозможно. «Латание» гл. 41 ГПК РФ не будет способствовать повышению эффективности судебной защиты гражданских прав, а будет направлено исключительно на решение проблем Верховного Суда РФ, связанных с его чрезмерной загруженностью.

Для того, чтобы производство в порядке надзора отвечало представлениям об эффективном средстве правовой защиты необходимо проведение комплекса мероприятий, направленных на усиление суда первой инстанции, как основного суда, рассматривающего и разрешающего дело по существу; на реформирование деятельности суда второй инстанции, как суда осуществляющего эффективную проверку судебных постановлений, формирование кассационного производства по проверке вступивших в силу, судебных постановлений. После этого или одновременно с этим возможна Форма надзорного производства, как исключенного (чрезвычайного) средства проверки вступивших в законную силу судебных постановлений.

5.2. Исправление любых, а не только фундаментальных, ошибок и нарушений, допущенных при рассмотрении дела, НЕВОЗМОЖНО путем пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам. Данная процедура не является проверкой, обжалованием судебных актов (именно поэтому и возбуждается подачей заявления, а не жалобы). Суд, пересматривающий дело, не осуществляет контроля за деятельностью суда. Основой пересмотра служит не судебная ошибка, нарушения норм материального и процессуального права (они отсутствуют), а появление вновь открывшихся обстоятельств, влияющих на результат первоначального разрешения дела. Установление судом вновь открывшихся обстоятельств влечет за собой отмену ранее принятого судебного акта и возобновление производства по делу.

Позиция Конституционного Суда РФ, изложенная в постановлении от 3 февраля 1998 г., определении от 14 января 1999 г. № 4-О, оценивается критически – см.: Гражданского процессуального права: Учебник/ под ред. М.С. Шакарян. М., 2004. С. 438-439; Арбитражный процесс: Учебник/ под ред. М.К. Треушникова М., 2005. С 574-575; Арбитражный процесс: Учебник/ под ред. Р.Е. Гукосяна М., 2006. С 370; Гражданский процесс: Учебник/ по ред. М.К. Треушникова М., 2006. С.576.

Доктор юридических наук профессор кафедры гражданского процесса

юридического факультета ГУ им. М.В.Ломоносова Е.А. Борисова

15 сентября 2006 года

[Гость zoro]

Очень понравилось про судебные прецеденты

Весьма энергично о неписаном праве отзывался английский философ, экономист, юрист Иеремия Бентам:

«Неписаное право, право по сути своей неопределенное, не имеющее ни начала, ни конца, пригодное разве для управления стадом и не достойное человека. При нем судья является законодателем, но таким, все законы которого индивидуальны и неизбежно создаются только ex post facto (задним числом): законы его пишутся кровью тех, для кого они предназначаются».

[Гость zoro]

не получается выделить часть текста. дубль два.

[Гость zoro]

с некоторыми жалобами о неконституционности ст.389 ГПК РФ можно ознакомиться в интернете: http://rrpoi.narod.ru/cons_court/cons_court.htm

Какую из сторон представляете? Вы автор жалоб? Когда рассмотрение?

Вы полагаете, что КС РФ отнимет право Председателя ВС РФ инициировать отмену любого непонравившегося акта?

[Aidar]

Какую из сторон представляете?

Естественно заявителей

Вы автор жалоб?

некоторых

Когда рассмотрение?

Новости с сайта КС РФ

21 ноября состоится заседание Конституционного Суда России

21 ноября, во вторник, в 10-00 состоится заседание Конституционного Суда России по проверке конституционности отдельных положений статей 16, 20, 112, 336, 377, 388, 381, 382, 383, 387 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами граждан Абакарова М.-С.А., Андрияновой А.В., Гафиятуллина И.Ж., Гильмутдинова Н.Р., Заугарова Д.Е., Ищенко А.Д., Колодько Л.С., Масловой А.И., Маслова А.А., Маслова А.И., Олейниковой Е.Ю., Пономаревой С.В., Полякиной Т.Ф., Полудо О.С., Савельевой Р.П., Савельева С.П., Сизикова Э.А., Чертовского Ф.Ф., Щербинина А.В., Шипиной А.Ф. и ОАО "Нижнекамскнефтехим", ОАО «Хакасэнерго».

Аккредитация представителей средств массовой информации проводится 20 ноября, в понедельник, с 10-00 до 16-00 по телефону 606-16-41, а также по факсу 606-15-90 и электронной почте [email protected] (в выходные дни и круглосуточно).

Вы полагаете, что КС РФ отнимет право Председателя ВС РФ инициировать отмену любого непонравившегося акта?

Полагаю КС РФ вынесет справедливое постановление и уберет причину для критики России в ЕСПЧ

[Aidar]

короткое, но емкое постановление Европейского суда по правам человека

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО

ВЕЛЬСКАЯ ПРОТИВ РОССИИ

Жалоба № 21769/03

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

5 октября 2006

Это постановление суда по данному делу вступит в силу в порядке, установленном Статьей 44 § 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто только редакционной правке.

В деле Вельская против России,

Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

C.L. ROZAKIS, Председатель

L. LOUCAIDES,

F. TULKENS,

N. VAJIC,

A. KOVLER,

E. STEINER,

K. HAJIYEV, Судьи

и S. NIELSEN, Секретарь Секции Суда

Заседая за закрытыми дверями 14 сентября 2006г.,

Вынес, принятое в тот же день, следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№ 21769/03), поданной в Европейский Суд против Российской Федерации гражданкой России Еленой Леонидовной Вельской ("заявитель") 18 июня 2003г. в соответствии со Статьей 34 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("Конвенция").

2. Российское государство ("Правительство") в Суде представлял Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П. Лаптев.

3. 22 февраля 2005г. Суд решил коммуницировать жалобу Правительству РФ. Согласно Статьи 29 § 3 Конвенции Суд решил рассмотреть жалобу на приемлемость и по существу одновременно.

ФАКТЫ

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

4. Заявитель - 1959г.р., и проживает в г. Мирный Республики Саха (Якутия).

5. 28 ноября 2002г. районный суд г. Мирный Республики Саха (Якутия) удовлетворил гражданский иск заявителя к Министерству финансов и присудил ей 127 825 российских рублей ("руб.", приблизительно 4055 евро).

6. 25 декабря 2002г. Верховный Суд Республики Саха (Якутия) оставил без изменения решение суда по кассационной жалобе.

7. 18 февраля 2003г. представитель заявителя выслал исполнительный лист в Министерство финансов.

8. На момент подачи жалобы в Европейский Суд решение оставалось неисполненным.

9. По утверждению Правительства, 25 ноября 2004г. Президиум Верховного Суда Республики Саха (Якутия) в порядке судебного надзора отменил судебные решения от 28 ноября и от 25 декабря 2002г., и отказал заявителю в иске.

ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

1. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР (действовавший до 1 февраля 2003)

10. Решение суда вступает в законную силу по истечении срока на кассационное обжалование и опротестование, если оно не было обжаловано или опротестовано. В случае принесения кассационной жалобы или кассационного протеста решение, если оно не отменено, вступает в законную силу по рассмотрении дела вышестоящим судом (статья 208).

11. Решение приводится в исполнение после вступления его в законную силу, кроме случаев немедленного исполнения (статья 209).

2. Законодательство об исполнительном производстве (Закон от 21 июля 1997)

12. Требования, содержащиеся в исполнительном документе, должны быть исполнены судебным приставом-исполнителем в двухмесячный срок со дня поступления к нему исполнительного документа (статья 13).

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1

13. Заявитель жаловалась по Статье 13 Конвенции и Статье 1 Протокола № 1 о неисполнении решения суда от 28 ноября 2002г., оставленного без изменения 25 декабря 2002г. Суд считает, что эта жалоба подпадает под рассмотрение ее по Статье 6 § 1 Конвенции и Статье 1 Протокола № 1 (смотри Burdov v. Russia, № 59498/00, ECHR 2002-III). Соответствующие части этих норм гласят следующее:

Статья 6

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое … разбирательство … судом ...""

Статья 1 Протокола № 1

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права ..."

A. Возражения сторон

14. Правительство утверждало, что решение суда от 28 ноября 2002г., оставленное без изменения 25 декабря 2002г., не могло быть исполнено, поскольку оно было отменено в порядке судебного надзора ввиду того, что "нижестоящие суды существенно нарушили нормы материального права в ходе судопроизводства, что касается дела заявителя".

15. Заявитель настаивала на своей жалобе.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость

16. Суд полагает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу Статьи 35 § 3 Конвенции. Суд далее отмечает, что она не является неприемлемой и по любым другим основаниям. Она, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. По существу

17. Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, Суд отмечает, что 28 ноября 2002г. заявитель получила решение суда, которым Министерство финансов должно было выплатить ей определенную сумму денег. Решение суда от 28 ноября 2002г. было оставлено без изменения по кассационной жалобе 25 декабря 2002г., и стало обязательным для исполнения с этой даты. С этого момента эта обязанность была на должнике, государственном органе, чтобы исполнить его. Районный суд выдал заявителю исполнительный лист и он был представлен должнику 18 февраля 2003г. Тем не менее, не было сделано никаких попыток, чтобы исполнить решение суда. 25 ноября 2004г. Президиум Верховного Суда Республики Саха (Якутия) отменил решения суда от 28 ноября и от 25 декабря 2002г., и отказал в иске заявителю.

18. Из этого следует, что по крайней мере с 25 декабря 2002г. по 25 ноября 2004г. решение суда от 28 ноября 2002г. было обязательным для исполнения, и это было обязанностью государственного органа, чтобы соблюсти требования решения суда.

19. Правительство привело отмену решения суда от 28 ноября 2002г. как единственную причину его неисполнения. В этом отношении, Суд повторяет, что он недавно обсуждал и отклонил такой же аргумент Правительства по делу Sukhobokov v. Russia (№ 75470/01, 13 апреля 2006). В частности, Суд постановил, что "отмена решения суда, которая не соответствует принципу правовой определенности и "праву заявителя на суд", не может быть принята как причина оправдания неисполнения решения суда" (смотри Sukhobokov, процитировано выше, § 26). 20. Рассмотрев представленные ему материалы, Суд отмечает, что Правительство не выдвинуло какой-либо факт или аргумент способные убедить Суд придти к другому выводу в данном деле. Правительство не предоставило какого-либо другого оправдания о неисполнении решения суда от 28 ноября 2002г., оставленное без изменения по кассационной жалобе 25 декабря 2002г. Оценив свое прецедентное право по данному предмету (смотри Burdov v. Russia, № 59498/00, ECHR 2002-III; и, недавние, Poznakhirina v. Russia, № 25964/02, 24 февраля 2005; Wasserman v. Russia, № 15021/02, 18 ноября 2004), Суд считает, что не исполняя решение суда от 28 ноября 2002г., вынесенное в пользу заявителя, внутренние органы государственной власти нарушили ее право на суд, и воспрепятствовали ей получить деньги, которые она имела право получить.

21. Суд, соответственно, считает, что было нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1 ввиду неисполнения решения суда от 28 ноября 2002г.

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

22. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне."

23. Заявитель не представила требования о справедливой компенсации. Соответственно, Суд считает, что нет оснований для присуждения ей какой либо суммы по этому основанию.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу приемлемой;

2. Постановил, что имело место нарушение Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1;

3. Постановил, что нет оснований присуждать справедливую компенсацию.

Совершено на английском языке и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 октября года в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Soren NIELSEN Christos ROZAKIS

Секретарь Секции Суда Председатель Палаты

[chugunka]

О правовой определённости и судебном нормотворчестве

Я об этом самом единстве и правовой определённости на собственном примере.

В нашем деле есть три судебных решения вступивших в законную силу, который трактуют один и тот же юридический факт по разному. Два судебных решения установили, что земля не вошла в уставной капитал АО и является государственной собственностью.

Третьим судебным решением установлено, что эта же земля внесена в уставной капитал АО общества и является его собственностью.

Причём это решение действует только в отношении нас акционеров, более никто его не признаёт. Так АС МО не принял во внимание это решение СОЮ при вопросе о банкротстве.

Вот как добиться правовой определённости нам, в нашем вопросе.

[Aidar]

Конкуренция судебных актов конечно же подрывает авторитет судебной системы. Но механизма преодоления этого явления ни в АПК ни в ГПК не предусмотрено.

Пресс-релизы

21 ноября 2006 года Конституционный Суд РФ рассмотрит в открытом заседании дело о проверке конституционности ряда положений главы 41 Гражданского процессуального кодекса РФ

21 ноября 2006 года Конституционный Суд РФ рассмотрит в открытом заседании дело о проверке конституционности ряда положений главы 41 Гражданского процессуального кодекса РФ, регулирующих производство в суде надзорной инстанции. В частности, заявители оспаривают:

- допустимость пересмотра решений судов, которые уже вступили в законную силу;

- основания возвращения надзорной жалобы без рассмотрения ее по существу;

- порядок предварительного рассмотрения надзорной жалобы и истребованных дел;

- право председателя областного суда, а также Председателя Верховного Суда РФ и его заместителей соглашаться или не соглашаться с определением судьи об отказе в рассмотрении дела в порядке надзора, а также их право выносить свои определения об истребовании дел и передаче их для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции;

- право Председателя Верховного Суда РФ и его заместителей по собственной инициативе вносить в Президиум Верховного Суда РФ представление о пересмотре судебных решений;

- и т.д.

Поводом к рассмотрению дела послужили жалобы 20 граждан, акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также запрос Кабинета Министров Республики Татарстан.

Например, гражданин Ищенко полагает, что статья 376 ГК РФ, допускающая пересмотр вынесенного в пользу гражданина и вступившего в законную силу судебного решения, противоречит Международному пакту о гражданских и политических правах и Конвенции о защита прав и основных свобод человека.

Ищенко, проходивший военную службу в подразделениях особого риска, стал инвалидом. Городской суд признал его право на взыскание с органов социальной защиты компенсаций в возмещение вреда здоровью. Однако спустя два года Президиум Ленинградского областного суда отменил предыдущие судебные решения и отказал Ищенко в удовлетворении его требований.

Ряд заявителей полагают, что Конституции противоречат те нормы, которые закрепляют право судьи суда надзорной инстанции единолично принимать решение об отказа в истребовании дела и в рассмотрении его по существу без проведения судебного заседания, без изучения дела, без участия сторон. Заявители полагают также, что указанные в законе основания для пересмотра дела в порядке надзора (а именно: были допущены «существенные нарушения норм материального и процессуального права»), сформулированы неконкретно, недостаточно четко, что допускает различное понимание правоприменителями.

Ряд заявителей полагают также, что не ограниченное процессуальным сроком право Председателя Верховного Суда РФ и его заместителей вносить в Президиум Верховного Суда РФ представление о пересмотре вступивших в силу судебных решений, противоречит общепризнанным принципам международного права. Кроме того, как указывают заявители, Председатель ВС РФ и его заместители могут вносить такие представления даже без наличия надзорной жалобы, по собственной инициативе «в целях обеспечения единства судебной практики и законности». Заявители полагают, что и эта формулировка не отвечает критерию определенности, ясности и недвусмысленности правовой нормы. Кроме того, с точки зрения заявителей, наделение правом высших должностных лиц судов общей юрисдикции вносить в Президиума Верховного Суда РФ представления о пересмотре дел нарушает принципы беспристрастности, независимости и справедливости правосудия.

Судья-докладчик по делу – ХОХРЯКОВА Ольга Сергеевна.

20 ноября 2006 г.

© Конституционный Суд Российской Федерации, 2004

[chugunka]

О правовой определённости и судебном нормотворчестве

Конкуренция судебных актов конечно же подрывает авторитет судебной системы. Но механизма преодоления этого явления ни в АПК ни в ГПК не предусмотрено.

Надо создавать прецендент.

Поможете?

[Aidar]

Надо создавать прецендент.

Поможете?

Полагаю это работка еще та. И не факт, что она имеет решение, ми не факт, что она имеет решение удовлетворяющее Вас. В ближайшее время вряд ли смогу даже близко приблизиться к этой проблеме. С уважением, Айдар